- Полиция почти всегда бывает права, верно? - беспечно добавила Джой в обличье куклы. - Бедный Лэрри был сам не свой. Вот почему он подсыпал яд себе в стакан. И бедная я! Что мне теперь делать?
- Вы думали о том, чтобы полететь со мной в Англию?
- Что, если так?
- Вас остановят.
- Посмотрим.
- Не сомневайтесь! Кроме того, почему вы мной интересуетесь? Я не богат.
- Вы не должны считать меня корыстолюбивой, дорогой мой. Но вы новый Лэрри Херст, и ваш дорогой дядя Гей… Какая жалость, что вы любите томных женщин с влажными глазами вроде вашей Марджори. Вы не можете ее забыть?
- Марджори Блер? Она замужем. Я должен забыть ее!
- Но, дорогой, это просто великолепно! Вы ведь не находите меня отталкивающей? Думаю, я пришлась бы вам по вкусу, если бы… Некоторые американские термины чудовищно вульгарны, но весьма выразительны.
"Черт возьми! - мелькнуло в голове у Билла. - Ведь образ Джой может думать только то, что думаю я. Неужели я лелеял о ней похотливые мысли, сам того не зная? Но она не должна попасть на этот самолет!.. Времени еще много. Можно позволить себе хотя бы час забвения".
Такси доставило Билла на Четвертую авеню, за перекрестком с Четырнадцатой улицей. В букинистическом магазине он обрел желанный покой, купив целую стопку книг по истории, которая была его страстью, включая еще незнакомый ему труд о Гражданской войне в США и "Францию во власти террора" Ленотра.
Вернувшись на Парк-авеню, Билл чувствовал себя освежившимся, словно побывал в турецкой бане, а не шарил по пыльным книжным полкам. Он вспомнил о Джой, только оказавшись в своей прохладной и темной спальне в "Уолдорфе".
Постаравшись выбросить из головы мысли о Джой, Билл прижал книгой открытый паспорт Лэрри и начал копировать подпись "Лоренс X. Херст". Он практиковался в подделке добрых два часа, сжигая каждый использованный лист. Хотя первые попытки выглядели скверно, ему постепенно удалось добиться некоторых успехов. Часы Лэрри, лежащие на туалетном столике возле серебряной зажигалки, безжалостно тикали. Рано или поздно ему предстоит общение с персоналом отеля.
Поднявшись, Билл тряхнул затекшим запястьем и направился к телефону.
- Стол дежурного, пожалуйста, - сказал он, садясь на кровать. Вскоре в трубке послышался вежливый мужской голос, и Билл постарался взять себя в руки. - Это мистер Лоренс Херст из номера 932…
- Да, сэр. Я узнал ваш голос.
- Вы узна… - Билл оторвал трубку от уха и ошеломленно уставился на нее. Насколько он помнил, голос Лэрри ничуть не походил на его собственный. - Простите, - извинился Билл, снова поднеся трубку к уху. - Я хочу оплатить счет, так как сегодня в пять часов улетаю в Англию.
- Да, сэр. Э-э… мисс Джой Теннент, полагаю, летит тем же рейсом?
- Насколько я знаю, да, - небрежно отозвался Билл. - А счет мисс Теннент…
- Боюсь, вам нужно позвонить в офис кассира, сэр. Но если вы подождете, я все узнаю.
Последовала долгая пауза. Как же остановить Джой, не устраивая сцены и не выдавая ее?
- Счет мисс Теннент уже оплачен, сэр, - заверил его вежливый голос. - Она выписалась из отеля рано утром и забрала багаж, не оставив ни сообщений, ни адреса. Но я не сомневаюсь, что она с вами встретится.
- Я тоже. Так как я не могу взять на самолет багаж весом более шестидесяти шести фунтов, откуда я могу отправить остальные вещи по морю?
- Прямо из отеля, сэр. Соединить вас с офисом?
- Нет, спасибо, я сам туда спущусь. Еще один вопрос: откуда отправляется транспорт БОАК?
- Прямо отсюда, сэр. Лимузин в аэропорт стоит у выхода на Сорок девятую улицу. Советую быть там без четверти четыре и погрузить багаж… Вовсе нет, благодарю вас.
