- Ни малейшего. Начинаю думать - очевидно, вместе со многими другими, - что Лора существовала только в буйном воображении Джонни. Хотя, по какой причине он мог вписать в завещание воображаемую наследницу, выше моего понимания.
- Она существует на самом деле, Эл. И еще один вопрос. Каково было финансовое положение Джонни ко времени смерти?
- Так себе. Джонни постоянно становился жертвой своих мук совести из-за собственного богатства. Он никогда не мог отказать другу. Одним из его последних и весьма типичных подвигов была постройка где-то в Мэриленде фабрики по производству нового сорта кетчупа для так называемого старого приятеля, чья жена однажды явилась к нему с рецептом, который - ты не поверишь - придумала во сне. Джонни попробовал кетчуп, нашел его божественным и вложил восемьсот тысяч в заведомо убыточное предприятие. Может, ты хочешь приобрести несколько ящиков? Мы не смогли продать ни одного.
- Я имею в виду, Эл, не собирался ли он получить благодаря этой Лоре четвертый ключ к сейфу?
- Ну, по его собственным словам, он намеревался жениться снова, - сухо ответил Марш, - и пять миллионов ему бы наверняка пригодились. Так что делай выводы сам.
- Значит, ты считаешь, что все его разговоры об истинной любви к Лоре были самообманом?
Марш снова пожал плечами:
- Хотел бы я знать… Джонни вполне мог думать, что впервые в жизни влюбился по-настоящему, - несмотря на все его беспутства, он в некоторых отношениях оставался подростком… Да, Эстебан?
- Луи говорить, что, если вы и гость не идти к столу сразу, он увольняться, - возбужденно сообщил слуга.
- Господи! - Марш вскочил на ноги - он выглядел испуганным. - Эллери, vite, vite!
Приготовленный Луи обед полностью оправдывал торопливость Марша. Он начинался с черной икры из Румынии и "Столичной", а также супа petite mar-mite с мальмезийской мадерой 1868 года. Затем Эстебан подал кнели под нантским соусом с "Маркизом де Лагиш" 1966 года. В качестве основного блюда Луи приготовил восхитительные noisettes de veau sautees, увенчанные cepes, которые могли вырасти только на французских грибных грядках (круглые телячьи котлетки, как узнал Эллери, были доставлены самолетом из Парижа, - по мнению Луи, американская телятина никуда не годилась).
- Он питает величайшее презрение к кулинарам les Etats-Unis, - объяснил Марш, - которые заменяют телячьими филе или почками noisettes veritables. Фактически Луи презирает все нефранцузское.
- Прости его, Эл, - взмолился Эллери, - ибо он, по крайней мере у плиты, точно знает, что делает.
Noisettes сопровождали молодая картошка, салат латук, "Шато От Брион" урожая 1949 года и "Шато Шеваль Блан Сент-Эмильон" того же года. За ним последовали торт "Добош", побудивший Эллери принять решение съездить в Бухарест во время ближайшего визита в Европу, и, наконец, кофе эспрессо с коньяком "Монне" тридцатилетней выдержки.
- Это один из наилегчайших обедов Луи, приготовленный более-менее на скорую руку, - сказал Марш, - и тем не менее вполне сносный, не так ли?
- Vive la France! - прошептал Эллери.
* * *
- Очевидно, это вопрос профессиональной гордости, - проворчал шеф Ньюби, откидываясь на спинку вращающегося стула и облизывая свежую сигару. - Закурите?
- Не курю этот табак, - отозвался Эллери. - Что вы имеете в виду?
- Я еще никогда не расследовал столь громкое убийство и не хотел бы потерпеть неудачу.
- Понимаю.
- Ничего вы не понимаете, Эллери. У вас слишком много удач. А я простой провинциальный коп, которому внезапно попало в руки сенсационное дело, и это меня нервирует. Знаете, я думал…
- В этом занятии вы не одиноки, Анс. О чем именно вы думали?
