E. Эмпайр-Стейт-Билдинг (102-й этаж), с. 28.
F. Форт-Трайон-парк (Клойстерс), с. 49.
G. Гробница Гранта, с. 46.
H. Планетарий Хейдена, с. 132.
I. Айдлуайлд, с. 78.
J. Пляж Джоунса, с. 123.
K. Английский ресторан Кина, с. 82.
L. Стадион Луисона, с. 109.
M. Универмаг "Мейсис", с. 39.
N. Нью-Мэдисон-сквер, сад, с. 31.
O. "Ойстер-бар" (вокзал Гранд-Сентрал), с. 81.
P. Вокзал Пенсильвания, с. 27.
Q. Мост Куинсборо (там, где он пересекает остров Уэлфер), с. 76.
R. Резервуар (Центральный парк), с. 40.
S. Стейтен-Айлендский паром, с. 12.
T. Церковь Троицы, с. 15.
U. Организация Объединенных Наций, с. 37.
V. "Вэрайети" (офисы), с. 115.
W. Вашингтонский рынок, с. 16.
X. "Хочитл" (ресторан), с. 94.
Y. Стадион "Янки", с. 119.
Z. Зоопарк (Бронкс), с. 51.
- Ну и ну! - вздохнула Никки. - Должно быть, его мать, будучи беременной, едва не попала под экскурсионный автобус.
- Профессиональные любовники похожи на завсегдатаев казино, - заметил Эллери. - Они всегда вырабатывают систему, позволяющую выигрывать в рулетку. Вы не можете отрицать, Никки, что в этом есть свой шарм.
- От меня он ускользает.
- Зато он, по-видимому, действует на Марту. Такие вещи придают связи романтический колорит. Хорошо, что у него не было под рукой "Третьего человека", а то он назначил бы ей свидание в канализационном коллекторе. - Эллери снова изучил список. - Меня озадачивают другие моменты.
- Какие? - Никки положила руки на стол, а голову на руки.
- Ну, например, их следующая встреча. - Эллери смотрел на Никки, но казался целиком поглощенным своими мыслями. - "D". До сих пор они встречались в относительно безопасных местах - в Чайна-тауне, на Бауэри… Даже свидание в отеле "А…" было организовано так, что не представляло никакой угрозы. Но "Бриллиантовая подкова" - ночной клуб в сердце театрального района, где их хорошо знают… Это выглядит чертовски легкомысленным со стороны мистера Харрисона. Там их запросто могут узнать, и если это дойдет до Дерка… С вами все в порядке, Никки?
- Что? - Никки вскинула голову.
Эллери обошел вокруг стола и поднял девушку со стула.
- Собрание откладывается, - заявил он.
- Но я в полном порядке, Эллери…
- У вас последняя стадия истощения… Нет, я сам поставлю книгу на место перед уходом. - Он отнес Никки к ее комнате, пинком открыл дверь и поставил девушку на пол. - Раздевайтесь.
- Но еще нет десяти…
- Вы сами разденетесь или это сделать мне?
Никки плюхнулась на застеленную кровать.
- Вы выбрали время, когда я полутруп. - Она зевнула и потянулась. - Очевидно, теперь у нас на повестке дня следить за датой и временем встречи в "Бриллиантовой подкове"?
- Сейчас не думайте об этом. Я приготовлю вам горячее молоко, а потом вы ляжете спать.
* * *
Встреча в "Бриллиантовой подкове" была весьма интересной, притом что она вообще не состоялась.
Никки позвонила в воскресенье утром и сообщила, что Марта и Дерк вернулись с вечеринки в Скардейле в пять утра с таким шумом, что соседи стучали туфлями в стены. Лежа в темноте, Никки слышала, как Дерк в кухне вопил пьяным голосом, что в следующий раз он своими руками прикончит любого мужчину, которому Марта позволит к себе притронуться, а Марта кричала в ответ, что больше не в силах это терпеть, что если Дерк не перестанет бросаться на каждого, кто захочет потанцевать с ней, и превращать приятные вечеринки в массовые побоища с вызовом полиции - хорошо еще, что Хэл Хойленд лично знал патрульного! - то она отправит его в психушку, и так далее вплоть до самого утра. Кончилось тем, что они стали швырять друг в друга посудой, рюмка для яиц угодила Дерку в висок, оставив порез длиной в дюйм, при виде которого Марта упала в обморок, и Никки пришлось встать с кровати, чтобы врачевать рану и убирать поле боя.