С приближением новой опасности время ускорило темп. Билл спустился вниз, оплатил свой счет, договорился об отправке морем сундука и одного чемодана, изобразил подпись Лэрри неразборчивыми каракулями, какими всегда подписываются в спешке при соблюдении формальностей, и снова поднялся в номер, не вызвав подозрений.
Он быстро упаковал большой чемодан с ассортиментом одежды. Лэрри был прав - рубашки и пиджаки подошли ему, хотя портной Лэрри оставлял слишком много места для плеч. А вот брюки оказались еще длиннее, чем предполагал Лэрри. Придется подшить их в Лондоне. В чемодан влезло все необходимое, включая бритвенный прибор Лэрри, купленную Биллом зубную щетку и все букинистические книги, кроме одной.
Большой чемодан и портативную пишущую машинку Билл собирался взять с собой в самолет. Выбрав одну из рубашек Лэрри с наиболее консервативным галстуком, он надел его старый, но хорошо скроенный костюм.
- Мне не хочется это носить, Лэрри, - обратился Билл вслух к призраку, весь день умоляющему его свести счеты с Гейлордом Херстом. - Но, - добавил он, кладя в карман часы и зажигалку, - перед боем нужно облачаться в доспехи.
Нагруженный пальто и шляпой Лэрри, чемоданом, портфелем, пишущей машинкой и "Францией во власти террора", Билл без десяти четыре сел в автобус, который дежурный именовал "лимузином". Когда автобус отправился в путь, Джой там не было.
Билл настолько был поглощен ее поисками, что едва замечал других пассажиров. Автобус был далеко не полон - многие предпочли отправиться в Айдлуайлд на такси. Но каждая минута отсутствия Джой увеличивала страх бурной сцены при встрече с ней. Билл надел шляпу Лэрри, но она оказалась ему мала, и он снял ее.
Вскоре автобус прибыл в Айдлуайлд, где к их группе присоединились другие пассажиры. Но Джой среди, них не оказалось. Их провели подлинным коридорам в зал ожидания. Со стены невнятно вещал громкоговоритель. Стоя в толпе у длинного прилавка, Билл продолжал искать глазами Джой.
"Пассажиры рейса 505 БОАК, не являющиеся американскими гражданами, - потребовал громкоговоритель, - пожалуйста, пройдите к четвертому столу с паспортами".
Обнаружив, что он уже находится у упомянутого стола, Билл огляделся вокруг, снова чуя опасность.
За прилавком сидел худощавый лысый мужчина в очках с суровым лицом бизнесмена.
- Пожалуйста, ваш паспорт, - попросил он.
Билл предъявил паспорт Лэрри. Чиновник внимательно изучил страницы, но лишь мельком взглянул на фотографию.
- Благодарю вас, мистер Херст. У вас имеется возвратная виза на случай, если вы захотите вернуться в Америку?
- Нет. Боюсь, что я…
- Это не важно. Позвольте взглянуть на ваше удостоверение об уплате налога.
- Прошу прощения?
- Вы должны иметь сертификат, свидетельствующий об уплате подоходного налога за время пребывания в этой стране. Без него вы не можете выехать.
Это было уже настоящее затруднение.
- Разве вы об этом не знали, мистер Херст? - Взгляд под стеклами очков стал пронизывающим.
- Знал, - ответил Билл, стараясь придать лицу смущенное и пристыженное выражение. - Но мой доход… Я не заработал…
- Вы имеете в виду, что за год в Америке вы не заработали больше пятиста долларов?
- Лучше я буду откровенным, - пробормотал Билл. - Мне здесь не повезло. Мой дядя оплатил обратный проезд в Англию с рядом условий. Взгляните!
Он показал лист с инструкциями для Лэрри. "Арендная плата внесена", "Никому не сообщайте…", "Позвоните вашему дяде…" - все эти презрительно властные распоряжения напоминали приказы строгого дядюшки сбившемуся с пути племяннику. Но чиновник посмотрел на дорогие пальто и шляпу.
- Они не мои, - объяснил Билл. - Одолжил их у здешних друзей. У меня всего один доллар и десять центов. Если я останусь в Штатах, меня депортируют. Это страна великих возможностей, но она слишком сурова ко мне.
