– Ни души. Дождь лил как из ведра. Постойте-ка. – Он повернулся к Аллейну. – У меня есть катер и свой причал. Как раз напротив него – другой причал, тот, что возле домов. Я к нему и подрулил. А приняв роды, вернулся тем же путем. Так вот. Так вот, когда я заводил мотор, я заметил этого чудо-мальчугана, Уолли Триэрна. Он бежал какими-то странными кругами по дороге в сторону родника.
– Вы проследили за ним? – спросил Кумб.
– Конечно же, нет. Я развернул катер и оказался к острову спиной.
– В котором часу это было, доктор?
– Ребенок родился в семь тридцать. Это было буквально спустя несколько минут.
– Понятно. Благодарю вас. У вас есть какие-нибудь соображения относительно того, как произошло убийство?
– Поскольку орудием явился этот обломок скалы, мне кажется, его бросили сверху, – предположил Мэйн. – Минуточку.
Он полез вверх по склону. Кумб последовал за ним.
Аллейн с трудом сдерживался. Дело вел Кумб, уговаривал он себя, он же оказался здесь лишь волей случая. Он молча глядел на двоих мужчин, которые сквозь заросли папоротника пробирались к вершине.
– Здесь полно камней, – заметил доктор Мэйн. – И… но это уже по вашей части, Кумб.
Кумб подошел к нему.
– Вот откуда этот обломок, – сказал Мэйн. – Его откололи от валуна.
– Нам лучше уйти отсюда, доктор, – наконец спохватился Кумб и посмотрел вниз на Аллейна. – Все достаточно ясно.
– Есть какие-нибудь следы?
– Да тут так намесили… Жаль.
– Да, жаль, – согласился Аллейн. Мужчины спустились вниз.
– Итак, санитарная машина прибудет с минуты на минуту, – сказал Мэйн. – Труп придется перенести на руках. Как уровень воды? – Он вышел за ограждение и посмотрел в сторону моря.
– Полагаю, вам потребуются мои показания, не так ли? – сказал Аллейн Кумбу.
Кумб почесал подбородок.
– Какая глупость, а? Да, вероятно, потребуются. – Он отвел глаза в сторону. – Послушайте, во всем этом деле пока ясно лишь одно: на месте преступления первым оказался человек с блестящей репутацией из Ярда и, можно сказать, уже начал расследование. С какого боку тут ни верти, я был бы последним идиотом, если бы просто поблагодарил вас и прибрал все к своим рукам. Я и сейчас чувствовал себя идиотом, когда вы отошли в сторону и предоставили вести дело мне.
– Вздор. И не думайте об этом. Дорогой мой, я ведь нахожусь, смешно сказать, в отпуске. Запишите мои показания и отпустите меня с богом. Я перевезу мисс Прайд и освобожу для вас поле деятельности. Вы прекрасно со всем справитесь.
– Вы хотите увезти мисс Прайд? А если она, скажем, и есть центральная фигура? Уж кто-кто, а вы это понимаете. Представьте себе, я прячусь за этим валуном и вижу, что внизу кто-то есть. Мне виден лишь краешек раскрытого зонта да пара дамских ботинок, одним словом, то, что я ожидал увидеть. И кто, думаю я, под этим зонтом? Только не мисс Элспет Кост. Только не она! – воскликнул Кумб с выражением мрачного торжества. – Ага, вот тебя-то я как раз и жду! Так получай же! Но только попал я не в ту птичку… Я попал…
– Понял, понял, – перебил его Аллейн, утомленный длинным рассказом. – И вы говорите: досадная ошибка. Какой же я дурак. А я думал, что вы – мисс Эмили Прайд.
2
С санитарами приехал Пендер, и мисс Кост во второй раз в течение суток приняла участие в процессии, державшей путь по маршруту Уолли.
Аллейн с Кумбом остались, чтобы еще раз обследовать местность. У Кумба нашлась рулетка, и они, произведя приблизительные измерения, решили в случае дождя накрыть весь участок брезентом.
Оставаться здесь больше не было смысла. Сумочку, бусы и зонтик Пендер должен был завезти на участок и вернуться сюда с подкреплением, если, конечно, его удастся раздобыть. Осколок скалы будет отправлен вместе с телом в ближайший морг, в Данлоумен.