- Только что я заглянула к ним в спальню узнать, живы ли они, - продолжала Никки, - и увидела, что Дерк спит на полу с одной стороны кровати, а Марта - с другой. Очевидно, последняя схватка произошла из-за того, что выясняли, стоит ли спать в одной постели, и они не смогли договориться даже об этом. Было бы смешно, если бы не было так грустно.
Воскресенье прошло в молчаливом перемирии, где Никки играла роль отчаявшегося посредника. Вечером Дерк извинился, и Марта приняла извинение. В понедельник и вторник Дерк уже ходил за ней повсюду, как преданный пес. Марта держалась холодно, но оставалась дома и к вечеру оттаяла.
В среду утром пришло следующее письмо. Кодовым знаком была буква "D", а датой и временем - пятница, 8.15 вечера.
Без четверти восемь Эллери сидел за одним из столиков в заведении мистера Роуза, надеясь, что столик Харрисона окажется в поле его зрения. Он делал вид, что изучает меню, когда без двух минут восемь вошел Вэн Харрисон и его подвели к зарезервированному столику на расстоянии менее дюжины футов. К счастью, он снова сел боком к Эллери, который мог одновременно наблюдать за ним и за входом.
Женщины оборачивались и смотрели на Харрисона. Актер был одет в кремово-серый замшевый костюм с белой гвоздикой в петлице, в манжетах сверкали бриллиантовые запонки, который он старательно демонстрировал, поднимая и опуская бокал с коктейлем. Свой чеканный профиль Харрисон использовал, как рапиру, направляя его в разные стороны с полуулыбкой на губах - добродушной и в то же время властной.
Неужели он не понимал, что здесь их непременно заметят? Или ему было все равно?
Эллери наблюдал за женщинами. Они были потрясены и обрадованы.
Внезапно он осознал, что уже двадцать минут девятого, а Марта все еще не пришла.
Эллери засомневался, правильно ли идут его часы, но увидел, что Харрисон хмурится и тоже смотрит на часы.
Возможно, Марта застряла в автомобильной пробке. В 8.35 он начал сомневаться в этой теории, а в 8.50 отверг ее.
В девять часов Эллери понял, что Марта не придет, и при мысли о Дерке ему стало не по себе.
Харрисон был вне себя от ярости. Столик накрыли на двоих, и публика отлично понимала, что пустой стул останется пустым. Некоторые женщины потихоньку хихикали.
В пять минут десятого актер подозвал метрдотеля и заговорил с ним, указывая на второй стул. Его жесты и выражение лица свидетельствовали, что он разозлен какой-то нелепой ошибкой. Официант подбежал принимать заказ.
Харрисон громко и холодно отдавал распоряжение.
Эллери встал и направился к телефону.
* * *
Трубку на другом конце провода схватили во время первого же гудка.
- Алло. - Голос Марты звучал сухо и напряженно.
Прежде чем Эллери успел ответить, послышался крик Дерка:
- Черт бы побрал этот телефон! Положи трубку, Марта! Кто бы ни звонил, пускай убирается к дьяволу!
- Но, Дерк… Алло?
- Это Эллери, Марта.
- Эллери? Здравствуйте, дорогой!
Эллери передернуло от явного облегчения в ее голосе.
- Как поживаете? Почему мы так давно вас не видим? Откуда вы звоните?
Голос Дерка что-то раздраженно рявкнул.
- Не хочу вам мешать, чем бы вы ни занимались, - сказал Эллери. - Никки дома?
- Никки, это тебя.
- Я возьму трубку в гардеробной, Map, - послышался голос Никки.
- Вот именно, - подхватил Дерк.
