Он отлично знал, что там написано, но тем не менее четко прочитал все вслух для Агари. И вот какие прозвучали слова: "Памятка: извлечь сок наперстянки - яд, который трудно обнаружить, так что после смерти ничего нельзя будет доказать. Малыми дозами давать каждый день старику с чаем или кашей. Он умрет через несколько недель, и ни у кого не возникнет подозрений. Не доверять никому, самому готовить снадобье".
Агарь пристально посмотрела на Варка.
- Кто это написал - сын старика или вы? - негромко поинтересовалась она.
- Я? - воскликнул Варк, искусно изобразив возмущение. - Зачем мне это писать? И как я мог это написать? Почерк Джеймса Дикса, бумага лежала в его кружке, которую разбили случайно, как ты видела сама. И ты осмеливаешься…
- Тихо! - перебила Агарь, приподняв голову Иакова. - Он приходит в себя.
Старый ростовщик открыл глаза и обвел комнату диким взглядом. Мало‑помалу он очухался и сел, а потом с помощью Агари забрался в свое кресло и принялся говорить и вздыхать.
- Малыш Джимми хочет, чтобы я умер, - простонал он слабым голосом. - Сын Агари хочет меня убить. Наперстянка - яд… я это знаю! После смерти не оставляет никаких следов. Сын Агари! Сын Агари! Отцеубийца! Отцеубийца! - закричал он, потрясая в воздухе кулаками.
- Он хотел денег, вы же знаете, - мягко намекнул Варк.
- Он не получит денег! - объявил Иаков с необычным приливом энергии. - Я напишу новое завещание… Я лишу его наследства! Отцеубийца! Все деньги получит Агарь!
- Я, господин Дикс? Нет, нет!
- А я говорю да, ты, ведьма! Не спорь с умирающим! Я умираю, этого я не переживу. Джимми, Джимми! Волчье отродье! Мое завещание! Мое завещание!
Отодвинув Агарь, которая пыталась удержать его в кресле, Иаков схватил свечу и, покачиваясь, побрел к сейфу, чтобы достать завещание. Пока он копался в сейфе, Варк принялся шарить в своих вместительных карманах. Когда Иаков поставил свечу на стол, Агарь увидела на столе лист исписанной бумаги, а также перо и чернила. Иаков, сжимая в кулаке завещание, тоже заметил эти предметы и предвосхитил вопрос, готовый сорваться с губ Агари:
- Что все это такое?
- Ваше новое завещание, господин Дикс, - вкрадчиво пояснил Варк. - Я никогда не доверял вашему сыну и знал, что в один прекрасный день вы откажетесь от него. Поэтому подготовил завещание, по которому вы оставляете все Агари. Или, - прибавил адвокат, доставая из кармана еще один документ, - если вы предпочтете назначить наследником меня…
- Тебя? Тебя? Никогда! - завизжал Иаков, потрясая кулаком. - Все отойдет Агари, тезке моей умершей жены. Рад, что у тебя хватило ума понять, что, отвергнув Джимми, я оставлю свои деньги ей.
- Господин Дикс, - твердо перебила его Агарь. - Я не хочу ваших денег, и вы не имеете права отбирать у своего сына…
- Не имею права? Не имею права, ведьма? Это мои деньги! Мои! А станут твоими. Я мог простить Джимми что угодно, но не то, что он хотел меня отравить.
- Я не верю в то, что он и вправду этого хотел, - напрямик сказала Агарь.
- Но записка написана его почерком! - воскликнул Варк.
- Да, да, я знаю почерк Джимми, - поговорил Иаков, и вены на лбу его вздулись от гнева. - Он сущий дьявол!
Такая ярость звучала в его голосе, что Агарь шагнула вперед, чтобы его успокоить. Даже Варк встревожился.
- Помолчите, старый дурень! - грубо сказал он. - У вас лопнет кровеносный сосуд! Вот, подпишите завещание. Я засвидетельствую это, и…
Он замолчал и пронзительно свистнул. Появился еще один мужчина.
- Вот еще один свидетель, - объявил Варк. - Подписывайте!
- Это заговор! Заговор! - закричала Агарь. - Не подписывайте, господин Дикс. Я не хочу этих денег!
