- В чем дело? - спросил он, повернув голову. - На что вы смотрите, девушка? А, - добавил он, проследив за ее взглядом. - Этот образец вышивки. Его сделала моя мать - она была редкостной рукодельницей. Но сейчас она ни при чем. Я хочу знать, что там с этой загадкой.
- Я не могу ее разгадать, - объявила Агарь, придерживаясь собственного плана действий по причинам, которые станут ясны в дальнейшем. - Вы хотите забрать ключ? Он у меня с собой.
- Нет, я не хочу, чтобы ключ получил мой сын и сделал богатой ту гордую суку, разгадав загадку. Держите ключ у себя, пока я не попрошу его вернуть. Что, вы уходите? Не выпьете ли молока?
Предложение было радушным, но Агарь отклонила его, не желая преломлять хлеб со зловредным стариком. Быстро найдя отговорку, она ушла и спустя час уже ехала обратно в Лондон, с ключом от шифра в голове. Образчик вышивки открыл ей тайну, потому что, без сомнения, именно из рукоделия своей жены господин Парсонс шестьдесят лет назад почерпнул идею создания этой криптограммы. В вышивке цифры и буквы были расставлены следующим образом:
AB C D E F G H I J K L M N O
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
P Q R S T U V W X Y Z
16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
и Парсонс просто заменил цифры на буквы. Разгадка была столь очевидной, что Агарь задалась вопросом: почему, имея перед глазами ключ‑вышивку, дворецкий так и не смог разгадать тайну.
Вернувшись в ломбард, она проверила свои предположения на цифрах, выгравированных на ключе, и прочла надпись.
А потом задумалась, как теперь лучше поступить.
Было ясно, что неразумно будет рассказать обо всем Парсонсу, ведь он ненавидел мисс Дантре. Если с помощью Агари старик найдет картину, он может снова спрятать ее или уничтожить. Должна ли она рассказать обо всем самой мисс Дантре или Фрэнку Парсонсу - отвергнутому влюбленному?
После некоторых раздумий девушка написала последнему, предложив зайти к ней в ломбард. Она сочувствовала ему, услышав его историю от отца, и хотела сама решить, подходящий ли он претендент на руку мисс Дантре. Если он понравится Агари и она сочтет его достойным человеком, она расскажет ему, как найти картину, и тем самым поможет завоевать руку надменной красавицы. Если же он ей не понравится, Агарь расскажет о своем открытии самой мисс Дантре. Приняв такое решение, она стала спокойно ждать сына дворецкого.
Когда он появился и представился, он понравился Агарь по трем причинам. Во‑первых, его красота была верным ключом к благосклонности женщины. Во‑вторых, у него была открытая натура и он был достаточно умен. А в‑третьих, он и в самом деле был глубоко влюблен в Марион Дантре. Последняя причина оказала на Агарь не меньшее влияние, чем остальные, потому что цыганка была в романтическом возрасте и глубоко интересовалась любовью и влюбленными.
- Крайне странно, что мой отец заложил ключ, - заметил Фрэнк, когда Агарь рассказала ему обо всем, не считая объяснения разгадки тайны.
- Может, это и странно, мистер Парсонс, но для вас это обернулось большой удачей.
- Не вижу почему, - проговорил Фрэнк, приподняв брови.
- Почему? - ответила Агарь, достав ключ из кармана. - Потому что я разгадала секрет.
- Что! Вы знаете, что означает этот ряд цифр?
- Да. Когда я нанесла визит вашему отцу, я увидела вышивку с номерами. Она‑то и дала мне подсказку. Я разгадала шифр и теперь знаю, где спрятана картина.
Молодой Парсонс с горящими глазам взвился на ноги.
- Где, где же? - почти прокричал он. - Скажите мне скорее!
- Чтобы вы, без сомнения, передали это мисс Дантре, - невозмутимо заметила Агарь.
Энтузиазм молодого человека мгновенно угас, и он, нахмурившись, сел.
- Что вы знаете о мисс Дантре? - резко спросил он.
- То, что рассказал мне ваш отец, мистер Парсонс. Вы ее любите, но она вас не любит, и за это ваш отец ненавидит ее.
