* * *
За завтраком Уолферт Ван Хорн холил и лелеял свою тайну. Он хихикал и обменивался с братом туманными замечаниями, словом, вел себя столь несвойственно его злобной натуре, что даже Говард, увязший в болоте собственных проблем, обратил на это внимание и удивленно поинтересовался:
- Что это с ним случилось?
- Ну, сынок, - сухо откликнулся Дидрих. - Дареному коню в зубы не смотрят.
Все рассмеялись, а Уолферт громче других.
- Не скрытничайте, Уолферт, - с улыбкой проговорила Салли. - Откройте свой секрет.
- Что я должен открыть? - с невинным видом переспросил Уолферт. - Ха-ха.
- Не подгоняй его, дорогая, - посоветовал ее муж. - Уолф так редко позволяет себе смеяться.
- Ладно, вы меня убедили, - сдался Уолферт и снова подмигнул Эллери. - Я утолю твою печаль, Дидрих.
- Мою? Но я же пошутил.
- А теперь прошу внимания.
- Все тебя ждут.
Его слушала Салли. И Говард. За столом воцарилось молчание. Бег на месте, когда некого преследовать.
- Как по-твоему, Дидрих, куда ты пойдешь вечером?
- Пойду? Разумеется, домой, черт возьми.
- Неверно. Салли, - обратился к ней Уолферт, взмахнув чашкой, - налейте мне еще кофе.
Салли налила ему, как всегда, чуть дрожащей рукой.
- Ну, прекрати, - пробурчал Говард. - К чему эти тайны и церемонии?
- Что же, Говард, ты тоже к ним причастен. Ха-ха-ха!
- Все в порядке, сынок, - успокоительно произнес Дидрих. - Хорошо, хорошо, Уолф. И куда же я пойду сегодня вечером?
Его брат оперся костлявыми руками о стол, отпил глоток кофе, отставил чашку и робко поднял указательный палец.
- Я не собирался вам сегодня говорить… до поры до времени.
- Тогда не говори. - Дидрих поспешно отодвинул стул.
- Но уж больно хороша новость. Грех ее скрывать, - столь же поспешно добавил Уолферт. - Да ты и так ее узнаешь сегодня утром в офисе. Они направят делегацию, чтобы тебя пригласить.
- Пригласить меня? Куда, Уолф? Для чего? Какую делегацию?
- Там будут все старушки из комитета музея искусств - Клэрис Мартин, Герми Райт, миссис Дональд Маккензи, Эми Дюпре и прочие из этого выводка.
- Но почему? И куда они хотят меня пригласить?
- Сегодня у нас вечеринка.
- Что за вечеринка? - не без тревоги осведомился Дидрих.
- Брат, - ликующе заявил Уолферт, - ты говорил мне о своих надеждах на комитет. И считал, что они не станут поднимать шум из-за твоих пожертвований. Что же, сэр, сегодня вечером вы будете почетным гостем на грандиозном банкете в центральном бальном зале "Холлиса". На торжественном обеде в честь покровителя всех искусств, благодетеля культуры или чего там еще, человека, который сделал возможным создание музея искусств, - Дидриха Ван Хорна. Гип-гип-ура.
- Торжественный обед, - негромко повторил Дидрих.
- Да, сэр. Сур и рыба, тосты и труды. Сегодня вечером Ван Хорны станут достоянием общественности. Великий человек - посередине, его красавица жена - справа, а его талантливый сын - слева. И все разоблачены! - Уолферт опять рассмеялся, и его смех был похож на рычание. - Хотя и пытаются сохранить форму. Кстати, раскрою тебе секрет. - Он снова принялся подмигивать. - Это я уговорил их устроить обед…
К счастью, Дидрих отреагировал в полном соответствии со своим характером, подумал Эллери. Его уныние и радость Уолферта усилили внутреннюю борьбу Салли, в ее глазах улавливался страх загнанного зверя, а Говард сидел выдвинув челюсть и никак не мог закрыть рот.
Эллери тоже ощутил некоторую слабость.
