И не дожидаясь, пока Аллен действительно заглянет в папку, продолжал спокойно читать вслух:
"Маккиган Оливия, мнимая вдова Шона Маккигана, о котором ничего не известно. Сестра Кеннета Санскрита (смотри выше). Позднее присвоила себе крёстное имя Ксеноклея. Подозревалась в торговле наркотиками, как и брат. Обвинение в мошеннических предсказаниях, арестована в июне 1953 года. Заявление в полицию о жестоком обращении с кошкой - в 1967 году. Вынуждена была уплатить судебные издержки." Вот чего не заметил парень Фреда Гибсона. Нужно будет ему сказать, - заметил Фокс.
- Сэм Уиплстоун убеждён, что она мучила его кошку. Хорошенькая вырисовывается картинка! Мне с самого начала казалось, что Ксеноклея звучит слишком красиво, чтобы быть правдой.
- Это какое-то вымышленное имя?
- Нет, по крайней мере она его не выдумала. Ксеноклея была мифической пророчицей, которая не хотела предсказывать судьбу Гераклу, потому что он не выкупался. Кажется после того, как вычистил Авгиевы конюшни. Ручаюсь, что La belle Xenny сменила имя и вернулась к девичьей фамилии тогда, когда принялась предсказывать будущее.
- Где она живёт?
- Над керамической мастерской "Поросята". Кажется, там довольно большая квартира.
- Брат живёт с ней? Подождите, - спохватился Фокс, - где список гостей, который я составил вчера ночью?
- У меня в кабинете, но не стоит беспокоиться. Я помню, адрес у них общий. Раз уж об этом зашла речь, Фокс, давайте-ка посмотрим вместе, нет ли там чего про А. Р. Дж. Шеридана, проживающего на Каприкорн Уол, дом 1.
Но на Шеридана в полиции данных не было.
- Раз так, - заметил Аллен, - придётся проверить, не был ли он как-то связан с Нгомбваной, даже если спрашивать придётся самого президента. Разумеется, на приём его не приглашали.
Он снял трубку и попросил позвать к телефону суперинтенданта Гибсона.
- Что происходит, Фред?
- Ничего заслуживающего внимания, - не слишком любезно буркнул тот. - С виду в посольстве тишь да гладь. Мы отменили уборку. Обычная мера безопасности.
- Какую уборку?
- После приёма. Должны были прийти люди из фирмы "Вистас" и электрики. Глупо, что мы не можем войти внутрь. Но если ничего не произойдёт, можно и подождать.
- Никаких любопытных визитов? Никто не выходил?
- Почта, доставщики. Мы проверили все машины, обыскали шофёров. Кроме того, приходили с соболезнованиями. И, понятное дело, газетчики. Лишь одна неприятность…
- Какая?
- Хочешь верь, хочешь нет, с самим большим шефом.
- С президентом?
- Вот именно. Он вышел через главные ворота, ведя на поводке огромного мерзкого пса. Видимо, хотел выгулять его в парке.
Аллен выругался.
- Что вы говорите? - переспросил Гибсон.
- Ничего, не обращайте внимания. Что было дальше?
- Сержант, нёсший службу у входа, попытался его отговорить. Я сидел рядом в служебной машине, пока меня не позвали. И тоже пытался его отговорить, но бесполезно. Ерунда, сказал он, - мы зря волнуемся. Очень неприятно было, - заключил Гибсон.
- Нужно было что-то делать. Я предложил его проводить, а он ответил, что если нас волнует его безопасность, то у него есть пёс и личный телохранитель. Ворота открылись и вы знаете, кто появился? - без особого воодушевления спросил Гибсон.
- Носитель копья?
- Вот именно. Для меня - подозреваемый номер один. Его бы стоило арестовать прямо на месте преступления. А теперь он красуется во всем своём великолепии.
- Меня это не удивляет. И чем все кончилось?
- Можете представить. На президента тут же накинулись газетчики и парни с телевидения. Он кое-как отбился и отправился на прогулку с собакой, подозреваемым номер один и пятью моими парнями, которые следовали за ними в машине и изо всех сил пытались охранять. Они полюбовались собором Святого Петра, - горько продолжал Гибсон, - и ко всеобщему удивлению никто никого не застрелил и не бросил бомбу. Так и вернулись домой. А вечером отведут душу во дворце.
