- Я тоже прошу прощения, - виновато улыбнулся Аллейн. - Просто я очень озабочен из-за расследования.
- Ладно, ладно, - великодушно махнул рукой Найджел. - Кто старое помянет, тому глаз вон.
Дверь распахнулась и в библиотеку впорхнула Вальма Сиклифф. Следом ввалился Фокс - даже здесь мисс Сиклифф ухитрилась создать впечатление, что не делает и шага без мужского эскорта. Она была одета в шёлковый брючный костюм. Зачёсанные назад волосы были собраны в пучок на затылке. Шла она, как манекенщица, соблазнительно покачивая бёдрами. Приблизившись к креслу, которое выдвинул для неё Аллейн, мисс Сиклифф приостановилась, повернулась, а затем присела с заученной грацией топ-модели. Выразительно и томно посмотрела на Найджела, рука которого машинально взлетела, чтобы поправить галстук.
- Итак, мистер Аллейн? - пропела красотка.
Все трое мужчин в свою очередь уселись. Аллейн, намеренно неторопливо, пошелестел страничками записной книжки, затем произнёс уже ставшие привычными в тот вечер слова:
- Мисс Сиклифф, в настоящее время я занимаюсь тем, что пытаюсь выяснить, где и как каждый из вас провёл прошедший уик-энд. Мистер Пилгрим уже рассказал нам, что вы ездили с ним в Боксовер, а затем - в Анкертон-мэнор. Я бы хотел кое-что уточнить. Вы не заходили в студию перед отъездом?
- Нет, я укладывала вещи. Мне помогала горничная, которая затем отнесла мои чемоданы к машине.
- Вы приехали в Боксовер в пятницу днём?
- Да.
- И провели остаток дня с мистером и миссис Паскоу?
- Да. Сначала они предложили нам поиграть в теннис, но я была не в настроении. Я вообще терпеть не могу теннис. Поэтому мы просто отправились на прогулку.
Аллейн подметил её необычную манеру обрывать фразу как бы на полуслове, а затем продолжать на вдохе.
- А как вы провели вечер?
- О, мы немного поиграли в бридж. У меня вдруг жутко разболелась голова и я рано отправилась спать. Я была совершенно разбита.
- Да, это неприятно. Часто вас мучают такие головные боли?
- Нет, только в последнее время. Они появились примерно месяц назад. Неприятная штука.
- Может быть, вам стоит показаться окулисту?
- Нет, на зрение я не жалуюсь. Напротив, один известный окулист как-то раз сказал мне, что ярко-синие глаза - вообще залог отменного зрения. И добавил, что никогда не видел таких сочно-синих глаз, как мои.
- Вот как, - учтиво произнёс Аллейн, не пытаясь, впрочем, посмотреть на столь необычные глаза. - Чем вы, в таком случае, объясняете свои головные боли?
- Тогда, в пятницу, я, наверное, зря смешала шампанское с портвейном. Видите ли, за ужином мы с Паскоу выпили шампанского, чтобы отметить нашу помолвку, а затем нам подали коньяк. Я ненавижу коньяк, поэтому Бейсил налил мне портвейна. Я сказала, что мне может быть плохо, но он не отставал. И кофе был премерзкий. Горький и противный. Хотя Сибил Паскоу и относится к тем простушкам, из которых обычно выходят хорошие домохозяйки, кофе она готовить - ну совершенно не умеет. Бейсил тоже пожаловался, что у него был не кофе, а отрава.
- В котором часу вы прервали партию в бридж?
- Ой, не помню. Мне стало так плохо, что продолжать просто не было сил. Бейсил дал мне три таблетки аспирина и я отправилась спать. Остальные, кажется, тоже разошлись довольно скоро. Во всяком случае, я услышала, как Бейсил зашёл в свою спальню.
- Она примыкала к вашей?
- Да.
- Вы быстро уснули?
- Да, и проспала беспробудным сном, как убитая. Меня разбудила в девять часов горничная, которая принесла чай.
- Головная боль к утру прошла?
- Да, хотя неприятные ощущения ещё оставались. Не следовало мне пить этот чёртов портвейн.
- А хозяйская спальня располагалась по соседству с вашими?