- Я заставлю тебя принять эти деньги, дерзкая девчонка! - прорычал Иаков, сжимая завещание в руке. - Я оставлю деньги тебе, а не изменнику Джимми. Но сначала я уничтожу это, - он направился к очагу со старым завещанием и бросил его в огонь.
Агарь метнулась мимо него и выхватила документ из пламени, тот не успел даже закоптиться. Иаков отшатнулся, обезумев от ярости. Варк скрипнул зубами при виде ее сопротивления. Незнакомый свидетель невозмутимо наблюдал за происходящим.
- Нет! - воскликнула Агарь, убрав завещание в карман. - Вы не лишите сына наследства ради меня!
- Отдай… отдай завещание! - выдохнул Иаков, который от ярости едва мог говорить, и протянул руку. Но не успел он забрать бумагу, как покачнулся и упал; поток крови хлынул у него изо рта. Он умер.
- Ты дура! - завопил Варк, топая ногами. - Ты потеряла целое состояние!
- Я спасла свое честное имя, - возразила Агарь, потрясенная неожиданной смертью. - Эти деньги получит Джимми.
- Джимми! Джимми! - разгневанно и глумливо усмехнулся господин Варк. - Ты хоть знаешь, кто такой Джимми?
- Да - законный наследник!
- Именно так, ведьма! И он тот самый рыжий Голиаф, от которого ты сбежала в этот ломбард.
- Это ложь!
- Это правда! Ты ограбила себя, чтобы обогатить своего врага!
Агарь посмотрела на глумливо ухмыляющегося Варка, на мертвеца, лежащего у ее ног, на испуганное лицо свидетеля. Она чувствовала, что вот‑вот упадет в обморок, но, боясь, что Варк может украсть завещание, которое лежало у нее в кармане, отчаянным усилием воли взяла себя в руки. Прежде чем Варк сумел ее остановить, она ринулась вон из комнаты в свою спальню. Адвокат услышал, как поворачивается в замке ключ.
- Я проиграл, - мрачно объявил он. - Иди и приведи кого‑нибудь на помощь, дурак! - обратился он к свидетелю. А когда этот человек убежал, продолжил: - Отдать все деньги рыжему, которого она ненавидит! Девчонка сумасшедшая!
Но Агарь была всего лишь честной, и поэтому ее поведение было для Варка непостижимым.
Вот так Агарь Стэнли пришла, чтобы взять на себя заботу о ломбарде на Карби‑Кресент в Ламбете. И далее вы прочтете о ее приключениях.
Глава II
Первый клиент и флорентиец Данте
Уже было рассказано, как Агарь Стэнли в ущерб собственным интересам взяла на себя управление ломбардом и имуществом Иакова Дикса ввиду отсутствия законного наследника. Согласно условиям завещания она получила полный контроль надо всем. Иаков за свою жизнь заключил много выгодных сделок, но самой лучшей была та, в результате которой Агарь стала его рабыней, ибо юная цыганка обладала обостренным чувством долга, прямолинейной натурой и стремлением действовать честно, даже вопреки собственным нуждам. Люди с таким характером были огромной редкостью среди обитателей Карби‑Кресент.
Адвокат Варк считал ее дурой. Во‑первых, потому, что она отказалась заполучить сбережения старика; во‑вторых, потому, что она отказалась от хорошей жизни в пользу человека, которого ненавидела; в‑третьих, потому, что она отказалась стать госпожой Варк. С другой стороны, девушка была достаточно проницательной - слишком проницательной, по мнению адвоката, потому что благодаря деловому нюху Агари, ее умственным, организаторским и деловым способностям у него не было шанса хоть как‑то ее одурачить. Из наследства господина Дикса адвокат получил причитающуюся сумму и не более того, что было унизительно для человека с его интеллектом.
Однако Агарь не думала ни о господине Варке, ни о ком‑либо еще. Она отправила извещение отсутствующему наследнику и стала управлять имуществом и вести дела ломбарда, проживая все это время в задней комнате‑гостиной и будучи такой же бережливой, как ее покойный хозяин.