- Большого приёма там не будет.
- Верно. И привезти его нам предстоит втихую, даже маршрут изменили.
- По крайней мере, копейщика он с собой не берет?
- По моим сведениям - нет. Но я совсем не удивлюсь, если в конце концов он его прихватит.
- Бедный Фред!
- Да уж, от такой работы радости мало, - пожаловался Гибсон. - И кое-что ещё. Президент желает с вами встретиться. Или хотя бы поговорить.
- Не выяснили, почему?
- Нет, он просто бросил это через плечо, когда уходил. Ужасный тип.
- Возможно, он сократит программу своего визита.
- Жду - не дождусь, - хмыкнул Гибсон и отключился.
- Странный случай, - проворчал Аллен, повесив трубку. - Не знаю, Фокс, не знаю… Надо браться за дело, но с чего начать?
- А как насчёт Шеридана? - прикинул Фокс. - Мне кажется, он как-то не вписывается в наше тайное общество.
- Знаю. И на приёме он не был.
- И все же он состоит в их черт знает каком кружке…
- Единственное, что подтверждает версию о замешанной в деле их чёртовой секте, - то, что миссис Кобурн-Монфор выстрелила из пистолета в туалете. Судя по еe реакции и реакции полковника, это наверняка сделала она. Правда, все прочее кажется простым стечением обстоятельств. Но чтоб мне провалиться, если я поверю, что на протяжении пяти минут в посольстве разыгрались два совершенно независимых покушения на убийство.
- Следует ли понимать это так, что миссис Кобурн-Монфор и еe потешная банда попытались совершить убийство, но успели сделать только первый шаг, поскольку потом в дело вмешался человек с копьём, который ловил в этой мутной воде собственную рыбку?
- Пожалуй, звучит не так глупо, как мне казалось.
- Мне это кажется весьма странным.
- Не можете такого представить?
- Только с известным усилием.
- Кто знает, может быть оно и окупится. Знаете что, Фокс? Давайте попытаемся узнать побольше о Шериддане. Хотя бы для порядка. И выясним, как первого мая 1969 года погибла в Лондоне шестнадцатилетняя девушка по имени Гленис Чабб.
- Несчастный случай? Автокатастрофа?
- Не знаю. У меня такое впечатление, что хотя прозвучало слово "несчастье", но его использовали в ином смысле. Покопавшись в своей обветшалой памяти, я в ней обнаруживаю фамилию Чабб в связи с каким-то нераскрытым убийством. Возможно это глупо, не знаю. Мы этим не занимались, помню точно.
- Чабб, - пробормотал Фокс. - Да, что-то было. Но что? Погодите минутку, мистер Аллен. Потерпите.
Фокс уставился в пустоту; из сосредоточенности его вырвал Аллен, хлопнувший ладонью по столу.
- Ноттинг Хилл Гейт, - выдал он. - Май 1969. Изнасилованная и задушенная девушка. Видели убегавшего мужчину, но так его и не поймали. Вот оно. Нужно будет проверить, но ручаюсь, что я не ошибся. Дело все ещe нераскрыто. На месте преступления он оставил красный шарфик, и тот опознали.
- Черт, вы правы, помню я этот случай. Знали, кто это сделал, но так и не нашли.
- Да, верно.
- Он был цветным, - продолжал Фокс. - Это был цветной парень, верно?
- Да, - кивнул Аллен, - это был негр, и больше того… Подождите! Давайте заглянем в список нераскрытых преступников и сразу все увидим.
Долго искать не пришлось. В списке нераскрытых преступлений за 1969 год числилось только убийство шестнадцатилетней Гленис Чабб. Убил еe чернокожий мужчина, судя по всему родом из Нгомбваны.
Глава 7
ПРОШЛОЕ МИСТЕРА ШЕРИДАНА
I
Отложив перечень нераскрытых убийств за 1969 год, раздел "Изнасилования и удушения", Фокс заметил:
- Если недавно казалось, что у Чабба нет мотива, то теперь совершенно ясно, что вполне мог быть. Разумеется, дело прошлое, но…
Становилось все яснее, что загадочное сборище, которое они прозвали "рыбацким кружком", явно было направлено против чернокожих.
