- Вполне. - Макгауэн заколебался. - Вы… вы всегда так разговариваете перед завтраком, Квин?
Эллери улыбнулся и выпил сок.
- Прошу прощения. Дурная привычка.
Макгауэн снова начал расхаживать по комнате. Потом резко остановился и заявил:
- Я сожалею о том, что произошло вчера вечером, Квин. Доктор Керк непредсказуем. Уверяю вас, что Марселла и я… и все мы… чувствуем себя пристыженными его вчерашней выходкой. Разумеется, у старости есть свои права. Но этот человек - тиран. Кроме того, он не понимает необходимости провести официальное расследование…
- Все в порядке, - весело отозвался Квин, пережевывая тост. Больше он ничего не сказал, видимо предоставив вести разговор своему собеседнику.
- Ладно. - Макгауэн неожиданно покачал головой и сел в кресло у камина. - Наверно, вы спрашиваете себя, зачем я к вам явился?
Эллери поднял чашку:
- В конце концов, я тоже человек. Не могу сказать, что я ждал вашего визита.
Макгауэн невесело рассмеялся:
- Прежде всего я хотел лично принести вам свои извинения. Я считаю себя членом семьи Керк, поскольку мы с Марселлой… Впрочем, дело не в этом, Квин.
Эллери со вздохом откинулся в кресле и вытер губы салфеткой. Он предложил Макгауэну сигарету, от которой тот отказался, и закурил сам.
- Ну вот, так мир выглядит гораздо лучше, - констатировал Квин. - Итак, Макгауэн, я вас слушаю.
Некоторое время они молча холодно смотрели друг на друга. Потом Макгауэн начал рыться в своем внутреннем кармане.
- Никак не могу раскусить вас, Квин. У меня такое чувство, будто вы знаете гораздо больше, чем хотите показать…
- Я как кузнечик, - ответил Квин. - У меня защитная окраска. Это свойство необходимо в моей профессии, Макгауэн. - Он скосил глаза на кончик своей сигареты. - Вероятно, вы имеете в виду убийство?
- Да.
- Я ничего не знаю. Если уж на то пошло, - с грустью добавил Эллери, - я знаю даже меньше, чем ничего. Однако мне интересно, что знаете вы. - Макгауэн взглянул на него. - Нет, я не хочу перевести разговор на вас. Но вам наверняка что-то известно, и вы поступите очень мудро, разделив свое знание со мной. Во мне и так уже напихано столько секретов, что, если привязать их кому-нибудь на шею, они утянут беднягу на дно. Кроме того, я лицо неофициальное - вы сами понимаете, как удобно это положение. Я могу говорить только то, что хочу, и держать остальное при себе.
Макгауэн нервно потер подбородок.
- Не понимаю, о чем вы. По-вашему, я что-то скрываю? Смею заверить…
Эллери смерил его холодным взглядом. Потом снова сунул в рот сигарету и с задумчивым видом затянулся.
- Боже, боже. Кажется, я потерял свою хватку. Что ж, Макгауэн, говорите, что у вас на уме - или, скорее, что у вас в руке?
Макгауэн раскрыл большой кулак, и Эллери увидел на его широкой ладони маленький кожаный предмет, похожий на футляр для визитных карточек.
- Вот, - сказал он.
- Я вижу какой-то футляр, из кожи или кожзаменителя. К сожалению, у меня нет рентгеновских лучей. Дайте взглянуть поближе.
Но Макгауэн, не выпуская из рук футляра и не поднимая от него глаз, ответил:
- Я только что это купил - то, что лежит в футляре. Нечто ценное. Разумеется, это только совпадение, но я чувствую, что у меня могут быть проблемы и даже неприятности, хотя, уверяю вас, я совершенно не виноват ни в чем, что… - Эллери смотрел на него немигающим взглядом. Макгауэн вел себя очень нервно. - Мне совершенно нечего скрывать, но, если я умолчу об этом обстоятельстве, боюсь, кто-нибудь из полиции может о нем узнать. А это будет неловко и очень неприятно. Поэтому…
- Думаю, осмотра все-таки не избежать, - заметил Эллери. - О чем вы говорите, Макгауэн?