Она была потрясена, узнав, что наследник старого ростовщика не кто иной, как Голиаф - ее рыжий поклонник, из‑за которого она покинула цыганский табор. Тем не менее честность не позволила ей отнять у него наследство, и Агарь работала в его интересах так, словно любила этого человека больше всех на свете.
Когда Джимми Дикс (таково было настоящее имя Голиафа) появится, чтобы потребовать свою собственность, Агарь собиралась отдать ему все и уйти из ломбарда такой же бедной, какой была, когда сюда пришла.
Но тянулись месяцы, а наследник так и не появлялся, и Агарь заботилась о магазине, вела дела, заключала сделки. Кроме того, с ней произошло несколько приключений вроде того, о котором сейчас пойдет речь.
Как‑то в июне, в сумерках, громкий стук заставил ее выйти в ломбард. Там ожидал молодой человек, державший в руке книгу, которую собирался отдать в залог. Юноша был высоким, стройным, светловолосым и голубоглазым, с умным лицом и мечтательными глазами. Агарь быстро распознавала по лицам людей их характер, и молодой человек понравился ей с первого взгляда; кроме того, ее восхитила его красота.
- Я… Я хотел бы получить деньги за эту книгу, - нерешительно пробормотал незнакомец, и его бледное лицо залилось краской. - То есть если это возможно…
Он в замешательстве замолчал и протянул книгу, а Агарь молча взяла ее.
То была старая и дорогая книга, которой обрадовался бы любой библиоман. Она датировалась четырнадцатым столетием и была напечатана знаменитым флорентийским издателем той эпохи, а автором был не кто иной, как Данте Алигьери, знаменитый поэт. Короче говоря, том оказался вторым изданием "La Divina Commedia" - крайне редким и стоящим кучу денег. Агарь, которая под умелым руководством Иакова многому научилась, сразу поняла ценность книги, но с присущим ей деловым инстинктом тут же принялась ее преуменьшать - несмотря на свое расположение к молодому человеку.
- Меня не интересуют старые книги, - сказала она, возвращая книгу. - Почему бы вам не сдать ее в букинистический магазин?
- Потому что я не хочу с ней расставаться. В данный момент мне нужны деньги, как вы можете понять это по моему внешнему виду. Дайте мне пять фунтов, а потом я выкуплю ее.
Агарь, которая уже отметила осунувшееся лицо клиента и его потрепанную одежду, со стуком положила Данте на прилавок.
- Не могу дать пять фунтов, - сказала она без обиняков. - Книга того не стоит!
- Что показывает, как вы разбираетесь в таких делах, девочка моя! Это редкое издание знаменитого итальянского поэта и стоит более ста фунтов.
- В самом деле? - сухо проговорила Агарь. - В таком случае почему бы вам ее не продать?
- Потому что я не хочу ее продавать. Дайте мне пять фунтов.
- Нет. Могу предложить только четыре.
- Четыре десять, - взмолился посетитель.
- Четыре, - ответствовала непреклонная Агарь. - Иначе…
Она одним пальцем толкнула книгу в сторону юноши. Видя, что не сможет получить от нее больше, молодой человек вздохнул и сдался.
- Давайте четыре фунта, - мрачно проговорил он. - Я мог бы догадаться, что еврейка меня оберет.
- Я не еврейка, а цыганка, - ответила Агарь, оформляя квитанцию.
- Цыганка! - сказал посетитель, вглядываясь в ее лицо. - И что цыганка делает в этой иудейской обители?
- Таково мое дело! - отрывисто ответила Агарь. - Имя и адрес?
- Юстас Лорн, Замковая дорога, дом четыре, - ответил молодой человек. Названый адрес находился неподалеку. - Но вот что - если вы и в самом деле цыганка, вы можете говорить со мной на цыганском языке.
- На этом языке я говорю с людьми моего народа, молодой человек; не с язычниками.
- А я - цыган.
- Я не дура, молодой человек! Цыгане не живут по доброй воле в городах.
- А цыганские девушки не живут в ломбардах, девочка моя!
- Четыре фунта, - объявила Агарь, пропустив мимо ушей эту реплику. - Вот - золотом, а вот ваша квитанция номер восемьсот двадцать. Вы можете вернуть книгу, когда захотите, заплатив шесть процентов с суммы займа. Спокойной ночи.
