- Не волнуйтесь - просто подойдите на минуту сюда. - Ободряюще улыбнувшись, Эллери взял его за руку и подвел к разбитой витрине. - Почему Мартин Орр занимался подобными безделушками? Правда, я вижу здесь рубины и изумруды, но все остальное… Разве он был не только антикваром, но и ювелиром?
- Н-нет, - пробормотал ассистент Орра. - Но он всегда любил безделушки. Большинство этих камней символизируют месяц рождения. Иногда он продавал их. Здесь полный набор.
- Как называются зеленые камни с красными пятнышками?
- Гелиотропы, или кровавики.
- А красные, коричневые, желтые и зеленые камни на этом лотке?
- Это яшма. Самые распространенные - красные, коричневые и желтые. Зеленые ценятся дороже… Гелиотропы также разновидность яшмы. Они очень красивые и…
- Да-да, - быстро прервал Эллери. - С какого лотка аметист в руке Орра?
Минго поежился и ткнул скрюченным указательным пальцем на угловой лоток в заднем ряду.
- Все аметисты находятся на этом лотке?
- Да. Можете убедиться сами…
- Эй, Минго! - окликнул инспектор, подойдя к ним. - Я хочу, чтобы проверили весь товар. Посмотрите, не украдено ли что-нибудь.
- Да, сэр, - робко отозвался ассистент Орра и начал бродить по лавке, еле волоча ноги.
Эллери огляделся вокруг. Дверь в заднюю комнату находилась в двадцати футах от места, где Орр подвергся нападению. В самой лавке не было ни письменного стола, ни бумаг…
- Ну, сынок, похоже, мы напали на след, - сообщил инспектор. - Мне с самого начала показалось странным, что игра в покер в субботу вечером прекратилась в половине первого. Оказывается, там произошла ссора.
- Кто с кем дрался?
- Не остри - это не смешно. Ссору затеял Пайк - маклер. Они все что-то пили во время игры. Орр, у которого на руках были туз, король, дама и валет, поднял ставку. Все спасовали, кроме Пайка, у которого были три шестерки. Ну, Орр усмехнулся, предъявил закрытую карту - двойку! - и огреб весь выигрыш. Пайк начал ворчать, Орр огрызнулся в ответ - ты знаешь, как начинаются такие ссоры. К тому же, по словам князя, все уже были изрядно поддатыми. Дело действительно едва не дошло до драки. Остальные вмешались, но игра прекратилась.
- Они все ушли вместе?
- Да. Орр задержался, чтобы прибрать в задней комнате. Остальные расстались в нескольких кварталах отсюда. Конечно, любой из них мог вернуться и прикончить Орра, пока тот не запер лавку.
- А что говорит Пайк?
- Каких слов ты от него ожидаешь? Говорит, что сразу пошел домой и лег спать.
- А остальные?
- Заявляют, что ничего не знают о происходившем здесь после их ухода… Ну, Минго? Чего-нибудь недостает?
- Вроде бы все на месте, - беспомощно отозвался Минго.
- Так я и думал, - с удовлетворением произнес инспектор. - Это убийство по злобе, сынок. Надо еще раз потолковать с этими ребятами… Что тебя гложет?
Эллери зажег сигарету.
- Несколько бессвязных мыслей. Как ты объяснишь, что Орр, на три четверти мертвый, таскался по магазину, разбил часы под стеклянным колпаком и взял аметист из витрины с драгоценными камнями?
Лицо инспектора вновь омрачилось.
- Насчет этого я в полном тумане. Извини… - Он быстро отошел к группе мужчин.
Эллери повернулся к Минго:
- Возьмите себя в руки, приятель. Я хочу, чтобы вы взглянули на разбитые часы. Не бойтесь Орра - мертвые не кусаются. - Он подтолкнул маленького ассистента к прикрытому газетой трупу. - Расскажите мне об этих часах. С ними связана какая-нибудь история?
- Вроде бы нет. Им сто шестьдесят лет. Они не особенно ценные и являются антиквариатом только из-за стеклянного колпака. Это единственные часы подобного типа, которые у нас есть.