- Мы предполагали, что мотив убийства Бенедикта связан с ситуацией с завещанием и тремя бывшими женами.
- Да?
- Может, и нет.
- Анс, - строго сказал Эллери, - я не приветствую ничьих загадочных замечаний, кроме своих собственных.
- Я хочу сказать, предположим, мотив не имеет отношения к завещаниям Бенедикта.
- Допустим. Тогда к чему он имеет отношение?
- Не знаю.
- Благодарю вас, шеф Ньюби. Теперь вы присоединились к избранной группе.
- Не смейтесь, в этом может что-то быть.
- Безусловно, но что именно?
- Вы не обнаружили ничего в Нью-Йорке?
- Мы нигде ничего не обнаружили. Люди отца не нашли ничего и никого в жизни Джонни, что могло бы дать кому-то повод вломиться к нему в райтсвиллский дом и убить его. Кстати, Анс, ваши эксперты не нашли никаких следов взлома?
- Никаких. Либо это было "внутреннее дело", как мы и предполагали, либо посторонний проник в дом и покинул его, не оставив следов. Продолжайте, Эллери.
- Продолжать мне нечего. У меня нет никаких теорий. Какое-то время мы разрабатывали версию, что Джонни заказали в Лас-Вегасе, возможно, в какой-то связи с Маршей Кемп; тамошние ребята берут заказы, невзирая на классы и касты, - пример подлинной демократии. Правда, в наши дни эта публика сторонится насилия. Но мы вытянули пустой номер. Нет никаких свидетельств, что Джонни скрылся, не уплатив проигрыш в Вегасе или еще где-нибудь, - это подтверждают весьма надежные источники. Мы не нашли никаких связей с Корпорацией, Синдикатом, или как там еще называет себя мафия в этом месяце. Как бы то ни было, в этом убийстве не ощущается профессиональных штрихов. Киллеры обычно пользуются собственными рабочими инструментами - они не могут полагаться на то, что на месте преступления окажется статуэтка трех обезьян, которой можно вышибить жертве мозги.
- Значит, это могла быть любительская работа по личным причинам: например, кто-то затаил злобу на Бенедикта…
- Я уже говорил вам, Анс, что ничего похожего не обнаружено.
- Но это не означает, что такого не могло произойти.
Эллери пожал плечами:
- Для дел, которые буксуют, у меня имеется подходящий убийца. Я называю его человеком из Миссинг-Форкса в штате Айова, когда вытаскиваю его из шляпы… Конечно, это могло произойти, Анс. Но и вы и я знаем, что большинство убийств совершают не сваливающиеся невесть почему парни из Миссинг-Форкса, а люди, прямо или косвенно связанные с жертвой, по причине, которая, по крайней мере им, кажется вполне разумной. Проблема в том, чтобы найти такого человека или такую причину. Пока что мы обшаривали территорию в поисках любых возможностей, но без всякого успеха. Придется продолжать в надежде, что рано или поздно - лучше рано - удача повернется к нам лицом.
- Выходит, все может свестись к этим трем женщинам и завещанию, - буркнул Ньюби из облака сигарного дыма.
- Кажется, вы не удовлетворены этой теорией.
- Она… Не смейтесь, Эллери, но она слишком уж проста.
- А кто смеется?
- Вы уверены, что не наткнулись здесь на что-то и не утаиваете это от меня?
Эллери поднялся.
- Могу я получить ключ, Анс?
- Тогда почему вы хотите вернуться в дом Бенедикта?
- Не вам одному не по себе. Ключ, Анс.
- Если вы не возражаете, - шеф тоже встал, - я составлю вам компанию.
Ньюби отвез Эллери к поместью Бенедикта в своем "додже" 1967 года без опознавательных полицейских знаков (по его словам, чтобы не привлекать внимания), отпер парадную дверь, пропустил Эллери вперед и последовал за ним. Эллери галопом взбежал наверх и бросился в спальню Джонни-Би, словно ожидал, что обнаружит там чудо или разгадку - по его выражению лица надежда на это была приблизительно одинаковой.