- Знаю, - вздохнул молодой человек. - И очень несправедливо ненавидит. Я буду с вами откровенен, мисс Стэнли.
- Думаю, так будет лучше всего, поскольку ваша судьба в моих руках.
- Моя судьба в ваших руках! Что вы имеете в виду?
Агарь пожала плечами, сожалея о его бестолковости.
- Эта картина стоит тридцать тысяч фунтов, - спокойно сказала она. - А у мисс Дантре нет ничего, кроме разоренного Холла. Если я скажу вам, где найти эту картину, вы сможете изменить ее судьбу и сделать ее относительно богатой женщиной. Далее - вы не можете прочитать шифр, а я могу… Теперь вы понимаете!
Молодой Парсонс открыто рассмеялся над ее исчерпывающим описанием сложившейся ситуации и в то же время слегка покраснел, негодующе отрицая мотив, на который намекнула Агарь и который побудил ее к этой речи.
- Я не охочусь за состоянием, - напрямик сказал он. - Если я узнаю, где находится "Рождество" Кастаньо, я, разумеется, расскажу Мар… Я имею в виду, расскажу мисс Дантре. Но что касается того, чтобы торговаться с ней, заставляя выйти за меня против ее воли, - я скорее умру, чем поступлю так подло!
- Ах, мой милый юноша, боюсь, у вас нет деловых способностей, - сухо заметила Агарь. - Я думала, вы любите леди.
- Вижу, вы полны решимости докопаться до истины. Да, я люблю ее.
- А она любит вас?
Парсонс замялся и снова покраснел в ответ на этот очевидный допрос.
- Да, думаю, что немного любит, - наконец сказал он.
- Хм! То есть очень‑очень любит.
- Ну, - лукаво сказал молодой человек, - вы женщина и должны лучше разбираться в женском характере. Вам не кажется?
- Возможно. Но вы забыли, что я никогда не видела эту женщину… Или, вернее, ангела - полагаю, вы называете ее именно так.
- Вы странная девушка!
- А вы - влюбленный молодой человек! - парировала Агарь, передразнивая его тон. - Но время идет. Расскажите мне о своем сватовстве.
- Тут мало что можно рассказать, - печально ответил Фрэнк. - Мой отец, как вы знаете, дворецкий семьи Дантре, но, поскольку семья разорилась во времена Регентства, он не обременен обязанностями. Мисс Дантре - последняя из рода, и все, что у нее осталось, это Холл, несколько акров окрестной земли и небольшой доход от аренды двух весьма отдаленных ферм. Я с детства рос вместе с Марион - я называю ее так, поскольку это имя легче слетает с моих губ - и всегда ее любил. Она тоже любит меня.
- Тогда почему она не вышла за вас замуж?
- Потому что она бедна и я беден. О, мое положение сына ее дворецкого не помешало бы нам, если бы я мог обеспечить ее как свою жену. Но отец всегда отказывался позволить мне получить профессию, обучиться какому‑нибудь ремеслу, чтобы зарабатывать на жизнь: он хотел, чтобы я сменил его на посту управляющего имением Дантре. В прежние времена то была хорошая должность, но теперь она ничего не стоит.
- И ваш отец не любит мисс Дантре.
- Да, потому что думает, что она презирает меня, хотя это совсем не так. Но она не позволит сказать ему правду, пока не появится шанс на нашу женитьбу.
- Что ж, - сказала Агарь, доставая бумажку, на которой был написан ряд цифр. - Я собираюсь дать вам этот шанс. Этот шифр очень легкий. Достаточно заменить цифры на буквы, вот и все. А - это один, В - два и так далее.
- Я не совсем понимаю.
- Я покажу. Этот узор надо разделить на числа и над каждым поставить букву. Итак, первое число двадцать, а двадцатая буква алфавита - "Т", двадцать первая буква - "U". Потом идут восемнадцатая и четырнадцатая буквы. Какие именно?
Фрэнк сосчитал.
- "R" и "N", - объявил он после паузы. - А! Понимаю! Первое слово - "turn", повернуть.
