Но теперь ему, наоборот, захотелось выговориться, он словно считал нужным защититься от возможных обвинений.
- Она мне лгала. Я посадил ее на строгую диету. Не мог же я следить за ней, как сторожевой пес? И лишь сейчас выяснил, что она лакомилась мороженым, взбитыми сливками, жирным мясом и бог знает чем еще. - Дик помолчал и с горечью добавил: - Если женщина не способна сказать правду врачу, то где гарантия, что она не станет обманывать своего мужа?
Ах вот в чем суть! Эва спокойно лежала в его объятиях. Теперь она все поняла. Это его характерный способ задавать вопросы. Она почувствовала, что его сердце бьется не слишком ровно. И почему-то ей вспомнилось, как в понедельник Дик несколько раз недоуменно посмотрел на нее.
- А потом меня целый день преследовали эти проклятые репортеры.
"Ну, вот он и выложил правду", - подумала Эва.
- Какого дьявола они ко мне прицепились? Я же ничего не сделал. В какой-то грязной газетенке сегодня даже поместили мой портрет с надписью: "Знаменитый врач отрицает". Что я отрицаю? Боже мой! Я же ничего не знаю.
- Дик, - спокойно проговорила Эва и пересела.
- С чего они на меня набрасываются? Пристают на каждом шагу: "Как дела, доктор?", "Кто убил Карен Лейт? Как вы полагаете?", "Какова ваша роль в этой истории?", "Где вы тогда были?", "Правда ли, что у нее было больное сердце?", "Это вы запретили вашей невесте говорить?", "Почему? Когда? Где? Как?". - Доктор Скотт плотно сжал рот, и его глаза злобно заблестели. - Они ввалились ко мне в кабинет, принялись расспрашивать моих пациентов, гнались за мной по больнице, точно свора гончих, задавали вопросы медсестрам и желали выяснить, когда мы с тобой поженимся!
- Дик, послушай меня, дорогой. - Эва приложила руки к его раскрасневшемуся лицу. - Я хочу тебе кое-что сказать.
Кончик его красивого носа, который Эва так часто целовала, немного побелел.
- Да? - отозвался он чуть осипшим, испуганным голосом.
Несомненно, он испугался. И Эва едва не спросила, чего он так боится. Но она уже это знала.
- Полиции известно отнюдь не все о смерти Карен Лейт. И есть одна очень важная подробность, о которой они не знают.
Он сидел не двигаясь и не глядя на нее. Но потом снова сказал: "Да?" И на этот раз даже не попытался утаить, что ему страшно.
- О, Дик, - торопливо начала Эва, - эта дверь не была открыта. Ее заперли снаружи, на задвижку.
Ну вот. Она, наконец, решилась. И сразу почувствовала облегчение. "Пусть он еще сильнее испугается, - со злорадством подумала Эва. - А если он уже сейчас перепуган, то через минуту просто оцепенеет от страха".
И он оцепенел. Доктор Скотт привстал с кресла-качалки, чуть было не столкнув Эву на пол. А после опять откинулся на его спинку.
- Эва! Какая дверь?
- Дверь в спальню Карен, ведущая наверх, в мансарду. Когда я вошла в комнату, эта дверь была заперта на задвижку. Заперта со стороны спальни. - Эва с любопытством смотрела на Дика, удивляясь его деланному спокойствию. Сейчас ей стало его жаль: у него был такой несчастный вид.
Он дважды пытался открыть рот и, наконец, произнес каким-то чужим голосом:
- Но, Эва, как мог кто-то… Значит, никто не мог спуститься в спальню, пройдя через мансарду?
- Да, никто не мог.
- А окна в спальне…
- Они забраны решетками, - беззаботно пояснила Эва, будто речь шла о примерке новой шляпки.
- И в спальню вел лишь один путь, через гостиную, где ты сидела и ждала? - Его глаза оживленно сверкнули. - Эва! Кто-нибудь проходил через эту гостиную, но ты решила не сообщать полиции?
- Нет, дорогой, - возразила она. - Никто не проходил. Даже мышка не прошмыгнула.
- Но боже мой!
- И в данной части показаний я им не лгала, если ты сейчас на это намекаешь.
