* * *
- Думаю, Майкл, - сказал Эллери, - что ваш первоначальный план вообще не предусматривал использования сообщника.
- Что-что? - воскликнул Магун. - О чем ты, Эллери?
- Когда вы поджигали диван в приемной, замысел был менее изощренным. Вы должны были почуять дым и выбежать с криком из офиса. Зигги, Винс и миссис Карсон выбежали бы из своих офисов посмотреть, в чем дело, вы бы сами потушили огонь, а любой из трех ваших соседей - в том числе миссис Карсон - мог бы оказаться "вором", проскользнувшим в ваш офис и укравшим документы, касающиеся клептомании дочери миссис ван Дом. Вы бы предоставили нам трех подозреваемых вместо двух - более калорийную диету.
- Что ты несешь, Эллери?
- Но что-то пошло не так. Фактически, Майкл, самая интересная часть вашего плана - извлечение денег у миссис ван Дом - так и не начала осуществляться. Что-то пошло не так с самого начала. Поскольку миссис Карсон была убита, не нужно обладать сверхмощным интеллектом, чтобы понять, что именно она явилась препятствием. Что же произошло, Майкл? Миссис Карсон случайно увидела, как вы устроили пожар?
Майкл, сидевший прямо на почетном месте за столом инспектора, внезапно обмяк.
- Конечно, она увидела это, Майкл. Но вы не знали об этом, пока не вернулись вечером в офис якобы проверить, не забыли ли вы там ваши налоговые документы. Вы застали одну миссис Карсон, спросили ее о документах, и она сказала вам, что видела, как вы устраивали пожар. Поняла ли она также, что вы сами забрали ваши документы? Думаю, что да, Майкл. Очевидно, миссис Карсон обвинила вас в надувательстве, и вам пришлось оставить надежды выдоить из миссис ван Дом значительно больше денег, чем она платила вам за охрану доброго имени дочери. Вы вытащили пистолет и застрелили миссис Карсон. Глупо, Майкл. Вы просто потеряли голову. Но так всегда бывает с честными людьми, решившими пойти по кривой дорожке. Вам бы следовало позволить миссис Карсон говорить. Самое худшее, что вам грозило, - потеря лицензии; вы ведь еще не совершили никакого преступления! А даже если бы вы уже попытались шантажировать миссис ван Дом, стала бы она обращаться в полицию? Конечно нет! Весь ваш план - создание версии о воре, якобы укравшем ваши документы и таким образом получившем возможность для шантажа миссис ван Дом, - с самого начала был рассчитан на то, что миссис ван Дом пойдет на все, лишь бы история о клептомании ее дочери не стала достоянием гласности. Все это должно было являться очевидным для вас, Майкл, и все же вы застрелили миссис Карсон.
Инспектор сидел разинув рот.
- Остальное было логическим продолжением, - снова заговорил Эллери. - Совершив убийство, вы должны были отвлечь от себя внимание. Убийство выглядело так, будто миссис Карсон прикончил сообщник. Вы и занялись "сообщником", решив свалить вину на Леонардо Винса. Однако всего предвидеть нельзя - он не попался в вашу ловушку. Это было вашей очередной ошибкой, Майкл. Но вы допустили еще худшую ошибку.
Инспектор дважды пытался заговорить, но смог извлечь из себя только невнятные звуки. На третий раз ему повезло.
- Но, Эллери, ты же не представил никаких доказательств. Это просто догадка!
"Догадка" была самым оскорбительным словом в лексиконе Квинов.
- Ты не прав, папа. Существует указатель, который, если его вовремя заметить, приводит к логическому выводу. Эта газета. - Эллери взмахнул "Нью-Йорк таймс" из портфеля Майкла.
Даже Магун проявил признаки любопытства. Выйдя из ступора, он несколько раз моргнул, облизнул губы и уставился на газету.
- Никки, - осведомился Эллери, - какое сегодня число?
Никки вздрогнула:
- Число? 15 марта.
- А какая дата указана на этой газете?
- Вы же сами ее видели. И я вам сказала, что это вчерашняя газета.