- Нет, не совсем. Мы ночевали на втором этаже. В первой комнате спал Бейсил, затем - я, далее шли ещё две гостевые спальни, которые в ту ночь пустовали. Затем - ванная, и уже потом - спальня Сибил и Кена. А что?
- Вам это, конечно, кажется нелепым, - сказал Аллейн, - но нам важно как можно подробнее установить, как провёл ту ночь каждый из вас.
Мисс Сиклифф пожала плечами.
- Бейсил в мою комнату не заходил, если вы именно к этому клоните, - бесстрастно ответила она. - К тому же я всего этого не поощряю. Вне зависимости от того, болит у меня голова или нет. Увлечение сексом приводит к чересчур раннему увяданию. Взять, например, ту же Соню.
- Понятно. Значит, насколько вам известно, в ту ночь все мирно спали в своих постелях.
- Да, - твёрдо сказала мисс Сиклифф, глядя на Аллейна, как на недоумка.
- А утром в субботу вы с мистером Пилгримом отправились в Анкертон-мэнор. В которым часу вы выехали?
- Около десяти мы выпили по стаканчику шерри, сразу после чего сели в машину и покатили. Бейсил не хотел опоздать к обеду, да и вообще стремился как можно быстрее сбежать оттуда. Хотя я вовсе не считала, что нужно так торопиться.
- А почему он так спешил?
- Он все время приговаривал, что Сибил нужно ехать в Лондон. Когда же я заметила, что это - недостаточная причина, чтобы нам так дёргаться, он сказал, что не хочет опоздать к обеду. На самом же деле бедняжке не терпелось познакомить меня со своим отцом. В итоге уже за обедом старикан до того расчувствовался, что подарил мне несколько фамильных изумрудов. Я закажу себе из них украшения. Камни просто изумительные.
- А покинули вы Анкертон вчера после обеда?
- Да. Бейсилу хотелось, чтобы мы задержались там до понедельника, но мне уже до смерти надоело. Старикан заставил меня объезжать их угодья на такой строптивой кобыле, что я едва без рук не осталась. Я вижу, вы заметили, что я поранилась.
Медленным и грациозным движением она протянула вперёд левую руку и показала Аллейну изящную, слегка надушённую ладошку. Кожа на ладони едва заметно вздулась, а у основания мизинца алели две или три царапины.
- Кожа ведь у меня такая нежная, - томно протянула красотка, едва не тыча ладошкой в лицо Аллейну.
- Да, - кивнул инспектор. - И наездница вы, судя по всему, не слишком опытная.
- Почему вы так решили?
- Эти отметины оставлены отнюдь не поводьями, мисс Сиклифф - видимо, вы неосторожно схватились за гриву.
Девушка тут же отдёрнула руку; щёчки её зарделись.
- Слава Богу, я вовсе и не строю из себя амазонку. Я вообще терпеть не могу этих копытных. Да и старик мне до смерти надоел. К тому же я не хотела пропускать занятие - мне предстояло ещё изрядно повозиться с портретом Сони. Увы, теперь, конечно, он останется незаконченным.
Фокс кашлянул, а Найджел воззрился на Вальму Сиклифф в немом изумлении.
- Наверное, - согласился Аллейн. - Теперь, мисс Сиклифф, давайте поговорим о трагедии, которая случилась сегодняшним утром. Расскажите, пожалуйста, поподробнее, как все было.
- У вас есть сигареты?
Аллейн поспешно вскочил и протянул девушке раскрытый портсигар.
- Что у вас за марка? А, вижу. Спасибо.
Аллейн поднёс ей зажигалку. Закуривая, Вальма Сиклифф, пристально смотрела инспектору прямо в глаза; может быть, даже дольше, чем следовало. Аллейн не стал отводить взгляд, дождавшись, пока девушка, закурив, присядет.