- Не обращайте на него внимания, Эллери, - рассмеялась Марта. - Он сейчас поглощен своим романом… Хорошо, Дерк, иду… Почему бы вам не зайти попозже, Эллери? Дерк очень хочет с вами повидаться. И я тоже.
- Может быть, зайду, Марта, если смогу выбраться.
- А вот и я, - произнес запыхавшийся голос Никки, прибежавшей в гардеробную. - Положи трубку, Map! Девушка имеет право на личную жизнь.
- Пока, - засмеялась Марта, и Эллери услышал щелчок.
- Все в порядке, Никки?
- Да. Дерк задержал ее.
- Что произошло?
- Вы в…
- Да.
- А он?
- Все еще здесь - ждет. Значит, это из-за Дерка?
- Да. Ему вечером вдруг приспичило читать свою книгу Марте, и он проявлял такой энтузиазм, что, естественно…
- Больше не объясняйте. Но Марта разве не собиралась уходить?
- Да. Сказала, что на встречу с художником-декоратором. Потом она куда-то позвонила, повернувшись спиной, и передала сообщение, что миссис Лоренс в последний момент выяснила, что не сможет прийти и позвонит завтра договориться о следующей встрече.
- Сообщение он не получил. Хорошо, Ник. А то я забеспокоился…
- Что вы намерены делать?
- Поторчу немного здесь. Может быть, загляну позднее.
- О, пожалуйста, приходите!
Эллери вернулся к столику.
Во время его отсутствия произошли некоторые изменения. Худощавый маленький человечек в смокинге стоял у столика Харрисона, опираясь на него ладонями, и что-то говорил. У человечка были остроконечные уши и мефистофельская ухмылка, а собственные слова его явно забавляли. Однако они не забавляли Харрисона. Он выглядел старым и безобразным. Длинные красивые руки с такой силой вцепились в тарелку, что костяшки пальцев побелели. У Эллери возникло странное чувство, что в этот момент Вэн Харрисон больше всего на свете жаждет швырнуть тарелку в лицо собеседнику.
Когда человечек в смокинге повернул голову, Эллери узнал его. Это был Леон Филдс.
Информационная колонка Филдса "Потихоньку и изнутри" была piece de resistance более чем шестисот ежедневных газет, удовлетворяющим аппетиты миллионов читателей к слухам, сплетням и инсинуациям. Самые сочные абзацы посвящались вчерашним экскурсиям автора по бродвейским супермаркетам и кафе. Как сказал Эллери один остряк однажды вечером в "Колони", где они наблюдали за Филдсом, прыгающим от столика к столику, "один намек на то, что Леон находится поблизости - и никто не сможет спокойно спать".
У Филдса была мрачная репутация человека, никогда не теряющего след. В "Риальто" говорили, что, пока он рыщет вокруг, нельзя быть уверенным ни в чем, кроме смерти и налогов.
Эллери с клиническим интересом следил за его карьерой, и лишь недавно ему пришло в голову, что Филдса бессовестно оклеветали. Доказательства были скрытыми и бессистемными, но все же они имелись. Если рассматривать деятельность Филдса без предубеждений, то она выглядела строго моральной. Он никогда не преследовал невиновных - его жертвы всегда были в чем-то повинны. Никто не мог заставить Филдса проглотить собственные слова, какими бы неприятными они ни были. Все, что он публиковал, соответствовало фактам. Многие мишени других обозревателей Филдс щадил, ибо они были всего лишь жертвами обстоятельств. Он был скор и на обвинение, и на защиту, и некоторые из его самых беспощадных операций предпринимались в интересах беспомощных и обиженных. Однажды Филдс написал в своей колонке: "На прошлой неделе один тип назвал меня сукиным сыном. Спасибо, приятель. Моя мать была забитой собачонкой. А ваша?"
Вероятность того, что Леон Филдс идет по следу Вэна Харрисона, понизила температуру тела Эллери с невероятной скоростью.
Он с беспокойством наблюдал за происходящим.
Внезапно Харрисон вскочил, размахивая кулаками. Он что-то сказал Филдсу, и улыбка исчезла с лица обозревателя. Его рука потянулась к сахарнице. Харрисон начал отодвигать в сторону стол.