Макгауэн протянул ему кожаный футляр.
Эллери с любопытством повертел его в руках, всем своим видом демонстрируя сдержанность и отстраненность, которые воспитали в нем многие годы, проведенные за изучением самых странных предметов. Футляр был из чистого сафьяна, черного цвета, и застегивался, похоже, на простой замок с пружинной защелкой. Он нажал на маленькую кнопку, и крышка откинулась. Внутри футляра на атласной подкладке лежал прямоугольный конверт из плотного молочно-белого пергамина. А в конверте завернутая в прозрачный чехольчик лежала почтовая марка.
Макгауэн молча достал никелированные щипцы и протянул их Эллери. Эллери открыл конверт и с помощью щипцов довольно неуклюже извлек из него чехольчик. Марка была отчетливо видна сквозь целлофан. Она была очень крупной, больше в ширину, чем в высоту, и аккуратно перфорирована по всем четырем краям. Кайма имела охряно-желтый цвет, а нижняя часть прямоугольника изображала китайскую цветочную гирлянду. В двух нижних углах указывалось достоинство марки - 1 доллар. В верхней части рамки толстыми, охряного оттенка прописными буквами стояло слово "Фучжоу".
Но внутри рамки, там, где, даже на искушенный взгляд Эллери, должно было находиться какое-то изображение или картинка другого цвета, не было ничего. Просто чистый белый квадрат бумаги.
- Забавно, правда? - пробормотал Эллери. - Я не филателист, но мне ни разу не приходилось видеть или даже слышать о марке, где в самом центре находится пустое место. Что это значит, Макгауэн?
- Поднесите ее к свету, - спокойно посоветовал Макгауэн.
Эллери бросил на него быстрый взгляд и повиновался. Он сразу увидел на тонкой бумаге очаровательную маленькую сцену, набросанную в черно-белых тонах. На переднем плане находилось длинное церемониальное каноэ - или что-то в этом роде, - в котором сидело множество китайцев; а на заднем плане виднелась гавань - судя по надписи наверху, это был порт Фучжоу.
- Поразительно, - отметил он. - Просто поразительно. - Он бросил на Макгауэна еще один быстрый взгляд и заметил, что в глазах его что-то блеснуло.
Макгауэн добавил тем же спокойным голосом:
- Переверните марку наоборот.
Эллери так и поступил. В следующий момент, хотя это было невероятно, он увидел ту же самую сцену с гаванью, ярко напечатанную на обратной стороне марки. Сверху она была измазана высохшим и потрескавшимся клеем.
- Наоборот? - спросил он медленно. - Конечно. Наоборот.
Макгауэн взял щипцы с зажатым в них чехольчиком и убрал марку обратно в конверт.
- Удивительно, не правда ли? - поинтересовался он приглушенным голосом. - Насколько я знаю, это единственная ошибка такого рода во всей истории филателии. О подобных раритетах мечтают все коллекционеры.
- Наоборот? - снова повторил Эллери, словно задавал сам себе вопрос, ответ на который выглядел слишком простым, чтобы быть правдой. Он откинулся в кресле и затянулся сигаретой, полузакрыв глаза. - Так-так! Весьма плодотворный визит, Макгауэн. Каким образом могла произойти такая ошибка?
Макгауэн захлопнул крышку и с небрежным видом сунул футляр назад в карман.
- Как видите, это марка двухцветная. Мы называем такие "биколор". Например, охра и черный цвет. Это означает, что лист с марками - вы, конечно, знаете, что их выпускают листами, а не печатают по отдельности, - должен был пройти через печатный цвет дважды.
Эллери кивнул:
- Один раз для охры, и один раз для черного. Понятно.
- Отсюда уже нетрудно заключить, что произошло в нашем случае. После того как напечатали и высушили охряную половину, что-то пошло не так. Вместо того чтобы положить лист лицевой стороной кверху, невнимательный печатник пустил его лицом вниз. Вследствие этого черное изображение появилось на задней, а не на лицевой части марки.
