- Пока они не кончились?
- Да.
- А далее?
- Однажды он сказал мне, что больше не нуждается в деньгах, потому что нашел, где брать героин.
- Когда это произошло?
- Два месяца назад, может - два с половиной.
- Кто знал об этом?
- О чем?
- О его пристрастии к героину.
- Лишь несколько человек. Его доктор. Давние друзья, переехавшие в Вашингтон после избрания Кеннеди президентом. Мистер Спенсер. Я не могла не сказать ему.
- Как он отреагировал?
- Посочувствовал мне. Даже предложил оплатить лечение Джорджа в частной клинике.
- И?
- Джордж отказался.
- Что сказал Спенсер?
- Ничего. Более он к этому не возвращался.
- То есть о его пристрастии к героину знали только друзья и Спенсер?
- Да.
- И еще один человек, - добавил я.
- Кто же?
- Тот, кто снабжал вашего мужа бесплатным героином.
ГЛАВА 12
Фрэнсис Уинго отбыла в три пятнадцать, чтобы успеть на четырехчасовой рейс в Вашингтон. У двери она задержалась, повернулась ко мне.
- Вы действительно думаете, что мой муж был как-то связан с кражей щита?
- Да. По-моему, я выразился достаточно ясно.
- Как?
- Как он был связан?
- Да.
- Этого я не знаю. Определенные предположения у меня есть, но не более того.
- Вы думаете, он имел прямой выход на охранника, того, которого убили?
- Да.
- Не могли бы вы поделиться со мной вашими предположениями?
- Нет, потому что на текущий момент они не подкреплены фактами.
- А когда вы найдете подтверждение?
- Тогда я вам все расскажу. Если вы захотите меня выслушать.
Несколько секунд она молча смотрела на меня.
- Уверяю вас, мистер Сент-Ив, захочу. Очень захочу.
- Хорошо.
- И вы расскажете мне о том, что произойдет сегодня вечером?
- Обязательно.
- Позвоните мне домой. Я дам вам мой номер.
Она продиктовала номер, и я записал его.
- Я бы проводил вас до лифта, но мне не хочется оставлять чемодан.
- Я все понимаю. До свидания, мистер Сент-Ив.
- До свидания.
Я стоял в дверях и наблюдал, как она идет по коридору, высокая стройная блондинка с коротко стриженными волосами, четырехнедельная вдова. Как знать, не плачет ли она каждый вечер перед тем, как уснуть, потому что ее муж не только употреблял наркотики, но, возможно, помогал ограбить музей.
А потом я прошел в ванную, взял чемодан, перенес на кровать, откинул крышку, полюбовался на двести пятьдесят тысяч долларов, разложенные в пачки, аккуратно перетянутые желтовато-коричневой бумагой, по пятьсот долларов в каждой. Я не стал пересчитывать деньги, даже не прикоснулся к ним. Их уже пересчитали в вашингтонском банке Уинфилда Спенсера, а когда речь идет о таких суммах, в банках не ошибаются.
В четыре часа я выехал из гаража Авис на взятом напрокат четырехдверном плимуте и взял курс на Нью-Джерси Терн-пайк, отрезок транснациональной автострады, который не вызвал у меня добрых чувств. Машины, особенно грузовики, мчались по ней, как оглашенные, не замечая никого вокруг, поэтому ехал я в постоянном напряжении, ожидая неминуемого удара в задний бампер.
В четверть шестого я свернул к мотелю Говард Джонсон, где получил ключ от номера 143 в обмен на шестнадцать долларов плюс налог на продажу, вернулся к машине, проехал мимо номера 143 и остановился напротив двери с цифрами 135. Я открыл багажник, достал чемодан и зашагал к номеру 143. Внутри, как я и ожидал, оказались кровать, туалетный столик, черно-белый телевизор, несколько ламп и ковер. Все закрепленное намертво, чтобы у постояльцев he возникло желания часа в три ночи покуситься на собственность мотеля. В ванной комнате меня встретили сияющие синим фаянсом раковина и унитаз. Я убрал чемодан в шкаф и развалился на кровати. Не оставалось ничего другого, кроме как ждать, что зазвонит телефон и я смогу отдать четверть миллиона долларов, получив взамен бронзовый щит весом в шестьдесят восемь фунтов, отлитый не меньше тысячи лет назад.