- Вчерашняя. Иными словами, это "Нью-Йорк таймс" от 14 марта. А когда Майкл приходил консультироваться со мной?
- Вчера утром.
- Утром 14 марта. Когда, согласно рассказу Майкла, произошли пожар, кража документов и замена их газетой в его портфеле?
- Позавчера вечером.
- 13 марта. А что говорил Майкл? - воскликнул Эллери. - Что пожар и замена документов газетой произошли 13 марта около шести вечера! Как же могла "Нью-Йорк таймс", датированная 14 марта, попасть в портфель Майкла Магуна в шесть вечера 13 марта? Этого не могло быть. "Нью-Йорк таймс" не выходит вечером, предшествующим дате выпуска! Майкл Магун лгал. Замена произошла не 13-го, а утром 14-го - перед его приходом ко мне - и, очевидно, была проделана самим Майклом. Это подвергало сомнению всю его историю, и мне пришлось пересмотреть все известные факты в свете двуличия Майкла. - Эллери посмотрел на часы. - У вас еще есть время отправить вашу декларацию дяде Сэму, Майкл, - сказал он, - хотя боюсь, что вам придется изменить адрес.
Апрель
ПРИКЛЮЧЕНИЕ С ИГРАЛЬНЫМИ КОСТЯМИ ИМПЕРАТОРА
Когда Калигула стал императором, он назначил консулом своего коня Инцитата. На этом основании историки считают внука Тиберия сумасшедшим. Впрочем, вывод весьма спорный. Консулы во времена Калигулы осуществляли отправление уголовного правосудия и, очевидно, могли, в случае необходимости, обратиться в бегство, сидя верхом на лошади. Бывали куда менее удачные назначения, причем не только в римской истории.
Нам также известно, что Калигула убил своего приемного сына Луция, что он отправлял на арену граждан, вызвавших его неудовольствие, что этот наследник сокровищ Тиберия играл налитыми свинцом костями и тому подобное. Несомненно, это исторические факты, но оправдывают ли они выводы историков? Мы уже разобрались с эпизодом, касающимся преторианского коня. Что до Луция, то по завещанию Тиберия он являлся сонаследником Калигулы, а император, убивший своего сонаследника, прежде чем тот смог убить его, может считаться мстительным, излишне осторожным, но никак не безумным. Превращение недругов в гладиаторов сочетает личный интерес с общественным удовольствием и является признаком политического, а не психопатического ума. И хотя наливать кости свинцом непростительно в моральном отношении, нельзя отрицать, что подобная практика увеличивает шансы игрока.
Короче говоря, отнюдь не будучи безумцем, Калигула был в высшей степени здравомыслящим человеком - демонстрацией этого факта может служить предлагаемая история.
Это было время весеннего равноденствия - короче говоря, последний день третьего месяца Квинианского календаря и ночь знамений в виде ветра, дождя и грома. Однако голос Марка Хэггарда перекрывал шум бури. Хэггард вел свой протекающий многоместный автомобиль по коннектикутской дороге, выкрикивая проклятия разбушевавшимся стихиям. Квины и Никки Портер могли только цепляться друг за друга и молиться, чтобы скорее наступила полночь и взошла спасительная луна.
Эллери не жаждал провести уик-энд в коннектикутском доме, где обитали неизвестные ему лица. Он не раз бывал в домах, чьи хозяева все сорок восемь часов плавали в морях алкоголя или играли в канасту. Но в инспекторе взыграла сентиментальность.
- Я не видел Марка, Трейси и Мальвину Хэггард с тех пор, как десять лет назад умер их отец, - сказал он, - да и раньше редко встречался с детьми Джима - разве только когда они были малышами. Если они похожи на Джима и Кору…
- Дети редко походят на родителей, - ехидно вставил Эллери. - Да и вряд ли Марк Хэггард собирался приглашать и меня.
- Джим и я вместе учились в полицейской академии, сынок. Я был его шафером, когда он женился на Коре Мелони в… да, в 1911 году, сорок лет назад. Я как сейчас вижу этого великана, - мечтательно произнес инспектор, - стоящего перед священником в нелепом костюме - Кора в нем Джима и похоронила.