Доктор Скотт снова беззвучно пошевелил губами, потом усадил ее на стул и принялся быстро-быстро расхаживать по комнате, словно спешил на поезд.
- Но, Эва, ты сама не понимаешь, что говоришь. Это значит, что никто-никто, кроме тебя, не мог…
- Это значит, - спокойно закончила Эва, - что никто, кроме меня, не мог убить Карен. Скажи это. Не бойся, скажи, дорогой. Я хочу, чтобы ты это сказал. Я хочу услышать, как ты это скажешь.
Он остановился, и они долго смотрели друг на друга. До них не доносилось ни звука, не считая ворчания доктора Макклура, распекавшего за что-то в гостиной Венецию.
Наконец доктор Скотт отвел глаза. Затем сунул руки в карманы и с такой силой пнул ковер Эвы, что тот сморщился.
- Будь все проклято! - взорвался он. - Это невозможно!
- Что невозможно?
- Да вся ситуация.
- Какая ситуация? Убийство или… наши отношения?
Он в отчаянии взъерошил волосы, и Эве захотелось от него отвернуться.
- Послушай, Эва. Мне нужно все хорошенько обдумать. Ты должна дать мне время. Нельзя же сразу обрушивать на человека… такой ужас.
Эва плотнее укуталась в белый купальный халат.
- Посмотри на меня, Дик. Неужели ты веришь, что я убила Карен?
- Господи, ну конечно нет! - воскликнул он. - Но откуда мне знать? Комната… с одним-единственным выходом, и никто не проходил мимо… Что тут можно подумать? Будь благоразумна, Эва. Дай мне время.
Его слова были настолько непоследовательны и в них чувствовались такие глубокие сомнения и боль, что Эве показалось, будто ей вонзили нож в сердце. Что-то оборвалось у нее внутри. Ее даже затошнило.
Но она не закончила объяснение. Ей нужно было сказать еще кое-что, не менее важное. Задать еще один вопрос. И тогда, подумала Эва, она действительно все поймет.
Девушка постаралась взять себя в руки.
- В понедельник ты просил меня выйти за тебя замуж… немедленно. А я ответила, что нам нужно немного подождать, Дик. Из-за этой двери, запертой на задвижку. Мне тоже нужно было время, потому что… Тогда я была не в силах тебе признаться. И не смогла бы выйти за тебя замуж, не сказав правды. Тебе ясно? Ну вот, теперь ты знаешь все.
Эва замолчала, ощутив, что никакой необходимости в их разговоре больше нет. Они уже не дети и должны понимать все без лишних слов.
Он облизал губы.
- Выйти замуж… Ты хочешь сказать, прямо сейчас?
- Завтра, - уверенно проговорила Эва. - Как только ты получишь лицензию. В ратуше. В Коннектикуте. Где угодно.
Ее голос прозвучал как-то непривычно. Возможно, он изменился потому, что ее сердце точно окаменело и кровь застыла в ее жилах. Эва уже знала, как он ей ответит. Он мог бы и промолчать. В понедельник он хотел на ней жениться, а сегодня, в среду, попросил дать ему время.
Однако случившееся в следующую минуту застало Эву врасплох. Дик схватил ее за руки…
- Эва! - В его голосе послышались новые нотки. - Я как раз об этом думал. Кто отпер дверь в понедельник до прихода полиции - ты или этот парень, Ринг?
- Не имеет значения, - безжизненно откликнулась Эва. - Да, это сделал мистер Ринг. Он успел вовремя сообразить и спас меня.
- А кому еще известно о двери?
- Папе и мистеру Квину-младшему.
- Всем, кроме меня… - Доктор Скотт горько усмехнулся. - И ты рассчитываешь, что я… - Он окинул Эву сердитым взглядом. - Что случится, если инспектору Квину удастся это выяснить?
- О, Дик, - прошептала Эва. - Я не знаю.
- И в какую игру решил сыграть Ринг? Почему он пошел на такой шаг ради девушки, которую впервые увидел? - В глазах Ричарда зажглись огоньки злобы. - Или, может, ты была с ним знакома? Была или нет? Глупо, до чего же все глупо и несерьезно.