Когда раздался телефонный звонок, я первым делом посмотрел на часы. Ровно шесть. Голос принадлежал женщине, звонившей мне в отель Мэдисон в Вашингтоне.
- Вы в точности следовали инструкциям, мистер Сент-Ив?
- Как насчет щита?
- В чемодане, который вы отнесли в свой номер, настоящие деньги?
- Да.
- Много денег, не так ли?
- Щит, - напомнил я.
Она хихикнула, будто я сказал что-то очень забавное.
- Щит Компоре-е-ена, - она даже понизила голос, в котором появились драматические нотки. Затем сказала что-то еще, но уже не мне, а кому-то рядом с собой - что именно, я не разобрал. Затем она продолжила деловым тоном: - Обмена сегодня не будет. Завтра вылетайте в Вашингтон. Остановитесь в отеле Мэдисон. В половине первого получите дальнейшие инструкции. Мне повторить?
- Нет, повторения мне не нужно. Мне нужен щит.
- Завтра, мистер Сент-Ив, - и она вновь изобразила драматическую актриску. - Завтра щит Компорена будет у вас, - и, захихикав, она положила трубку.
Я сидел на мягкой кровати мотеля Говард Джонсон и думал о том, что через восемнадцать часов снова услышу голос Хохотушки или ее приятеля. По голосу чувствовалось, что его обладательница как минимум закончила среднюю школу. К тому же она полагала, что двести пятьдесят тысяч долларов - большие деньги, ради которых можно пойти на два-три убийства.
Особенно тревожило меня ее хихиканье. Я слышал, как люди хихикали точно так же после сигареты с марихуаной или укола героина, хотя героин чаще вызывал идиотскую улыбку, а не смех. А может, она немного выпила, хотя язык у нее не заплетался, как у пьяного.
Чтобы активизировать мыслительный процесс, я достал из кармана пиджака бутылочку виски, прогулялся в ванную, снял гигиеническую упаковку со стакана для воды, плеснул в стакан виски, разбавил водой, убедился, что чемодан с деньгами в шкафу, и уселся на кровать.
Действия воров укладывались в несколько версий. Они могли следовать за мной из Нью-Йорка и позвонить по телефону-автомату. Могли приехать в мотель утром и наблюдать за моим прибытием. Или один из них, мужчина, мог сидеть в автомобиле, дожидаясь, пока я не приеду и не перенесу чемодан в номер, после чего он позвонил женщине, а уж та перезвонила мне из их двенадцатикомнатной квартиры в восточной части 62-й улицы, сидя в кресле-качалке и лакомясь сдобренными гашишем конфетками. Правда, последний вариант больше относился к области фантастики, потому что по ходу нашего разговора она обращалась к кому-то еще, скорее всего, к мужчине, что звонил мне в Аделфи. А возможно, к коту.
Окончательно зайдя в тупик, я поставил стакан на стол, взялся за телефонную трубку и позвонил Фрэнсис Уинго в Вашингтон.
- Это Филип Сент-Ив, - представился я, когда в трубке раздался ее голос. - Съездил впустую.
- Щита вы не получили?
- Нет.
- Но деньги все еще при вас?
- Да, все еще при мне.
- Что произошло?
- Они проверяли, как точно я следую инструкциям. Теперь они намерены связаться со мной в половине первого в вашингтонском отеле Мэдисон. Сделайте одолжение, забронируйте мне номер.
- Конечно, конечно, - согласилась она. - Но что произошло?
- Я приехал в мотель и снял комнату, как они и просили. Ровно в шесть позвонила женщина, похихикала, а затем велела мне прибыть завтра в Мэдисон.
- Похихикала?
- Похоже, полагала, что все это очень забавно.
- Я что-то не понимаю.
- Я тоже. Но у меня нет иного выбора, кроме как делать все. что они говорят.
- Я позвоню мистеру Спенсеру и расскажу обо всем. Он очень обеспокоен, знаете ли.