- Неужели он с возрастом не прибавил в весе? Но я все еще не понимаю, почему…
- Эллери слишком умный, чтобы общаться с простыми людьми, - сказала Никки. - Это так скучно! Кроме того, он знает, что я не смогу поехать без него…
- Ладно, - огрызнулся Эллери, и они отправились в путь.
Все началось с того, что они сошли с поезда не на том полустанке, там не оказалось такси и им пришлось ждать в темноте и сырости целый час. Когда гостеприимный хозяин наконец разыскал их, даже инспектор начал сожалеть о затеянном предприятии. Марк Хэггард оказался крикливым субъектом с черной щетиной, которой неделю не касалась бритва; к тому же он вел машину как ненормальный.
- Не могу выразить, как я был рад получить от тебя весточку, Марк, - сказал старый джентльмен, подпрыгивая на сиденье. - Я чувствовал себя подлецом из-за того, что так долго не писал вашей матери. Приятно будет снова повидать Кору.
- В аду! - прокричал Марк Хэггард, скользя по льду, образовавшемуся после недавнего снегопада.
- Что-что, Марк?
- Ма в аду!
- Очень сожалею, - смущенно произнес инспектор. - А когда…
- Два года назад.
- Но Кора никак не могла попасть в ад!
Марк расхохотался:
- Вы ее не знали. Вы не знаете никого из нас.
- Конечно, люди меняются, - вздохнул инспектор и продолжал, пытаясь сохранить беспечный тон: - Помню, Марк, когда твой отец ушел из полиции, твоя мать была против этого. Но думаю, ему ударили в голову деньги, которые он унаследовал.
- По-вашему, инспектор, до того его голова была другой? Он всегда был чокнутым. Мы все чокнутые.
Эллери это показалось весьма мудрым замечанием.
- Еще далеко ехать? - с отчаянием в голосе спросил старый джентльмен.
- Я уже вся промокла, - пожаловалась Никки.
- Швырялся деньгами как маньяк, - сердито продолжал Марк Хэггард, как будто тема разговора не менялась. - Тоже мне, великий коллекционер! Кем он себя считал - Розенбахом?
- Он коллекционировал книги? - с внезапным интересом осведомился Эллери.
- Отец? Да он едва умел читать! Собирал все, что относится к играм, - старые колеса от рулетки, средневековые игральные карты, древние кости. Заполнил хламом всю оружейную комнату… Держись на своей стороне дороги, ты…….!
- Звучит как вполне безобидное хобби, - дрожащим голосом сказала Никки.
Встречная машина скрылась в ночи. Молния осветила лицо Хэггарда, и Никки закрыла глаза.
- Безобидное? - фыркнул Марк. - В нашей семейке нет ничего безобидного. Включая чертову хибару, которую папаша унаследовал от дяди Джонаса.
- Очевидно, - заметила Никки, не открывая глаз, - вы живете в доме с привидениями, мистер Хэггард?
- Да! - радостно отозвался мистер Хэггард.
Никки взвизгнула. Но это оказалась всего лишь ледяная капля, скользнувшая по ее шее.
- И там есть знакомые мне призраки? - спросил инспектор.
- Призрак нераскрытого убийства.
- Убийства?
- Нераскрытого? - переспросил Эллери.
- В доме тогда проживала семья из пяти человек, - усмехнулся их шофер. - Отец, мать и трое взрослых детей. Два сына увлекались охотой, и у них был целый арсенал. Однажды ночью в оружейной обнаружили труп отца. Он был застрелен. Судя по уликам, самоубийство и преступление, совершенное посторонним, исключались полностью. Той ночью убийца находился в доме, а там не было никого, кроме матери и трех взрослых детей. Здорово, а?
Эллери что-то промычал.
- Лучше потакайте ему! - шепнула Никки.
- Марк все это выдумал, - добродушно сказал инспектор Квин. - Слушай, Марк, я промок до костей. Ты что, потерял дорогу?
