* * *
Дейвида Сентера подняли со дна за двадцать пять минут, и инспектор Квин, который так и не уходил домой, сообщил, что брат-художник Майлса Сентера был убит пулей в голову, прошедшей навылет, по крайней мере двенадцать часов назад.
- Они все еще ищут оружие, - добавил инспектор, окидывая взглядом спальню Майлса Сентера, где собрались все. - И когда его найдут…
- Не думаю, - прервал Эллери, - что нам нужно так долго ждать. Не желаете присесть, миссис Сентер? Все доказательства - логические доказательства против того, кто убил Дейвида и едва не убил вас, мистер Сентер, - в нашем распоряжении, нам остается только собрать их воедино. Кстати, мистер Сентер, вы уверены, что чувствуете себя достаточно хорошо, чтобы пройти через это? Доказательства состоят из четырех элементов: крупиц пороха на хлопчатобумажной перчатке, которую не сумели сжечь в камине Дейвида; обрывков красного картона, приставших к стенке камина; выстрела, прозвучавшего на верхнем этаже дома, когда мы поднимались по лестнице; наконец, даты.
- Даты? - переспросила Никки.
- Это едва ли не самое интересное, - с энтузиазмом откликнулся Эллери. - Ближайший праздник, который Дейвид Сентер собирался провести, изображая уэстпортский амбар, выпадает на 4 июля. Сопоставляя 4 июля с крупицами пороха, обрывками красного картона и громким звуком, трудно не подумать о… петарде.
Мы прибыли сюда в полночь, Никки, а в три часа ночи я говорил вам, что огонь в студии разожгли примерно три часа назад. Поэтому звук, который мы слышали, поднимаясь по лестнице, и приняли за револьверный выстрел, очевидно, был взрывом петарды в камине студии Дейвида Сентера. А так как был только один звук, мистер Сентер, в вас не могли стрелять в тот момент. Возможно, в вас выстрелили за несколько минут до того.
- Тогда почему мы не слышали настоящего выстрела? - осведомилась Никки. Ее подруга Дороти напоминала ей какую-то жуткую фигуру из Музея мадам Тюссо, и она понимала, что в своей грязной одежде выглядит не лучше. - Было так тихо, что мы бы услышали выстрел даже с улицы.
- Думаю, ответ сейчас войдет в комнату, - усмехнулся инспектор Квин. - Оружие, Вели? Ага, было завернуто в наволочку! Отлично, сержант. Заверните его снова и закройте за собой дверь.
Несколько секунд в комнате не было слышно ничего, кроме тяжелых шагов сержанта Вели и щелчка закрывшейся двери.
- Взрыв, который должны были услышать, - снова заговорил Эллери, - и выстрел, который не должны были услышать. В итоге свершилось чудо - взрыв петарды приняли за револьверный выстрел. Эта простейшая иллюзия заставила нас поверить, что в вас стреляли, мистер Сентер, когда мы поднимались по лестнице, хотя в действительности это произошло несколькими минутами раньше. Фальсификация времени выстрела могла преследовать лишь одну цель: обеспечить стрелявшему алиби на тот момент, когда произойдет взрыв петарды.
Кто же имел алиби, когда петарда взорвалась? - улыбаясь, продолжал Эллери. - Вы, Дороти Сентер? Нет, вы были одна в лодочном сарае. Вы, мистер Сентер (хотя это предположение абсурдно)? Нет, вы были один в гостиной, с ощутимо ободранным скальпом. Вы, доктор Грэнд? Нет, даже вы дремали в одиночестве у себя в саду. И Дейвид Сентер также был один - на дне Ист-Ривер.
Эллери перестал улыбаться.
- Боюсь, что только у вас, Харт, было алиби на момент взрыва петарды. Причем самое железное алиби, какое только можно иметь. Вы поднимались по лестнице между мною и Никки Портер. Мастерски спланированная сцена.