- Я тоже. Можете сказать ему, что я обеспокоен не меньше его.
- Да, могу представить, - впервые от ее голоса не повеяло холодом, и даже появились первые намеки на тепло. - Как по-вашему, зачем им нужно, чтобы вы вернулись в Вашингтон?
- Полагаю, что щит там. Более того, мне кажется, он и не покидал Вашингтона. Кому захочется таскать его по Манхаттану и Нью-Джерси?
- Есть ли шанс вернуть щит завтра? Мистер Спенсер обязательно спросит об этом.
- Не знаю. Очень уж они осторожничают, но время их поджимает. Шансы, как говорится, пятьдесят на пятьдесят, не более того.
- Когда вы позвоните завтра?
- Когда получу щит. Или буду знать наверняка, что не получу его.
- Вы хотите, чтобы я позвонила лейтенанту Деметеру?
Я на мгновение задумался.
- Не нужно. Я сам поговорю с ним завтра.
Мы попрощались, я опустил трубку на рычаг и посмотрел на часы. Половина седьмого. Я решил подождать до семи, пока схлынет транспортный поток, налил себе виски с водой и включил телевизор. Выпуск новостей ничем не порадовал меня, но утешил хотя бы тем, что в мире много людей, у которых полным-полно забот и проблем, причем похлеще моих.
В семь я выключил телевизор, положил ключ от номера на туалетный столик, раскрыл дверцы стенного шкафа, подхватил чемодан и направился к взятой напрокат машине. Сумерки еще не сгустились, но он возник у моего плеча совершенно неожиданно, словно материализовался из воздуха, едва я захлопнул багажник, предварительно уложив в него чемодан.
- Добрый вечер, мистер Сент-Ив.
Я повернулся. На этот раз он отдал предпочтение строгого покроя синему костюму, белой рубашке и галстуку в полоску.
- А, мистер Уладо. Я едва узнал вас в вашем новом костюме.
Он улыбнулся и поправил узел галстука.
- Мы решили сменить наряд.
- Под мы вы подразумеваете, конечно, себя и мистера Мбвато, который, должно быть, затаился где-то поблизости.
- Он не таится, мистер Сент-Ив.
- Возможно, но слово больно хорошее, а мне уж давно не приходилось употреблять его. Так где вы прятались? На крыше?
- Я был за машиной, которая припаркована вслед за вашей: ждал, когда вы выйдете или к вам войдет кто-то со щитом.
- Должно быть, итог разочаровал вас.
Уладо вежливо улыбнулся.
- Если у вас есть несколько свободных минут, мистер Мбвато хотел бы поговорить с вами.
- На этот раз вы без пистолета?
- Без пистолета, мистер Сент-Ив. Даже без ручки.
- И где мистер Мбвато?
- За углом.
- Если мистер Мбвато хочет поговорить со мной, я буду крайне ему признателен, если он подойдет сюда. Мне не хотелось бы оставлять мою машину без присмотра.
- Или двести пятьдесят тысяч долларов в багажнике, - вновь улыбнулся Уладо.
- И их тоже, - не стал спорить я.
Уладо кивнул и скрылся за углом здания мотеля. Несколько мгновений спустя из-за того же угла выплыл уже знакомый мне семиместный кадиллак и остановился вровень с моим пли-мутом. Открылась задняя дверца, я влез в кабину, и опять непомерные габариты Мбвато сжали кадиллак до жалкого фольксвагена.
- Добрый вечер, мистер Сент-Ив.
Он сидел в сером костюме, белой рубашке и синем галстуке, которые обошлись ему как минимум в пятьсот долларов. В Компорене могли голодать, подумал я, но тамошнему правительству удавалось хорошо кормить и одевать своих представителей за границей.
- Щита у меня нет, - признался я.
- Мистер Уладо уже сообщил мне об этом. Какая жалость, не так ли?
- Не могу с вами не согласиться.
- Что случилось, мистер Сент-Ив?
- Ничего не случилось. Они просто не появились.
- Они?
- Я полагаю, их как минимум двое.
- То есть они хотели лишь проверить вас?