Дидрих уже не переспрашивал меланхолическим тоном, а рвал и метал - да будь он проклят, если на это согласится, - и они его не трогали. Однако Уолферт выдвигал свои аргументы - устройство банкета, заказанный обед, торжественное приглашение. Тем временем Салли и Говард сумели оправиться от растерянности.
Итак, все завершилось. Дидрих поднял руки и повернулся к Салли:
- Как я понимаю, нас победили, дорогая. Впрочем, здесь есть одно преимущество, и оно позволит тебе показаться во всей красе. Надень свое бриллиантовое ожерелье, Салли. То, что я тебе подарил.
Салли нашла в себе силы улыбнуться и ответила:
- Хорошо, дорогой, - подставив ему лицо для поцелуя, словно перспектива надеть ожерелье, лежащее сейчас в сейфе у Дж. П. Симпсона, восхитила ее, как ничто в мире.
Дидрих и Уолферт уехали, а трое конспираторов остались в столовой. Пришла Лаура и начала убирать посуду со стола. Салли покачала головой, и Лаура удалилась, хлопнув дверью.
- По-моему, - наконец предложил Эллери, - нам лучше куда-нибудь пойти.
- Ко мне в студию. - Говард неловко поднялся.
Наверху Салли не выдержала и дала волю чувствам. Ее тело тряслось в судорогах. Мужчины не проронили ни слова. Говард стоял, широко расставив ноги, в нем почти ничего не осталось от прежнего Говарда. Эллери расхаживал взад-вперед вокруг маленькой статуи Юпитера.
- Простите. - Салли высморкалась. - Кажется, у меня особый талант - совершать одну ошибку за другой. Говард, как же нам теперь поступить?
- Хотел бы я знать.
- Как будто нас хотят наказать. - Салли вцепилась в подлокотники кресла и устало проговорила: - Не успеешь выбраться из одной ловушки, как попадаешь в другую. Комическая ситуация. Я бы и сама посмеялась, случись это с кем-нибудь еще. Мы - просто пара жуков, пытающихся вылезти из спичечного коробка. Ну, как я смогу объяснить, куда девалось мое ожерелье?
Эллери не стал говорить, что ей следовало бы задать себе такой вопрос, когда она решила заложить драгоценности в ломбард.
- Я думала, у меня хватит времени. - Она вздохнула. - Думала, что в будущем сумею его выкупить. И вот как все повернулось. Слишком быстро…
"Да, - мелькнуло в голове у Эллери, - в этой ситуации ощутимо какое-то давление. Давление событий, стремительно сменяющих друг друга. Они словно взгромоздились на узком клочке пространства, неспособном их вместить. И нужно что-то сделать. Необычный характер давления. Необычный характер. - Он мысленно твердил эту фразу, пока его сознание не зафиксировало настойчивые повторы. - Необычный…"
Говард тоже что-то бубнил себе под нос. Отнюдь не воодушевляющее.
- О чем ты, Говард?
- Не имеет значения, - отозвалась Салли. - Говард полагает, что, может быть, мне стоит сказать, будто бриллиантовое ожерелье лежало в японской шкатулке и его украли в июне вместе с другими драгоценностями.
- И не сумели отыскать, Салли! Тут есть свой, смысл.
- Нет, Говард, твой совет не годится. Я отдала Дидсу полный список драгоценностей, находившихся в японской шкатулке. И ожерелье в нем не значилось, потому что его там не было. Что же мне, по-твоему, говорить? Что я о нем забыла? Вдобавок оно все время лежало у него в сейфе. И мне пришлось спуститься за ним в его кабинет. Дидс должен был его видеть, - он часто открывает сейф. Насколько мне известно, Уолферт тоже в него заглядывает.
- Уолферт. - Почерневший от злости Говард ухватился за ее слова. - Да если бы не этот… труп, нам незачем было бы все придумывать!
- Перестань, Говард.
- Подожди.
- О чем ты?
- Нет, подожди, подожди. - Говард заговорил мягким, но каким-то неприятным голосом. - У нас есть выход, Салли. Мне он не по душе, но…
- Какой выход?
Говард поглядел на нее.
- Какой выход, Говард? - Салли была озадачена.
- Нам надо инсценировать… ограбление, - осторожно произнес он.