Но техники вам недостает. Вы совершили два покушения на Майлса Сентера, и оба прошли неудачно. Сначала вы ослабили горгулью и столкнули ее с крыши, когда Майлс Сентер шел по дорожке внизу. Вы избрали этот метод, потому что студия его брата Дейвида находилась на крыше и Дейвид с его финансовым мотивом становился естественным подозреваемым. Когда это не сработало, вы несколько перестарались. Вчера вы спрятали горгулью, а ближе к ночи застрелили Дейвида, привязали горгулью к телу и утопили его в реке, рассчитывая, что он станет идеальным козлом отпущения, так как его вряд ли когда-нибудь найдут. Потом вы отправились в гостиную Майлса Сентера, поговорили с ним, вышли, но тут же вернулись и выстрелили ему в голову через подушку, чтобы заглушить звук. Думаю, вы видели это, миссис Сентер. А вы, Харт, сочли мужа вашей возлюбленной мертвым, что было весьма неосторожно с вашей стороны. Остальное шло по графику. Вы выбросили оружие в реку из окна, помчались в студию, зажгли фитиль петарды в камине, бросили туда же перчатку, в которой проделывали все процедуры, подожгли приготовленные в очаге дрова, дабы уничтожить все улики - что вам не удалось, - и побежали вниз встретить меня и Никки у ворот и подтвердить ваше алиби, когда петарда взорвется. Умно, Харри, но вам не кажется, что немного слишком? Самые запутанные дела зачастую оказываются самыми простыми.
Таким образом, Огонь и Вода сыграли важную роль в деле, которое, как считают энтузиасты, также войдет в поговорку. Если время докажет их правоту, Эллери будет очень рад, ибо он всегда считал Марка Туллия Цицерона одним из крупнейших авторитетов в его бизнесе.
Август
ПРИКЛЮЧЕНИЕ С ИГОЛЬНЫМ УШКОМ
Хорошо, что эта история о пиратах и украденном сокровище произошла в то время года, с которым по традиции связаны лунный камень и мак. Ибо лунный камень - удивительный в моральном отношении предмет. Своему законному владельцу он приносит только хорошее. Если держать его во рту во время полнолуния, лунный камень предсказывает будущее; к тому же он распаляет страсть влюбленного и охлаждает того, кто уже разгорячен, излечивает эпилепсию, оплодотворяет деревья и так далее. Но горе тому, кто наложит на него воровскую руку, ибо тогда лунный камень обнаруживает черную сторону своей натуры и не приносит вору ничего, кроме зла. Такое безошибочное правосудие, бесспорно, не помешает в истории о пиратстве, которая хотя и не может похвастаться лунными камнями, но касается других драгоценностей и достигла своего апогея в месяц Августа Цезаря - месяц лунного камня. А мак возникает из крови убитого - его алые цветы усеивают поля сражений и места кровавой резни. Поэтому наш поэтический долг сообщить, что в этой августовской истории также фигурирует убийство.
Пират, о котором идет речь, был хозяином галеры "Эдвенчер", шотландцем, которого повесили в Лондоне два с половиной столетия назад - увы, в майский день - и чье имя с тех пор стало символом морского разбоя. Эллери и раньше приходилось сталкиваться с историческими лицами, но еще ни разу со столь колоритными, и нужно признать, что он взялся за дело о сокровищах капитана Кидда с рвением, более приличествующим мальчишке, только что прочитавшему о золотом скарабее мистера Леграна, чем утомленному литератору и закаленному в борьбе с преступлениями сыну современного нью-йоркского полицейского.
* * *
Во всем был виноват Эрик Эрикссон, который являл собой трагическую фигуру исследователя в тот век, когда на земле уже нечего было исследовать.