- Именно. Записанное с помощью чисел 20, 21, 18, 14. Теперь вы все поняли, можно дальше не объяснять. Вот записанный текст.
Молодой Парсонс взял бумагу и прочел следующее:
T u r n k e y l e f t e y e 8 c h e r u b
20 21 18 14 11 5 25 12 5 6 20 5 25 5 H 3 8 5 18 21 2
- Повернуть ключ в левом глазу восьмого херувима! - недоуменно повторил Парсонс. - Не сомневаюсь, что вы правильно решили задачу, но не понимаю, что означает это предложение.
- Ну, полагаю, оно означает, - довольно резко сказала Агарь, - что в левом глазу какого‑то херувима есть замочная скважина, в которую надлежит вставить медный ключ с выгравированными цифрами. Без сомнения, если повернуть ключ, стена откроется и картина будет найдена.
- Какая вы умная девушка! - восхищенно воскликнул Парсонс.
- Я пользуюсь своими мозгами, только и всего, - холодно сказала Агарь. - А вы, боюсь, нет. Как бы то ни было - в Дантре‑Холле есть ряд скульптур херувимов?
- Да, есть комната, которую называют Комнатой Херувимов, потому что там есть их вырезанные из камня головы. Но как вы догадались, что голов не одна?
- Потому что буква "Н" соответствует цифре восемь; так что, без сомнения, там больше восьми голов. Все, что нужно сделать, - это взять медный ключ, вставить его в левый глаз восьмого херувима и забрать картину. Тогда вы сможете жениться на мисс Дантре и жить на тридцать тысяч фунтов. Если она так же умна, как вы, вам понадобятся все эти деньги.
Абсолютно глухой к иронии Агарь, Фрэнк ушел, произнеся множество восхищенных и благодарственных слов. Он пообещал дать знать, когда обнаружит картину, и пригласить Агарь в Дантре‑Холл, чтобы посмотреть на нее. Потом он уехал, и только тут Агарь вспомнила, что так и не вернула себе фунт залога с процентами. Но она утешила себя тем, что сможет потребовать свой фунт, когда спрятанную картину найдут. Основная сумма и проценты - вот что ей требовалось, потому что Агарь, без сомнения, была деловой женщиной.
В тот же вечер Фрэнк сидел в аккуратной маленькой гостиной со своим суровым отцом. Он побывал в Холле и удостоверился в правильности толкования Агари, обнаружив картину; а еще он увиделся с Марион Дантре и рассказал ей о грядущем счастье. Теперь она сможет выкупить акры, потерянные семьей, восстановить и заново обставить старый дом, занять должное положение в графстве и вновь воцариться в Дантре‑Холле как его госпожа. Все это Фрэнк рассказал своему отцу, и старик почернел как ночь.
- Ты сделал ее богатой! - пробормотал он. - Эту гордячку, которая смотрит на тебя как на грязь под ногами!
Фрэнк улыбнулся. Он не рассказал отцу, чем закончился его разговор с Марион, и не собирался делать это сегодня.
- Мы поговорим о Марион и ее гордости завтра, - сказал он, поднимаясь. - А сейчас я иду спать. Но ты уже знаешь, как я обнаружил картину и как она была возвращена Дантре согласно желанию деда.
Когда его сын вышел из комнаты, Люк Парсонс остался сидеть со сложенными руками и тупой болью в сердце. Ему было ненавистно, что женщина, которая отвергла Фрэнка, должна была разбогатеть и восстановить свое положение с помощью человека, которого она презирала. Ах, если бы он мог спрятать картину или даже уничтожить ее! Все, что угодно, лишь бы гордая Марион Дантре не заняла высокое положение, чтобы смотреть сверху вниз на его смышленого мальчика. Парсонс чувствовал: чтобы украсть у нее вновь обретенное богатство, забрать картину, он готов даже на преступление.
А почему бы и нет? Фрэнк оставил на столе медный ключ, который следовало вставить в левый глаз херувима. Из объяснений сына Парсонс понял достаточно, чтобы знать, как следует использовать ключ и как его отец изготовил тайник для картины Кастаньо. Замок и ключ, принадлежавший Карлу Первому, оставил старику его хозяин. Замок, удерживавший на месте панель или часть стены, старик вставил в херувима и сделал в его левом глазу замочную скважину, а потом выгравировал на ключе числа шифра, указывающие, где находится тайник.