- Пожалуй, я начинаю подозревать Чабба, - заявил Фокс.
Задребезжал телефон. К великому удивлению Аллена звонила Трой, не имевшая обычая разыскивать его в Ярде.
- Трой, что-нибудь случилось?
- Ничего, и мне жаль тебя беспокоить, - стала она торопливо оправдываться, - но я подумала, лучше, если ты сразу об этом узнаешь. Звонил Бумер.
- Искал меня?
- Ты будешь удивлён, но нет. Хотел поговорить со мной.
- Ах, так! - довольно резко бросил Аллен. - Ему явно нетерпится. О чем, собственно, шла речь? Впрочем, можешь не отвечать. О портрете.
- Он едет сюда, чтобы позировать, естественно, при всем параде. Сказал, что может уделить мне полтора часа. Я попыталась что-нибудь сказать, но он совершенно заглушил мой жалкий писк своим громогласным рыком. Заявил, что ему ужасно не хватает времени, поскольку визит придётся сократить, так что разговор мы сможем продолжить через несколько минут, после его приезда. И с тем повесил трубку. Мне кажется, я уже слышу его шаги.
- Господи, ну и подарочек! Я через полчаса, а то и раньше, буду дома.
- Не обязательно. Я не затем звоню, что меня это волнует. Просто подумала, что тебе лучше быть в курсе.
- Разумнее ты поступить не могла. Проводи его в студию и не волнуйся. Я скоро буду.
Аллен положил трубку и повернулся к Фоксу.
- Вы поняли, в чем дело? Вызовите машину, Фокс, и попытайтесь связаться с Фредом Гибсоном. Наверняка он знает об этой президентской выходке, но на всякий случай проверьте. Вы останетесь тут, если вдруг что-то случится, звоните мне домой. Я ухожу.
Когда он прибыл в тихий тупичок, где стоял их дом, у тротуара уже красовался чёрный лимузин с нгомбванским флажком. За рулём с каменным лицом восседал чернокожий шофёр. Аллена не удивило, что по другую сторону улицы, чуть дальше, он обнаружил замаскированную полицейскую машину. На это раз грузовичок. В кабине сидели двое коротко остриженных парней. Ещё одного из людей Гибсона он опознал за столиком маленькой закусочной. Перед самым их домом разгуливал полицейский в форме. Когда Аллен вышел из служебной машины, бравый бобби отдал ему честь.
- Давно вы наблюдаете за нашим домом? - спросил Аллен.
- С полчаса, сэр. Мистер Гибсон внутри, сэр. Он только что прибыл и приказал мне доложить вам об этом.
- Ладно, - кивнул Аллен, входя внутрь.
Гибсон ждал в холле.
Оживившись, он приветствовал Аллена. Похоже, Фред был близок к отчаянию. Первое, что он услышал о новейшей выходке президента, была спешная радиограмма, что перед воротами миссии стоит посольский "роллс-ройс" с развёрнутым нгомбванским флажком. Дежурный сержант обратился к шофёру, который заявил, что таков приказ президента. Сержант по радио связался с Гибсоном, но пока Фред сумел туда добраться, президент в сопровождении личного телохранителя вышел из здания, отразил все попытки отчаявшегося сержанта его задержать, назвал шофёру адрес и машина сорвалась с места. Гибсон и люди из Особого отдела, дежурившие перед посольством, последовали за ними и быстро рассредоточились вокруг дома Аллена. Но когда они прибыли, президент и его млинзи уже вошли внутрь.
- Где они теперь?
- Миссис Аллен отвела его в студию, - сообщил Гибсон и деликатно кашлянул, - и просила вам это передать. Президент весьма саркастически комментировал моё присутствие. Кажется, это его забавляло.
- А наш подозреваемый номер один?
- Снаружи перед дверью студии. К сожалению, я не могу его оттуда удалить. Не применять же силу! Миссис Аллен это не мешает. Эх, надо было взять парня под арест. Прямо там, в павильоне, - сплюнул Гибсон.