Внимание публики было сосредоточено на выступающем ансамбле. Казалось, никто не замечал назревающего скандала.
Эллери огляделся вокруг. Он не мог допустить, чтобы Харрисон его заметил. Но если ему не удастся предотвратить драку…
- Быстро! - Эллери ухватил за рукав проходящего официанта. - Разнимите их, если не хотите неприятностей!
Испуганный официант подоспел в тот момент, когда Вэн Харрисон собирался нанести удар. Он поймал его кулак, встал между противниками и быстро заговорил. Откуда-то появился высокий мужчина в смокинге. Ансамбль прекратил выступление, и двое официантов быстро убрали посуду со столика Харрисона.
Эллери сунул десять долларов в руку официанта и поспешил следом за Харрисоном и Филдсом.
Они очутились в переполненном гардеробе. Высокий человек в смокинге крепко держал Харрисона. Эллери проскользнул мимо них и вручил гардеробщице номерок и двадцать пять центов.
- Отпустите меня! - услышал он сдавленный баритон Харрисона. - Уберите руки!
- Отпустите его, - сказал обозреватель. - Он безвреден.
- О'кей, если вы так считаете, мистер Филдс, - отозвался высокий мужчина.
- Только дайте мне оплатить счет, - бушевал актер. - Если вы не трусливый сукин сын, то подождете меня на улице!
Филдс повернулся на каблуках и вышел.
Высокий мужчина начал разгонять собравшуюся толпу.
Харрисон швырнул купюру метрдотелю, нахлобучил шляпу и вышел. Его щеки посерели и подрагивали в нервном тике.
Эллери последовал за ним.
Тротуар под навесом был пуст - в театрах на Сорок шестой улице начался второй акт. Обозреватель ждал возле театра на расстоянии десяти ярдов.
Эллери ускорил шаг, оглядываясь назад. У входа в "Бриллиантовую подкову" собралось несколько человек, вытягивая шеи. Когда Эллери обернулся, они все вместе двинулись в его сторону. Кто-то крикнул, и мужчина с фотоаппаратом на кожаном ремешке начал быстро перебегать улицу с противоположной стороны по диагонали. Проезжавшее такси со скрипом затормозило и дало задний ход к темному театру.
Посмотрев вперед, Эллери не обнаружил ни Харрисона, ни Филдса.
- Они в переулке, - сказал шофер такси, высунувшись из окошка. - Что там - драка?
- Ради бога, не уезжайте! - Эллери ринулся в переулок.
Филдс и Харрисон сцепились в темноте. Актер пыхтел и ругался. Филдс дрался молча. "Он гораздо ниже и худее Харрисона и легче футов на тридцать, - подумал Эллери. - У него нет шансов".
Он бросился в свалку с воплем:
- Прекратите, вы, идиоты! Хотите, чтобы примчалась полиция?
Отброшенный сцеплением рук и ног, он ударился плечом о кирпичную стену театра.
В начале переулка что-то сверкнуло, и Эллери инстинктивно прикрыл лицо рукой. Человек с камерой! Толпа на тротуаре блокировала выход. После вспышки стало еще темнее, чем раньше.
Внезапно Эллери услышал крик Леона Филдса, потом шум борьбы, и все смолкло.
- Где вы, черт возьми? - рявкнул Эллери. - Что вы с ним сделали?
Харрисон снова выругался. Вспышка сверкнула опять. Актер наклонил голову, как бык, и рванулся вперед, расталкивая людей.
- Не позволяйте ему уйти! - взвизгнула какая-то женщина.
- О'кей, леди, - ответил ей мужской голос. - Вот вы его и держите.
Никто не вошел в переулок, кроме фотографа. Эллери слышал, как он ругается, сетуя, что уронил в свалке свою камеру.
Вскоре Эллери обнаружил Филдса, лежащего без сознания лицом вниз. Ощупав его, он не почувствовал крови. Взвалив маленького обозревателя на плечо, Эллери зашагал по переулку, стараясь держать голову пониже.