Когда они вышли из ворот, Аллейн обратил внимание Кумба на объявление, надежно прикрепленное к проволочной сетке.
– Видели?
Оно было отпечатано на бланке лондонской фирмы.
УВЕДОМЛЕНИЕ
Доводим до вашего сведения, что владелица этих мест не имеет никакого отношения ко всяческим заявлениям, касающимся целебных свойств родника. Далее она уведомляет, что ограждение будет снято, а также прекращено рекламирование вышеназванных свойств. Владениям, по возможности, будет возвращен их прежний вид, а также будут приняты меры для поддержания дальнейшего порядка.
ЭМИЛИ ПРАЙД
– Черт возьми, когда же это успели повесить? – воскликнул Кумб. – Вчера его еще не было. Сплошные сюрпризы.
– Может, сегодня утром? Бумажка насквозь промокла и даже в грязи. Будто ее валяли в луже. Взгляните. Следы перчаток. И ни одного отпечатка пальцев.
– Может, она ее уронила?
– Может быть, – согласился Аллейн. – Другую такую же я видел в отеле на стеллаже для писем. Она тоже появилась там сегодня утром.
– Значит, она сама их… Мисс Прайд?
– Боюсь, что да.
– Так вот, значит, где собака зарыта! – воскликнул Кумб. – Мисс Прайд шла по дорожке. Кто-то заметил ее, забрался наверх и притаился за валуном. Она повесила свое уведомление и вернулась в отель. Мисс Кост приходит туда другой дорогой, проходит через турникет, берет свои бусы и отправляется на тот свет вместо вашей старушки.
– Вы думаете? – пробормотал Аллейн. – Она обещала мне никуда не выходить из гостиницы. Мне придется побеседовать с мисс Эмили. – Он посмотрел на Кумба. – Уж слишком все получается мудрено. Если ваша гипотеза верна, а на первый взгляд она выглядит вполне солидной, то тогда придется признать, что швырял камни, ставил ловушки, писал письмо, угрожал по телефону и подсунул Зеленую Даму в номер мисс Эмили один и тот же человек. Он же и есть убийца мисс Кост.
– Похоже, что так. Я понимаю, гипотеза – вещь ненадежная. Но если мы не найдем никаких опровержений…
– А они у вас будут, – не дал досказать ему Аллейн. – Как вы помните, мисс Прайд убеждена, что по телефону ей угрожала мисс Кост…
Подумав, Кумб ответил, что мисс Прайд могла и обознаться.
– Она в этом деле дока, – возразил Аллейн. – Потребуйся мне эксперт по фонетике, и я бы не задумываясь пригласил ее.
– Согласен, раз вы так говорите. Итак, мисс Прайд считает, будто все угрозы исходили от мисс Кост?
– Полагаю, что да.
– И куда нас это ведет?
– Лично меня это ведет прямехонько к Уолли Триэрну и его папаше.
– Что ж, это не лишено смысла. Если Уолли науськивали на мисс Прайд, то как раз он скорее всего мог перепутать и бросить камень в раскрытый зонт мисс Кост.
– А Уолли мог смастерить ловушку? Ведь вы сказали, что она сделана искусно.
– Это мог изготовить его папаша…
– Резонно. А кто придумал проволочную клеть с висячим замком?
– Это все мисс Кост. Воевала с влюбленными парочками. Осыпала нас жалобами и требовала, чтобы мы приняли меры. Все твердила: осквернение, надругательство и тому подобное. Ну, а я-то что мог поделать? Приказать Пендеру притаигься за скалами и охранять родник? Вот мы и повесили замок, чтобы хоть немного ее успокоить.
– И его вот никогда не запирали?
– Предполагалось, что кто-нибудь из гостиницы будет запирать его в восемь вечера и отпирать в восемь утра. Однако летними вечерами здесь любят прогуливаться приезжие. Так что замок почти никогда не запирали.
– А теперь мы его запрем, – сказал Аллейн, взяв в руки замок. Он висел на короткой цепи. Просунуть руку в щель и опустить жетон было невозможно.
