- Инспектор Квин, какой мотив вы подразумевали? Я имею в виду, неужели моя невеста совершила преступление из-за денег?
- Да, из-за денег, - ответил инспектор, размахивая ордером на арест. - И желая отомстить.
- Папа, ты слышишь, что он говорит? - не выдержала Эва. - Я желала отомстить.
- Да бросьте вы комедию разыгрывать! - сурово осадил ее инспектор. - Доктор Макклур такой же ваш отец, как я.
- Вы… не отец… Эвы? - ошеломленно пробормотал доктор Скотт.
- Желая отомстить? - повторила Эва, и у нее опять подогнулись ноги.
- Да, желая отомстить Карен Лейт за все ее издевательства над Эстер, за то, что она заточила сестру в домашнюю тюрьму на целых девять лет, украла ее произведения, погубила ее жизнь, разрушила ее семью, сделала навеки несчастной.
- По-моему… - чуть слышно проговорила Эва, - По-моему, я сойду с ума, если мне не объяснят, что все это значит.
- Черт побери, да ей-то какое дело до того, как Карен Лейт поступила со своей сестрой?! - злобно напустился на инспектора Терри. - Что ты там плетешь, старый тупица?
- Какое дело? - откликнулся инспектор. - Ну не знаю, не знаю. Хотя думаю, ты бы тоже сорвался с катушек, если бы женщина вроде Карен Лейт поступила так с твоей родной матерью!
- С ее… матерью?! - воскликнул доктор Скотт.
- Да, доктор Скотт. Эстер Лейт Макклур - мать вашей невесты.
Эва вздохнула, а потом дико и страшно вскрикнула:
- Моя мать?! - Она пошатнулась.
Терри Ринг и Эллери Квин бросились к ней, но загорелый молодой человек успел первым подхватить девушку.
Часть четвертая
Глава 17
- Со мной все в порядке, - выдавила из себя Эва, легонько оттолкнув его. - Оставьте меня в покое! - Она откинулась на спинку стула.
- Уверяю вас, Эва ничего об этом не знала, - пояснил доктор Макклур инспектору Квину. - Я скрывал от нее…
Но по выражению глаз инспектора было понятно, что он не поверил доктору, который в отчаянии махнул рукой.
- Эва, Эва, милая!
- Вы сказали, она моя мать? - переспросила Эва, с изумлением глядя на инспектора. Казалось, ей удалось успокоиться.
Однако доктор Макклур видел, какой ужас застыл в ее глазах. Недолго думая, он отпихнул доктора Скотта, беспомощно стоявшего рядом с Эвой, взял ее за локоть и подвел к кожаному дивану инспектора.
- Принесите воды.
Терри сбегал куда-то и мгновенно вернулся с бумажным стаканчиком, полным холодной воды. Доктор Макклур начал растирать руки и ноги Эвы, смочил ее губы. Но боль так и не покинула ее глаза.
- Прости меня, - заплакала Эва, спрятав лицо на груди доктора.
- Успокойся, милая, все хорошо. Это я виноват, что так долго тебе не говорил. Ну, поплачь, моя дорогая.
- Но он сказал… Выходит, Карен - моя тетка. А ты - мой дядя. А она… она - моя мать?
- Не думал я, что ты об этом узнаешь. А когда мне стало известно о ее смерти, разве можно было догадаться, милая? Вот я и решил не раскрывать тебе тайну. Тогда мне казалось, это мудрый выход.
- О, папа! Моя родная мать!
Доктор Макклур явно сумел взять себя в руки. Эллери даже заключил, что он гораздо спокойнее, чем в тот роковой понедельник, на борту "Пантии". Его плечи распрямились, словно он сбросил непосильную ношу.
- Выпей воды, дорогая.
- Все это очень мило и трогательно, - заметил инспектор. - Но боюсь, мне придется попросить…
Доктор Макклур окинул его суровым взглядом. Инспектор прикусил кончик своих седых усов и сел.
- Наверное, ты сейчас желаешь узнать всю историю с самого начала, - проговорил доктор, пригладив волосы Эвы. - Да, она действительно твоя родная мать и просто замечательная женщина. Очень одаренная и красивая. Самая обаятельная из всех, с кем мне довелось встречаться.