- Вы ведете себя так, Эллери, будто что-то забыли, - сказал шеф райтсвиллской полиции. - Что именно?
- Хорошо, если бы я мог вам ответить. - Эллери окидывал взглядом комнату, словно видел ее впервые.
- Вы имеете в виду, что не хотите отвечать?
- Я имею в виду, что не знаю.
- Черт возьми, перестаньте говорить загадками! - огрызнулся Ньюби. - Вы напоминаете мне сборник кроссвордов и ребусов, который моя мама хранила в своей комнате.
- Но я действительно не знаю, Анс. Просто чувствую, как и вы, что три женщины и завещание - слишком простая версия.
- Но какого рода это чувство?
- Я испытывал его и раньше. - Эллери медленно двинулся по комнате. - Чувство, что я что-то упустил.
- Упустили? - Ньюби повернулся так резко, как будто услышал скрип открываемой двери. - Что?
- В этом весь вопрос. Что? Я прочесал свой мозг частым гребешком, ничего не нашел и решил, что возвращение на место преступления может оказаться подходящим средством. - Он задержался у кровати, посмотрел на ночной столик, подошел к окнам, заглянул в платяной шкаф и в ванную.
- Вы морочите мне голову, - пробормотал Ньюби. - Господи, из-за вас я чувствую себя как ребенок в доме с привидениями!
- Было бы неплохо, если бы я просто морочил вам голову, - со вздохом отозвался Эллери. - Но, Анс, дело не в том. Я что-то здесь видел, но не могу сообразить что… - Он обратился к обрисованным на полу мелом контурам человеческого тела. - Ну, Джонни, это был выстрел наугад, и, как большинство подобных выстрелов, он не попал в цель. - Эллери кивнул Ньюби. - Больше мне нечего тут делать, Анс.
* * *
Первый перелом в деле наступил, как обычно бывает, в ходе нудной полицейской работы.
Несмотря на отсутствие энтузиазма со стороны шефа Ньюби, инспектор Квин и его подчиненные сосредоточили свои усилия на трех бывших женах. Несколько интересных рапортов сообщали, что в связи с лишением после смерти Бенедикта еженедельного дохода в тысячу долларов и задержкой, если не полной отменой выплаты посмертной суммы согласно рукописному завещанию, по крайней мере две из них испытывали финансовые затруднения. Одри Уэстон и Марша Кемп тратили алименты полностью, в то время как Элис Тирни, скромно живя в захолустном Райтсвилле, как сообщал Ньюби, сберегла солидную сумму, хотя дальнейшие безрадостные перспективы сделали ее мрачной и необщительной. Блондинка и рыжеволосая были вынуждены снова подыскивать себе работу. Одри Уэстон без всякого успеха обивала пороги на Бродвее, а Марша Кемп прощупывала ночные клубы через своего агента с тем же результатом. Очевидно, времена изменились. Известность, которой они наслаждались в результате райтсвиллского убийства, не открывала для них золотые двери Сезама.
Новые сведения относительно Марши Кемп, полученные в процессе рутинного расследования ее прошлого и настоящего, казались многозначительными.
Эллери узнал о них в воскресенье 19 апреля. Поднявшись утром с кровати, он обнаружил отцовскую записку, сообщающую, что инспектор отправился на Сентр-стрит, и предлагающую Эллери последовать за ним. Он сделал это так поспешно, что даже отказался от своего любимого воскресного завтрака, состоящего из новошотландского лосося, масла, сливочного сыра и сладкого испанского лука на тостах и сопровождаемого свежесваренным кофе в щедрых дозах.
Эллери застал отца в обществе сержанта Вели. - Расскажи ему, Вели, - сказал инспектор.