- Он просто оказал мне любезность. И не более того.
- Ах, оказал любезность?! - хмыкнул доктор Скотт. - Знаю я таких типов! Подонок из Ист-Сайда. Я о нем уже справлялся. Дружок всех городских гангстеров. Мне ясно, чего он хочет. Подумаешь, какой благородный!
- Дик, я еще не слышала от тебя столь грязной лжи.
- А, да ты его защищаешь! Я просто желаю понять, в какую грязь может влипнуть моя будущая жена. Вот и все!
- Не смей со мной так разговаривать!
- Ты замешана в убийстве.
Эва бросилась на кровать и закрыла лицо вышитым покрывалом.
- Уходи отсюда, - всхлипнула она. - Я не хочу тебя больше видеть. Ты думаешь, что я убила Карен. Ты подозреваешь меня в грязной связи с этим… с этим Терри. Уходи.
Она лежала и плакала, уткнувшись в покрывало. Ее халат распахнулся, босые ноги свесились с кровати. Но ей это было безразлично. Все кончено. Он ушел. И любовь тоже ушла. Теперь, когда Дик ее покинул, хотя Эва и не слышала, как хлопнула дверь, ей стало понятно, как безрассудны были ее надежды. Неужели он мог поверить ей - слепо и без вопросов? Ведь это не по-человечески. Ни одна женщина не вправе требовать этого от мужчины. В конце концов, что он о ней знал? Да ничего, ровным счетом ничего. Обычно влюбленные проводят время целуясь и болтая о всякой ерунде. У них нет возможности как следует узнать друг друга. Конечно, они изучают каждую черточку любимого человека, им прекрасно известно, как он дышит, как целуется, как вздыхает. Но все существенное для них - тайна за семью печатями. Им неведомо, что творится в его или в ее душе, а ведь это самое важное. А если так, то какой смысл в упреках? И к тому же для Дика столько значит его карьера. Теперь, когда он внезапно узнал, что его невеста по уши увязла в истории с таинственным убийством, как же ему не думать о своем будущем? О том, как начнут шептаться у него за спиной, даже если все кончится благополучно. А Дик чувствителен и заботится о собственной репутации, ведь он из хорошей семьи. Возможно, все дело в его семье - там его расспрашивают и отговаривают от брака. Его чопорная мамаша из Провиденса и папаша-банкир с вечно недовольным и злым лицом…
Эва расплакалась еще сильнее. Сейчас она как будто увидела себя со стороны - эгоистичную, вздорную, легкомысленную. Этакую маленькую хищницу. Нет, он никак не сможет переубедить своих родителей и не станет ей помогать. Он просто обыкновенный мужчина… такой дорогой и близкий. А она прогнала его, и впереди ее ждет - нет, увы, не личное счастье, а этот ужасный, маленький инспектор.
Доктор Скотт разжал кулаки и опустился на кровать рядом с Эвой. Он прижался к ней, и его лицо исказилось от раскаяния и любви.
- Я люблю тебя, милая… Я люблю тебя. Прости меня. Я не хотел тебя обидеть. Поцелуй меня, Эва, я люблю тебя.
- О, Дик, - заплакала Эва, крепко обняв его за шею. - Я не понимала. Это я была виновата, полагая…
- Прошу тебя, молчи! Не говори больше ни слова. Мы вместе обо всем подумаем. Обними меня еще крепче и не отпускай, - вот так. Поцелуй меня, дорогая.
- Дик…
- Если ты хочешь, мы поженимся завтра же.
- Нет! До тех пор, пока все… все…
- Хорошо, хорошо, дорогая. Как скажешь. И умоляю тебя, не волнуйся.
Прошло несколько минут. Эва неподвижно лежала на кровати, а он по-прежнему сидел рядом с ней. Двигались только прохладные пальцы доктора, поглаживая ее виски, успокаивая и усыпляя. Но его лицо было грустным и озабоченным.
Глава 15
- Сложность этого случая в его крайней неопределенности. В нем нет ничего стабильного, - пожаловался Эллери Терри Рингу в четверг днем. - Нечто вроде пчелы, перелетающей от цветка к цветку. И невозможно связать все воедино и как-либо удержать.