- Итак, значит, сегодня утром, - повторила она. - Вас интересует, как погибла Соня. Все это было совершенно ужасно. Я до сих пор не могу прийти в себя. Должно быть, все испытали настоящий шок. Мне ведь выпала самая роковая роль. Вы, должно быть, знаете, что именно я… я укладывала Соню в нужную позу… - Вальма Сиклифф запнулась, переводя дыхание. На её лице впервые отразилось искреннее огорчение. - Должно быть, Гарсия нарочно так подстроил. Он ведь ненавидел Соню лютой ненавистью, но в то же время хотел отомстить мне за то, что я отвергла его ухаживания. Эта мерзость - вполне в духе Гарсии. Он - непревзойдённый мерзавец. Боже, как это было страшно! Я… до сих пор не могу оправиться. Наверное, никогда не забуду эту кошмарную сцену. Она мне теперь всю жизнь будет сниться.
- Извините, что заставляю вас заново это пережить, но вы ведь понимаете, насколько…
- О, да. Да и психиатры не советуют замыкаться в себе. Одно меня хоть как-то утешает: я ведь её всё-таки не убила. Не нарочно же. Только это я себе и повторяю.
- В котором часу вы пошли в студию?
- Чуть раньше начала занятий. Мы шли вместе с Бейсилом. В студии уже была Кэтти Босток, а также… Сейчас, вспомню. Да, этот жуткий австралиец, Ли, Ормерин и Малмсли подошли чуть позднее.
- Вместе или порознь?
- Не помню. Когда я пришла в студию, никого из них там ещё не было.
- Понятно. Что дальше, мисс Сиклифф?
- Мы установили мольберты, палитры, разложили кисти и так далее. Последней пришла Соня и тогда Кэтти сказала, что можно начинать. Соня отправилась в чулан и разделась. Затем вышла оттуда в белом кимоно и принялась слоняться по студии, заговаривая с мужчинами. Кэтти велела ей идти к подиуму и лечь в позу. Соня стала укладываться в позу, очерченную мелом. Сначала она делала упор на полусогнутую правую ногу… Я понятно объясняю?
- Да, вполне.
Внезапно эта сцена со всей живостью предстала перед глазами Аллейна. Словно воочию он увидел натурщицу, облачённую в белое кимоно, сквозь которое проглядывало её молодое прелестное тело. Вот она подходит к мужчинам, заговаривает с ними, потом, повинуясь строгому окрику Кэтти, медленно приближается к подиуму, сбрасывает кимоно и, обнажённая, принимает нужную позу.
- Она стала, как обычно, жаловаться, что поза ей уже до смерти надоела. Да, она ещё спросила, не знаем ли мы, куда именно отправился Гарсия. Должно быть, он не соизволил поставить её в известность. Затем легла на бок. Драпировка была по-прежнему натянута у неё за спиной. У нас так повелось, что в нужную позу, которую придумала мисс Трой, укладывала Соню я. То есть, Соня вполне могла принять её и сама, но при этом столько хныкала и ругалась, что мы решили ей помогать. Я брала её за плечи и прижимала спиной к помосту. И вот я подошла к ней и взялась за плечи, но Соня вдруг ни с того, ни с сего закапризничала и сказала: "Не надо". Я ответила: "Не вредничай". Кэтти добавила: "Господи, Соня, хватит выпендриваться!". Или что-то в этом роде. Тогда Соня вдруг сказала: "Ой, до чего у тебя руки холодные - ты делаешь мне больно". И вырвалась у меня из рук, прижавшись спиной к помосту, а тут я ещё как раз надавила сверху. О Боже! - Вальма обхватила лицо руками.
