* * *
- Эллери? Я здесь.
Эллери прошел сквозь оцепление, мигая при свете прожекторов, туда, где его отец разговаривал с патрульным. Тот отсалютовал и отошел к группе экспертов и других полицейских, стоящих вокруг тела.
- Труп обнаружил парковый патрульный, - сообщил инспектор. - Долго же ты добирался.
- В четыре часа утра энергия не бьет из меня ключом, - ответил Эллери. - Что-нибудь еще нашли?
- Пока нет. - Инспектор разразился потоком проклятий, словно ожидал сына, чтобы излить душу. - Кое-кому за это достанется! Я ведь приказал не выпускать Берни Фокса из виду!
- Как и когда ему удалось ускользнуть от слежки?
- Кто может знать когда, если мы не знаем как? Вероятно, по крыше соседнего здания. Вели поместил людей впереди и позади дома, а крышу оставил без присмотра. Я с него шкуру спущу!
- Разве не ты постоянно жалуешься на нехватку людей в твоем управлении? - сказал Эллери. - Вели слишком опытен, чтобы так оплошать. Значит, ему просто было некого ставить на крышу.
Инспектор что-то буркнул в усы. Он знал, что его сын прав - вся беда в нехватке персонала. Впрочем, ему очень хотелось добавить, что во всем виноват сам Эллери - прежде всего в том, что затащил его в Райтсвилл.
- Что-что? - Задумавшись, старик не расслышал слов сына.
- Я сказал, - повторил Эллери, - что это может быть совпадением.
- Опять?
- Фокс якшался с плохими парнями с юности. Кто знает, сколько врагов он себе нажил? Держу пари, ты найдешь их в каждом закоулке. Возможно, папа, его убийство не имеет отношения к делу Бенедикта.
- Может быть.
- Но ты этому не веришь?
- Не верю. И ты тоже.
Возле освещенного участка началась какая-то суета. Внезапно в свете прожекторов появилась массивная фигура сержанта Вели, держащего правой рукой левый локоть Марши Кемп. Благодаря внушительным габаритам рыжеволосой женщины сержант казался человеком обычного размера.
Инспектор поспешил к ним; следом поплелся толком не проснувшийся Эллери.
- Сержант Вели сообщил вам, что произошло, миссис Фокс? - спросил старик.
- Только то, что Берни мертв. - Марша казалась скорее ушедшей в себя, чем убитой горем. Возможно, это было результатом шока, но Эллери так не думал. На ней были голубая рубашка, просторные слаксы и короткая кожаная куртка, накинутая на плечи. На щеках виднелись следы крема, а голова была обмотана полотенцем на манер тюрбана. Она старалась не смотреть на группу полицейских. - Как это случилось, инспектор Квин?
- Его ударили ножом.
- Ударили ножом? - Женщина быстро заморгала. - Вы хотите сказать, убили?
- Будь он японцем, это могло быть харакири, - сердито отозвался инспектор. - Да, миссис Фокс, пырнули ножом, который убийце хватило наглости бросить на тело, - он настолько обычный, что отследить по нему владельца невозможно. Вы намерены опознать вашего мужа?
- Да. - Таким тоном Марша могла бы произнести: "Конечно, что за глупый вопрос?"
Они подошли к группе детективов из отдела убийств участка Северного Манхэттена, к которому относился Центральный парк. Полицейские расступились, и вдова устремила взгляд на покойного супруга, как показалось Эллери и его отцу, без колебания, страха, отвращения или каких-либо иных эмоций. Возможно, причина заключалась в свойственной ей сдержанности или в том, что жертва не выглядела пугающе. Врач-судмедэксперт прикрыл все, кроме головы, и закрыл глаза и рот убитого после того, как фотограф сделал снимки.
- Да, это Берни, - сказала Марша. Посмотрев на труп полминуты почти с любопытством, она наконец отвернулась. - Теперь я могу идти, инспектор Квин?
- Вы не могли бы ответить на пару вопросов, миссис Фокс? - вежливо осведомился старик.
Женщина молча пожала плечами.
- Когда вы видели вашего мужа последний раз?
- Мы пообедали дома около половины восьмого или восьми. Я неважно себя чувствовала, поэтому сразу легла спать.
- Вот как? И вы не вызывали врача?
- Это было не такого рода недомогание, инспектор. Со мной такое регулярно раз в месяц.
- И больше вы его не видели?
- Нет. Я приняла таблетку и сразу заснула.
- Значит, вы не знаете, когда он ушел?
- Нет. Вы уже задали пару вопросов, инспектор, а у меня колики.