- А что там еще случилось?
Терри смахнул пепел с розовато-сиреневого галстука, выделявшегося на фоне рубашки винно-красного цвета.
- Черт возьми, я, кажется, прожег мой галстук!
- Кстати, почему вы носите такие безвкусные рубашки, Терри? - Они остановились на маленьком мостике в японском саду Карен Лейт. - По-моему, в последнее время они стали просто кричаще-яркими. А между прочим, сейчас сентябрь, дружище, а не весна.
- Идите к черту! - вспыхнул Терри.
- Наверное, подражаете не тому кинокумиру?
- Я сказал: убирайтесь к черту! Ну что на вас сегодня нашло?
Эллери швырнул в воду камешек.
- Я сделал одно открытие, и оно меня очень взволновало.
- Да?
- Вы были знакомы с Карен Лейт, пусть и совсем недолго. А вы настоящий самородок и отлично разбираетесь в людях. Как по-вашему, что это была за женщина?
- Я знаю лишь то, что прочел в газетах. Знаменитая писательница, около сорока лет от роду, довольно миловидная, если кому-то нравятся такие бледные немочи, умна, как дьявол, и столь же таинственна. А почему вы спрашиваете?
- Мой дорогой Терри, я хочу знать ваше личное мнение.
Терри внимательно посмотрел вниз, на плавающую в воде золотую рыбку.
- Она была фальшивой до мозга костей.
- Что?
- Вы же меня спросили. По-моему, она была фальшивой до мозга костей. Я бы за нее и старого зуба не дал. Злобная, низкая тварь, с душой грубой, как у последней шлюхи, и чертовски тщеславная. А мыслей у нее было не больше, чем у микрофона.
Эллери восторженно посмотрел на него:
- Мой драгоценный собеседник, вот это характеристика! Что же, она верна. Вы даже сами не представляете, насколько она верна.
- Доку Макклуру повезло, что он от нее вовремя избавился. Если бы они поженились, то месяца через три, никак не больше, он начал бы ее лупить и расквасил бы ей физиономию.
- Судя по его привычкам и поведению, доктор Макклур скорее принадлежит к школе Лесли Ховарда, чем Виктора Маклагена. И тем не менее такое вполне могло случиться.
- Не будь док в понедельник днем на борту "Пантии", за тысячи миль отсюда, я бы сказал, что это он ее зарезал, - заметил Терри.
- Уверяю вас, там, в океане, над теплоходом не летали никакие гидропланы, если вы об этом подумали, - хихикнул Эллери. - Нет, я, кажется, понял, что так тревожило доктора. Его беспокойство скорее связано с Эвой, чем с погибшей невестой. - Он пристально посмотрел на воду. - Если бы только знать наверняка.
- Я тоже хотел бы это выяснить, - проговорил Терри и поправил галстук. - Ну, давайте выкладывайте, что вы там обнаружили.
Эллери словно очнулся от размышлений, закурил сигарету.
- Терри, вам известно, кем была на самом деле Карен Лейт? Паразитом. Гнусным паразитом и настоящим чудовищем. Божьим бичом в женском обличье. Невообразимым, но истинным сосудом зла.
- Вы будете говорить по существу или нет? - перебил его Терри.
- Меня поражает, как ей удавалось столько лет подчинять своей жестокой воле другого человека. И при этом жить в постоянном страхе, подозревать, что кто-нибудь раскроет ее тайну - сегодня, завтра, через год. Все это низко и недостойно. На такое способна лишь женщина с бешеной злобой, коварством и умением молчать. Не знаю, каковы были ее мотивы, но, наверное, сумею догадаться. По-моему, много лет назад, в молодости, она полюбила Флойда Макклура.
- Но ведь это только догадки, друг мой.
- А он ее отверг. Да, любовь без взаимности могла ее так озлобить и породить жажду мести.
- Ерунда! - отмахнулся Терри.
Эллери снова принялся разглядывать свое отражение в воде.
- И само это преступление! Каким бы чудовищем ни была Карен Лейт, преступление остается загадкой.
Терри лег на траву, нахмурился и надвинул на глаза жемчужно-серую фетровую шляпу.
- Вам бы в конгрессе выступать, мистер записной оратор, - пробурчал он.