- Ладно, Фред. Посмотрим, что удастся сделать. Налейте себе выпить. Бар в столовой. Возьмите бутылку и бокал и располагайтесь в кабинете.
- Спасибо, - устало поблагодарил Гибсон, - вы и не знаете, как мне это будет кстати.
Студия помещалась во дворе, в отдельной постройке. Построили еe для некоего академика викторианских времён, слывшего чудаком. Ступеньки вели к совершенно абсурдному по архитектуре фасаду с навесом, подпираемым весьма самодовольными кариатидами. Трой они казались слишком забавными, чтобы их убрать. Между ними необычайно контрастно смотрелся гигант млинзи в тёмном костюме, почти столь же впечатляющий, как прежде в львиной шкуре и с браслетами. Держа правую руку за бортом пиджака, гигант заполнял почти весь проход.
- Добрый день, - поздоровался Аллен.
- Добрый день, сэр, - ответил млинзи.
- Мне нужно… внутрь, - тщательно выговаривая слова, сообщил Аллен. Стражник даже не шелохнулся. Пришлось повторить ещe раз, постучав себя в грудь и показав на дверь.
Млинзи заморгал, поспешно обернулся, постучал в дверь и заглянул внутрь. Его могучему голосу ответил ещe более звучный, а потом прозвучал комментарий Трой:
- Ох, это Рори.
Млинзи отступил в сторону и Аллен, сам удивляясь, насколько он раздражён, вошёл в студию.
Постамент, предназначенный для модели, стоял в другом конце помещения. На полотне, которое Трой использовала как задник, была подвешена львиная шкура. Перед ней, в парадном мундире, сверкающем орденами, золотым шитьём и аксельбантами, расставив ноги и уперев руки в бока, стоял Бумер.
Трой за четырехфутовым холстом возилась с палитрой. На полу валялись два наспех сделанных наброска углём. В зубах она держала кисть. Обернувшись, рассеянно кивнула мужу, похоже, целиком сосредоточившись на работе.
- Хо-хо, - вскричал Бумер. - Прости, дорогой Рори, что я не спущусь к тебе. Как видишь, мы заняты. Ну пошёл, пошёл, крикнул он млинзи, и что-то добавил на своём языке. Парень вышел.
- Я приношу за него извинения, - прочувствованно заявил Бумер. - Со вчерашней ночи он нервничает, опасаясь за мою безопасность. Я позволил ему меня сопровождать.
- Кажется, у него что-то с рукой.
- Да. Оказалось, у него сломана ключица.
- Это случилось вчера?
- Да, когда на него напали.
- Был он у врача?
- Да, заходил к доктору, который обслуживает посольство. Доктор Гомба, довольно приличный врач. Учился в колледже Святого Луки.
- Он что-нибудь говорил о ранении?
- Утверждает, что скорее всего - удар ребром ладони, никаких следов оружия нет. Впрочем, там не перелом, только трещина.
- А что говорит сам млинзи?
- Он подробно мне рассказывал, как все произошло. Утверждает, что кто-то ударил его по шее и вырвал из рук копьё. Кто это был, не имеет понятия. Нужно извиниться, - величественно произнёс Бумер, - что я ввалился так неожиданно, старик. Моё пребывание в Лондоне сокращено. Я решил, что портрет обязательно должна писать твоя жена, и горю нетерпением получить его поскорее. Потому я нацепил конский хвост - как говаривали мы у Дэвидсона - и, как видишь, я тут.
Трой вынула кисть изо рта.
- Оставайся, если хочешь, дорогой, - она одарила супруга одной из тех прелестных улыбок, которые все ещe заставляли ему радостно трепетать.
- Если не помешаю… - сказал он, стараясь, чтобы эти слова не прозвучали сардонически.
Трой покачала головой.
- Нет, что ты, - милостиво кивнул Бумер. - Мы рады твоему обществу. Можем даже поговорить. Правда, - добавил он с громким смехом, - при условии, что ограничимся лёгкой светской беседой. Я прав, мэтр? - спросил он Трой, которая оставила вопрос без ответа. - Не знаю, как сказать "мэтр" женского рода, - признался Бумер. - Ведь нельзя же сказать "мэтресса", это просто безвкусно и совсем не о том.