Эллери протер стекла пенсне, водрузил его на нос и склонился над упавшими часами. Круглый деревянный цоколь высотой около девяти дюймов был покрыт царапинами. Часы продолжали уютно тикать. Стеклянный колпак вставлялся в круглый паз цоколя, полностью закрывая часы. При неразбитом колпаке все изделие имело высоту около двух футов.
Эллери выпрямился - его худощавое лицо было задумчиво. Минго с беспокойством смотрел на него.
- Эти часы никогда не принадлежали Пайку, Оксмену, Винсенту, Герни или Павлу?
Минго покачал головой:
- Нет, сэр. Они у нас много лет - мы не могли от них избавиться. Этим джентльменам они, безусловно, не были нужны.
- Значит, никто из пятерых никогда не пытался приобрести часы?
- Конечно нет.
- Восхитительно, - промолвил Эллери. - Благодарю вас.
Минго, чувствуя, что его отпустили, некоторое время колебался, переступая с ноги на ногу, и наконец отошел к молчаливой вдове. Эллери опустился на колени и с трудом разжал пальцы мертвеца, стискивающие аметист. Увидев, что камень имеет пурпурный цвет, он озадаченно покачал головой и поднялся.
- Не понимаю, почему вы подозреваете кого-то из нас, - сердито говорил инспектору Винсент - коренастый биржевой игрок с Уолл-стрит. - Особенно Пайка. Неужели из-за ничтожной ссоры? Мы всегда были добрыми друзьями, а прошлой ночью просто выпили лишнего…
- Разумеется, - отозвался инспектор. - Выпивка иногда действует не только на голову, но и подрывает моральные устои.
- Чепуха! - внезапно заявил желтоглазый Герни. - Перестаньте играть в сыщика, инспектор. Вы лаете не на то дерево. Винсент прав - мы все добрые друзья. На прошлой неделе у Пайка был день рождения… - Эллери тут же напрягся, - мы послали ему подарки, устроили вечеринку, и Орр выпил больше всех. Разве это похоже на подготовку к сведению счетов?
Эллери шагнул вперед, сверкая глазами. Дурного настроения как не бывало - его ноздри раздувались, чуя добычу.
- И когда состоялась эта вечеринка, джентльмены? - мягко осведомился он.
Стэнли Оксмен надул щеки.
- Теперь у них вызывает подозрение вечеринка по случаю дня рождения! В прошлый понедельник, мистер. Ну и что из этого?
- В прошлый понедельник, - повторил Эллери. - Как мило. А ваши подарки, мистер Пайк…
- Ради бога!.. - Глаза Пайка выражали муку.
- Когда вы их получили?
- После вечеринки, на неделе. Ребята по отдельности прислали их мне. Я не видел никого из них до вчерашнего вечера за покером.
Остальные кивнули. Инспектор недоуменно смотрел на сына. Усмехнувшись, Эллери поправил пенсне и что-то шепнул отцу. Недоумевающее выражение на лице инспектора усилилось, однако он спокойно обратился к седовласому маклеру:
- Мистер Пайк, вам придется проехаться немного с мистером Квином и сержантом Вели. Остальные побудут здесь со мной. И пожалуйста, мистер Пайк, не пытайтесь делать никаких… глупостей.
Пайк молча вертел головой, в двадцатый раз застегивая пальто. Никто не произнес ни слова. Сержант Вели взял Пайка за руку, и Эллери вышел вместе с ними на по-утреннему мирную Пятую авеню. На тротуаре он спросил у Пайка его домашний адрес, остановил такси, и все трое проехали около мили. Поднявшись в лифте на седьмой этаж многоквартирного дома, они подошли к двери. Пайк повозился с ключами и впустил их в квартиру.
- Позвольте взглянуть на ваши подарки, - бесстрастно заговорил Эллери - это были его первые слова с тех пор, как они сели в такси.
Пайк провел их в комнату, похожую на рабочий кабинет. На столе стояли четыре коробки различной формы и красивая серебряная чаша.