Парсонс встал и потянулся за медным ключом. Когда он прикоснулся к ключу, все его угрызения совести окончательно исчезли. Он принял решение немедленно пойти в Холл и уничтожить картину. Тогда Марион Дантре не станет богатой и не сможет извлечь выгоду из секрета, который разгадал Фрэнк. Как станет ясно, Парсонс даже не подозревал, что Агарь приняла участие в расшифровке.
Будучи дворецким, он имел ключи от всех дверей усадьбы и мог войти туда в любое время, когда захочет. Ему захотелось пойти немедленно, и с лампой в руке и складным ножом в кармане он отправился в свой разрушительный поход.
Отперев маленькую боковую дверь, выходящую на большую террасу, он прошел по темным подземным переходам, поднялся на верхний этаж и вскоре оказался в Комнате Херувимов. Это была просторная комната с высоким потолком, обшитая потемневшими от времени дубовыми панелями, на которых были вырезаны фрукты, цветы и листва в духе Гринлинга Гиббонса. Между панелями находились искусно вырезанные головы херувимов с вьющимися волосами и крыльями, скрещенными под подбородком.
Лунный свет проникал в широкие незанавешенные окна, и дикие глаза старика ясно увидели все, что было в комнате. Он торопился закончить свое дело прежде, чем луна зайдет, оставив его в темноте. Размахивая фонарем так, что желтый свет скользил по стенам, Парсонс пересчитал головы херувимов между панелями начиная от двери и был вознагражден, найдя того, которого искал. Левый глаз этого херувима был просверлен, и старик вставил в отверстие старый медный ключ.
Когда он повернул его, послышалось потрескивание, и вся панель повернулась влево. За панелью старик узрел картину Андреа дель Кастаньо. Зрелище оказалось настолько неожиданным, что он с криком отступил и уронил фонарь, который немедленно погас. Но это было не важно, поскольку ему хватало света летней луны. В белом сиянии он вновь зажег свечу, а затем, при ее желтом свете и прохладном мерцании луны, осмотрел шедевр живописи, который хотел уничтожить из‑за своей извращенной гордости. Картина была неописуемо прекрасна.
Под низкой крышей тростниковой соломы лежало божественное дитя, протягивая ручонки к Богоматери. С руками, скрещенными на груди в экстатическом восхищении, Мария благоговейно склонилась над ним, и в тусклом мраке смиренного жилища можно было рассмотреть высокую фигуру и голову почтенного Иосифа. Выше раскинулось темно‑синее ночное небо, испещренное золотыми мазками, в которых угадывались величественные силуэты ширококрылых ангелов, взирающих на землю. В верхней части картины струился яркий свет, исходящий от Бога, и острый луч устремлялся вниз, превращаясь в белый призрак священного голубя.
Изумительная красота картины заключалась в дисперсии и размещении различного света: этого мягкого свечения, исходившего от Дитя, ореола над склоненной головой Марии, великолепия золотистой атмосферы, окружающей ангелов; и самого высокого и изумительного - неистового белого света, слепящего ужаса, струящегося от невидимого божества. Картина была величественной и возвышенной - мечта восхитительного благочестия, шедевр живописи.
На мгновение Парсонс был ошеломлен прекрасным творением, которое собирался уничтожить. Он едва не отказался от своего злого умысла, чтобы сберечь прекрасное видение, которое с таким блеском предстало перед его судом. Но мысли о Марион и ее презрении, о Фрэнке и его безнадежной любви предали ему решимости. С ненавидящим взглядом он раскрыл нож и занес клинок, чтобы вспороть картину.
- Остановитесь!
Парсонс, вскрикнув, выронил нож и резко повернулся, услышав этот повелительный голос. В дальнем конце комнаты со свечой в руке стояла высокая женщина. На ней был наспех накинутый пеньюар, волосы распущены, ноги босые; она бесшумно и стремительно подошла к дворецкому. Это была Марион Дантре, и глаза ее были полны гнева.