На обратном пути они составили план действий. Было решено, что Кумб позвонит из участка в Ярд, а Аллейн тем временем начнет расследование в гостинице.
Они обогнули первый отрог и поравнялись со скалой, нависавшей над тропинкой, когда Аллейн вдруг остановился, подошел к краю тропинки и что-то поднял с земли.
– Подойдите-ка сюда, – подозвал он Кумба. – Здесь что-то вроде навеса. Земля совсем сухая. Взгляните. Следы подошв прекрасно отпечатались на рыхлой почве.
– Отличные ботинки, – отметил Аллейн. – Мне кажется, их владелец был здесь не так уж и давно. Стоял и ждал. А вот, Кумб, и подарочек для прилежного сыщика – пепел и еще кое-что. – Он разжал кулак. На ладони лежало ярко-красное бумажное колечко от сигары. – Такие курит майор. И вероятно, торгует ими.
Переступив порог гостиницы, Аллейн моментально понял, что о происшествии уже известно всем. В вестибюле, тревожно озираясь по сторонам, толпились взволнованные люди. Портье, увидев Аллейна, поспешил ему навстречу.
– Мне очень жаль, сэр, но я тут ни при чем. Я держал рот на замке. Но кто-то видел санитарную машину и как выносили носилки. Я сказал, что это, скорее всего, заболел кто-то из местных, но при носилках был сержант Пендер, сэр, и все мы… Я хочу сказать, все они голову ломают, при чем здесь полиция.
Аллейн кивнул.
– Было бы хорошо, если вы предупредите ваших жильцов, что родник сегодня будет закрыт.
– Майор станет возражать, сэр.
– Ясно. А где он?
– Где-то в старом крыле, сэр. Здесь еще не показывался.
Аллейн постучал в дверь бывшего бара-гостиной.
– А, это вы, сэр. Доброе утро, – приветствовал его с порога Пэтрик. – Случилось что-то неприятное?
– Очень неприятное. Могу я взглянуть на вашего отчима?
– Ммм… Разумеется. Проходите, пожалуйста.
Все были в сборе: миссис Бэрримор, Дженни Уильямс и майор, который выглядел хуже некуда, но старался напустить на себя бравый вид.
В нескольких словах Аллейн рассказал о случившемся. Маргарет Бэрримор стала белей простыни. Дженни и Пэтрик в один голос воскликнули: "Мисс Кост! Не может быть!"
Майор недоверчиво переспросил:
– Говорите, ранена в затылок и в результате этого захлебнулась? А чем ранена?
– Мы полагаем, обломком скалы, свалившимся сверху.
– Вы хотите сказать, что произошел несчастный случай? Что обломок смыло потоком дождя?
– Не похоже.
– Мистер Аллейн считает, что ее убили, Кейт, – растолковала жена майору.
– Черт знает что! Убили! Старуху Кост! Чего ради?
– Вы сказали, сэр, она шла под зонтом? – переспросил Пэтрик.
Аллейн кивнул, а сам подумал: "Почему-то все цепляются за этот зонт".
Он выслушал версию Пэтрика, совпадающую с предположением Кумба.
– Я обязан спросить вас относительно того, где вы были между половиной седьмого и девятью утра. – Аллейн оглядел присутствующих. – Вы, конечно, понимаете, что это…
– Что это всего-навсего обычная рутина, – подхватил Пэтрик. – Конечно же, мы понимаем.
Как выяснилось, миссис Бэрримор, Дженни и Пэтрик, встав около восьми, по очереди приняли ванну. Миссис Бэрримор завтракала одна в старой кухне. Дженни завтракала в общей столовой примерно в девять утра. Пэтрик несколькими минутами позже. После завтрака молодые люди занялись разгадыванием кроссворда. Майор Бэрримор, по его словам, спал до половины девятого. Потом выпил две чашки кофе и пока еще не завтракал.
Конечно, все это требовало проверки, но в настоящий момент были дела поважней. Аллейн попросил хозяина гостиницы вывесить объявление, что родник временно закрыт.
Майор заартачился. Неужели Аллейн не понимает, бушевал он, что сюда съехались люди со всей страны, даже из-за границы, причем ради целебной воды? И невозможно взять и ни с того ни с сего отправить их восвояси – некоторые просто в ужасном состоянии.