- Не знаю. Может, они обратили внимание, что кто-то ездит вокруг на кадиллаке. Не так уж сложно заметить и вас, и ваш автомобиль.
- То есть они побывали в мотеле?
- Я этого не говорил. Об их местопребывании мне ничего не известно. Мне лишь позвонили по телефону и сказали, что сделка не состоится.
- Но они назначили новую встречу, не так ли?
Ответа не требовалось, и Мбвато понял это без слов. Он чуть наклонился ко мне и похлопал по колену ладонью, размерами несколько превосходившей ракетку для настольного тенниса.
- Позвольте заверить вас, мистер Сент-Ив, что мы бы полностью компенсировали доверенные вам денежные средства, если бы этим вечером нам удалось завладеть щитом.
- Вы меня безмерно обрадовали.
В который раз он ослепил меня улыбкой.
- Возможно, придет время, когда вы с благодарностью примете и нашу заинтересованность, и наше участие.
- Я в этом сомневаюсь.
Улыбка бесследно исчезла. Мбвато стал серьезным, даже суровым.
- И напрасно.
- Возможно, вы правы.
Почувствовав во мне недостаток уверенности^ он приободрился. Вновь улыбнулся.
- Между прочим, я взял на себя смелость послать венок на похороны мистера Фрэнка Спиллейси. Разумеется, анонимно. Надеюсь, вы одобряете мой поступок.
- Не знаю я никакого Фрэнка Спиллейси.
- Совершенно верно. Вы видели его лишь однажды. Да и то после того, как он умер.
Я открыл дверцу кадиллака.
- Вы не теряете времени даром, не правда ли?
- Да, мистер Сент-Ив, - опять улыбнулся Мбвато, - не теряем, потому что его у нас мало. Слишком мало.
ГЛАВА 13
На Манхаттан я добирался долго. Столкнулись пять машин, погибло два человека, и из-за огромной пробки автомобили ползли со скоростью черепахи. В гараж Ависа я прибыл уже раздраженным, не доставила мне удовольствия и поездка на такси до отеля Аделфи, а увидев лейтенанта Кеннета Огдена, удобно развалившегося в кресле в вестибюле отеля, я едва не затопал ногами.
Ощен неторопливо поднялся и вновь позволил мне лицезреть его вставные зубы.
- Не повезло, да? - его, несомненно, обрадовала моя неудача.
- Нет.
- Значит, тебя только прощупали. Иногда они пользуются этим приемом.
- Я знаю.
- Деньги там? - он указал на чемодан.
- Там.
Ощен облизал губы, и я попытался вспомнить, где же я в последний раз видел такой взгляд, особенный, встречающийся очень редко, когда глаза суживаются, губы влажнеют и чуть шевелятся и забывается все, кроме одного, самого желанного да еще находящегося в пределах досягаемости. Я вспомнил. То был толстяк в кафетерии. Весил он больше трехсот фунтов и именно так смотрел на стоящие перед ним тарелки с едой, которой вполне хватило бы, чтобы накормить четверых с нормальным аппетитом. Еда для толстяка, деньги - для Огдена. А двигало ими одно - жадность.
- Как ты намерен ими распорядиться?
- В отеле есть сейф.
- Я знаю. Его можно открыть отверткой.
- В вестибюле всегда кто-то дежурит.
Ощен хмыкнул, не отрывая глаз от чемодана, который с каждой секундой становился все тяжелее. Я переложил его в левую руку.
- Черт, ему же семьдесят пять лет, и он дрыхнет всю ночь.
- Ты хотел бы постеречь его сам?
- Мы можем отвезти чемодан в полицейский участок. Там он будет в безопасности.
Я направился к стойке. Огден - за мной.
- Ты помнишь похищение Бакстера в Омахе пятнадцать лет назад?
Он искоса глянул на меня.
- Послушай, Сент-Ив…
- Бакстера похитили и потребовали выкуп в двести тысяч долларов.
За стойкой сидел ночной портье, тщедушный дтаричок, которого все звали Чарли.
- Добрый вечер, мистер Сент-Ив.