- Что вы делаете здесь посреди ночи? - надменно спросила она угрюмого старика. - Я услышала вскрик, шум падения и спустилась.
- Я хочу уничтожить эту картину, - сквозь зубы пробормотал Парсонс.
- Уничтожить "Рождество" Кастаньо? Отобрать у меня единственный шанс восстановить семейное состояние? Вы безумец.
- Нет, я - отец Фрэнка. Вы презираете его, вы ненавидите его. Благодаря ему вы нашли картину, но теперь…
Он снова занес нож.
- Минуту! - сказала Марион, поняв, что движет Парсонсом. - Если вы уничтожите картину, вы помешаете моему браку с Фрэнком.
- Что?
Нож упал на пол.
- Вы собираетесь выйти замуж за моего мальчика?
- Да. Разве Фрэнк вам не сказал? Когда нынче днем мы с ним вместе нашли картину, он попросил меня стать его женой. И я с превеликой радостью согласилась.
- Но я думал, вы презираете его!
- Презираю его? Я люблю его больше всех на свете! Уходите, мистер Парсонс, и благодарите Бога, что он послал меня, дабы помешать вам совершить преступление. Я отдам эту картину Фрэнку в качестве своего приданого. Он возьмет мое имя, и в Холле снова появится сквайр Дантре.
- О мисс Дантре… Марион… Простите меня! - воскликнул совершенно убитый Парсонс.
- Я вас прощаю. Любовь к Фрэнку заставила вас задумать эту глупость. Но ступайте… ступайте! Вам не подобает находиться здесь в такой час!
Парсонс молча закрыл панель, запер ее и повернулся, чтобы уйти. Но, проходя мимо женщины, он протянул руку.
- Что это? - улыбаясь, спросила Марион.
- Мой свадебный подарок - медный ключ, который дал вам мужа и состояние.
Глава VII
Шестой клиент и серебряный чайник
Из всех людей, с которыми Агарь имела дело, управляя ломбардом в Ламбете, она больше всего любила вспоминать Маргарет Сноу. Воспоминания об этой бледной слепой старой деве, о ее печальной истории и ее стойкости никогда не сотрутся из памяти девушки. Никогда она не забудет прискорбный случай с серебряным чайником, который мисс Сноу заложила крайне неохотно, лишь в силу необходимости; печальную историю, рассказанную подавленной старухой, и неожиданную роль, сыгранную самой Агарью в развязке этого дела. Благодаря всему этому воспоминания о печальной женщине, которую Агарь назвала своим шестым клиентом, не поблекли.
Отчасти эта история была даже комичной; было нечто наивное и детское в ее непритязательной романтичности, но Агарь никогда не находила в ней ничего смешного. Она знала одно: Маргарет - мученица, святая и мир много теряет, не зная ее истории. А вот, собственно, сама история.
Одним ноябрьским вечером, в сумерках, Маргарет вошла в ломбард со свертком из старого полотенца. Агарь хорошо знала ее в лицо - слепая женщина жила в мансарде на последнем этаже дома в конце Карби‑Кресент. Агарь знала и то, что та живет бедно и тяжко трудится, плетя корзинки из соломы для большого торгового центра на углу за их улицей. Такие корзинки - отличительная особенность большого магазина, где их дают покупателям, чтобы те могли унести в них маленькие свертки. Поскольку спрос на них постоянный, постоянно и предложение. Маргарет всегда удавалось продать все сделанные ею корзинки, но, хотя у нее были умелые и проворные длинные пальцы, она редко могла заработать больше шести шиллингов в неделю. На эти деньги она должна была жить, одеваться, покупать еду, поэтому ее существование было своего рода чудом. И все‑таки она ни у кого не просила помощи, будучи гордой и замкнутой. За все годы, что она прожила в Карби‑Кресент, она ни разу не заходила в ломбард. Зная это, Агарь с удивлением увидела ее стоящей в одной из "будок"; перед ней на прилавке лежал сверток.
- Мисс Сноу! - с огромным удивлением воскликнула Агарь. - В чем дело? Я могу для вас что‑нибудь сделать?