- Однако существует и государственный контроль, черт возьми! Наши почтовые власти весьма строги, не правда ли? Я все-таки не понимаю, как такую марку могли пустить в обращение. Я всегда считал, что в подобных случаях все испорченные листы выбраковывают и уничтожают.
- Обычно так и делают, но иногда один или два листа все же выходят в оборот - либо по ошибке служащих, либо потому, что кто-то из официальных лиц нарочно крадет их для того, чтобы распространять среди филателистов. Например, американские двадцатичетырехцентовые почтовые марки с перевернутым изображением просто ускользнули от внимания инспекторов. Что касается этой "Фучжоу"… - Макгауэн покачал головой. - Я не могу вам сказать, что произошло на самом деле. Но марка существует.
- Вижу, - откликнулся Эллери, и некоторое время молчание в комнате нарушала только оживленная деятельность Джуны, который мыл на кухне посуду, оставшуюся от завтрака. - Значит, вы пришли ко мне для того, чтобы сообщить о вашей покупке, Макгауэн? Испугались принципа "наоборот"?
- Я ничего не боюсь, - сухо ответил Макгауэн, и Эллери, посмотрев на его холодные глаза и крепкий подбородок, готов был в это поверить. - С другой стороны, я хитрый шотландец, Квин, и совсем не хочу, чтобы меня поймали со спущенными штанами в какой-нибудь… - Он не закончил. Потом заговорил более беспечным тоном: - Эта марка "Фучжоу" - то, что мы называем "местной" серией. Город Фучжоу входил в число "открытых портов", но при этом выпускал почтовые марки для собственных нужд. Я специализируюсь по "местным" сериям и собираю только их. "Местные" могут быть в любой стране - Соединенных Штатах, Швеции, Швейцарии…
- Скажите, - пробормотал Эллери, - а об этой марке было что-нибудь слышно раньше? Или вы наткнулись на вещь, о которой даже не подозревали?
- Нет-нет. Среди экспертов уже много лет знают об ошибке печатника, которая произошла при выпуске этих марок, однако все считали, что испорченные листы были целиком уничтожены властями Фучжоу. Это первый экземпляр, который я увидел.
- А как вы на него вышли, если не секрет?
- Это довольно необычная история, - пояснил Макгауэн, нахмурив брови. - Вы когда-нибудь слышали о человеке по фамилии Варджян?
- Варджян. Армянин? Нет, не слышал.
- Да, он армянин; среди этих ребят много армян. Так вот, Варджян - один из самых известных торговцев марками в Нью-Йорке. Сегодня утром, очень рано, он позвонил мне домой и попросил немедленно прийти к нему в офис, заметив, что хочет показать мне нечто такое, что меня наверняка заинтересует. А у меня на этой неделе, как назло, не было ни одной покупки - я ничего не мог найти; да еще это убийство, от которого остался такой тяжелый осадок… В общем, я решил, что могу позволить себе небольшой кутеж. - Макгауэн пожал плечами. - Я знал, что Варджян не стал бы меня приглашать, если бы у него не было действительно качественной вещи. Он всегда присматривает для меня что-нибудь из "местных"; не так много коллекционеров собирают такие серии, и они всегда довольно редки. - Он откинулся назад и скрестил руки на широкой груди.
- Полагаю, что-то подобное случалось и раньше?
- О да. Так вот, Варджян показал мне "Фучжоу". И сказал, что, возможно, эта марка входила в целый лист, ускользнувший от внимания контролеров, или ее тайком вынес человек, понимавший, какую ценность будет иметь такой необычный раритет. Многие годы о ней ничего не слышали - хотя марка, несомненно, старая, ее выпустили еще во времена "открытых портов" в провинции Фукиен, - и тут вдруг она выплыла наверх. Варджян выставил ее на продажу.
- Продолжайте, - попросил Эллери. - Если не считать совпадения между ошибкой, допущенной при печати этой марки, и принципом "наоборот" - хотя, надо признать, что это выглядит достаточно настораживающе, - я не вижу в этом ничего странного… пока.