- Вот они, - надтреснутым голосом сказал Пайк. Эллери быстро подошел к столу и поднял чашу. На ней была выгравирована сентиментальная надпись:
"Дорогому другу
АРНОЛДУ ПАЙКУ
1 марта 1876 г. -
Дж. Д. Винсент"
- Довольно мрачный юмор, мистер Пайк, - заметил Эллери, ставя чашу на стол. - Винсент оставил место для даты вашей кончины.
Пайк хотел ответить, но вздрогнул и сжал бледные губы.
Эллери снял крышку с маленькой черной коробочки. Внутри, в углублении на пурпурном бархате, лежал великолепный массивный перстень с гербом царской России.
- Старый ощипанный орел, - пробормотал Эллери. - Посмотрим, что присовокупил к подарку наш друг экс-князь.
На карточке, лежащей в коробочке, было написано по-французски мелким почерком:
Моему доброму другу Арнолду Пайку на его пятидесятилетие. Первое марта всегда навевает на меня печаль. Я помню этот день в 1917 году, за две недели до отречения царя - затишье перед бурей… Будь счастлив, Арнолд! Прими этот перстень, подаренный мне царственным кузеном, в знак моего уважения. Долгой тебе жизни!
Павел
Эллери не стал комментировать послание. Положив в коробку кольцо и карточку, он взял большой плоский пакет. Внутри находился сафьяновый бумажник с золотым обрезом. Карточка, вложенная в одно из отделений, гласила:
Когда исполняется двадцать один,
Ребенок становится мужем.
Готов он отважно по жизни идти,
Игрушки бросает он в лужу.
Но эта игрушка - как вкусный омлет
Для старого дурня седого.
Ведь девять еще с половиною лет
Мальчишкой остаться готов он.
- Очаровательные вирши, - усмехнулся Эллери. - Еще один горе-поэт! Только журналист может сочинить подобную чушь. Это Герни?
- Да, - пробормотал Пайк. - Славно, не так ли?
- Простите, но, по-моему, это никуда не годится.
Отложив бумажник, Эллери взял большую картонную коробку. Внутри лежала пара комнатных туфель из лакированной кожи. На приложенной карточке было написано:
Поздравляю с днем рождения, Арнолд! Быть может, мы соберемся вместе в то счастливое 1 марта, когда наступит твой столетний юбилей.
Мартин
- Неважный пророк, - сухо заметил Эллери. - А это что?
Поставив на стол туфли, он взял маленькую плоскую коробочку. В ней оказался золотой портсигар с выгравированными на крышке инициалами "А.П.". Сопроводительная карточка гласила:
Желаю удачи в твой пятидесятый день рождения. С нетерпением жду шестидесятого, который наступит 1 марта 1936 года, в качестве повода для хорошей выпивки!
Стэнли Оксмен
- Мистер Стэнли Оксмен, - промолвил Эллери, откладывая портсигар, - несколько менее оптимистичен, чем Мартин Орр. Его воображение не заходит дальше шестидесятилетия, мистер Пайк. Весьма значительный момент.
- Не понимаю, - упрямо забубнил Пайк, - почему вы должны втягивать моих друзей в это…
Сержант Вели сжал его локоть, и он поморщился. Эллери посмотрел на человека-гору, неодобрительно качая головой.
- Думаю, мистер Пайк, мы можем вернуться в магазин Мартина Орра. Или, как сказал бы педантичный сержант, на место преступления… Очень интересно. Почти полностью компенсирует неудобства от пустого желудка.
- Что-нибудь есть? - хрипло шепнул сержант Вели, когда Пайк первым сел в такси.
- У всех детей Божьих что-нибудь да есть, циклоп, - ответил Эллери. - Но у меня есть все.
* * *
Сержант Вели исчез где-то en route в антикварный магазин, и настроение Арнолда Пайка сразу улучшилось. Эллери насмешливо смотрел на него.
- Прежде чем мы выйдем из машины, еще один вопрос, мистер Пайк, - сказал он, когда автомобиль свернул на Пятую авеню. - Сколько времени вы шестеро знакомы друг с другом?