Ему приходилось довольствоваться не абсолютно неведомым, а самым далеким, высоким или глубоким. Когда были известны пять проливов Северо-Западного прохода, открыл шестой. В западно-китайской провинции Шикань он обнаружил в хребте Амне Мачин пик почти на целую тысячу футов выше Эвереста, но потерял свои инструменты, в результате чего Эверест продолжает фигурировать в книгах как высочайшая вершина планеты. Эрикссон осуществил более обширные и подробные исследования гигантской впадины Джуф в пустыне Сахара, чем экспедиция Ситроена, но это не компенсировало досадный факт, что путь проложили другие люди. И так продолжалось всю его жизнь. Теперь, будучи пожилым человеком с подорванным здоровьем, Эрикссон почивал на своих горьких лаврах - почетных членствах и медалях разных научных обществ, членствах и званиях в клубах типа "Космоса" и "Атенеума" - и предавался воспоминаниям в нью-йоркской квартире или у камина старого каменного дома на острове возле мыса Монток на Лонг-Айленде.
Эллери услышал историю Уильяма Кидда и острова Эрикссона во время первой встречи с Эрикссоном в "Клубе исследователей". Не от самого Эрикссона - их всего лишь представили друг другу, а беседа была настолько краткой, что если во время нее и было сделано какое-либо открытие, то Эрикссоном, исследовавшим Эллери с быстротой, способность к которой любой другой исследователь едва ли мог заподозрить в ком-то, кроме себя. После этого высокий, загорелый и сутулый мужчина заковылял прочь, предоставив Эллери расспрашивать известного картографа, устроившего прием. Когда этот симпатичный персонаж упомянул об острове Эрикссона и пирате с "Эдвенчера", ноздри Эллери затрепетали от любопытства.
- Вы имеете в виду, что никогда не слышали эту историю? - спросил картограф с недоверием всезнайки. - Я думал, она известна всем. - И, с бокалом в руке, он начал рассказ.
Кто-то из предков Эрика Эрикссона в последней четверти семнадцатого столетия приобрел островок и смог удержать права на него во время территориальных конфликтов той бурной эпохи. Упорный северянин добыл королевский патент, который вынес долгое плавание в водах колониальной и американской истории.
- Знал ли Кидд об острове Эрикссона? - спросил сам себя картограф. - Это подтверждают косвенные доказательства. Например, нам известно, что в 1691 году он получил сто пятьдесят фунтов от городского совета Нью-Йорка за услуги во время беспорядков в колонии "после мятежа 1688 года". А после ареста Кидда в 1699 году по обвинению в убийстве и пиратстве на острове Гардинера, также неподалеку от Лонг-Айленда, было найдено сокровище. Оттуда в ясную погоду можно разглядеть в бинокль остров Эрикссона. Мог ли Кидд не знать о нем?
- Вам виднее, - рассудительно заметил Эллери. - Продолжайте.
Уильям Кидд храбро сражался с французами в Вест-Индии, продолжал картограф, а в 1695 году прибыл в Лондон. Рекомендованный королю, он получил от него задание арестовать всех пиратов и флибустьеров и в 1696 году отплыл на галере "Эдвенчер" из Плимута, но не для того, чтобы арестовывать пиратов, а чтобы перещеголять их.
- Остальное - известная история, - добавил картограф, - хотя местами и сомнительная. Мы знаем, что около 1698 года Кидд побывал в этих местах на маленьком шлюпе. Все двести пятьдесят лет, прошедшие с того времени, как Кидд дезертировал с "Эдвенчера" на Мадагаскаре и отплыл на шлюпе в эти воды, историки утверждают, что он посетил остров Эрикссона.
- Остров Гардинера, - поправил Эллери.
- И Эрикссона, - настаивал картограф. - Почему бы и нет? На корабле Кидда и на острове Гардинера нашли четырнадцать тысяч фунтов, но ведь сокровищ должно быть куда больше. Пират Джон Эйвери по прозвищу Длинный Бен за один рейд захватил восемьсот тысяч пиастров и дочь Великого Могола в придачу! Что же стало с остальной частью добычи Кидда? Мог ли он спрятать все в одном месте? Кидд знал, что его ждут крупные неприятности, - вы ведь помните, что он пытался подкупить губернатора Белломонта. А имея под рукой остров Эрикссона…
- Ну и что говорит история? - осведомился Эллери.