- В самом деле? - Макгауэн потер свой нос. - Ну, не знаю. Понимаете…
- Она настоящая? Никаких фальшивок или чего-то в этом роде? Мне кажется, не так уж трудно подделать такую марку.
- Господи, конечно нет, - с улыбкой ответил Макгауэн. - В ее подлинности нет сомнений. У исходных форм, с которых печатаются марки, всегда есть масса незначительных, но характерных признаков. Я все проверил и убедился, что на марке "Фучжоу" присутствуют все необходимые признаки, которые практически нельзя подделать. Я не говорю уже о том, что ее аутентичность засвидетельствовал сам Варджян, а он эксперт. Бумага, рисунок, точки перфорации… нет, все в порядке, уверяю вас. Это не подделка.
- В таком случае, - спросил Эллери, - что вас беспокоит?
- Прежний хозяин марки.
- Хозяин?
Макгауэн встал и подошел к камину.
- Тут есть нечто странное. Само собой, я захотел узнать, где Варджян нашел эту марку. Часто имя владельца, продающего редкий экземпляр, свидетельствуете его подлинности не меньше, чем подробная экспертиза. И представьте - Варджян мне не ответил!
- Вот как… - задумчиво протянул Эллери.
- Понимаете? Он ни словом не обмолвился насчет того, откуда у него марка. Отговорился тем, что не может этого сказать.
- У вас сложилась впечатление, что он сам не знает, кто владелец, или знает, но не хочет говорить?
- Конечно знает. У меня такое чувство, словно он работает на кого-то в качестве агента. И мне это не нравится.
- Почему?
Макгауэн обернулся, и его черная фигура резко проступила на фоне огня.
- Сам не знаю почему, - медленно проговорил он, - но мне это не нравится. Тут что-то нечисто…
- Вы думаете, - спросил Эллери, - что ее кто-то украл? Это вас беспокоит?
- Нет-нет. На Варджяна можно положиться, а он сказал мне, что марка не украдена, - я прямо спросил его об этом. У него был даже оскорбленный вид. Я уверен, что он говорил правду. Варджян спросил, зачем мне надо знать происхождение марки - раньше, сказал он, я не был так "разборчив". Это его собственное слово! Само это замечание в его устах звучало довольно странно - словно он нарочно хотел меня задеть. Но потом я подумал, что, скорее всего, его просто возмутило, когда я подверг сомнению его репутацию… Он позвонил мне первому, потому что, как он объяснил, я самый большой коллекционер "местных" серий, каких он знает.
- Хотел бы я сказать, что вижу в этом какой-то смысл, - хмуро пробормотал Эллери. Потом с улыбкой взглянул на Макгауэна. - Хотел бы, но не могу.
- Возможно, я слишком мнителен, - согласился Макгауэн, пожав плечами. - Мне хочется перестраховаться. Но вы должны понять мое положение. Тут есть что-то… вроде того чертового убийства, где все было перевернуто "наоборот"… - Он сдвинул брови. - В этом деле была и еще одна странность.
- Похоже, сегодня вам выпал трудный день! - рассмеялся Эллери. - Или вы всегда так осторожны? Что случилось?
- Прежде всего вы должны понять характер Варджяна. Я уже сказал, что на него можно положиться, но, что ни говори, он все-таки армянин и торгашество у него в крови. Покупка у Варджяна - это особый разговор. Он всегда заламывает немыслимую цену, и с ним надо держать ухо востро. Не было случая, когда я не выторговал бы у него значительную сумму. Но на этот раз он назвал свою цену и наотрез отказался сбавить хоть цент. И мне пришлось заплатить столько, сколько он потребовал.
- Что ж, - заметил Эллери, - тогда все понятно. Если то, что вы говорите, правда, можно не сомневаться, что он действовал в интересах какого-то человека, который заранее назначил для своей марки фиксированную цену: плюс, надо полагать, некоторые комиссионные.
- Вы действительно так думаете?
- Я в этом уверен.
