- В конце концов, Майкл, вы ведь частный детектив. Ваша собственная вывеска объявляет о конфиденциальной природе вашей работы. Были ли в вашем портфеле бумаги, относящиеся к клиенту или делу, требующему строгой секретности?
На лице Майкла отразилось сомнение.
- Ну, все мои дела можно назвать конфиденциальными…
- Майкл, я готов поставить свой налог против вашего на то, что у вас имеется по крайней мере один весьма состоятельный клиент, обратившийся к вам с условием соблюдать строжайшую секретность, документы по делу которого вчера находились в вашем портфеле.
- Миссис ван Дом! - воскликнул Магун.
- Миссис ван Дом, - повторил Эллери. - Похоже, я попал в точку, Майкл. Никки, записывайте!
* * *
И Майкл Магун поведал историю своего лучшего клиента, миссис Клементы ван Свикен ван Дом.
Даже если бы она была только ван Свикен или ван Дом, то все равно занимала бы высокое место в социальной пирамиде. Но будучи и той и другой, она одиноко царствовала в заоблачных высях, окруженная стратосферой и Богом. Миссис ван Дом находилась так далеко от поля зрения простых смертных, что Никки, которая служила для Эллери "Готским альманахом", никогда о ней не слышала (чего нельзя было сказать о самом Эллери). Почтенная дама считала Парк-авеню задворками, а "Дочерей американской революции" выскочками. Один из ван Свикенов помогал строить Форт-Амстердам на Манхатасе, а один из ван Домов проложил дорогу к заливу Гованус за девять лет до того, как основал поселение под названием Брейкелен. О высочайшем социальном положении миссис Клементы ван Свикен ван Дом свидетельствовало то, что она получала приглашения на все эксклюзивные мероприятия Нью-Йорка и никогда их не посещала. Сама миссис ван Дом устраивала по одному приему в год, причем гости подбирались не менее тщательно, чем персонал в Оук-Ридж в штате Теннесси, - в список включались лишь те, чьи предки обосновались в Новом Свете до 1651 года и чьи состояния не были запятнаны торговлей - по крайней мере шестью поколениями.
Миссис ван Дом была вдовой и имела одного ребенка - дочь.
- Видели бы вы эту Маргрету, - усмехнулся Майкл Магун. - Ей не меньше сорока пяти, тоща как жердь, вся в угрях, да еще стихи пишет.
- Под псевдонимом Голландия, - кивнул Эллери. - Тяжелый случай. Насколько я понимаю, Майкл, мамаша консультировалась с вами по поводу Маргреты?
- Совершенно верно.
- Только потому, что она пишет плохие стихи? - спросила Никки.
- Потому что она клептоманка, мисс Портер.
- Все становится слишком ясным, Майкл, - заметил Эллери. - Остановите меня, если я ошибусь. Миссис ван Дом боится лишь одного: скандала. Некрасивая Маргрета не только совершает преступление, сочиняя плохие стихи, но и приобрела дурную привычку брать чужое. Возможно, мамаше поступили вежливые жалобы. Она платит, но начинает беспокоиться. Маргрета не проявляет тенденции к исправлению. Дурная привычка усиливается. Есть риск, что это попадет в газеты. Мамаша обращается к сравнительно неизвестному частному детективу - несомненно, проверив вашу репутацию, Майкл, у ваших старых друзей в Главном управлении - и поручает вам Маргрету с условием соблюдать строжайшую тайну.
- Все верно, - кивнул Майкл. - Моя работа - оберегать Маргрету от ареста и огласки. Я слежу за ней, как только она выходит на улицу, а когда вижу, что она крадет какую-то вещь, то потихоньку плачу за нее. Миссис ван Дом оплачивает мне расходы, проверяя все отчеты соколиным глазом. Я получаю ежегодный предварительный гонорар - не бог весть какой, но не маленький.
- И среди ваших документов о доходах, - подхватил Эллери, - были бумаги, имеющие отношение к приключениям Маргреты.
- Кто-то выследил мистера Магуна, - воскликнула Никки, - увидел, что происходит, а потом украл его документы о доходах, чтобы… - Она оборвала фразу. - Чтобы что?
- Очевидно, чтобы воспользоваться ими, - сухо заметил Эллери.
- Шантаж! - рявкнул Майкл, вскакивая, как будто ему дали пинка. - Черт возьми, Эллери, с этими счетами, корреспонденцией и прочим старую леди можно доить до конца дней! Она заплатит сколько угодно, чтобы история не выплыла наружу!
- Но кто шантажист? - осведомилась Никки.
Майкл молча сел.
Однако Эллери, выбив трубку в камин, спокойно ответил:
- Миссис Карсон.