Аллейн сказал, что, по всей вероятности, через два дня родник уже будет открыт.
– Два дня, мой дорогой, два! Да вы просто не представляете себе что это значит! Сегодня вечером у меня отъезжает одна партия, а завтра утром прибывает новая. Как вы думаете, черт возьми, куда я дену такую прорву народа?! Кстати, у меня нет доказательств, что вы наделены соответствующими полномочиями, а без этого я отказываюсь подчиняться. Категорически.
– Меня уполномочил Скотленд-ярд, поэтому вам, к сожалению, придется подчиниться. Одно из двух: либо это объявление пишете вы, либо здесь будет висеть извещение от имени полиции. Так или иначе родник будет закрыт.
– Кейт, прошу тебя, – подала голос миссис Бэрримор.
– Когда мне потребуются твои советы, Маргарет, я сам об этом попрошу.
Пэтрик с отвращением посмотрел на отчима.
– Я прошу, чтобы мама и Дженни покинули эту комнату, – обратился он к Аллейну.
Миссис Бэрримор немедленно встала.
– Да, конечно же, – согласился Аллейн. – Пусть дамы сделают одолжение и покинут зал суда, мистер Феррер.
Пэтрик зарделся. Тем не менее Аллейн видел, что он чувствует в себе уверенность. Адвокатский парик уже начал пускать ростки на голове юноши, и, вполне возможно, он придется ему впору.
– Минутку, постойте, – возразил майор. – Ну, ладно, ладно. Пусть будет по-вашему. – Он повернулся к жене. – У тебя, Маргарет, вроде бы мозги в таких делах хорошо варят. Повесь объявление, только вежливое. Скажи, что ввиду несчастного случая в наших местах… Нет, черт побери, это слишком страшно. Ввиду непредвиденных обстоятельств… В общем, не знаю. Пиши что хочешь. Поговори с ними. Слышишь?
Миссис Бэрримор и Дженни вышли. Пэтрик был белее стены.
– Мне кажется, мы должны оказать мистеру Аллейну посильную помощь. Ведь рано или поздно все так или иначе всплывет наружу. И всякие отсрочки принесут нам только вред.
– Превосходно! – с ехидной усмешкой воскликнул майор Бэрримор. – Выходит, мне дают урок хорошего тона? – Он вдруг спрятал лицо в ладонях. – Виноват. Сейчас, сейчас.
Пэтрик повернулся к нему спиной и подошел к окну. Майор отнял ладони. Его глаза налились кровью, выражение лица было угрюмым.
– Извините за балаган. Дело в том, что я вчера здорово набрался. – Он встал и долго сморкался в платок. – Итак, слушаю вашу команду, – браво заявил он. – Какие будут указания?
– Пока никаких. Был бы очень признателен, если бы вы смогли убедить ваших гостей не собираться возле ограждения и не ходить по дорожке. Мы постараемся в самом ближайшем времени выставить на подступах патрули, и тогда эта проблема решится сама собой. А теперь прошу меня извинить… – Аллейн встал.
– Все понял. Потолкуем с массами. И чем скорее, тем лучше. – Майор положил руку Аллейну на плечо. – Извините меня, старина. Надеюсь, вы все поняли.
Он бросил косой взгляд в сторону Пэтрика и вышел.
– Плохая игра, – сказал Пэтрик, не отрываясь от окна. – Плохая игра.
– Не обращайте внимания, – посоветовал ему Аллейн и тоже вышел.
Майор Бэрримор стоял в вестибюле нового здания, окруженный группой людей, на лицах которых было написано явное недовольство, сдерживаемое лишь острым любопытством. Майор держался потрясающе.
– Надеюсь, что вы воспримете мое заявление с полным пониманием, – разглагольствовал он. – Безусловно, для всех нас это страшный удар, и здесь нам должна прийти на помощь добрая старая британская терпимость, заложенная в нас с детства. И можете мне поверить…
Аллейн взбежал по ступенькам на второй этаж.
Мисс Эмили была одета по-дорожному. Через открытую дверь Аллейн увидел ее багаж.
Он вкратце сообщил ей о случившемся. Обычно смуглые щеки мисс Эмили побелели. Во время рассказа она не мигая смотрела на Аллейна и ни разу не перебила.