- Ладно, - вздохнул Макгауэн, - возможно, я стал слишком нервным для этого бизнеса. Но мне хотелось кому-нибудь об этом рассказать. Теперь я вне подозрений?
- Для меня - да, - искренне ответил Эллери. Он встал и погасил сигарету в пепельнице. - Кстати, вы не могли бы представить меня этому Варджяну, Макгауэн? Возможно, он мне пригодится.
- Значит, вы все-таки думаете…
Эллери пожал плечами:
- В вашем рассказе мне не понравилось только одно - сам факт совпадения. А я терпеть не могу совпадений.
* * *
Заведение Авдо Варджяна, как выяснил Эллери, находилось на Восточной Сорок пятой улице в маленьком магазинчике с пыльными окнами, заваленными альбомами для почтовых марок. Войдя внутрь, они попали в узкое помещение с обшарпанным прилавком, накрытым толстым стеклом, под которым лежали листы с оцененными марками. В глубине стоял старомодный железный сейф.
Варджян оказался высоким и худым мужчиной с острыми чертами смуглого лица и красивыми черными глазами, блестевшими из-под длинных ресниц. В его жестах было что-то стремительное и властное, а пальцы казались тонкими и ловкими, как у художника. Когда они вошли, он стоял за прилавком и занимался с каким-то старым потрепанным мужчиной, который то и дело сверялся со своим блокнотом и называл марки по номерам. Бросив острый взгляд на Макгауэна, он произнес:
- А, мистер Макгауэн, что-нибудь не так? - потом, искоса глянув на Эллери, снова повернулся к посетителю.
- О нет, - натянуто ответил Макгауэн. - Просто решил зайти, чтобы представить моего друга. Мы подождем, пока вы не освободитесь.
- Хорошо, - согласился Варджян и продолжил разговаривать с потрепанным мужчиной.
Эллери внимательно следил за тем, как Варджян общался с покупателем. Щипцы он держал в руках так, словно они были живыми. Было одно удовольствие смотреть, как искусно он оттягивал прозрачную ленту, крепившую в альбоме марки, все его движения были легки и уверенны. В нем чувствовалось что-то характерное, словно его вместе со всей обстановкой перенесли сюда из какого-нибудь романа Диккенса. Магазин, продавец, почтовые марки источали тот заплесневелый запах, который с ностальгическим вздохом представляют себе читатели "Лавки древностей". Очарованный Эллери с интересом наблюдал за тем, как маленькие разноцветные квадратики ныряют в кармашки альбомов.
Макгауэн слонялся по магазину и невидящим взглядом смотрел на картонные листы с дешевыми марками.
Потом потрепанный мужчина вытащил четыре двадцатидолларовых банкнота из своего бумажника - больше похожего на дорожную сумку, в которой странники носят хлеб и сыр, - получил сдачу из нескольких мелких купюр и серебра и вышел из магазина с купленными марками в кармане и отсутствующей улыбкой на губах.
- Да, мистер Макгауэн? - мягко спросил Варджян, когда затих звон колокольчика, висевшего по старой моде у двери.
- О! - Макгауэн слегка побледнел. - Познакомьтесь с мистером Эллери Квином.
Варджян устремил на Эллери черные блестящие глаза.
- Мистер Эллери Квин? Вот как. Вы коллекционер, мистер Квин?
- Я собираю, но только не марки, - беспечно ответил Эллери.
- Да? Может быть, монеты?
- Нет, не монеты. Я собираю странные факты, мистер Варджян.
Блеск черных глаз прикрыли полуопустившиеся веки.
- Странные факты? - Варджян улыбнулся. - Боюсь, я не совсем вас понимаю, мистер Квин.
- Что ж, - весело откликнулся Эллери, - прежде всего надо отличать одни странные факты от других. Сегодня утром я ищу очень странные факты. Готов поспорить, что они станут ценнейшими экземплярами в моей коллекции.
Варджян показал ослепительно белые зубы.
- Ваш друг, мистер Макгауэн, шутит надо мной.
Макгауэн вспыхнул:
- Я…