- Привет, Чарли. Для меня нет писем?
Он посмотрел в мою ячейку. Я мог бы сделать это и сам, но он любил, когда к нему обращались с просьбами, а о многом ли можно просить семидесятипятилетнего старика.
- Пусто.
- Вы можете положить этот чемодан в сейф? - я поставил чемодан на стойку.
Чарли попытался поднять чемодан одной рукой и не сумел, но двумя руками ему удалось спустить его на пол. Потом он открыл сейф и засунул чемодан в черный зев. Я смотрел на сейф и видел, что Огден абсолютно прав. Его можно было открыть отверткой. Или заколкой для волос. Но все-таки лучше держать деньги в сейфе, чем в ванне. Я повернулся к Огдену, который не мог оторвать глаз от дверцы сейфа, за которой скрылась его мечта.
- Так вернемся к похищению Бакстера.
- Кого?
- Бакстера. Из Омахи.
- А… - Ощен, похоже, плевать хотел и на Бакстера, и на Омаху.
- Похитители запросили двести тысяч долларов выкупа. Родственники согласились заплатить. Отдали деньги полицейскому, кажется, лейтенанту. От него требовалось привезти деньги в указанное место, получить инструкции, как найти Бакстера, а затем привезти его домой, к родным и близким. Так вот, лейтенант оставил деньги где требовалось и получил инструкции, как найти Бакстера, но не поехал за ним, а затаился, поджидая похитителей, и попытался их арестовать. Началась стрельба. Потом лейтенант утверждал, что их было трое, он пристрелил двоих, а последний удрал с деньгами. За Бакстером, оставленным на заброшенной ферме, лейтенант приехал на час позже. И опоздал, потому что Бакстер задохнулся от кляпа, вставленного похитителями ему в рот. Во всяком случае такое заключение вынесла судебная экспертиза.
Ощен одарил меня суровым взглядом из тех, что предназначались проституткам, сутенерам да мужчинам среднего возраста с грустными лицами, часто отирающимся около туалетов.
- К чему ты клонишь, Сент-Ив?
- Просто рассказываю историю.
- Ради чего?
- Видишь ли, этим дело не кончилось. Семья Бакстера осталась не только без денег, но и без кормильца. Третьего похитителя так и не поймали. Двести тысяч исчезли бесследно. А лейтенант два месяца спустя вышел в отставку и уехал на Гавайские острова. В возрасте тридцати восьми лет.
Ощен откашлялся.
- Я все помню. Лейтенанту пришлось долго доказывать, что существовал третий похититель. А кто-то высказал предположение, что лейтенант помог Бакстеру умереть. Если того как следует связали и вставили в рот хороший кляп, достаточно было на пять минут зажать ему нос.
Тем более что смерть Бакстера пришлась весьма кстати, - добавил я, - потому что лишь он мог назвать число похитителей, - если, конечно, не считать лейтенанта.
Мы подошли к лифтам, и я нажал кнопку вызова. В вестибюле был только Чарли. Ночной коридорный куда-то сгинул, а ларьки, табачный и газетный, закрывались ровно в шесть.
- Ты наверх? - спросил Ощен.
- Да, пожалуй, или ты хочешь пригласить меня в участок?
- Нет, хочу убедиться, что ты доберешься до дома в целости и сохранности.
- И на это ты тратишь часть своего выходного?
- Совершенно верно. А тебя интересует, на что я потратил другую часть?
- На что?
- Я ходил на похороны Фрэнка Спиллейси. Ты знал Фрэнка, - в тоне его не чувствовалось вопроса.
- Нет, не имел чести.
- Странно. А я думал, знал. Ты мог бы написать о нем в своей колонке. Он относился к тем людям, что вечно балансируют на острие. А знаешь, как он умер?
- Как?
- Ему воткнули нож в горло, и он изошел крорью на стол и ковер. Это произошло в его конторе в Никерсон-Билдинг на Парк-авеню. Он продавал простакам участки в пустыне. А кроме основного занятия у него было и побочное. Знаешь, какое?
- Нет, - я с нетерпением ждал кабины лифта, чтобы улизнуть от Огдена.