- Все в порядке, - успокаивал он окружающих. - Отойдите, пожалуйста. Обычная драка… Такси!
Последнее, что слышал Эллери, когда такси отъезжало от обочины, была непрекращающаяся ругань фотографа.
* * *
- А другой парень сбежал, - заметил шофер. - Ваш все еще в обмороке?
- Приходит в себя.
- Жаль, что в переулке было темно. Представляю себе это зрелище! Куда ехать, приятель?
- Просто выезжайте с Таймс-сквер.
Леон Филдс застонал. Эллери растирал ему руки и хлопал по щекам.
Дерк сам не знает, как ему повезло сегодня вечером. Если бы Марта была здесь… Закрыв глаза, Эллери ясно представил заголовки в бульварных газетах "Актер нокаутирует Филдса!" и тому подобное с соответствующими фотографиями.
- Кто вы, черт возьми? - осведомился Филдс.
- Фея-крестная, - ответил Эллери. - Как ваша челюсть?
- Паршиво, как и все прочее. - Филдс попытался посмотреть отекшим правым глазом. - Слушайте, а я вас знаю! Вы сын инспектора Кью. Значит, вы спасли меня от плохого мальчика?
- Просто подобрал останки.
- Он дерется по-свински. Стукнул меня по коленке, а когда я согнулся, начал дубасить по физиономии. Мне приснилось или кто-то фотографировал?
- Вам не приснилось.
- Кто это был?
- Думаю, фоторепортер, рыщущий в поисках материала.
- Великолепно, - усмехнулся Филдс. - Могу себе представить, как это будет выглядеть в газетах. - Помолчав, он спросил: - А на кого вы работаете?
- Ни на кого.
- Держу пари, что это не так.
- Вы проиграете.
Филдс снова усмехнулся:
- Как бы то ни было, спасибо.
- Не стоит благодарности.
- Знаете, кто был мой противник?
- Да.
- Ну и кто же?
- В. X.
- Дайте сигарету. Свои я, кажется, потерял во время драки.
Филдс курил медленно и задумчиво. Подбородок у него опух так же, как и глаз, поэтому сигарета торчала вбок. Смокинг был перепачкан грязью.
- Слушайте, ребята, - заговорил водитель, - я не возражаю катать вас, пока счетчик работает, но вы хоть намекните, где мне остановиться.
- Он знает, кто… - шепотом начал Филдс.
- Едва ли.
- Не говорите ему. Я хочу, чтобы все было шито-крыто. Мне нужно прочистить мозги. Могу я вам доверять?
- Смотря, что вы намерены делать.
- О'кей. Скажите ему, чтобы остановился на углу Парк-авеню и Восемьдесят шестой улицы. Где мы сейчас?
- По-моему, на Третьей авеню, возле Шестидесятой.
Эллери назвал водителю адрес и снова понизил голос:
- А почему туда? Разве вы живете не в Эссекс-Хаус?
- Это для моих читателей. Я арендую несколько убежищ под разными именами. Не думаю, что сегодня буду отвечать на телефонные звонки. По этому адресу мне звонят только битники.
- Что такого вы сказали нашему другу, - тоном невинного любопытства осведомился Эллери, - что привело его в ярость?
Обозреватель только ухмыльнулся. Они постояли на углу Парк-авеню и Восемьдесят шестой улицы, пока такси не скрылось из вида.
- Куда теперь? - спросил Эллери.
- Вы, я вижу, настырный.
- Мне все равно, где ваша дыра. Но вам нужна первая помощь.
Филдс уставился на него единственным дееспособным глазом.
- Ладно, - неожиданно согласился он.
Они прошли по Парк-авеню до Восемьдесят восьмой улицы и свернули на запад.
Дойдя до Мэдисон-авеню, они пересекли ее.
- Сюда.
Это был маленький жилой дом между Мэдисон- и Парк-авеню. Филдс отпер входную дверь, и они вошли. Лифт был на самообслуживании, портье отсутствовал.
Дойдя до квартиры, расположенной на первом этаже, Филдс снова воспользовался ключом. Надпись над звонком гласила: "Джордж Т. Джонсон".