- Я хочу к ней. Я хочу ее видеть, - прошептала сквозь слезы Эва.
- Мы найдем ее, непременно найдем. А пока полежи.
Доктор уложил девушку на диван и принялся расхаживать взад-вперед по кабинету.
- Я никогда не забуду телеграмму, в которой сообщалось о твоем рождении. Ее послал Флойд, он был безумно счастлив и горд. Это случилось в 1916 году, в год смерти твоего деда, Хью Лейта. А еще через два года произошла трагедия с Флойдом, и у твоей матери началась душевная болезнь. Впрочем, мы тогда полагали, что это лишь нервный срыв и она быстро оправится. Карен, - его лицо помрачнело, - написала мне, и я тут же выехал в Японию, бросив все дела. Это было в конце 1918 года, вскоре после заключения перемирия.
Эва лежала на диване и видела на потолке образ своей матери. "Как странно рисовать мысленный портрет незнакомого человека, - мелькнуло у нее в голове. - Да еще в тот момент, когда ты…" Однако на потолке отчетливо проступил силуэт высокой, статной женщины с густыми пепельно-светлыми волосами, конечно, очень красивой, и ее не портила даже слегка волочащаяся нога. Образ показался Эве очень ясным…
- Эстер поместили в клинику. После гибели Флойда ее нервы совершенно расшатались. На какое-то время она вообще лишилась рассудка. Но потом разум поборол болезнь. Однако этот тяжелый приступ не прошел бесследно. Она изменилась и утратила… не знаю, как бы это точнее определить… интерес к жизни, что ли.
- А она помнила о случившемся? - спросил Эллери.
- Да она ни о чем другом и не думала. Я понял, что страх и сознание вины за гибель Флойда будут терзать ее до последних дней. Она всегда была очень чувствительной и ранимой, настоящим комком нервов. А в те годы писала стихи и ее считали многообещающей поэтессой.
- Но почему она не могла отделаться от этих гнетущих мыслей, доктор? Почему у нее был так силен комплекс вины?
- Я уже упоминал, что произошедшее было тщательно расследовано. Флойд был убит по чистой случайности. Но что-то от меня постоянно ускользало, и я никак не мог понять, что именно. До сих пор не знаю, в чем тут причина. Я не сумел ей помочь. А ее это сломило.
- Что вы имеете в виду?
- Да, я не мог ей помочь, - повторил доктор. - Такое впечатление, будто на нее воздействовала некая зловещая, разрушительная сила и не давала ей возможности выздороветь, бередила рану и не оставляла в покое.
Бедняжка, подумала Эва, бедняжка. Она всегда завидовала своим подругам, имеющим матерей, пусть даже эти матери были вульгарными, тщеславными и пустыми. Но они любили своих дочерей и заботились о них, что с избытком перекрывало их вульгарность, пустоту и тщеславие. Глаза Эвы снова наполнились слезами. А теперь, когда ее мать вот-вот может к ней вернуться, что ее ждет? Скандал. Арест. И наверное, суд…
- Я остался в Японии и пробыл там, пока позволяли мои дела. Карен… поддерживала меня. Она сказала, что сейчас, после смерти отца, ей нужно начать работать и самой ухаживать за Эстер. Ведь ее сестре требовалось внимание и кто-то должен был постоянно с ней находиться. Эстер была в ужасном состоянии: казалось, что жизнь утратила для нее смысл. Вряд ли она сумела бы воспитать ребенка. Могу поручиться, - воскликнул доктор Макклур и взмахнул кулаком, - что именно тогда в голове Карен и зародился этот дьявольский план! Но откуда мне было знать? - добавил он упавшим голосом.
Инспектор неуверенно заерзал на стуле. Он заметил, что Морел воспользовался всеобщим замешательством и успел убежать. Все пошло кувырком, сердито подумал он и прикусил губу.