– Родерик, это все из-за меня, – сокрушенно признала старая дама, как только он умолк. – Я во всем виновата.
– Дорогая мисс Эмили… Будем смотреть правде в глаза.
– Нет, прошу вас, не надо. Эту глупую женщину приняли за меня. Если бы я последовала вашим советам, этого бы не произошло.
– Вы ходили утром к роднику и вывесили уведомление?
– Да. Как вы помните, вчера я пообещала вам не выходить из своего номера весь вечер, а также и завтракать здесь. Вот я вас и перехитрила.
Несмотря на раскаяние, овладевшее мисс Эмили, Аллейн уловил лукавство в ее искоса брошенном взгляде.
– Я пошла вывесить свой манифест, потом вернулась, и мне подали в номер petit dejeuner.
– В котором часу вы отправились к источнику?
– В половине восьмого.
– Дождь шел?
– Просто потоп.
– Вы кого-нибудь встретили по дороге? Или, может, видели поблизости?
– Никого. Только этого несчастного ребенка, Уолли Триэрна. Он бежал к роднику.
– Он вас видел?
– Видел. Крикнул какую-то тарабарщину, потом издал вопль и замахал руками.
– Он видел, как вы уходили?
– Думаю, что нет. Прикрепив свой манифест, я огляделась по сторонам, но его уже нигде не было видно. Возможно, он нарочно спрятался.
– Мисс Кост вы, конечно, не видели.
– Нет!
– А ее зонт не валялся на вашем выступе над заводью?
– Нет. Там никого и ничего не было.
– Возле родника вы были примерно в семь сорок, не так ли?
– Да. Потому что без пяти восемь я уже входила в гостиницу.
– А вы не роняли свою бумажку в грязь?
– Конечно, нет. С чего бы вдруг?
– Мисс Эмили, прошу вас, попытайтесь вспомнить, не видели ли вы кого-нибудь по ту сторону насыпи или где-нибудь еще? Скажем, на молу или возле домов?
– Никого.
– А когда возвращались?
– Дождь хлестал мне прямо в лицо. Пришлось низко наклонить зонт.
– Ясно.
Оба разом замолчали. Аллейн подошел к окну, выходящему в небольшой сад. Из старого крыла вышла миссис Бэрримор. На плече у нее была корзина, в руках секатор. Она склонилась над клумбой астр и стала срезать цветы. Но ее движения были такими резкими и неловкими, что срезанные астры падали на землю. Она попыталась собрать их, но тут же уронила корзину и секатор. Закрыв лицо ладонями, миссис Бэрримор присела на корточки и замерла в таком положении. Потом резко встала и заметалась по саду, точно это был тюремный двор.
– Несчастное существо, – услышал Аллейн голос бесшумно подошедшей сзади мисс Эмили.
– Почему вы так решили?
– Я убеждена, что над ней измывается это животное, ее муж.
– Она очень красива, – сказал Аллейн. – Что это она там делает? Зачем-то трет руки…
– Это у нее такая привычка.
– Боже мой! – спохватился Аллейн. – О чем мы говорим!
Маргарет Бэрримор подняла голову, и они инстинктивно отпрянули от окна.
– Сейчас успокоится, – отметила мисс Эмили. – Глядите, собирает цветы. У этой женщины завидная сила воли.
Миссис Бэрримор быстро нарезала целую корзину цветов и ушла в дом.
– Они дружили с мисс Кост? – спросил Аллейн.
– Напротив, по-моему, они друг друга ненавидели. Я хочу сказать, Кост. Думаю, к миссис Бэрримор это не относится. Кост была злобной женщиной. – Мисс Эмили пристально посмотрела на Аллейна. – И что вы прикажете мне делать, Родерик? Я должна остаться здесь?
– Мне трудно принять какое-нибудь решение, – признался Аллейн. – Если вы уедете в Лондон, боюсь, мне придется держать с вами связь и приставать с расспросами или даже вызвать вас сюда. Ведь предстоит дознание, на котором может потребоваться ваше присутствие.
– От кого это зависит?
– Прежде всего от полиции.
– Значит, и от вас тоже?