- Да, нелегко вам пришлось, - с сочувствием произнес лысый мужчина и неожиданно громко добавил: - Вам придется показать мне удостоверение об уплате налога, иначе вы не сможете покинуть страну. Таков закон!.. О, значит, оно у вас имеется? - Чиновник с заговорщическим видом склонился над прилавком. - Все в порядке. Садитесь на ваш самолет, но помалкивайте об этом, ясно?
- Благодарю вас. Я…
- Да, мадам? - Чиновник уже улыбался пыхтящей от нетерпения женщине позади Билла.
Девушка за прилавком авиалинии назвала Биллу номер его места и карточку, позволяющую выйти из здания к самолету. Но, несмотря на чисто английскую вежливость и мягкий голос, она проявила непреклонность в отношении Джой:
- Очень жаль, но я могу выдать карточку только самой мисс Теннент. Ваша… э-э… подруга должна поторопиться.
"Лайнер "Монарх", рейс 505 БОАК, готов к вылету, - объявил громкоговоритель. - Пассажиры, пожалуйста, пройдите через ворота номер один и отдайте ваши карточки…"
Билл все еще не видел ни Джой, ни Эмберли.
Вскоре он уже шел по продуваемому ветром полю к самолету, отливающему серебром на фоне светло-голубого неба. В салоне было жарко; пассажиры толкали друг друга. Когда Билл занял свое место, ожидание стало невыносимым. Джой может прибежать в последний момент. Что, если громкоговоритель объявит ее имя? Но дверь самолета захлопнулась, и трап убрали.
Моторы начали урчать. Спереди и сзади зажглись предупреждающие надписи: "Не курить", "Пристегнуть ремни". "Монарх" двинулся вперед, выруливая на взлетную полосу. Джой Теннент так и не появилась.
В четверть первого ночи по нью-йоркскому времени и в четверть шестого утра по лондонскому Билл завершил мысленную реконструкцию прошедших суток.
Помимо света лампы для чтения, падающего на страницы "Франции во власти террора", в салоне царил призрачный сумрак. Портфель Билла был зажат между его сиденьем и левым бортом - он мог коснуться его коленом. Прижав щеку к стеклу, Билл бросил взгляд в окошко, но увидел только темный силуэт левого крыла. Внизу клубились облака.
Откинувшись назад, он с тоской посмотрел на полочку, прикрепленную к спинке сиденья впереди. Надо работать - снова копировать Лэрри Херста. Ему уже выдали таможенную декларацию, которую следовало заполнить перед приземлением.
Но, несмотря на напряжение ума, его тело слишком устало, чтобы аккуратно действовать авторучкой. Надо поспать. Завтра утром - по гринвичскому времени уже сегодня - он будет в Англии. В течение суток ему предстоит закончить первую битву с Гейлордом Херстом на Сент-Джеймс-Плейс.
Мысли об Англии заставили вспомнить о Марджори Блер.
Билл представлял себе ее волосы, глаза и губы. Марджори уже четыре года замужем за этим достойным - черт бы его побрал! - Эриком Чивером, помощником контролера программ отдела радиопостановок Би-би-си. Возможно, она изменилась. Он не должен бояться иногда думать о ней, иначе испытываемая им боль может стать навязчивой идеей.
Улыбаясь, Билл посмотрел на сиденье рядом, которое должна была занимать Джой. Она не явилась на самолет и дала ему свободу. Теперь больше незачем из-за нее беспокоиться.
"Еще три страницы Ленотра до конца главы, - подумал Билл, - потом потушу свет и постараюсь заснуть".
Но эти три страницы давались нелегко. Кто-то снова захрапел. Какая-то женщина - возможно, стюардесса - медленно и бесшумно шла вперед по проходу.
Билл уставился в книгу, но не понимал ни слова. Уголком глаза он увидел, что женщина возвращается.
- Скажите, - внезапно произнес женский голос, - вы ведь Лоренс Херст, не так ли?
Билл застыл как парализованный.
Дело было не в словах, а в хорошо знакомом голосе. Двадцать секунд он не отрывал взгляд от книги, потом медленно обернулся направо.
В проходе стояла Марджори Блер.
Глава 7
О МАРДЖОРИ И ЛЮБВИ НА АВИАЛАЙНЕРЕ
Она стояла, слегка склонившись вперед, опираясь левым локтем на спинку пустого сиденья. В правой руке у нее был какой-то предмет, похожий на серую коробочку.