- Еще одна пара, и вы свободны. Берни говорил вам вчера вечером, что собирается с кем-то встретиться или куда-то пойти?
- Нет.
- У него были какие-нибудь неприятности?
- Не знаю. Берни не говорил о своих делах.
- Даже с вами?
- Со мной особенно. Как-то он сказал мне: "Чем меньше ты будешь знать, тем тебе будет спокойнее".
- Кто мог хотеть убить его, Марша? - заговорил Эллери.
Она вздрогнула, вероятно забыв или вовсе не зная о его присутствии.
- Не могу никого припомнить.
- Он мог не уплатить проигрыш? - предположил инспектор. - Или не поладить с кем-то из компаньонов по игре?
Марша покачала головой:
- Право, не знаю.
- И у вас нет никаких предположений, почему его убили?
- Абсолютно никаких.
- О'кей, миссис Фокс. Вели, отведи ее домой… нет, подожди минуту. - Инспектор отвел в сторону молодого ассистента доктора Праути. Эллери подошел к ним. - Каков вердикт, док?
- На основании предварительного обследования я определяю время смерти как два часа ночи плюс-минус полчаса.
- Есть причины предполагать, что смерть вызвана не ударом ножа?
- Разве вы не видели его живот? - отозвался молодой врач. - Хотя, конечно, полностью мы будем уверены после вскрытия.
- И больше ничего?
- Абсолютно. А у вас?
- Пока то же самое. Если хотите знать мое мнение, док, мы не найдем и сломанного стебелька. Убийца, которому хватило хладнокровия оставить нож на теле, не станет терять портсигар с монограммой.
- Мы можем идти, инспектор? - спросил сержант Вели.
Старик кивнул, и Вели увел вдову. Врач тоже удалился.
- Она лгала не моргнув глазом, - сказал Эллери.
- В тебе говорит мужская интуиция? - осведомился инспектор.
- Я сын своего отца. Ты ведь тоже ей не поверил.
- Да. Она что-то знает, Эллери.
- Мы пришли к единому мнению, несмотря на разницу поколений. Что привело вас к такому выводу, инспектор Квин?
- Марша не из тех женщин, которым мало известно о делах супруга. Она долгое время работала в Вегасе, знает эту публику и наверняка обеспечила себе власть над Лисом.
- Я тоже так думаю. Непонятно лишь то, почему Марша вообще вышла за него замуж. - Эллери посмотрел вслед удаляющейся паре. - Могла любовь завести так далеко?
- Не знаю. А если знал, то забыл.
- Я бы держал ее на коротком поводке, папа.
- Вели об этом позаботится. Мы будем знать все, что она делает и с кем общается.
- А как насчет Одри, Элис и Эла Марша?
- Их алиби проверят немедленно. - Инспектор поежился. - Я замерз и устал, сынок. Старость не радость.
- Спал всего два часа и жалуется, что замерз и устал! - обратился Эллери к деревьям Центрального парка. - Действительно, одряхлел. Пошли, дедуля, отведу тебя домой и уложу в кроватку.
- И приготовишь горячий пунш? - с надеждой спросил инспектор.
- И приготовлю горячий пунш.
* * *
К утру пятницы из офиса судмедэксперта поступил рапорт о вскрытии, а к вечеру была проверена маленькая армия подозреваемых. Одри Уэстон наконец получила роль - правда, не на Бродвее - в пьесе под заманчивым названием "Оргия" и, по ее словам, всю ночь с четверга на пятницу провела дома одна, работая над ролью. Подтвердить это, естественно, никто не мог. Элис Тирни, как выяснилось, находилась в Нью-Йорке, а не в Райтсвилле, остановившись в отеле в центре города в четверг. Она объяснила, что приехала на Манхэттен с целью повидать Эла Марша по поводу завещания Джонни-Би. "Я вела машину, поездка была долгой, поэтому я легла спать очень рано", - сообщила мисс Тирни. Перед сном она пыталась связаться с Маршем по телефону, но безуспешно. (Ее звонок был зарегистрирован в отеле и подтвержден Эстебаном.) Марш провел бурную ночь в городе (согласно отчету, он пребывал в скверной форме). Его компаньонкой была ослепительная шоу-герл, начавшая карьеру на центральном развороте "Плейбоя" и теперь назначавшая свидания миллионерам. Однако на дискотеке, пользующейся дурной славой, она променяла Марша на итальянского кинорежиссера; в пятницу утренние газеты со смаком описывали, как он пробил широким задом турецкий барабан, получив удар правой в солнечное сплетение, после чего Марш в одиночестве продолжил поход по злачным местам. Эстебан уложил его в кровать около половины четвертого. Попытка отследить его курс по барам ночного Манхэттена оказалась весьма неудовлетворительной.