- Но я вот о чем! - воскликнул Лорн, убирая деньги и квитанцию в карман. - Я хочу с вами поговорить, и…
- Доброй ночи, сэр, - резко сказала Агарь и исчезла в темноте магазина.
Лорн был раздосадован ее грубоватыми манерами и тем, что ему неожиданно указали на дверь, но делать было нечего, он вышел на улицу. Его первой мыслью было: "Какая красивая девушка!" А второй: "Ну и злюка!"
После его ухода Агарь убрала книгу Данте, а так как было уже поздно, закрыла лавку. Затем она удалилась в гостиную, чтобы поужинать сухим хлебом и сыром, запивая их холодной водой, и поразмыслить о молодом человеке. Как правило, Агарь была слишком хладнокровна, чтобы поддаться чувствам; но что‑то в Юстасе Лорне сильно ее привлекло. Из короткого разговора она почти ничего о нем не узнала. Он был беден, горд, довольно рассеян, а поскольку быстро уступил и согласился на назначенную ею цену, то к тому же и слабоволен. Однако ей понравились его лицо, доброе выражение глаз и очертания мягкого рта. Кроме того, он был всего лишь клиентом, и… Если он не вернется, чтобы выкупить Данте, она его больше не увидит. Подумав об этом, Агарь призвала на помощь весь свой здравый смысл и попыталась выбросить из головы образ молодого человека. Но это оказалось намного труднее, чем ей казалось.
Неделю спустя о Лорне и его заложенной книге напомнил незнакомец, который зашел в магазин вскоре после полудня. Низкорослый, толстый и вульгарный человек. Он был очень возбужден и, когда положил на прилавок квитанцию номер восемьсот двадцать, Агарь заметила его скверный выговор.
- Эгей, девочка, - грубо сказал он. - Давай‑ка мне книженцию по этому квитку!
- Вы пришли от мистера Лорна? - спросила Агарь, вспомнив о Данте.
- Да, ему нужна эта книженция. Вот медяки. А теперь - шевелись, молодуха!
Агарь не двинулась, чтобы принести книгу или взять деньги. Вместо этого она спросила:
- Мистер Лорн заболел, раз сам не смог прийти?
И она пристально вгляделась в грубое лицо незнакомца.
- Нет, я выкупил у него квиток. Ну, давай сюда!
- В данный момент я не могу этого сделать, - ответила Агарь, которая не доверяла человеку с таким лицом, а кроме того, хотела снова увидеться с Юстасом.
- Брось ломаться! Это еще почему?
- Потому что это не вы заложили книгу Данте. А поскольку это ценная книга, у меня могут быть проблемы, если я отдам ее кому‑то другому, а не мистеру Лорну.
- Да будь я проклят! Вот же квиток!
- Вижу. Но каким образом вы им завладели?
- Лорн мне его отдал, и мне нужен Данте! - надувшись, сказал этот человек.
- Сожалею, - ответила Агарь, уверенная, что тут дело нечисто. - Но никто, кроме мистера Лорна, не получит книгу. Если он не болен, пусть придет и заберет ее.
Мужчина выругался, совершенно выйдя из себя, что нимало не встревожило Агарь.
- Можете идти, - холодно заявила она. - Я сказала, что вы не получите книгу, так что вопрос закрыт.
- Я вызову полицию!
- Вызывайте, участок в пяти минутах ходьбы отсюда.
Сбитый с толку ее хладнокровием, человек этот схватил квитанцию и в ярости выскочил из магазина. Агарь достала книгу Данте, внимательно посмотрела на нее и задумалась, куда ее положить. Здесь явно было что‑то не так. Юстас попал в беду, иначе почему он послал незнакомца, чтобы выкупить книгу, которую сам заложил?
Обычно Агарь, не поморщившись, забрала бы в таком случае квитанцию и деньги. И в юридическом смысле она поступила бы совершенно правильно, но Юстас Лорн непонятно почему заинтересовал ее, и Агарь очень желала соблюсти его интересы. Кроме того, лицо "посланника" не внушало доверия: он казался человеком, способным если не на преступление, то по меньшей мере на предательство. Как он заполучил квитанцию, мог объяснить только ее владелец, поэтому Агарь, немного поразмыслив, отправила записку Лорну. Суть послания заключалась в том, что он должен явиться в ломбард после закрытия.