- Но, Эллери, мистер Магун говорит, что миссис Карсон не могла…
- Никки, огонь вспыхивает в мусорной корзине и перекидывается на диван, после чего миссис Карсон с криком врывается в офис Майкла и заставляет его выбежать вместе с ней в приемную. - Эллери пожал плечами. - Они остаются вместе, покуда сообщник миссис Карсон проскальзывает в офис Майкла, не имея времени отобрать бумаги, касающиеся ван Домов, забирает все содержимое портфеля Майкла, заменив его газетой, и незаметно уходит. Майкл, - закончил Эллери, кладя трубку на каминную полку, - давайте сходим к вам в офис и продиктуем кое-что нашей стенографистке.
Итак, пропажа налоговых документов Магуна выглядела простым делом.
Но, увы, оно не оказалось таковым.
Когда они открыли дверь офиса миссис Карсон, то увидели, что теперь ей могут диктовать только в ином мире.
* * *
- Чувствуете себя лучше? - осведомился Эллери, допивая остатки бурбона в бумажном стаканчике.
- О, Эллери! - простонала Никки. - Мертвая женщина!
- Мертвая женщина всего лишь мертвая женщина.
- Но у нее не осталось лица!
- Я думал, вы уже привыкли к подобным вещам, Никки.
- Очевидно, потому вы допили мое виски.
- У меня была жажда, - с достоинством промолвил Эллери и снова шагнул в офис миссис Карсон, героически борясь со своим желудком.
Они молча стояли вокруг стола с пишущей машинкой, глядя на то, что осталось от стенографистки.
- Шесть дюймов, Эллери, - с удивлением сказал инспектор Квин. - Стреляли на расстоянии всего шести дюймов от ее лица.
- Нет никаких сомнений, что это миссис Карсон?
- Это она, - с трудом выдавил Майкл.
- Миссис, - произнес Эллери, глядя на ее левую руку. - А где мистер?
- На кладбище Монтефьоре, - ответил Майкл, судорожно глотнув. - Она говорила, что он откинул копыта шесть лет назад.
- А сколько ей было лет, Майкл? - Определить возраст женщины, не имеющей лица, было нелегко.
- Я бы сказал, тридцать шесть - тридцать восемь.
- Она когда-нибудь упоминала о своем бойфренде? - спросил инспектор.
- Нет. И вроде бы никогда не ходила на свидания. Всегда работала здесь допоздна.
- Может, она и работала, Майкл, - усмехнулся инспектор, - но только не за пишущей машинкой.
Позеленевшая физиономия Майкла приобрела озадаченное выражение.
- Мы знаем, что она выманила вас из офиса, устроив пожар, - с раздражением продолжал старый джентльмен. - Мы знаем, что во время этого пожара кто-то взял документы из вашего портфеля. А кто находился здесь тогда? Двое других съемщиков. Значит, один из них был сообщником миссис Карсон. Так что, "работая допоздна", она забавлялась с Леонардо Винсом или Джеком Зигги прямо здесь, в офисе.
- Тогда кто же пришил ее вчера вечером? - пробормотал Майкл Магун. - Выходит, Винс или Зигги?
Старик кивнул.
- Но почему, инспектор?
- Майкл, Майкл!
- По-твоему, папа, он избавился от своей сообщницы? - спросил Эллери.
- А что же еще? Она помогла ему украсть документы для шантажа миссис ван Дом, а он убрал подружку, чтобы прибрать все деньги и не беспокоиться о ее длинном языке. Эллери, ты выглядишь так, будто что-то почуял.
- Должно быть, он очень глуп, - заметил Эллери.
- Еще бы, - усмехнулся его отец. - Только в твоих книгах у преступников ума палата. Кстати, Эллери, если бы ты придумал этот сюжет, кто бы оказался убийцей?
- Майкл, - тут же ответил Эллери.
- Я?! - На лице Майкла появился испуг.
- Конечно, Майкл, - усмехнулся инспектор. - Кстати, сколько было времени, когда вы возвращались сюда вчера вечером проверить, не оставили ли ваши бумаги в офисе?
- Так вот оно что, - сердито буркнул Майкл. - Слушайте, инспектор…
- Не будьте ослом, Майкл, - раздраженно прервал его Эллери. - Сколько тогда было времени? Была ли она жива? Горел ли у нее свет?
- Было без четверти восемь. Миссис Карсон работала в своем офисе. Я спросил, не находила ли она какие-нибудь бумаги из моего портфеля, и она ответила, что нет. Тогда я спросил, где Зигги и этот чокнутый художник, а она сказала, что они давно ушли домой. Ну, я пожелал ей доброй ночи и тоже отправился домой.
- Какой она вам тогда показалась?
- Обычной.
- Не нервной?
- Черт ее знает. Она всегда выглядела нервной.