Доктор Макклур наклонился к Эве и ласково пояснил:
- Это Карен предложила мне увезти тебя сюда, милая, и удочерить. Тебе тогда не было и трех лет - маленькое худенькое существо с длинными локонами. Конечно, я понял, что ты ничего не помнишь. И согласился. Надо было оформить все законным путем, и, к моему глубочайшему удивлению, Эстер поставила свою подпись. Она даже настаивала, чтобы ее лишили материнских прав. Ей хотелось лишь одного - чтобы я поскорее увез тебя в Америку. - После небольшой паузы доктор завершил свой рассказ: - Вот, собственно, и все.
Да, вот и все. Эва по-прежнему смотрела вверх, на потолок. И впервые ощутила жгучий, насквозь пронизывающий душу стыд. Эва Макклур - убийца. И ее мать тоже… Начнут говорить, что это у нее наследственное. Кто-нибудь скажет, что убийство и жажда мести у них в крови, в крови Эстер и ее дочери. Как теперь смотреть людям в глаза? Как взглянуть в лицо Дику?
Она медленно повернула голову. Дик стоял у двери кабинета, переминаясь с ноги на ногу. И выглядел так, словно проглотил какую-то гадость, не сумев ее вовремя выплюнуть. До Эвы внезапно дошло, что ее жених даже не попытался ее успокоить. Он вообще ничего не делал, ровным счетом ничего. Как будто онемел и оглох. И похоже, размышлял только о себе, а вернее, о том, как бы ему отсюда вырваться, не вызвав подозрений.
- Дик, почему ты не уходишь? Ведь у тебя работа, больница… - произнесла она, наблюдая за ним, совсем как доктор Макклур, следивший в лаборатории за поведением морской свинки, которой сделали инъекцию. Однажды Эва присутствовала при таком эксперименте.
Но доктор Скотт резко возразил:
- Не говори глупостей, Эва. Сейчас, когда над тобой нависло это безумное обвинение… - Он подошел к ней, нагнулся и поцеловал в щеку. Она ощутила холод его губ.
"Да, вот и все, - продолжала размышлять Эва. - Я расплакалась на этом диване, на глазах у мужчин, точно подопытное животное на столе у вивисектора". Она внезапно вытянулась, села и со стуком опустила ноги на пол.
- Вы меня не запугаете! - злобно крикнула Эва, повернувшись к инспектору, хотя все последнее время он молчал. - Да, раньше я вела себя как испуганный ребенок. Но я вас больше не боюсь. Я не убивала Карен Лейт. Я не знала, что моя мать жива… Я даже не знала, кто моя мать. И вполне разумно объяснила вам про отпечатки пальцев и носовой платок. Почему вы ко мне так несправедливы?
- Молодец, детка, так ему и надо! - улыбнулся Терри. - Скажите этому старому бабуину, какого черта он к вам прицепился!
- А вы тоже хороши, - с презрением заметила Эва. - Если вам известно, где моя мать, то почему вы ни слова не говорите? Отведите меня к ней, немедленно!
Терри виновато моргнул.
- Послушайте меня, детка, и успокойтесь. Я не утверждал, что мне известно, где она. Я лишь предположил…
- Почему вы не заставите его во всем признаться? - прикрикнула на инспектора Эва. - Женщин вы запугивать научились, а вот когда перед вами мужчина…
Терри схватил ее за руку:
- Послушайте, детка…
Она оттолкнула его и пристально поглядела на старика:
- А вы лучше поищите ее! Бог знает что с нею может случиться? Одна, в Нью-Йорке, впервые в жизни, после девяти лет заточения в мансарде…
Инспектор Квин кивнул стенографу.
- Ты записал, Муши? Ну ладно, - вздохнул он. - Позовите сюда Томаса Вели. Нам надо ее забрать.
Эва очень медленно расслаблялась и успокаивалась. Но постепенно ее возбуждение улеглось. Она неторопливо осмотрелась по сторонам: доктор Макклур, как и прежде, расхаживал по комнате, а доктор Скотт… Кстати, кто он такой? У Эвы создалось впечатление, будто она его никогда не видела. Стоит у окна, глядит на небо, кусает ногти… Терри Ринг хмурился и курил одну сигарету за другой, а Эллери Квин безучастно стоял на месте, словно статуэтка из оникса на столе инспектора Квина.
- Да, сэр, - ответил полицейский стенограф и встал из-за стола.