Маклер вздохнул:
- На это сложно ответить. Мой единственный старый друг - Лио Герни. С ним мы знакомы пятнадцать лет. Орр и князь дружили с восемнадцатого года, а Стэн Оксмен и Орр знают… знали друг друга тоже много лет. С Винсентом я познакомился год назад через мой бизнес и ввел его в нашу маленькую компанию.
- А вы сами и остальные - Оксмен, Орр, Павел - были знакомы два года назад?
Пайк выглядел озадаченным.
- Не понимаю почему… Нет, не были. С Оксменом и князем я познакомился год назад через Орра.
- Это настолько совершенно, - пробормотал Эллери, - что я готов вообще не завтракать… Вот мы и прибыли, мистер Пайк.
Маленькая группа ожидала их возвращения. Ничего не изменилось, если не считать исчезновения тела Орра, ухода доктора Праути, а также нескольких попыток вымести осколки стеклянного колпака от часов. Горящий нетерпением инспектор начал спрашивать, где сержант Вели и что искал Эллери в квартире Пайка. Эллери что-то прошептал, и старик казался удивленным. Потом он с мрачным удовлетворением взял понюшку из коричневой табакерки.
Князь громко откашлялся.
- Вы раскрыли тайну? - осведомился он.
- Ваше высочество, - серьезно ответил Эллери, - я в самом деле ее раскрыл.
Повернувшись, он хлопнул в ладоши, и все вздрогнули.
- Прошу внимания! Пигготт, станьте у двери и не впускайте никого, кроме сержанта Вели.
Детектив кивнул. Эллери изучал лица окруживших его людей. Если один из присутствующих ощущал страх, он мог не проявлять его внешне. Теперь, когда миновал первый шок от трагедии, они выглядели всего лишь заинтересованными. Миссис Орр держала хилую лапку Минго; ее взгляд не отрывался от лица Эллери. Толстый маленький ювелир, журналист, два маклера с Уолл-стрит, бывший русский князь…
- Захватывающее дело, - усмехнулся Эллери, - хотя и абсолютно элементарное, несмотря на интересные моменты. Слушайте внимательно.
Он подошел к прилавку, взял пурпурный аметист, который был зажат в руке мертвеца, посмотрел на него и на все еще стоящие на прилавке часы на круглом цоколе с торчащими из желоба осколками стеклянного колпака.
- Рассмотрим ситуацию. Мартин Орр, получив жестокий удар по голове, умудряется последним отчаянным усилием подползти к витрине с драгоценными камнями, достает оттуда этот аметист, затем подползает к каменному пьедесталу и стаскивает с него часы под стеклянным колпаком. Когда его миссия окончена, он умирает.
Зачем же умирающему человеку проделывать столь странную процедуру? Возможно только одно объяснение. Он знает своего убийцу и хочет оставить ключи к идентификации его личности. - Инспектор кивнул, а Эллери скрыл усмешку за дымом сигареты. - Но почему именно такие ключи? Как по-вашему, что должен сделать умирающий, желая оставить после себя имя убийцы? Ответ очевиден - написать его. Но на теле Орра мы не нашли ни бумаги, ни ручки, ни карандаша, и в непосредственной близости бумаги тоже не было. Где еще он мог добыть письменные принадлежности? Мартин Орр был смертельно ранен в двадцати пяти футах от двери в заднюю комнату. Несомненно, он чувствовал, что расстояние слишком велико для его убывающих сил. Конечно, он мог обмакнуть палец в собственную кровь и написать на полу имя убийцы, но такой фантастический способ, вероятно, не пришел ему в голову.
Орру пришлось думать быстро - жизнь покидала его с каждым вздохом. Тогда он подполз к прилавку, разбил стекло и вытащил аметист, затем добрался до пьедестала, сбросил с него часы под стеклянным колпаком и умер. Значит, аметист и часы были его наследством полиции. Можно почти слышать его слова: "Не подведите меня. Это просто, ясно и легко. Покарайте моего убийцу".