- Я, образно выражаясь, под микроскопом осмотрел обе комнаты наверху. Исследовал там каждую пылинку. Проверил прутья на окнах у эркера. Они из прочного железа и вдобавок забетонированы. Их с места не сдвинешь, с ними все в порядке. И ни один из них за последние годы не меняли. Нет, никто не мог забраться в окно и вылезти из него тоже не мог. Это исключено, Терри.
- Вот и я тоже говорил.
- Я там неплохо потрудился и с дверью, и с задвижкой. Вы обнаружили, что дверь в мансарду заперли из спальни. А я попробовал запереть ее из мансарды, с помощью какого-нибудь хитрого механизма.
- Уфф! - пробормотал Терри из-под шляпы. - Вы что, читаете мне один из ваших паршивых детективных романов?
- Вы зря смеетесь. Такое бывало и в жизни. Но не с этой дверью. Уж какими только методами я не пользовался, но ни один не сработал. Так что забудем о механизмах.
- Могу вас поздравить, вы добились успеха, не так ли?
- И когда с дверями и окнами ничего не вышло, я подумал… но прошу вас, пожалуйста, не смейтесь.
- Я уже отсмеялся.
- Я подумал о потайной двери. Почему бы и нет? - попытался защищаться Эллери. - Они ведь, как правило, долго служат и не гниют, в отличие от простых, деревянных. Но никакой потайной двери там не оказалось. Все стены крепки, как у египетской пирамиды.
- А шкафы?
- Обычные шкафы. Я не понимаю. - Эллери скорчил гримасу. - И в результате я ничем не могу похвалиться. Одно недоумение и вопросы без ответов.
- Могли бы мне и не говорить, - мрачно заметил Терри.
- Я столько всего предполагал! Ну, допустим, преступник просунул руки через решетку, а сам остался снаружи. Однако и это не подошло. Ведь половинку ножниц нашли в комнате.
- Да, кто-то извлек оружие из шеи Карен. И вытер кровь. Если мы начнем придерживаться версии о том, будто Карен стояла у окна, убийца проткнул ей шею сквозь решетку, она упала, он протер лезвие и бросил эту половинку ножниц на письменный стол, опять-таки через решетку, то… ничего у нас не получится. Тогда труп лежал бы не так. На подоконнике нет следов крови, и на полу под окном их тоже нет. А вот на выступе эркера пятна крови были. Нет, через окно ее зарезать не могли. Никто не дотянулся бы, ну разве лишь горилла.
- Даже у гориллы лапы не столь длинные.
- Тут невольно вспомнишь о рассказе Эдгара По. Но это бред. Это немыслимо.
- Если только Эва Макклур не лжет.
- Да, если только Эва Макклур не лжет.
Терри одним прыжком поднялся с земли.
- Нет, она не лжет. Я же последний болван! И скажу вам прямо - с ней все в порядке. Она говорит правду. Я не могу ошибиться. Черт побери, уж я-то женщин видел сотни раз и во всяких переделках!
- Порой люди совершают нелепые поступки, чтобы спасти свою шкуру.
- Значит, по-вашему, она убила эту фальшивую куклу?
Какое-то время Эллери молчал. Золотая рыбка всплыла и опять нырнула, оставив широкие круги на водной глади.
- Есть еще одна возможность, - внезапно произнес он. - Но она до того фантастична, что я и сам в нее не верю.
- Какая возможность? Что такое? - встрепенулся Терри и приблизился к нему. - Мне плевать, фантастична она или нет. Ну, не тяните, ответьте, что это?
- Тут, так или иначе, затронута Эва. Вполне возможно, что она говорит правду и в то же время… - Квин-младший покачал годовой.
- Ну, отвечайте же, чертова обезьяна!
Однако в эту минуту Риттер прижал к окну гостиной свое покрасневшее лицо и крикнул:
- Эй, мистер Квин! Макклуры уже здесь и спрашивают вас. Мистер Квин!
- Не орите! Мы вас слышим. - Эллери кивнул Рингу: - Идемте, Терри. Это я их пригласил! - Он подмигнул. - Быть может, после этой встречи одной загадкой станет меньше.