Но не успел он подойти к двери, как та распахнулась и на пороге появился высокий, худощавый, небритый мужчина в старомодном котелке и с дымящейся черной сигарой во рту.
- О, кого тут только нет! Целая компания, - проворчал помощник судмедэксперта доктор Сэмюэль Праути. - Здравствуйте, Квин. А, доктор Макклур! Мне искренне жаль, что все это… Слушай, Кью. У меня для тебя плохие новости.
- Плохие новости? Для меня? - удивился инспектор.
- Знаешь, эта половинка ножниц, ну, которая лежала у тебя в столе…
- Да? И что же?
- Так вот, Карен Лейт убита не ею.
* * *
Терри Ринг прервал затянувшееся молчание:
- И что еще вам об этом известно?
- Ты что, решил подшутить над стариком, Сэм? - спросил инспектор, пытаясь улыбнуться.
- Я же тебе говорю, - нетерпеливо отозвался Праути, - послушай, у меня мало времени, через двадцать минут я должен вернуться в морг. Так что болтать мне некогда. Но полагаю, что после первого отчета о вскрытии, полученного во вторник, мне нужно тебе объяснить.
- Да уж, я об этом давно догадался, - буркнул старик.
Терри Ринг подошел к доктору Праути и крепко пожал ему руку.
- Матросы уже на берегу!
Затем он приблизился к Эве и с усмешкой снова подвел ее к дивану.
- Садитесь, детка. Сейчас вам покажут шоу. Смотрите внимательно.
Растерянная Эва опустилась на диван. Мысли теснились в ее голове, и она смутно догадывалась, что эта пробудившаяся активность связана с мощными выбросами адреналина. Однако все казалось бессмысленным. Она постаралась сосредоточиться. Половинка ножниц… Отпечатки пальцев…
- Это моя вина, - признался Праути. - Я был занят и поручил вскрытие, ну, не важно кому. А это совсем неопытный молодой человек. И, кроме того, я полагал, что процедура окажется сугубо рутинной. Ведь никаких сомнений по поводу причины смерти не было.
Эллери подбежал к нему, схватил Праути за лацкан пиджака.
- Да не тяните вы так, Праути, а не то я вас задушу! Если Карен Лейт убита не этой половинкой ножниц, то чем же еще?
- Другой половинкой. И если вы дадите мне возможность…
Эллери стукнул кулаком по отцовскому письменному столу.
- Только не говорите мне, что рана ножницами должна была скрыть первую, меньшую рану, то есть замаскировать ее!
Заросшая черной щетиной и нуждающаяся в основательном бритье челюсть патологоанатома отвисла от изумления.
- Господи! Я и представить себе не мог… Праути, вам удастся это доказать? Вы уже определили яд?
- Яд? - недоуменно переспросил доктор Праути.
- Ну да. Я только вчера догадался. Долго обдумывал все дело, можно сказать, поворачивал его под разными углами. И в конце концов заподозрил Кинумэ. - Эллери заметно оживился. - Я вспомнил слова Карен Лейт о том, что старая японка родом с островов Лу-Чу. Тут же сверился с "Британской энциклопедией", случайно обнаружив, что большая часть этих островов, и особенно местность Амами-Ошима, буквально кишит ядовитыми змеями хабу и животные там погибают от их укусов.
- Как вы сказали - "ха…"? - со смехом переспросил Праути.
- Надеюсь, что это тримересурус и я правильно произнес латинское название. У них нет колец, гладкая голова, длина от полутора до двух метров, а их укусы приводят к мгновенной смерти. - Эллери тяжело вздохнул. - И что же, Праути, у нее на шее, под раной, оказались следы змеиных зубов?
Праути вынул изо рта сигару.
- Кью, что случилось с твоим сыном? Он что, свихнулся?
Эллери перестал улыбаться.
- Вы имеете в виду, что никакого змеиного укуса не было?
- Нет, не было!
- А я полагал… - жалко промямлил Квин-младший.
- И откуда вы взяли, будто ножевое ранение замаскировало другую, небольшую рану?
- Но когда я спросил вас…
Праути лишь махнул на него рукой.