- Думаю, мы набрели на кое-что, маэстро, - заговорил сержант. - Вы когда-нибудь слышали о Берни Фоксе?
- Нет.
- Его называют Лисом за удивительную способность уходить от ответственности. Фокса арестовывали множество раз за грабежи, взломы, разбойные нападения, но ему всегда удавалось выходить сухим из воды. Однажды его даже судили за убийство, но оправдали из-за неявки главного свидетеля. В результате этот тип и дня не провел за решеткой.
- Ближе к делу, Вели, - попросил Эллери. - Я из-за этого остался без завтрака.
- Дело в том, - продолжал сержант, - что мы копались в прошлом Марши Кемп в поисках дополнительной информации и кое-что нашли.
- Не тяни резину, Вели, - устало произнес инспектор.
- Марша Кемп и Лис Фокс женаты.
- Понятно. - Эллери опустился в потрескавшееся черное кожаное кресло, которое он запретил отцу выбрасывать. - С каких пор?
- С удовольствием обвинил бы ее в двоемужии, - сказал инспектор, - но она вышла за Фокса только после развода с Бенедиктом.
- Насколько точна ваша информация, Вели?
- У нас есть копия брачного свидетельства.
Эллери потянул себя за нос, что, как знал его отец, свидетельствовало о бешеной работе мысли.
- Это представляет мисс Кемп в новом свете и рождает ряд интересных вопросов насчет мистера Фокса. Когда можно допросить счастливую пару?
- Я хотел вызвать их сегодня, - ответил инспектор, - но Лиса нет в городе. Он должен вернуться к ночи, не так ли, Вели?
- Так сообщает надежный источник, - отозвался сержант и добавил менее напыщенно: - Мой главный стукач.
- Постарайтесь, чтобы завтра в девять утра мистер и миссис Лис Фокс были у меня в офисе.
Войдя в отцовский кабинет в понедельник в пять минут десятого, Эллери обнаружил там инспектора, сержанта Вели (выглядевшего отомщенным), Марша (в качестве душеприказчика Бенедикта), сердитую Маршу Кемп (в пурпурном мини-платье и модной шляпе, подчеркивающих ее габариты амазонки) и незнакомого мужчину, которого Эллери, естественно, определил как Берни Лиса Фокса. Фокс оказался моложе, чем ожидал Эллери, - во всяком случае, обладал способностью выглядеть моложе. У него было одно из тех лиц, которые остаются юными до пятидесяти, а потом внезапно стареют за одну ночь. Он, безусловно, был красивым малым - Эллери вполне допускал, что девушка с прошлым Марши могла в него влюбиться. Мелкий уголовник напомнил ему молодого Рока Хадсона - высокого, худощавого и с таким же мальчишеским лицом. Одет он был несколько крикливо.
- Ты знаешь здесь всех, кроме Фокса, - сказал инспектор Квин. - Лис, это мой сын Эллери, если тебя это интересует.
- Рад познакомиться, мистер Квин. - Фокс, очевидно, решил не протягивать руку, опасаясь, что ее отвергнут. У него был вкрадчивый маслянистый голос, подходящий для эротических фильмов. В течение следующих нескольких минут он то и дело косился на Квина Младшего.
- Мы как раз обсуждали брак мисс Кемп с мистером Фоксом. - Инспектор откинулся на спинку древнего вращающегося стула. - Обрати внимание, Эллери, что я пользуюсь ее девичьей фамилией - так она предпочитает. Верно, миссис Фокс… я имею в виду мисс Кемп?
- Так принято в шоу-бизнесе, - ответила рыжеволосая. Румянец на ее лице был слишком густым для обычного макияжа. - Но я все еще не понимаю… Берни, почему ты молчишь?