Инспектор почесал затылок.
- Док Праути смог сообщить только то, что ее убили вчера вечером между семью и девятью. Уборщица говорит, что наводила порядок в офисах около семи и миссис Карсон тогда была одна. Поэтому, Майкл, если вы оставили ее живой около восьми, то ее прикончили между восемью и девятью.
- Один из этих двоих, - добавил появившийся в дверях сержант Вели.
* * *
Первый мужчина был высоким, на вид порядком опустившимся, с грязными цепкими пальцами и желтоватыми мешками под глазами. Вторым был маленький лысый человечек с золотым зубом. Взглянув на труп, оба быстро шагнули назад, но в дверях стоял Вели с сигарой во рту.
Высокий мужчина подошел к окну и открыл его, подставив лицо холодному мартовскому воздуху. Маленький подбежал к мусорной корзине миссис Карсон и склонился над ней, почти засунув в нее голову.
- Как вы можете на это смотреть? - пробормотал высокий.
Маленький издал нечленораздельные звуки.
- Это Винс, художник, и Джек Зигги, букмекер, - представил Майкл.
- Я не убивал ее, - заявил высокий мужчина. - Я художник и люблю жизнь. Я не мог бы убить даже паука, ползущего по моей ноге. Спросите кого угодно. И не думайте, что заставите меня признаться. Хоть режьте меня на куски… - Физиономия Леонардо Винса побагровела.
- Мы вас поняли, Винс, - мягко произнес инспектор. - Полагаю, Зигги, вы тоже ее не убивали?
Лысый человечек поднял голову, чтобы ответить, но тут же опустил ее снова, издав тот же звук.
- Инспектор, - заговорил сержант Вели.
- Что? - отозвался старый джентльмен, не глядя на него.
- Ночной портье говорит, что Винс и Зигги возвращались в здание вчера вечером. Он не может вспомнить точное время, но утверждает, что они приходили порознь между восемью и девятью.
* * *
Даже сержант Вели с облегчением затянулся сигарой, когда двое мужчин в униформе вынесли тело миссис Карсон.
Леонардо Винс, поежившись, закрыл окно, а маленький букмекер выпрямился с виноватым видом, не выпуская из рук корзину. Инспектор кивнул детективу, и Джек Зигги вышел из комнаты вместе с корзиной.
- Кобальтовая синяя, - сказал инспектор художнику. - Вы говорили…
- Можете называть ее охрой или кармином, но это была кобальтовая синяя, - устало произнес Винс. - Пойдите в мой офис и убедитесь, что этого тюбика там нет. Я вернулся за ним вчера вечером и забрал его домой. Днем я могу работать ради денег - черт бы побрал эту рекламу! - но мои вечера, джентльмены, посвящены Искусству с большой буквы. Я пришел домой, перекусил, подошел к мольберту и обнаружил, что у меня нет кобальтовой синей краски, которая требовалась мне для цели, недоступной вашему вульгарному пониманию. Магазины были закрыты, поэтому я вернулся в офис за тюбиком…
- Кобальтовой синей, - кивнул инспектор. Он посмотрел в упор на Винса, который ответил ему полным ненависти взглядом. - И миссис Карсон была…
- Думали, я буду сам себе противоречить? - с горечью осведомился художник. - Даже ребенок мог бы повторять эту историю ad infinutum. Я не видел миссис Карсон. В ее офисе горел свет, но дверь была закрыта. Можете не задавать следующий вопрос. Было приблизительно четверть девятого. Нет, этого гомункула здесь не было - я имею в виду существо, называющее себя Зигги, - по крайней мере, я его не видел. И я понятия не имею, была ли эта женщина жива или мертва. Из ее офиса я не слышал ни звука. К тому же я женоненавистник. Ну что, повторить все снова?
По окончании этого замечательного монолога в комнату вернулся "гомункул" с детективом, но без корзины.
- Я тоже ничего не знаю, - заныл Зигги.
- Вы сделали отсюда пару телефонных звонков, - вежливо напомнил инспектор, - и…
- Да. Это были конфиденциальные разговоры. Некоторые мои клиенты должны мне деньги и пытались меня надуть, поэтому я вернулся сюда, чтобы поговорить с ними без свидетелей. Я ничего не помню, ничего не слышал и никого не видел. Ни света, ни миссис Карсон…
- Ну и ну! - Инспектор вздохнул. - Что скажешь, Эллери?
- Не вижу причин задерживать здесь этих людей, - откликнулся Эллери.
Старик нахмурился.
- Ты не установил никакой связи между ними и миссис Карсон, - продолжал Эллери, - за исключением того, что они снимали общие апартаменты. По-видимому, женщину убил кто-то другой. Убери их отсюда, папа, меня от них тошнит больше, чем тебя.
Когда Леонардо Винс и Джек Зигги ушли, инспектор осведомился:
- Ну, великий детектив, что у тебя на уме?
- И почему вы велели ничего не упоминать о краже документов Майкла, касающихся миссис ван Дом? - спросил сержант Вели.
- Предположим, - ответил Эллери, - этот вор, убийца и потенциальный шантажист отчаянно нуждается в деньгах.
- Он не осмелится приступить к шантажу сейчас! - воскликнул инспектор.
- Ведь это страшный риск, маэстро!
- Но ведь он не знает, что мы установили хотя бы малейшую связь между кражей бумаг Майкла и убийством миссис Карсон.
Инспектор Квин прошелся по офису, дергая себя за усы.
- Майкл, - сказал он наконец, - позвоните этой миссис ван Дом. Я хочу поговорить с ней.
* * *
На следующее утро Эллери, положив трубку, обратился к аудитории:
- Разговаривать с миссис ван Дом - интересный опыт. Вчера тебе так не показалось, папа?
- Не важно, что мне показалось, когда я разговаривал с этой чванливой старухой, - проворчал инспектор. - Что она сказала тебе, Эллери?
- Это как полет в космос. Оставляет возбуждающие воспоминания о неописуемом величии и почти никакого чувства реальности. Майкл, неужели она в самом деле существует?
- Какая разница, существует она или нет? - рявкнул Магун. - Что она сказала?
- Что получила записку с первой утренней почтой.
- Право, Эллери, - заметила Никки, - ваше всеведение просто отвратительно.
- Пожалуй, я пройдусь туда, - промолвил сержант Вели, - повидаю ее милость, возьму записку и устрою…
- Вас не примут, - прервал Эллери. - Если миссис Клемента ван Свикен ван Дом хочет заплатить шантажисту, она ему заплатит, а если полиция города Нью-Йорк подошлет на свидание хотя бы одного детектива, то она, по ее словам, предъявит упомянутому городу иск на энное количество миллионов.
- Ты имеешь в виду… - начал инспектор.
- Миссис ван Дом боится, что полиция спугнет шантажиста, папа, и он передаст в газеты всю историю Маргреты, подкрепленную документами. Чтобы это предотвратить, она готова заплатить десять тысяч долларов. Миссис ван Дом говорила весьма властно и решительно.
- Выходит, наши руки связаны, - простонал инспектор. - Если бы мы только знали, что говорится в этой записке…
- Это записано в моем блокноте слово в слово.
- Она прочитала ее тебе?
- Я все-таки джентльмен, хотя и не слишком высокого происхождения, - улыбнулся Эллери. - Ты слышал, как я с ней говорил. В записке сказано: "Миссис ван Дом! У меня есть доказательства, что ваша дочь - воровка. Будьте сегодня в восемь вечера в южном зале ожидания вокзала Пенсильвания. Захватите с собой десять тысяч долларов в купюрах не крупнее двадцатидолларовых. Наденьте черную шляпу с пурпурной вуалью. Заверните деньги в красную бумагу и держите пакет в левой руке. Не предупреждайте полицию! Если я замечу легавых, то позабочусь, чтобы каждая газета в городе получила документы с фотокопиями, рассказывающие о том, как ваша дочь годами совершает кражи в нью-йоркских универмагах. Имейте в виду - я не шучу". Подпись отсутствует.
- Похоже на человека с золотым зубом, - с сомнением промолвила Никки.
- А я думаю, это Винс! - возбужденно воскликнул Майкл.
- Это может быть и тот, и другой, - проворчал инспектор. - Зигги постарался улучшить свой английский, или же Винс намеренно использовал небрежный слог. Отличная работа, сынок. Мы будем там, и…
- Ну нет!
- То есть как это?
- Помни об иске на несколько миллионов.
Инспектор стиснул зубы.
- Кроме того, - продолжал Эллери, - я дал миссис ван Дом слово джентльмена, что ни одного полицейского не будет на вечернем свидании.
- Эллери! - простонал старик.
- С другой стороны, я не полисмен и не официальный детектив, не так ли? И Майкл тоже. А тем более Никки.
- Эллери!
- Майкл, вы не кажетесь довольным.
- Довольным! Сегодня 15 марта, - сквозь зубы процедил Магун. - Эта крыса не покажется до восьми вечера, а срок подачи деклараций истекает в полночь. Он еще удивляется, что я не выгляжу довольным!
- Ничего, Майкл, - успокоил его Эллери. - У нас останется четыре часа.
- Схватить за шкирку эту вонючку, узнать, где он спрятал мои документы, найти их, закончить работу с декларацией, отправить ее по почте - и все это от восьми до двенадцати!
- Можете считать, что декларация уже в сумке почтальона, - заверил его Эллери.