- Совсем как в одной из твоих книг, - ворчал инспектор Квин. - Мы думали, что хотя бы у одного из подозреваемых имеется алиби, которое позволит исключить его или ее. Но нет - Лис Фокс был убит между половиной второго и половиной третьего ночи, и ни один из троих не может подтвердить их местопребывание…
- Его местопребывание, - машинально поправил Эллери.
- …поэтому мы вернулись туда, с чего начали. Может, ты был прав, Эллери.
- Прав? В чем? Не могу ничего припомнить.
- Насчет того, что убийство Фокса, возможно, не связано с делом Бенедикта.
- Чепуха.
- Ты сам об этом заговорил!
- Нужно же хоть чем-то прикрыть срам, - отозвался Эллери и снова начал тянуть себя за нос.
Недавно он тщетно предавался любимому упражнению, пытаясь разгадать тайну кражи предметов туалета у Одри Уэстон, Марши Кемп и Элис Тирни. Теперь все это казалось древней историей, и Эллери начинал чувствовать себя как неадекватно оснащенный археолог, но тем не менее тайно продолжал раскопки в своей голове, куда больше никто не мог проникнуть.
* * *
- Знаете, - сказал Эллери маленькой Лесли Карпентер, - если бы я не познакомился с вами в процессе расследования, то попросил бы вас о свидании.
- Что за ужасные вещи вы говорите!
- Ужасные?
- Вы намекаете, что я одна из подозреваемых в убийстве Джонни.
- Я только декларирую принцип, - объяснил Эллери, наслаждаясь купанием в теплых голубых водах ее чудесных глаз. - Вступать в личные отношения с человеком, которого встречаешь в ходе расследования, - дурная политика. Она путает мысли, поднимая волны там, где требуется мертвый штиль. Кстати, вы сами считаете себя подозреваемой в гибели Джонни?
- Конечно нет! Я говорила о вас.
- Давайте лучше поговорим о вас. Знаете, я никогда не думал, что смогу увлечься коротышкой.
- Вы тоже не красавец, Эллери Квин!
Они сидели в приемной офиса Эла Марша, ожидая Одри Уэстон. Марш пытался избавиться от клиента, превысившего отведенное ему время. Рядом беспокойно ерзал на стуле инспектор Квин, жуя индийские орехи вместо ленча.
Эллери собирался с головой окунуться в голубые воды, когда клиент нехотя удалился. Марш позвал Лесли и Квинов в свой кабинет.
- Что все это значит, мистер Марш? - осведомился инспектор. - Мне кажется, я провожу больше времени в вашем офисе, чем в своем.
- Все дело в Одри, как я объяснил Эллери по телефону. - Марш повернул полку с юридическими книгами, и она превратилась в бар. - Доказательство, что закон не всегда так сух, как кажется. Кто-нибудь хочет выпить? Я обычно не пью в рабочее время - мисс Смит этого не одобряет, - но думаю, что сегодня могу сделать исключение, так как еще толком не пришел в себя после той бурной ночи с четверга на пятницу. - Он налил себе виски. - Рекомендую ирландское, инспектор.
- Я на службе, - сердито отозвался старик.
- А я нет, - сказал Эллери.
- Лес?
- Нет, спасибо, - вздрогнув, ответила наследница Бенедикта.
- Я имею в виду, - продолжал Эллери, - что в моей работе нет строгих ограничений. Ирландское с содовой, Эл. Ты знаешь, что виски изобрели ирландцы? Англичане не знали о нем до двенадцатого века, когда ребята Генриха II вторглись на зеленый остров и вернулись оттуда с несколькими украденными бочками. Благодарю вас, сэр. За ребят Генриха II. - Сделав большой глоток, Эллери спросил: - Ну и что хочет Теллула?
- Если ты имеешь в виду Одри, то собрание организовала не она, а я. - Марш зажег ментоловую сигарету. - Я раскопал кое-какую информацию в связи с претензиями на сыновние права ее ребенка. Пока мы ждем… Вы знали, что Элис Тирни в городе?
- Да, - мрачно отозвался инспектор. - Она действительно приехала в Нью-Йорк, чтобы повидаться с вами?
- Сегодня понедельник… Я виделся с ней в пятницу, инспектор, - сказал адвокат, - но не сообщил вам, зная, что встречусь с вами сегодня.