- Да, малышка. - Ее супруг переминался с ноги на ногу - он отказался от стула, словно готовясь к бегству. - Да, инспектор, мы не понимаем…
- Почему я пригласил вас сюда? - Инспектор продемонстрировал вставные челюсти, как большой злой волк. - Прежде всего, миссис Фокс, почему вы не сообщили шефу Ньюби, когда он допрашивал вас в Райтсвилле, что снова вышли замуж? Вы бы избавили нас от лишних хлопот.
- Я не думала, что это имеет отношение к… ну, к Джонни и прочему, - буркнула рыжеволосая.
- Вот как? Мистер Марш, - инспектор повернулся к адвокату, - получала ли миссис Фокс - в качестве Марши Кемп - тысячу долларов в неделю от мистера Бенедикта после их развода, а если так, то обналичивала или депонировала она чеки, согласно вашим сведениям?
- Безусловно. - Марш поднял свой "дипломат". - У меня здесь все погашенные чеки, прошедшие через банк мисс Кемп, - каждый выписан на имя Марши Кемп и подписан ею собственноручно.
- Эти погашенные чеки относятся и ко всему периоду ее тайного брака с Фоксом?
- Да. Включая неделю, когда погиб Джонни.
- Мисс Кемп когда-либо уведомляла Бенедикта или вас, как его поверенного, что выходит или вышла замуж снова и, следовательно, по условиям ее соглашения с Бенедиктом, еженедельные тысячедолларовые выплаты должны прекратиться, так как она больше не имеет на них права?
- Нет, не уведомляла.
- Что вы на это скажете, миссис Фокс? У нас в полиции это именуют мошенническим присвоением денег. Думаю, окружная прокуратура посмотрит на это так же, если мистер Марш решит выдвинуть против вас обвинение.
- Позвольте мне вставить слово, - вежливо заговорил Фокс, как если бы он был всего лишь посторонним. Марша бросила на него угрожающий взгляд. - Я никогда не видел этого соглашения, поэтому не мог знать, что выплата Марше по штуке в неделю была незаконной…
Марша издала сдавленный звук.
- Но вы должны понимать, инспектор, что моя жена не разбирается в таких вещах - где уж Марше соперничать с мистером Маршем… (Марше с Маршем - никогда не догадывался о том, что я поэт!) Вероятно, она напрочь забыла об этом пункте, когда появился подходящий жених - верно, беби? - Он улыбался, поглаживая ей затылок.
Марша кивнула, и его рука стала поглаживать воздух.
- У вас понятливый муж, миссис Фокс, - одобрительно произнес инспектор. - Но думаю, вам лучше говорить от своего имени самой. Обратите внимание, здесь нет стенографиста, разговор не записывают на магнитофон и вас официально ни в чем не обвиняют. Нас интересует убийство Бенедикта, и хотя я не даю никаких обещаний, но, если окажется, что ваш повторный брак не связан с этим преступлением, вы, вероятно, сможете уладить дело с этими деньгами. Как вам кажется, мистер Марш?
- Конечно, я тоже не могу ничего обещать. Я, безусловно, не могу закрыть глаза на то, что миссис Фокс получала деньги от моего покойного клиента при обстоятельствах, весьма напоминающих мошенничество. Но меня также в основном заботит убийство, инспектор. Сотрудничество со стороны миссис Фокс, естественно, повлияет на мою позицию.
- Слушай, Эл, кто здесь кого запугивает? - сердито осведомилась Марша. - Что ты намерен делать: получать с меня назад эти деньги в виде пинты крови за один раз? Я без гроша, и у меня нет работы. Мой муж тоже на мели. Так что я не смогу выплатить эти деньги, даже если бы захотела. Конечно, вы можете предъявить мне обвинение, инспектор, но мне на это наплевать. А вашему окружному прокурору в суде придется нелегко. Берни знает нескольких толковых адвокатов…
- Кстати, о Берни, - заговорил Эллери, прислонившись к задней стене кабинета. - Где вы были, Фокс, в ночь с 28 на 29 марта?