Трой шмыгнула носом.
Аллен сел в старую качалку.
- Раз уж я здесь, и если не помешаю… - начал он.
- Мне не помешаешь, - перебил его Бумер.
- Ладно. В таком случае я хотел бы знать, может ли Ваше превосходительство кое-что рассказать мне про двух гостей с вчерашнего приёма.
- Моё превосходительство попытается. Он такой смешной, заметил Бумер Трой, - с этими своими "превосходительствами". И опять повернулся к Аллену. - Я рассказывал твоей жене о временах у Дэвидсона.
- Парочка, которую я имею в виду, это брат и сестра Санскриты.
До тех пор Бумер улыбался, но тут его губы плотно сжались, скрыв ослепительный блеск зубов.
- Полагаю, я немного шевельнулся, - заметил он.
- Нет, - ответила Трой, - вы стоите исключительно спокойно. - Широкими быстрыми мазками она стала наносить на полотно краску.
- Санскриты, - повторил Аллен. - Оба исключительно толстые.
- Ах, да. Помню я пару, о которой ты говоришь.
- У них есть какие-то контакты с Нгомбваной?
- Да, коммерческие. Они поставляли нам модные товары.
- Поставляли?
- Да, - подтвердил Бумер, не моргнув глазом. - Эту фирму уже продали.
- Ты знаком с ними лично?
- Мне их представили.
- Они решили покинуть Нгомбвану?
- Нет, не думаю, раз они возвращаются.
- Что?
- Полагаю, они возвращаются - видимо, планы переменились. И, насколько я знаю, собираются вернуться как можно скорее. Проблем нет - они не слишком видные фигуры.
- Бумер, - спросил Аллен, - у них есть какие - то причины тебя ненавидеть?
- Никаких. А что?
- Просто спрашиваю. В конце концов, у меня сложилось впечатление, что тебя кто-то пытался убить на твоём собственном приёме.
- Ты пошёл по ложному следу. Они скорее должны быть мне благодарны.
- Почему?
- Потому что им позволили вернуться. Предыдущие власти их довольно поспешно выставили.
- Когда было решено, что они могут вернуться?
- Подожди… Около месяца назад. Может даже раньше.
- Но когда я две недели назад тебя навещал, то случайно увидел Санскрита на крыльце дома, когда-то ему принадлежавшего. Его имя как раз замазывали краской.
- Ошибаешься, дорогой Рори. Вероятно, рисовали заново.
- М-да… - Аллен помолчал, а потом спросил напрямую: Тебе самому Санскриты нравятся?
- Нет, - ответил Бумер. - Они безобразны.
- Тогда почему…
- Человека выдворили по ошибке. Теперь мы хотим исправить ошибку, и он это понимает - после краткого замешательства пояснил Бумер. - У него есть все причины чувствовать себя в долгу и никаких оснований относиться ко мне враждебно. Можешь выбросить его из головы.
- Тогда скажи мне, были у него причины испытывать враждебные чувства к послу?
Последовала ещe более продолжительная пауза.
- Испытывать вражду? Ну нет, - заявил наконец Бумер. - Не было. - А потом добавил: - Не знаю, что ты о нем думаешь, Рори, но уверен, ты идёшь по ложному следу, если полагаешь, что такой человек способен на убийство. Между прочим, - вернулся он к своему прежнему любезному тону, - нам не стоило бы говорить о столь прискорбном происшествии при миссис Аллен.
- Она нас не слушает, - улыбнулся Аллен.
С того места, где он сидел, видно было, как работает Трой. Её внутренняя энергия вливалась в руки, в пальцы, в кисть и изливалась на полотно. Ещё никогда он не видел, чтоб жена работала так быстро. Потихоньку она что-то мурлыкала под нос, как он говаривал, молитву о даровании вдохновения. А получалось у неe превосходно: полотно дышало чудом.
- Она нас не слышит, - повторил он.
- В самом деле? - спросил Бумер. - Ах да, понимаю. Прекрасно понимаю.
Аллена охватила дрожь непонятного предчувствия.