- Она не сопротивлялась, но я почувствовала, что её тело вдруг дёрнулось, а потом как-то странно задрожало. Даже не могу это описать. Все случилось в одно мгновение. Потом её глаза широко раскрылись, а лоб сморщился - словно в изумлении. Мне показалось, что она ещё раз сказала: "Не надо", но я уже не уверена. Почему-то - сама н-не знаю, почему - я вдруг подумала, что Соня рожает и у неё начались схватки. Это просто необъяснимо. Но я нутром понимала, что с ней что-то случилось. Я посмотрела ей в лицо и, кажется, произнесла: "Соня заболела". Кэтти или ещё кто-то фыркнула: "Чушь собачья!". Потом Соня ещё раз вздрогнула и затихла. Филлида Ли сказала: "Она в обмороке". Тут п-подошли ос-стальные. Кэтти обхватила Соню руками и попыталась приподнять, но у неё ничего не вышло. Она сказала: "Я не могу её сдвинуть - её что-то держит". Потом она потянула сильнее и С-Соня подалась… Вдруг Ормерин выкрикнул: "Mon Dieu, c'est le рoignard!". А драпировка словно приклеилась к моей руке. Кровь так и хлестала из раны в спине. Вмиг залила всю спину. Все засуетились, а Кэтти попыталась остановить кровь с помощью какой-то тряпки. Тут пришла Трой. Она сразу же послала Бейсила за врачом. Потом посмотрела на Соню и сказала, что та ещё жива. Не знаю, сколько прошло времени, но Соня вдруг как-то кашлянула. Глаза её широко открылись. Трой подняла голову и сказала: "Она умерла". Филлида Ли заплакала. Мы все стояли и молчали. Вернулся Бейсил и Трой сказала, что никто не должен покидать студию. Она накрыла Соню драпировкой. Мы заговорили про кинжал. Ли и Хэчетт сказали, что это - дело рук Г-Гарсии. Тогда мы все согласились, что это именно так. Потом пришёл доктор, осмотрел Соню и вызвал п-полицию.
Голос Вальмы Сиклифф словно замер в отдалении. Если начинала она свой рассказ вполне спокойно, то теперь речь её звучала все более и более сбивчиво, а по рукам прокатилась мелкая дрожь.
- Я даже не ожидала, что это на меня так подействует, - с трудом выдавила она. - Однажды врач мне сказал, что у меня нервы столь же чувствительные, как струны скрипки.
- Да, все вы испытали ужасное потрясение, - кивнул Аллейн. - Скажите мне, мисс Сиклифф, когда вы впервые заподозрили, что ловушку подстроил именно Гарсия?
- Сразу же. Я вспомнила, что рассказала мне Ли про подслушанный разговор Сони с ним. Я просто не в силах представить, чтобы это мог сделать кто-то другой, да и к тому же…
- Да?
- К тому же, эта выходка вполне в стиле Гарсии. Мне всегда казалось, что кровь в его жилах холодная. Он давно по мне сохнет, но сама мысль о том, что он ко мне притронется, вызывает у меня омерзение. Ли уверяет, что он страшно сексапилен, да и Соня была от него без ума, но лично я этого не замечаю. Мне он просто отвратителен. И чего в нём находят все эти женщины!
- А причина?
- Думаю, что Соня ему просто осточертела. Она ведь буквально изводила его своим вниманием. Не отходила ни на минуту. Следила за каждым его шагом. Мужчины сатанеют от такого поведения… - Мисс Сиклифф пристально посмотрела на Аллейна. - Не так ли, мистер Аллейн?
- Боюсь, что не считаю себя знатоком в этой области.
- Ну и, конечно, она окончательно вывела его из себя, изуродовав мой портрет. Представляю, как эта дурёха меня ненавидела. Есть в этом нечто фрейдистское - как чисто сексуальная ревность выливается в надругательство над изображением, символизирующем ненавидимую личность.
- Несомненно, - произнёс Аллейн, с трудом подавив жест нетерпения.
- И ещё я считаю, что Соня собиралась родить ребёнка и требовала, чтобы Гарсия на ней женился. Боюсь, что в какой-то степени тут есть и моя вина.
Вид у Вальмы Сиклифф был покаянный, но в голосе, как показалось Аллейну, мелькнули самодовольные нотки.
- Вот как?
- Да, к сожалению. Ведь, не будь Гарсия так влюблён в меня, ничего этого не случилось бы.
- А я считал, - произнёс Аллейн, - что вас заботит ваше непосредственное участие в случившемся.
- Что вы хотите этим сказать? - насторожилась мисс Сиклифф.
- Как-никак, ведь именно вы сыграли роковую роль, опустив натурщицу на острие кинжала. - Голос Аллейна звучал глухо. - Скажите, мисс Сиклифф, вы не ощутили сопротивления? Не услышали какой-нибудь необычный звук, когда кинжал вошёл в тело?
- Я… Мне не…
- Для нас важно выяснить любые, даже самые мельчайшие подробности её агонии, - сказал Аллейн. - Очень вас прошу - попробуйте вспомнить.