- Что однажды ночью Кидд приплыл в шлюпке в бухту на острове, с помощью хитрости проник в дом Эрикссона - он отлично сохранился до сих пор, - дал хозяину и его семье пятнадцать минут на то, чтобы убраться с острова, и в течение нескольких дней пользовался им как штаб-квартирой. Когда Кидд покинул остров и вскоре отплыл в Англию навстречу аресту и казни, Эрикссоны вернулись домой…
- И перерыли остров вдоль и поперек в поисках сокровищ, которые Кидд якобы спрятал там, - закончил Эллери.
- Разумеется, - сердито подтвердил картограф. - А вы бы так не поступили?
- Но они не нашли клад?
- Ни они, ни их наследники. Однако это не значит, что его там нет.
- Но и не значит, что он есть.
Тем не менее Эллери отправился домой с таким чувством, словно провел вечер в бурном море у побережья Испанского Мейна, цепляясь за мачту.
* * *
Менее чем через две недели, в погожий августовский день, напоминавший о климате острова Тортуга, Эрик Эрикссон позвонил Эллери. Голос исследователя, казалось, доносился с глубины в шесть морских саженей.
- Не мог бы я с вами повидаться, мистер Квин? Я знаю, что вы занятой человек, но…
- Вы звоните из города, мистер Эрикссон?
- Да.
- Тогда приезжайте сразу же!
Никки не могла понять возбуждения Эллери.
- Зарытые сокровища! - фыркнула она. - Вы же взрослый человек.
- Женщины лишены воображения, - констатировал мистер Квин.
- Очевидно, так оно и есть, - холодно заметила его секретарша, - если вы имеете в виду воображение, которое возбуждают реки крови и пение "йо-хо-хо и бутылка рому". Кто когда-нибудь слышал о женщинах-пиратах?
- Двумя самыми кровавыми представителями пиратского бизнеса были Энн Бонни и Мэри Рид.
- Значит, они не были леди!
Спустя двадцать минут в дверь позвонили, и Никки, все еще презрительно фыркая, впустила владельца острова, по гальке которого некогда ступали ноги капитана Кидда и его головорезов.
- Рад, что вы добрались так быстро, мистер Эрикссон, - с энтузиазмом приветствовал его Эллери. - Чем скорее мы приступим…
- Вы знаете, почему я здесь? - Исследователь нахмурился.
- Не нужно быть математиком, чтобы сложить два и два.
- Что вы имеете в виду?
- Бросьте, мистер Эрикссон, - усмехнулся Эллери. - Если вы беспокоитесь из-за Никки, то уверяю вас, что она не только является хранителем всех моих секретов, но и не питает ни малейшего интереса к зарытым сокровищам.
- К зарытым сокровищам? - Эрикссон нетерпеливо махнул загорелой рукой. - Я не из-за них хотел вас видеть.
- Вот как?
- Я никогда не верил в эту сказку, мистер Квин. Фактически все представление о Кидде как о пирате отдает мифом. Я убежден, что Кидд просто пал жертвой политической интриги. В книге Долтона представлено множество убедительных доказательств. Если вас интересуют настоящие пираты, займитесь Бартоломью Робертсом, захватившим за свою карьеру четыреста кораблей.
- Значит, теория относительно захвата Киддом острова Эрикссона…
- Возможно, Кидд посетил остров около 1698 года, но я никогда не видел ни малейших признаков того, что он что-то там зарыл. Мистер Квин, я хотел бы рассказать вам о цели моего прихода…
- Да, - вздохнул Эллери, и Никки почти пожалела его.