Весь вечер Агарь с нетерпением поджидала своего гостя и с женской нелогичностью злилась на себя за это же нетерпение. Она пыталась убедить себя, что лишь любопытство и желание узнать истину заставляло ее с нетерпением ожидать появления Лорна, но в глубине души понимала истинное положение вещей. Желание снова увидеть молодого человека, услышать его речи, почувствовать, что он рядом, было сильнее ее любопытства. Агарь выросла без дуэньи, была воспитана без родительского надзора, но у нее имелся собственный моральный кодекс, и весьма строгий. В данном случае она считала, что такое поведение не приличествует незамужней девице. Поэтому, когда в девять часов появился Юстас, она обошлась с ним резко, почти грубо.
- Кто был тот человек, которого вы послали за своей книгой? - без предисловий спросила она, когда Лорн сел на диван в гостиной.
- Джейбез Тридл. Я не мог прийти сам, поэтому послал его с квитанцией. Почему вы не отдали ему Данте?
- Потому что мне не понравилось его лицо, и я подумала, что он, возможно, украл у вас квитанцию. Кроме того, я…
Тут Агарь заколебалась, потому что не стремилась признать, что ее истинным желанием было снова увидеть Лорна.
- Я решила, что он вам вовсе не друг, - договорила она неловко.
- Весьма вероятно, так и есть, - ответил Лорн, пожав плечами. - У меня нет друзей.
- Это грустно, - вздохнула Агарь, бросив на него испытующий взгляд - на его лице было написано сомнение. - Думаю, вам нужны друзья… Во всяком случае, один настоящий друг.
- Может, таким настоящим другом будет кто‑нибудь вашего пола, - сказал Лорн, удивленный интересом, который эта странная девушка проявила к его благополучию. - Вы, например?
- Если бы такое могло быть, я дала бы вам неприятный совет, господин Лорн.
- Какой именно совет?
- Не доверяйте человеку, которого послали сюда… господину Тридлу. Вот ваш Данте, молодой человек. Заплатите мне деньги и забирайте его.
- Я не могу вам заплатить, денег у меня нет. Я беден, как Иов, но вряд ли столь же терпелив.
- Но вы же передали деньги через эту тварь, Тридла.
- Да правда нет! - искренне объяснил Юстас. - Я отдал ему квитанцию, и он обещал выкупить книгу на собственные деньги.
- В самом деле? - задумчиво протянула Агарь. - Он не похож на студента вроде вас. Почему же он хотел получить эту книгу?
- Чтобы узнать секрет.
- Секрет, молодой человек… содержащийся в книге Данте?
- Да. В книге есть секрет, который принесет деньги.
- Вам или господину Тридлу? - требовательно спросила Агарь.
Юстас пожал плечами.
- Тому из нас, кто узнает тайну, - небрежно сказал он. - Но на самом деле я не думаю, что ее когда‑нибудь раскроют… Во всяком случае, я. Может, Тридлу больше повезет.
- Если коварство может принести удачу, ваш знакомый преуспеет, - спокойно сказала Агарь. - Опасный друг этот господин Тридл. Видимо, вы знаете какую‑то историю о книге Данте, которую знает и Тридл и которую он обратит в свою пользу. Если эта история означает деньги, расскажите ее мне, и, может быть, мне удастся помочь вам разбогатеть. Правда, я всего лишь юная девушка, мистер Лорн, но что касается жизненного опыта - я старуха и могу добиться успеха там, где вы потерпите неудачу.
- Сомневаюсь, - мрачно ответил Лорн. - Тем не менее с вашей стороны очень любезно принимать участие в судьбе незнакомца. Я вам очень признателен, мисс…
- Зовите меня Агарь, - поспешно перебила она. - Я не привыкла к высоким титулам.
- Что ж, значит - Агарь, - сказал он, бросив на девушку доброжелательный взгляд. - Я расскажу вам историю моего дяди Бена и его странного завещания.