- Знаешь, Кью, позвони сначала в психушку, пусть они заберут твоего сына, а потом покажи мне ту половинку ножниц.
Инспектор достал из ящика сверток с половинкой ножниц. Праути распаковал его.
- Хм!.. Выходит, я был прав.
Он швырнул на стол половинку ножниц и вынул из кармана маленькую коробочку. В ней на слое ваты поблескивало крохотное треугольное стальное лезвие.
- Я сам извлек его из горла умершей сегодня днем. Мой ассистент во вторник ухитрился его не заметить. - Он передал коробочку инспектору, и все столпились у стола.
- Кончик лезвия ножниц, - медленно проговорил старик. - Он сломался от удара. А кончик этого лезвия, - он поглядел на половинку ножниц на своем столе, - по-прежнему цел и на месте.
- Такой же кончик, как и у той половинки, не правда ли? - пробормотал Терри.
- А что ты думаешь, Эл?
- Тут и вопросов нет. Этот кусочек - отлетевший кончик второй, пропавшей половинки ножниц.
- В таком случае ты прав, Сэм, - мрачно констатировал инспектор. - Значит, Карен Лейт убили не той половинкой ножниц, что сейчас у меня.
- О'кей, детка!
Терри подбежал к Эве.
- Сегодня ночью вы будете спать в своей постели.
- А вы нашли вторую половинку? - осведомился Праути, двинувшись к двери.
- Нет!
- Ну ладно, вы уж на меня не злитесь. - Праути почесал подбородок. - Хм… доктор Макклур, мне перед вами неудобно. Не хочется, чтобы вы думали, будто подобные ошибки у нас в порядке вещей. Знаете, он просто неопытен. Как говорят, молодо-зелено.
Доктор Макклур рассеянно махнул рукой.
- Кстати, - полюбопытствовал Эллери, - что вы еще обнаружили, Праути? Я не видел вашего отчета.
- Да, ничего особенного. Коронарный тромбоз. Вы об этом знали, доктор? Вы ведь были ее врачом?
- Подозревал, - пробормотал доктор Макклур.
- Коронарный тромбоз? - повторил Эллери. - А я полагал, что этот вид сердечного заболевания встречается лишь у мужчин.
- У мужчин он чаще, - пояснил доктор Праути. - Но страдают им и женщины. У Карен Лейт был довольно запущенный тромбоз. Вот почему она так быстро умерла.
- Быстро? Да она мучилась по меньшей мере пятнадцать минут.
- Обычно при ранении горла живут по нескольку часов. Истекают кровью, а на это нужно время. Но со слабым сердцем, как правило, умирают в считанные минуты.
- А еще что?
- Ничего интересного. Анемия, вялость кишечника. Пожалуй, все. Теперь, не доверяя помощнику, я сам тщательно проверил результаты вскрытия. Ну, мне пора. До свидания, доктор! - И Праути ушел.
- Я никогда не говорил Карен о тромбозе, - вздохнул доктор Макклур. - Ее это только расстроило бы, а болезнь была не слишком серьезной. При ее образе жизни - без особых волнений и напряжения, окруженная заботой - она могла бы прожить еще много лет.
- Мне показалось, что она склонна к ипохондрии.
- Она никогда не обращалась к другим врачам. Короче, была идеальной пациенткой, - мрачно заметил доктор. - Советовалась со мной и следовала всем моим указаниям вплоть до мелочей. По-моему, у нее была четкая цель и ей хотелось жить, - с горечью заключил он.
- Кстати, как она представляла себе семейную жизнь? Мне это любопытно, потому что я не в силах понять, как она рассчитывала сохранить этот обман с Эстер?
- Карен мечтала о "современном браке". Отдельные квартиры, отдельные карьеры. Менять фамилию она не собиралась, ну и так далее. Я считал это капризом, феминистским вывертом в стиле Люси Стонер. Но теперь, - доктор Макклур нахмурился, - теперь я понимаю, зачем ей это было нужно. Так ей удалось бы продолжать свой обман. - Он не выдержал и внезапно взорвался: - Черт побери, как хитры женщины и как они могут одурачить мужчин!
"Или мужчины женщин", - подумала Эва и спокойно обратилась к доктору Скотту: