- Вот, скажем, этот бювар куплен у Ванамейкера в Филадельфии. Согласен, не больно много. Хотя это факт, а факты - это факты.
- А как вы это узнали? - Де Йонг вытянул из груды предметов на столе чек. - Нашли у него в кармане скомканным. Он действительно купил бювар вчера у Ванамейкера. И заплатил наличными.
- Как? Да очень просто. Узнал оберточную бумагу Ванамейкера, потому что сам сегодня днем, проезжая через Филадельфию, купил маленький подарок отцу. Далее, - продолжил спокойно Эллери, - вы видите, на что похожа обертка? Возникает вопрос: кто разорвал пакет?
- Не знаю, с чего он должен возникнуть, - проворчал Де Йонг, - но готов заглотить. Так кто же, по-вашему, совершил это гнусное дело?
- Кто угодно, только не бедняга Уилсон. Билл, ты что-нибудь трогал здесь до моего появления?
- Нет.
- Из ваших людей никто не мог открыть его, Де Йонг?
- Пакет нашли на каминной доске именно в таком виде.
- Значит, можно предположить, что его вскрыла убийца - та самая "женщина в вуали", о которой успел сказать Биллу перед смертью Уилсон. Разумеется, это только предположение. Это мог сделать и другой человек, проникший сюда. Ясно одно: это сделал не Уилсон.
- Но почему?
- Письменный набор предназначался в качестве подарка, о чем свидетельствует карточка. Обертка подарочная, ценник снят, и чек лежал в кармане у Уилсона, а не в пакете. Следовательно, тот, кто купил бювар, сделал это с целью преподнести его в качестве презента Биллу Энджелу. Есть шанс, что Уилсон приобрел его лично. Но даже если он поручил это сделать кому-либо другому, инициатива исходила от него. А если все так, то у Уилсона не было никаких оснований открывать подарок здесь.
- Не уверен, - возразил медведеподобный Де Йонг. - Положим, он не успел написать карточку в магазине, поэтому открыл пакет, чтобы достать одну из этих ручек и написать карточку.
- В ручках нет чернил - я уже проверил это раньше, - терпеливо объяснил Эллери. - И конечно, Уилсон это знал. Но даже если у него были какие-то соображения, чтобы открыть пакет здесь, он ни в коем случае, будучи дарителем, не уничтожил бы обертку! - Он ткнул пальцем в оберточную бумагу, основная часть которой была разорвана. - Эту бумажную упаковку трудно перепаковать после того, как ее раскрыли; а здесь под рукой никакого подходящего материала нет. Потому я и настаиваю, что Уилсон не открывал пакет, а уж если бы и сподобился открыть, то ни за что не разрывал бы бумагу. Убийце же все эти соображения были безразличны.
- И что из этого? - не понял Де Йонг.
Эллери развел руками:
- Дорогой мой, что за ослиный вопрос! На данной стадии я главным образом пытаюсь узнать, что мог делать преступник на месте преступления. О мотивах, более или менее значимых, мы будем говорить позже. А теперь изучим нож для разрезания бумаг, использованный в качестве орудия убийства. Он, несомненно, из этого письменного набора.
- Конечно, конечно, - пробурчал Де Йонг. - Потому эта женщина и вскрыла упаковку - чтобы взять нож. Я давно вам сказал, что обертку вскрыла убийца.
Эллери вскинул брови.
- Я вовсе не это имел в виду. Поскольку презент был приобретен лишь вчера, маловероятно, чтобы убийца знала, что сегодня вечером у нее будет под рукой острый нож для вскрытия писем. Нет, нет! То, что она использовала нож для бумаг в качестве кинжала, - чистая случайность, не сомневаюсь. Более вероятно, что убийца проникла сюда пораньше и открыла пакет из чистого любопытства или побуждаемая внутренним беспокойством в связи с тем, что ей предстояло совершить. Естественно, обнаружив нож для вскрытия писем, она решила воспользоваться им, а не тем оружием, которое принесла с собой специально для этой цели. Так, во всяком случае, можно предположить. А с незапамятных времен представительницы женской половины человечества избирают для выражения своих человекоубийственных импульсов именно нож.
Де Йонг в растерянности почесал кончик носа.
- Но если она проникла сюда, - подал голос Билл, - и смогла тут осмотреться, то, значит, в помещении никого не было? Тогда где же был Джо? Или она сначала напала на него? Врач...
- Постой, постой, Билл, - попытался остудить его пыл Эллери, - не гони лошадей. У нас еще недостаточно фактов. А ты что-нибудь знаешь про этот подарок?
- Не имею ни малейшего представления. Это... Да я даже представить не мог. Я вообще с этими днями рождения не больно таскаюсь. Джо... - Билл отвернулся.
- Понятно, - пожал плечами Де Йонг. - Тот еще подарочек от покойничка. А что еще вы нашли, мистер Квин?
- Вы хотите полный отчет? - вопросом на вопрос спокойно ответил Эллери. - Видите ли, Де Йонг, с вашим братом вечно одна и та же беда: вы не в силах преодолеть свое профессиональное презрение по отношению к нам, любителям. Знавал я любителей, сидящих у ног профессионалов, но не могу сказать, чтобы наблюдал обратное. Мерфи, на вашем месте я бы это записывал. В один прекрасный день сие может снискать вам похвалу прокурора.
Мерфи смешался. Де Йонг кивнул ему, криво улыбаясь.
- Общее описание хижины и ее содержимого, - начал Эллери, задумчиво попыхивая своей короткой трубочкой, - приводит к любопытному заключению. В ней нет ни кровати, ни ее подобия - никаких приспособлений, позволяющих провести здесь ночь. Есть камин, но нет дров - фактически никаких следов щепок или золы, да и каминный коврик чист. Очевидно, этим камином не пользовались уже многие месяцы.
Что еще? Сломанная старая плита для топки углем изъедена ржавчиной и абсолютно непригодна для готовки пищи или обогрева помещения. Не приходится сомневаться, что это реликвия былых дней, когда здесь обитали скваттеры. Кстати, заметьте, здесь нет также свечей, масляной лампы, подвода газа, каких-либо спичек.
- Верно, - поддакнул Де Йонг. - Этот ваш шурин не курил, Энджел?
- Нет. - Билл уставился в окно.
- Итак, - продолжил Эллери, - единственное средство освещения - настольная электрическая лампа. Значит, где-то поблизости электростанция? - Де Йонг кивнул. - В данном случае не важно, провел ли наш постоялец сюда свет, или он уже здесь был; вероятно, последнее. В любом случае отметьте этот факт.
И, в дополнение картины, в помещении всего несколько фаянсовых тарелок, но никаких следов провизии; нет даже обычной аптечки для оказания первой медицинской помощи, без которой не обходятся даже самые бедные люди.
Де Йонг кашлянул:
- Записал, Мерфи? Мистер Квин у нас прямо мастак; я бы лучше не изложил. Однако, при всем при том, куда это нас вывело?
- Дальше, чем вам кажется на первый взгляд, - заявил Эллери. - Перед нами помещение, в котором жилец не спит, не ест, - место, обладающее поразительно минимальным наличием характеристик, присущих жилью. То есть налицо все показатели того, что это перевалочный пункт, некая остановка в пути, что-то вроде укрытия, прибежища.
Кроме того, по различным признакам можно сделать вывод о характере его обитателя. Этот бежевый ковер - единственный предмет, не относящийся к скваттерской эре, причем, безусловно, предмет королевской роскоши, весьма дорогой. Я бы сказал, что тот, кто пользовался этим пристанищем, украсил его поношенной ценной вещью за приличную цену, что бросается в глаза. Не кажется ли вам, что это похоже на уступку тяге к роскоши? Об этой же склонности говорят и одежда на вешалке, и занавески на окнах. Они из дорогой ткани, но плохо повешены. Мужская рука, конечно. Наконец, в помещении чрезвычайно чисто - на ковре ни следов грязи или пепла, камин чист, нигде ни пылинки. Какой образ человека рисуют все эти штрихи?
Билл отвернулся от окна, глаза у него были красные.
- Кого бы они ни рисовали, к Джо это не имеет никакого отношения, - резко бросил он.
- Именно, - подхватил Эллери. - Разумеется.
Улыбка слетела с губ Де Йонга.
- Но это не вяжется с тем, что Уилсон сказал сегодня по телефону Энджелу - что никто, кроме него, не знает об этом месте!
- И тем не менее, - загадочно протянул Эллери. - Думаю, что в нашу историю вовлечен другой человек.
* * *
Снаружи снова послышались голоса. Де Йонг задумчиво потер подбородок.
- Похоже на прессу, чтоб ей пусто было! - произнес он и вышел.
- А теперь посмотрим, что наш друг Де Йонг нашел в карманах Уилсона, - негромко предложил Эллери.
Груда на столе состояла из обычной дребедени, которую носит в карманах любой человек. Связка ключей, потертый бумажник с двумястами тридцатью шестью долларами в банкнотах - Эллери бросил взгляд на Билла, который опять стал смотреть в окно; какие-то клочки бумаги, несколько почтовых квитанций, водительские права на имя Уилсона и два любительских снимка очень красивой женщины на фоне простого деревянного дома. Эллери узнал в ней сестру Билла Люси, заметно пополневшую с тех пор, когда он видел ее последний раз, но столь же милую и обаятельную, какой он помнил ее с университетских времен. Еще тут лежали оплаченный счет из филадельфийской газовой компании, авторучка и несколько пустых старых конвертов, адресованных Уилсону, чистые места на которых были заполнены какими-то подсчетами. Эллери взял сберегательную книжку и открыл ее; она была выдана ведущим филадельфийским сберегательным банком, на счете ее лежало чуть больше четырех тысяч долларов.
- Сберегательная книжка, - сказал он в неподвижную спину Билла. - С нее годами ничего не брали, а вложения хотя и скромные, но постоянные.
- Да, - не поворачиваясь, отозвался Билл, - он откладывал деньги. Кажется, у него были еще сбережения в Почтовом Сбербанке. Люси действительно ни в чем не нуждалась, подобно любой женщине, которая замужем за человеком с положением Билла.
- А облигации или ценные бумаги у него были?
- Мой дорогой Эллери, ты забыл, что мы принадлежим к среднему классу и идет пятый год депрессии.
- Это моя ошибка. А как насчет банковских счетов? Не нижу чековой книжки.
- Нет, нет. У него ее не было. - Билл помолчал. - Джо всегда говорил, что в его деле она не нужна.
- Странно, однако, - заметил Эллери, и в тоне его почувствовалось недоверие. - Это ж... - Он замолчал и снова бросил взгляд на груду мелких предметов. Но там больше ничего не было.
Квин взял авторучку, отвернул колпачок и попробовал писать на листке бумаги.
- Гм. В ручке нет чернил. Но это объясняет, где писалась карточка. Ясно, не здесь. При нем не было карандаша, ручка пустая, а из того немногого, что я успел осмотреть здесь, могу с уверенностью сказать, что никаких письменных принадлежностей или чернил в хижине тоже нет. Что позволяет предположить...
Эллери обошел стол и наклонился над убитым, неподвижно лежавшим на ковре и оттого казавшимся пригвожденным к месту. И вдруг он сделал странную вещь: вывернул пустые карманы Уилсона и с тщательностью ювелира, выискивающего в породе алмазные вкрапления, осмотрел швы. Потом он поднялся, подошел к вешалке и, проделав то же со всеми четырьмя костюмами, с удовлетворением кивнул, хотя было видно, что загадки не разрешил.
Вернувшись к трупу, Эллери приподнял его окостеневшие руки и рассмотрел пальцы. Потом, поморщившись, с некоторым усилием раздвинул застывшие губы и обнажил крепко стиснутые зубы. Снова кивнул сам себе.
* * *
Когда в комнату вошел Де Йонг в сопровождении своих сотрудников, Эллери сидел на столе и с хмурым видом смотрел на искаженное лицо покойника.
- С этой четвертой властью держи ухо востро, - заявил шеф полиции. - Вынюхали еще что-нибудь, мистер Квин? Полагаю, вы не прочь узнать, что удалось найти нам?
- Буду премного благодарен.
Билл отвернулся от окна.
- Полагаю, вы отдаете себе отчет, Де Йонг, что, пока вы вытанцовываете здесь, эта женщина в "кадиллаке" уйдет с концами?
Де Йонг подмигнул Эллери:
- Коп заштатного городишки, так, что ли? Так вот, прочистите уши, Энджел. Я поднял тревогу через пять минут после того, как прибыл сюда. Сообщений пока нет, но вся полиция штата караулит на всех трассах. Отвечает за операцию сам полковник Мерри.
- Она небось уже в Нью-Йорке, - сухо заметил Эллери. - Времени много прошло, Де Йонг. Так что вы там нашли?
- Кучу всего. На этих двух подъездных дорожках.
- А, протекторы шин, - вспомнил Эллери.
- Знакомьтесь, сержант Ханниган.
Человек с коровьим лицом поднял голову.
- Ханниган лично обследовал автомобильные следы. Выкладывай, что у тебя.
- Итак, сэр, - начал сержант, обращаясь к Эллери, - эта главная дорожка к фронтальной двери, та, что идет полукольцом, где мистер Энджел увидел припаркованный "кадиллак": там три колеи на земле.
- Три? - воскликнул Билл. - Я видел только "кадиллак", а сам не подъезжал по главной дорожке.
- Три колеи, - твердо повторил Ханниган, - но не от трех машин. Что касается машин, то их было две. Две колеи проделаны одной машиной - "кадиллаком". Следы четкие. Это был большой "кадиллак", что верно, то верно, мистер Энджел. Третья колея оставлена, скорее всего, "фордом". Протекторы характерные, довольно изношены, так что, вероятно, это "форд" 31-го или 32-го года. Но не будем на этом фиксировать внимание.
- Не будем, - согласился Эллери. - Но почему вы утверждаете, что там две колеи, а не одна?
- Ну, это проще простого, - ответил сержант. - Сначала идут следы "кадди", врубаетесь? На следы "кадди" местами накладываются следы "форда". Это говорит о том, что "кадди" приехал первым. Но в некоторых местах по следам "форда" снова идут протекторы "кадди". Это значит, что "кадди" был там и уехал, затем приехал "форд" и тоже уехал, а потом вернулся "кадди".
- Понимаю, - проговорил Эллери. - Здорово! Но откуда вы знаете, что два разных следа большого автомобиля были сделаны одной и той же машиной? Не мог первый след принадлежать другой машине с такими же шинами?
- Это исключено, сэр. Эти шины оставили отпечатки пальцев. - Произнеся такую забавную фразу, сержант кашлянул. - На одном протекторе мы обнаружили глубокий надрез, он фигурирует на обеих колеях. Эта одна и та же машина, сэр.
- А как насчет направлений движения?
- Хороший вопрос, сэр. "Кадди" первый раз приехал со стороны Трентона, остановился у каменной ступени, а потом продолжил движение по полукольцу дорожки и выехал по направлению к Кэмдену. "Форд" приехал из Кэмдена, тоже остановился у каменной ступени, затем поехал по дорожке дальше и сделал крутой правый поворот на Ламбертон-роуд, возвращаясь в Кэмден, откуда и прибыл. "Кадиллак" вернулся со стороны Кэмдена, остановился у каменной ступени, и мистер Энджел видел, как он проехал мимо его машины снова по направлению к Трентону.
Эллери снял пенсне и постучал им по подбородку.
- Великолепно, сержант! Все предельно четко и наглядно. А как насчет этой непролазной дорожки к задней стене хижины?
- Там ничего особенного, сэр. Старый "паккард", принадлежащий, по словам мистера Энджела, Уилсону, прибыл со стороны Трентона - на земле мокрые следы, из чего я делаю вывод, что "паккард" приехал после того, как начался дождь.
- Скорее после того, как дождь прекратился, - вставил Эллери. - Иначе следы были бы смыты.
- Совершенно верно, сэр. То же можно сказать и о других. Сегодня вечером дождь кончился незадолго до семи, так что предположительно все машины прибыли сюда где-то начиная с семи часов. Только другие следы на задней дорожке принадлежат "понтиаку" мистера Энджела - одни по приезде и сразу обратно. Вот и весь рассказ.
- И хороший рассказ, сержант. А следы ног на подступах к дому?
- Ни единого, не считая ваших на расстоянии пятнадцати футов, - ответил Де Йонг. - Мы закрыли и их тоже, как только прибыли сюда. Хорошо, Ханниган, позаботься, чтоб были сделаны отливки протекторов на дорожках.
Сержант отсалютовал и удалился.
- Следов ног нет и на обеих подъездных дорожках. Обе ведут прямо к маленьким крылечкам, так что, полагаю, все, кто приезжал сегодня, выпрыгивали из машин прямо на крылечки, не наступая на землю.
- А следы на тропинке, ведущей к сараю для лодки?
Де Йонг посмотрел на детектива, который возился за столом со ступнями покойника:
- Что скажешь, Джонни?
Детектив поднял голову:
- Совсем окоченел, сэр, аж не согнешь. Должно быть, он вытер ноги о порог крылечка, перед тем как вошел. Но там так оно и есть, это его следы, как мы и предполагали.
- Ага! - откликнулся Эллери. - Так это следы Уилсона, что ведут к реке и возвращаются себе на погибель? А что в сарае, Де Йонг? Это вроде как сарай для лодки, не так ли?
Дородный шеф полиции не мигая уставился на Эллери.
- Точно. - В его холодных глазах читалось недоумение. - И вы оказались правы насчет того, что другой человек пользовался этой развалюхой. Там небольшой катер с выносным мотором - дорогая штуковина, как я понимаю. Мотор еще не остыл. Один человек на Морском терминале засвидетельствовал, что видел мужчину, похожего по описаниям на Уилсона, который отплывал от причала около этого места приблизительно в четверть восьмого.
- Джо? Джо плавал на лодке? - переспросил изумленный Билл.
- Вот в том-то и загвоздка. Тот же человек также видел, как Уилсон вернулся, - говорит, это было где-то в половине девятого, и он слышал его мотор на реке, когда лодка возвращалась. Хотя он плыл на парусе. Но если помните, ветер стих где-то в половине восьмого.
Эллери почесал затылок.
- Странно. А Уилсон был один?
- Так уверяет тот человек с Морского терминала. Это же крошечное суденышко без рубки. Так что ошибиться он не мог.