- Ограбление? - Салли присела на стул. - Ограбление? - Ее испугало предложение Говарда.
- Да! Прошлым вечером или ночью. Отец и Уолферт утром не заходили в кабинет. Я в этом уверен. И мы скажем… Мы распахнем сейф. Оставим его дверь открытой. Разобьем стекло французской двери. А затем ты, Салли, позвонишь отцу в офис.
- Говард, да что ты несешь?
"Он забыл, что она не знает о той, предыдущей краже. И теперь начнет о ней размышлять. А Говард это поймет. Он воспользуется предлогом".
- Но тогда ты сама что-нибудь посоветуй, - коротко отрезал он.
Салли взглянула на Эллери, но тут же отвернулась.
- Эллери. - Голос Говарда звучал трезво и рассудительно. - А что ты думаешь?
- Мне много приходит в голову, Говард. Но ничего хорошего в этих мыслях нет.
- Да, я понимаю, но вот если бы…
- Нет, твой вариант не сработает. Ты мог бы сказать правду.
- Благодарю покорно!
- Ты меня спросил, а я тебе ответил. Положение до того запутанное и безнадежное, что иного выхода у вас нет. - Эллери пожал плечами и добавил: - Да его, в сущности, и раньше не было.
- Нет, я не в силах ему признаться. И не стану этого делать. Я не могу нанести ему такой удар!
Эллери посмотрел на него. Говард отвел взгляд.
- Ладно, пусть будет по-твоему. Я и себе не желаю наносить такой удар.
- А у меня иная причина, - чуть ли не простонала Салли. - И я о себе не думаю. Совсем, совсем не думаю.
- Кажется, мы так ничего и не решили, - подвел итоги их разговора Эллери.
- Неужели ты ничего не способен нам подсказать? - отрывисто произнес Говард.
- Говард, я тебе уже говорил. И поход в ломбард - последнее, что я сделал. Я категорически против всех ваших авантюр. И уж если не сумел удержать вас от глупостей, то, по крайней мере, больше не собираюсь в них участвовать. Прошу меня извинить.
Говард вежливо кивнул:
- Салли?
Она поднялась с кресла.
Эллери проводил их в кабинет Говарда. Он пытался проанализировать свои мысли на этот счет и устал от тщетных усилий. Разумнее всего было бы упаковать вещи и поскорее уехать. Однако он упорно следовал за Говардом и Салли, потакая их неуклюжим поступкам, словно сам являлся частью создавшейся проблемы. Может быть, это просто любопытство. Или любопытство, как извращенная форма верности друзьям. Или насилие над разумом, как будто, согласившись с одним условием сделки, он должен был соблюдать и остальные, хотя речь шла уже о других, новых сделках, к которым он не имел отношения. Они вошли. Салли прислонилась спиной к двери кабинета, а Эллери встал в угол.
Все молчали.
Говард комкал носовой платок. Такое впечатление, будто наблюдаешь за пантомимой. Обмотав руку этим платком, он отпер сейф и принялся судорожно шарить внутри, вытаскивая вещи. Потом достал бархатную коробочку и открыл ее. Она была пуста.
- Это ведь она, не правда ли?
- Да.
Говард бросил коробочку на пол, рядом с сейфом. И оставил его дверцу широко распахнутой.
И что теперь? Интерес Эллери к новой сцене был чисто академическим.
Говард направился к французской двери. По пути он прихватил с отцовского стола железный груз для бумаг.
- Говард? - обратился к нему Эллери.
- Что?
- Если ты подготавливаешь свидетельства и хочешь доказать, что вор - человек посторонний, не умнее ли будет разбить стекло снаружи, зайдя через террасу?
Говард ошеломленно уставился на него. А затем густо покраснел. Он открыл французскую дверь рукой, замотанной носовым платком, прошел на террасу, захлопнул дверь и ударил по стеклу около ручки грузом для бумаг. Осколки посыпались на пол кабинета.
Говард вернулся. На этот раз он не закрыл дверь, остановился и осмотрелся по сторонам.
- Я что-нибудь забыл? Ладно, Салли. Я свое дело сделал.
- Что, Говард? - Салли поглядела на него невидящими глазами.
- Я свое дело сделал, - повторил он. - Теперь твоя очередь. Позвони ему.
Салли нервно сглотнула слюну.
Она обогнула стол своего мужа, стараясь держаться подальше от осколков, села в большое кресло, придвинула к себе телефон и набрала номер.
Мужчины по-прежнему молчали.
- Будьте добры мистера Ван Хорна. Нет, Дидриха Ван Хорна. Да, это звонит миссис Ван Хорн.
Она подождала.
Эллери приблизился к столу.
Он услышал знакомый низкий голос.
- Салли?
- Дидс, мое ожерелье пропало!
Говард отвернулся и порылся в карманах в поисках сигарет.
- Ожерелье? Пропало? Что ты имеешь в виду, дорогая?
Салли расплакалась.
"И не смоют все ваши слезы одно изреченное слово".
- Я зашла к тебе взять из сейфа ожерелье для сегодняшнего вечера и…
- Его нет в сейфе?
- Нет.
"Плачь, Салли, плачь".
- Может быть, ты вынула его и забыла об этом, дорогая.
- Сейф был открыт. А дверь на террасу…
- О!
"А вот что самое странное во всей истории, миссис Ван Хорн. Вы не знаете, что ему известно и что он подозревает. Будьте осторожнее.
Плачь, Салли, плачь".
- Салли, дорогая. Прошу тебя, прекрати. Спроси мистера Квина. Кстати, он там, с вами?
- Да!
- Передай ему трубку. И не плачь, Салли. Это всего лишь ожерелье.
Салли безмолвно передала трубку Эллери. "Просто ожерелье ценой в сто тысяч долларов". Эллери взял ее.
- Да, мистер Ван Хорн.
- Вы уже осмотрели…
- Французская дверь разбита. А сейф открыт.
Ван Хорн не стал задавать вопрос о стекле. Он ждал. Но и Эллери тоже ждал.
- Лучше скажите моей жене, чтобы она ничего не трогала. Я сейчас приеду домой. А вы, мистер Квин, тем временем продолжайте осмотр.
- Конечно.
- Спасибо.
Дидрих повесил трубку.
И Эллери повесил трубку.
- Ну как? - Лицо Говарда сделалось бесформенным.
А Салли сидела не двигаясь.
- Он попросил меня осмотреть дом и проследить за вами. Так что ни к чему не притрагивайтесь. Он сейчас приедет.
- Ни к чему не притрагиваться! - Салли встала.
- По-моему, - неторопливо заявил Эллери, - он намерен вызвать полицию.
* * *
Шеф полиции Дейкин заметно постарел. Прежде он был худощав, а теперь стал сухопар и хрупок. Его кожа растрескалась, волосы поредели, а крупный нос казался еще крупнее. Но глаза по-прежнему напоминали осколки холодного стекла.
Дейкин появился в сопровождении двух братьев-сержантов. Очевидно, он знал о приезде Эллери и Райтсвилл, но по характерной полицейской привычке сначала бросил взгляд на разбитое стекло, затем на отпертый сейф и уж напоследок на Эллери. Но немного погодя он смягчился, подошел и крепко пожал Эллери руку.
- Мы никогда не встречаемся в обычной обстановке. А только при различных осложнениях! - воскликнул он. - Почему вы не дали мне знать, что приехали в наш город?
- Я в большей или меньшей мере прячусь от всех, шеф. И Ван Хорны меня прикрывают. Я пишу книгу.
- Вы могли бы присмотреть за этими ребятами в перерыве между страницами, - усмехнулся Дейкин.
- Поверьте мне, я человек скромный.
Шеф полиции Райтсвилла потер свой острый подбородок.
- Так, значит, бриллиантовое ожерелье. А, здравствуйте, миссис Ван Хорн. - Он кивнул и Говарду.
Салли воскликнула: "О, Дидс!" - и Дидрих положил ей руку на плечо.
Стоявший на пороге Уолферт не сказал ни слова. Он голодным взглядом рыскал по сторонам. Ищет червячков для наживки, подумал Эллери.
Шеф Дейкин направился к французской двери, осмотрев осколки на полу и зияющую дыру в стекле.
- Второе ограбление с июня, - отметил он, - похоже, что кто-то на вас нацелился, миссис Ван Хорн.
- Надеюсь, что на этот раз мне повезет, мистер Дейкин.
Дейкин двинулся к сейфу.
- Вы что-нибудь обнаружили, мистер Квин? - спросил Дидрих. Его челюсть еще сильнее выступила вперед.
- Это довольно ясный случай, и шеф Дейкин подтвердит мои слова. Полагаю, что теперь, когда он здесь, мои услуги вам больше не понадобятся. Я с огромным уважением отношусь к талантам шефа полиции.
- Что же, благодарю, - откликнулся Дейкин, подобрав с пола бархатную коробочку.
Дидрих довольно мрачно кивнул, как бы желая сказать: "И я тоже".
Да, дело чертовски понятное, подумал Эллери. Сначала двадцать пять тысяч долларов, а сейчас бриллиантовое ожерелье. Вряд ли можно кого-то обвинить.
Дейкину потребовалось время. Ему всегда требовалось время. Он обладал обостренной способностью угадывать "прилив" событий. Вы еще не видели поднимающуюся волну, а он уже чувствовал, что она скоро обрушится на берег, зальет все вокруг и ничто не сможет ее остановить.
Он завороженно следил за Салли и Говардом.
- Миссис Ван Хорн.
Салли подскочила:
- Что, мистер Дейкин?
- Когда вы в последний раз видели ожерелье?
- Больше месяца тому назад, - быстро ответила Салли. "Слишком быстро".
- Нет, дорогая, ты не права, - нахмурился Дидрих. - Это было две недели назад, разве ты не помнишь? Ты достала его из сейфа, чтобы показать…
- Милли Барнет. Да, конечно. - Салли сделалась просто пунцовой. - Я и забыла. Как глупо с моей стороны.
- Две недели. - Дейкин неторопливо переваривал этот факт. - А после этого его кто-нибудь видел?
- Ты его видел, Говард? - осведомился Дидрих.
При этом его уродливое лицо окаменело.
- Я? - Говард нервно рассмеялся. - Я, отец?
- Да.
- Как я мог его видеть? У меня не было никаких причин открывать сейф.
- А я подумал, что ты мог его видеть, сынок, - проговорил Дидрих глухим, басовитым голосом.
"Он подозревает. Он не знает. Он подозревает, и это убивает его. Убивает то, что он подозревает и не знает. Говард? Невероятно. Салли? Немыслимо. Но…"
Дидрих отвернулся.
- Оно лежало в сейфе в понедельник утром, - заявил его брат.
- Вчера? - Дидрих пронзил Уолферта взглядом. - Ты уверен?
- Совершенно уверен. - Уолферт усмехнулся своим зловещим смешком. - Мне нужно было положить эти документы Хатчинсона, и я открыл сейф. Ожерелье лежало там.
- В этом футляре, мистер Ван Хорн? - уточнил Дейкин.
- Да, верно.
- В открытом футляре?
- Нет, но…
- Тогда откуда же вам известно, что ожерелье было в нем? - кротко произнес Дейкин. - Будьте осторожны с подобными утверждениями, мистер Ван Хорн. Я хочу сказать, когда вы имеете дело с фактами. Вам приходилось открывать футляр, мистер Ван Хорн?
- По правде признаться, я это сделал. - Кончики волосатых ушей Уолферта стали похожи на цветок фуксии.
- Сделали?
- Просто заглянул в нее, только и всего, - рассердился Уолферт. - Неужели, по-вашему, я лгу?
- А какая тут разница? - заорал Дидрих. - Сейф ограбили ночью, прошлым вечером со стеклом в двери все было в порядке. Какая разница, когда в последний раз видели ожерелье?
"Он жалеет о том, что позвонил в полицию. Что вызвал Дейкина. В его голосе слышна горечь. Горькое сожаление".
- Вы услышите об этом от меня, мистер Ван Хорн, - ответил ему Дейкин, и, прежде чем до них дошел вполне определенный и пугающий смысл его фразы, шеф полиции покинул дом.