Марджори нисколько не изменилась с тех пор, как Билл видел ее в последний раз. Возможно, ее лицо стало чуть более зрелым, но это только усиливало его красоту. Светлая кожа по-прежнему не нуждалась в пудре, а полные розовые губы - в помаде. На ней были черная шелковая блузка с двойной ниткой жемчуга и сизого оттенка юбка, подчеркивающие округлости груди и бедер.
Она смотрела на Билла с интересом, как смотрят на не совсем постороннего, но и не совсем друга.
- Да, я Лэрри Херст, - заставил себя ответить Билл.
- Вы не кажетесь в этом уверенным, - сказала Марджори, пытаясь улыбнуться. - В отличие от меня. Держу пари, вы не помните, где мы с вами встречались.
- Наверное, в Калифорнии? - отозвался Билл, ничем особенно не рискуя. - В Беверли-Хиллз? Дайте подумать. Кажется, это было…
- Год назад. Значит, вы меня помните?
Билл приложил руку ко лбу. Вторую ночь подряд он странствует в фантастическом мире. Такое случается не с каждым.
Лампа для чтения четко освещала его лицо. Он нисколько не походил на Лэрри Херста. Ни один человек, который знал обоих, не мог бы их перепутать. Тем не менее Марджори, никогда не умевшая скрывать свои чувства, обращалась к нему как к Лэрри. Билл кашлянул.
- Э-э… как вы узнали, что я лечу этим рейсом? - спросил он.
- Увидела ваше имя в списке пассажиров в аэропорту, а потом и вас самого у прилавка. Но с вами должна была лететь девушка, которая… Короче говоря, я не хотела навязываться. Однако потом я убедилась, что вы летите один, и решила подойти поздороваться.
Наступила пауза. Они молча смотрели друг на друга. Наконец Билл поднялся.
- Кажется, я позабыл о хороших манерах, - пробормотал он. - Пожалуйста, садитесь.
- Ну… уже очень поздно.
- Поздно? Вовсе нет! Разве кто-то из нас хочет спать?.. Нет, не на свободное сиденье. Садитесь у окна.
Он шагнул в проход, пропуская ее. На момент их руки соприкоснулись, и оба вздрогнули. Впрочем, Билл, поглощенный своими мыслями, заметил только, что вздрогнул он сам. Точно так же, пока Марджори стояла в проходе, он не замечал растущего напряжения в ее взгляде, нервного подергивания пальцев левой руки и дыхания, такого же неровного, как у него.
Теперь же, когда она заняла место у окна и Билл сел рядом, он мог думать только о ее физическом присутствии. После долгой разлуки Билл понял, что любит Марджори сильнее, чем раньше. Ему предстояло задать один нелегкий вопрос, к которому нужно было подойти постепенно.
- Кажется, вы говорили, - осторожно начал он, - что приехали в Америку потому, что…
Никто из них не смотрел на собеседника.
- О, по разным причинам. Но в основном из-за секретарской работы.
Билл прочистил горло.
- Между прочим, как ваш муж? Он с вами?
- Муж? - Голос Марджори слегка дрогнул. - Но я никак не могла говорить вам о муже. Я не замужем.
- Не замужем? Но ведь я получил пригла… То есть кто-то сказал мне…
Марджори продемонстрировала левую руку. Обручальное кольцо отсутствовало.
- Господи! Вы никогда…
- Мы были не более чем знакомыми, мистер Херст. Я уверена, что не рассказывала вам о моем… моей личной жизни. Впрочем, могу рассказать, если это вам не наскучит.
- Нисколько.
- Ну… - Марджори сделала паузу. - Несколько лет назад мне казалось, будто я безумно влюблена в человека по имени Билл Досон.
- Никогда не слышал о нем, - быстро заявил Билл.
- Но он был чудовищно ревнив. Я не могла этого вынести!
Она не оборачивалась, держа на подлокотнике сиденья предмет, который Билл уже видел раньше, - круглую лакированную коробочку высотой около трех дюймов с рисунком на крышке. Билл не сводил с нее глаз. Марджори судорожно глотнула.