- Надеюсь, ты не собираешься сослаться на "конфиденциальное дело между адвокатом и его клиентом"? - осведомился Эллери.
- Вовсе нет. Мисс Тирни имела наглость заявить, что Джонни пообещал ей в подарок райтсвиллское поместье.
- О боже! - воскликнула Лесли. - Похоже, она пришла в отчаяние.
- Насколько я понимаю, доказательств у нее нет?
- Ты прав, Эллери. Ей нечем подтвердить свою невероятную историю. Я вежливо попросил ее не тратить свое и мое время… Да, мисс Смит?
Оказывается, прибыли мисс Уэстон и Сэнфорд Эффинг. Блондинка нервничала, а Эффинг щурился и принюхивался, как ищейка в поисках следа. Когда они сели, Марш (успев до их прихода снова превратить бар в книжную полку) распорядился:
- Записывайте все, мисс Смит. Ваш магнитофон при вас, Эффинг? Отлично. Я провел расследование претензий вашей клиентки на то, что у нее есть ребенок от Джона Леверинга Бенедикта Третьего, которого она отдала для усыновления.
- И узнали, что ее претензии обоснованны? - осведомился адвокат Одри.
- Узнал, что они ложны. Да, существовал и существует ребенок мужского пола по имени Дейви Уилкинсон - я располагаю и его теперешней фамилией, но не стану ее называть, оберегая его покой, - но Дейви не сын Джона Бенедикта.
- Сын! - крикнула Одри.
- Позвольте мне, мисс Уэстон, - снова вмешался Эффинг. - Моя клиентка утверждает, что отец ее ребенка - Джон Бенедикт, а она должна это знать.
- Должна, но в данном случае мисс Уэстон, похоже, напутала. У меня есть дата рождения Дейви, полученная в больнице, где он появился на свет. Это произошло спустя одиннадцать месяцев и три дня после даты развода. Таким образом, это невозможно физически. Думаю, мистер Эффинг, вы должны согласиться, что продолжать это не имеет смысла. Конечно, если этим не хочет заняться инспектор Квин.
- Если вы подразумеваете, что имела место попытка мошенничества, - ледяным тоном произнес Сэнфорд Эффинг, - то я возмущен инсинуацией не только по поводу мисс Уэстон, но и по поводу меня, как адвоката. Я бы не взялся за это дело, если бы не имел всех оснований верить, что права моей клиентки полностью обоснованны. Конечно, она поступило неразумно, настояв…
- На чем настояв, Эффинг? - спросил Марш.
- На датах. Пожалуйста, мисс Уэстон, объясните ситуацию с датами. У вас нет выбора.
Одри начала ломать руки.
- Я не хотела, чтобы кто-то знал… Это все равно что раздеваться на публике…
- Для скромности несколько поздновато, мисс Уэстон, - сурово произнес Эллери.
- Я сказала, что мы были близки последний раз перед разводом, так как стыдилась признать, что у нас с Джонни был секс несколько раз после… - Глаза цвета вод Северного моря начали грозить штормом. - Но это правда. В основном это происходило в моей квартире, а однажды в его автомобиле… о, мне так стыдно! Во время одной из этих интимных встреч был зачат Дейви. Мой бедный малыш… - Море разбушевалось, утопив надежды Эллери, что блондинка добавит традиционное заключение "лишенный отца".
Атмосфера в кабинете сгущалась. Даже мисс Смит, чей рот имитировал рыбий, когда она стенографировала процедуру, закрыла его и плотно сжала губы.
Марш позволил норд-осту угомониться.
- Одри, если твой адвокат не говорил тебе этого, придется сказать мне, хотя бы ради прежних времен. Даже если ты можешь доказать, что у вас с Джонни после развода продолжались сексуальные взаимоотношения, это не подтверждает, что он отец твоего ребенка. Ты это знаешь, а если нет, то, безусловно, знает мистер Эффинг. По-моему, ты просто выдумала историю о вашем послеразводном коитусе и прочем. Я уверен, что Джонни рассказал бы мне, если бы он спал с тобой, когда вы уже развелись. Судя по некоторым фактам, которые он мне сообщил и которые я не стану разглашать, если ты меня не вынудишь, твоя история в высшей степени подозрительна. Она просто не соответствует его чувствам к тебе - особенно сексуальным.
- У вас нет права судить об этом при наличии стольких фактов! - вскричал адвокат Одри.
- У меня есть право на личное мнение, Эффинг. Но оно станет профессиональным, если вы не предъявите юридических доказательств заявления вашей клиентки, что мистер Бенедикт был отцом ее ребенка.