Глаза красотки широко раскрылись, лицо исказилось от ужаса. Вальма Сиклифф затравленно оглянулась по сторонам, потом метнула разъярённый взгляд на Аллейна и сдавленно прохрипела:
- Отпустите меня. Я ухожу.
Фокс встал, чтобы загородить ей дорогу, но мисс Сиклифф оттолкнула его и слепо кинулась к двери.
- Оставьте её, Фокс, - сказал Аллейн.
Дверь с грохотом захлопнулась.
- Что она задумала? - встревожился Фокс.
- Она сбежала! - воскликнул Найджел. - Чего сидите? Свидетельница удирает!
- Не далее, как в туалет, - произнёс Аллейн. - Роковую женщину сейчас вывернет наизнанку.
Глава 11
НЕРВЫ ОРМЕРИНА И ПЕРЕПИСКА СОНИ
- Послушайте, Аллейн, - озабоченно сказал Найджел. - За что вы напустились на бедную девушку? Вы ведь намеренно довели её.
- Мне опротивели её напыщенные клеопатринские речи. Одни "нервы, чувствительные, как струны скрипки" чего стоят.
- Но она и в самом деле дьявольски привлекательна. Сногсшибательное создание.
- На самом деле нервы у неё как канаты. И все же, - в голосе Аллейна прозвучало удовлетворение, - мне удалось вывести её из равновесия. Поначалу она изложила все без сучка и без задоринки, а вот затем, по мере того, как мы вновь и вновь возвращались к этой истории, казалась уже все менее и менее уверенной. Когда же я упомянул агонию, она позеленела, как спаржа.
- А разве это не естественно?
- Вполне естественно. Просто мне хотелось сбить с неё спесь. Терпеть не могу роковых женщин.
- Я не согласен, что у неё железные нервы. Ведь ей и в самом деле стало плохо. Значит, она огорчена, переживает.
- Ей абсолютно наплевать на бедную девчушку, которая погибла прямо у них на глазах. Да ещё и психологическую базу подвела! Взяла, небось, "Популярного Фрейда" и вычитала пару умных фраз.
- А мне она показалась на редкость смышлёной.
- Да, ты прав. Голова у неё работает неплохо. И Гарсию она охарактеризовала довольно метко. Что скажете, Братец Лис?
- Вы имеете в виду её слова о том, что в жилах Гарсии течёт холодная кровь, сэр?
- Да.
- Я согласен. В этом, похоже, все они сходятся. Должно быть, так оно и обстоит на самом деле.
- Вполне возможно, - кивнул Аллейн.
- А вдруг они все сговорились? - предположил Найджел.
- С какой целью?
- Понятия не имею.
- Я тоже.
- Что ж, - сказал Фокс. - Если Гарсия в ближайшее время так и не объявится, несмотря на все наши воззвания и объявления, похоже, он - тот, кто нам нужен.
- А ведь он, на мой взгляд, относится к людям, которые презирают радио, а уж газеты и вовсе не открывают.
- Весьма вероятно, - согласился Аллейн.
- Придётся вам тогда арестовать всех туристов, которые находятся на расстоянии трех дней пути от Татлерз-энда, - ухмыльнулся Найджел. - По крайней мере, всех с рюкзаком за плечами.
- Если он невиновен, то у него с собой этюдник, - заметил Аллейн. - Вполне возможно, что в данную минуту Гарсия мирно посапывает в какой-нибудь харчевне в двадцати милях отсюда. Все полицейские участки предупреждены. Скоро беглец будет у нас в руках - если, конечно, он и впрямь невиновен.
- А если виновен?
- Тогда это самый искусный и коварный убийца из всех, с кем мне доводилось сталкиваться за долгое время, - сказал Фокс. - Он не только предвидел, что никто не заметит его ловушку, но дал себе два дня форы и вдобавок не оставил за собой никаких улик.
- Кроме кусочков лепной глины, - подсказал Аллейн.
- Да, тут он дал маху, - покачал головой Фокс. - Если Бейли прав, то они свалились с его комбинезона, когда он вставлял кинжал.
- О чем это вы? - поинтересовался Найджел.
Аллейн рассказал.