- В канун Нового года мы поссорились, - продолжала она. - Он вел себя ужасно!.. - Ее грудь тяжело вздымалась под черной блузкой. - Нет, это не совсем справедливо. Теперь я понимаю, что была такой же ревнивой, как он. Но тогда мне казалось, что из нашего брака не выйдет ничего хорошего. Я надеялась, что Билл позвонит, и молилась об этом, но он не позвонил. Билл был горд, как Люцифер, и тверд, как кремень.
- Ради бога! Уже третий раз за два дня меня называют…
- Как?
- Не важно. Продолжайте.
- Ну, вы хотели знать о моем "браке". Я едва не вышла замуж за человека, с которым познакомилась спустя два месяца. Его звали Эрик Чивер. Он совсем не походил на Билла Досона. Он просто чудо!
"Господи! - подумал Билл. - Чего бы я не дал за котел с кипящим маслом, куда можно было бы медленно опустить расчудесного мистера Чивера!"
- Но я не любила Эрика, - печально добавила Марджори.
- Вы не… Это меняет дело!
- Всего за два дня до свадьбы я поняла, что не могу выйти за него. И тогда…
Билл почувствовал внезапную надежду, но в горле у него так пересохло, что он не мог торопить Марджори. Ее пальцы сжали серую коробочку.
- Накануне свадьбы, в конце августа, я сидела в своей комнате, - продолжала она. - Отец постучал и вошел. Он долго мялся и покашливал, пока не спросил: "Тебе не хочется выходить за Эрика, верно?" - "Да", - ответила я. "Тогда не делай этого, малышка, - сказал он. - Предоставь все мне". Отец отменил свадьбу и вернул подарки. Бедная мама пришла в ужас. Но Эрик оказался на высоте. Он сказал, что не понимает, в чем дело, но не станет задавать вопросы и готов ждать меня сколько угодно, если я когда-нибудь передумаю.
Билл попытался откашляться.
- Быть может, причина в том, - заговорил он, - что вы все еще были влюблены в этого… как бишь его… Бенсона? Досона?
- Господи, конечно нет!
- Вот как?
- Я ненавижу его! - прошептала Марджори. Темно-золотые локоны дрогнули у нее на затылке. - Ненавижу! Я послала ему приглашение на свадьбу, но не со зла, клянусь вам! Даже тогда, - добавила она, чувствуя себя в свои двадцать пять лет умудренной опытом, - я не была романтичной. Я просто подумала, что Билл может приставить лестницу к моему окну, похитить меня прямо в ночной рубашке и увезти. Но он этого не сделал. Через несколько месяцев Билл уехал в Штаты и обо всем забыл. Он только притворялся влюбленным. Я его ненавижу! - Немного успокоившись, она попыталась быть справедливой. - Нет, это не совсем правда. Я не ненавижу его. Сейчас я просто стала к нему равнодушна. Я не храню ни единого сувенира на память о нем. Конечно, если я его когда-нибудь встречу, то буду с ним вежлива. Но он для меня ничего не значит.
- Понятно, - сказал Билл. Ничего не поделаешь. Ему дали шанс, и он его упустил. Никто не может винить Марджори.
Билл снова посмотрел на металлическую коробочку:
- Кстати, что у вас в правой руке?
- О чем вы? - Она обернулась.
- Об этой круглой серой коробочке.
- Это всего лишь пудреница. Она у меня давным-давно.
- Великовата для пудреницы. Можно посмотреть?
- Говорю вам, это обычная пудреница! - Марджори вся напряглась, в ее серых глазах мелькнула тревога. Открыв крышку, она продемонстрировала пудру, большую пуховку, зеркальце, после чего снова защелкнула крышку. - Чего ради вам на нее смотреть?
- Это комбинация пудреницы и музыкальной шкатулки. Внизу находятся маленький валик и шпенек. Если поставить шкатулку на стол или поддерживать ее снизу, надавив на шпенек, она не будет играть. Но если убрать давление… Позвольте, я вам покажу.
- Право же, мистер Херст, это вовсе не забавно! Пожалуйста, отпустите пудреницу… Ой!
Коробочка вылетела из пальцев Марджори, приземлилась на пол у ног Билла, перевернулась и оказалась на боку. Послышался щелчок, и шкатулка заиграла в полумраке знакомую мелодию.