Миссис Орр тяжело вздохнула, но выражение ее сморщенного лица не изменилось. Минго начал всхлипывать. Остальные молча ожидали.
- Начнем с часов, - продолжал Эллери. - Первое, о чем можно подумать в этой связи, - определение времени. Не пытался ли Орр, стаскивая часы с пьедестала, разбить механизм и остановить стрелки, чтобы указать время своего убийства? Такое вполне возможно, но тогда он не достиг своей цели, ибо часы не остановились. Данное обстоятельство не обесценивает теорию установления времени, но дает возможность дальнейшего анализа всей проблемы. Вы впятером, джентльмены, одновременно покинули магазин Орра. Едва ли можно было сопоставить время убийства с временем вашего возвращения домой, чтобы указать на одного из вас как на убийцу. Должно быть, Орр сознавал это, если такое вообще пришло ему в голову. Иными словами, для подобной цели у него не было особых оснований.
Еще одно, более существенное обстоятельство также обесценивает теорию установления времени. Орр прополз мимо стола с несколькими идущими часами к часам под стеклянным колпаком. Если он хотел указать время убийства, то мог сэкономить энергию, остановившись у этого стола, и сбросить какие-нибудь из стоящих на нем часов. Однако он так не поступил. Значит, дело было не во времени.
Коль скоро часы под стеклянным колпаком - единственные такие часы в магазине, то цель Орра была связана именно с ними, а не с часами вообще. На что могли указывать часы под стеклянным колпаком? Сами по себе, как сообщил мне мистер Минго, они не имели отношения к кому-либо из друзей Орра. Предположение, что Орр имел в виду часовщика, неубедительно - никто из вас, джентльмены, не занимается этим изящным ремеслом, а на мистера Оксмена, ювелира, куда убедительнее указали бы драгоценности из витрины.
Вспотевший Оксмен уставился на аметист в руке Эллери.
- Следовательно, Орр не пытался при помощи часов указать на профессию убийцы, - продолжал Эллери. - Что же отличает эти часы от всех прочих часов в магазине? - Он протянул вперед указательный палец. - То, что у них имеется стеклянный колпак! Можете ли вы, джентльмены, припомнить хорошо известный предмет, почти в точности походящий на часы под стеклянным колпаком?
Никто не ответил, но Винсент и Пайк начали облизывать пересохшие губы.
- Вижу признаки понимания, - усмехнулся Эллери. - Задам более конкретный вопрос. Какой предмет имеет деревянную подставку, стеклянный колпак и тикающий механизм внутри колпака? - Ответа снова не последовало. - Полагаю, мне следовало ожидать скрытности! Конечно, это биржевой телеграфный аппарат!
Все уставились на него, а затем на побледневшие лица Дж. Д. Винсента и Арнолда Пайка.
- Вы имеете все основания разглядывать черты господ Винсента и Пайка, - заметил Эллери, - потому что только они в нашей маленькой компании связаны с биржевым телеграфом: мистер Винсент - делец с Уолл-стрит, а мистер Пайк - маклер.
Два детектива потихоньку отошли от стены и приблизились к упомянутым джентльменам.
- А теперь, - продолжал Эллери, - мы отложим часы под колпаком и обратимся к очаровательной безделушке, которую я держу в руке. - Он поднял вверх камень. - Пурпурный аметист - как вам известно, они обычно бывают синевато-фиолетовые. Что мог означать этот пурпурный аметист для лихорадочно работающего мозга Мартина Орра? Прежде всего, это драгоценность… Вам незачем беспокоиться, мистер Оксмен. Значение аметиста как драгоценности исключается по двум причинам. Первая состоит в том, что лоток с аметистами находится в заднем углу витрины с разбитым стеклом. Орр был вынужден тянуть теряющую силу руку к этому углу. Если ему нужна была просто драгоценность, почему он не мог взять камень с лотка поближе? Любой из них указывал бы на ювелира. Однако Орр игнорировал то, что лежало под рукой - как и в случае с часами, - и намеренно взял камень, находящийся в неудобном месте. Таким образом, аметист означал не драгоценность, а нечто другое.