Хэггард снова расхохотался, но смех сменился руганью, когда он объезжал очередную машину. Эллери поежился.
- Самое интересное - никто так и не заподозрил, что отца убили. Даже полиция.
- Видишь? - весело сказал инспектор. - Это всего лишь сказка.
- Тогда каким же образом удалось скрыть убийство? - спросил Эллери.
- Самым простым. Один из сыновей был врачом, а другой - владельцем похоронного бюро. Врач выписал фальшивое свидетельство о смерти, а гробовщик приготовил тело к похоронам. - Хохот Хэггарда смешался с шумом дождя и раскатами грома. - Поэтому убийство так и не раскрыли. И не раскроют, если кому-нибудь не удастся разобраться в трех ключах к разгадке.
- Значит, ключи все-таки были?
- Это зашло слишком далеко, - резко сказал инспектор. - Ты уверен, Марк, что не ездишь по кругу? - Он посмотрел в окошко, но вид там был такой, словно они переправлялись через Стикс.
- Что это за ключи, Марк?
- Эллери! - простонала Никки.
- Первый - пуля из револьвера 38-го калибра, которая убила отца. В оружейной было два таких револьвера - это второй ключ.
- Баллистическая экспертиза… - пробормотал инспектор.
- Нет, - усмехнулся Марк Хэггард. - Пуля прошла навылет и расплющилась о кладку камина. А оба револьвера чистили после убийства.
- А третий ключ?
- Он в вашем вкусе, Эллери. Его нашли сыновья в руке отца.
- Что же это было?
- Пара игральных костей - притом очень знаменитых. - Хэггард опять захохотал.
- Когда, вы сказали, все это произошло, Марк? - спросил Эллери.
- Я не говорил, но это произошло десять лет назад.
- Десять… - Инспектор с трудом сдержался.
- Вы бы хотели взглянуть на револьвер и кости?
- А они у вас?
- Ага, - ответил Марк. - Дома, в деревянной коробке.
- Это уже черт знает что! - взорвался инспектор. - Прекрати эти бесконечные повороты, Марк, или вези нас назад на станцию!
Марк Хэггард снова засмеялся. При свете молнии они на миг увидели его выпученные глаза, синеватую кожу под черной щетиной, беспокойные руки, лежащие на руле.
Эллери услышал, как застучали зубы Никки.
- М-мистер Хэггард, - заикаясь, спросила она, - чем вы и ваш б-брат з-зарабатываете на жизнь?
- Трейси - врач, - прокричал Марк, - а я - владелец похоронного бюро!
Автомобиль резко затормозил, отчего пассажиров бросило вперед. Марк Хэггард спрыгнул в темноту, откуда вскоре донесся его голос:
- Выходите - приехали! - Казалось, какой-то демон командовал пассажирами для развлечения.
* * *
Таким было начало этой исторической ночи. Из всего дома они смогли разглядеть только скрипящее под ногами крыльцо. Испуганная Никки повисла на Эллери. Правый кулак Марка Хэггарда заколотил в невидимую дверь.
- Открывай, Мальвина, черт бы тебя побрал! Почему ты заперла дверь?
Существо в белом халате, ниспадающем складками, держало в левой руке свечу в черном подсвечнике. Никки хихикнула, пробормотав о статуе Свободы, ставшей левшой. Лицо существа было еще белее халата. Живыми казались только пронизывающие собеседника насквозь глаза.
- Хорошо, что ты вернулся, Марк, - заговорила женщина абсолютно безжизненным голосом. - Свет погас, а горячая вспышка следует за мной по всему дому и обжигает меня. Почему нет света?
- Горячая… что? - пробормотал инспектор. Хэггард щелкнул выключателем.
- Авария в электропроводке.
- Она обжигает, Марк, - повторила его сестра.
- Мальвина, у нас гости. Дай мне свечу. Я принесу пару фонарей. - Правая рука Марка Хэггарда ухватилась за подсвечник, и пламя метнулось в сторону, оставив гостей в темноте с женщиной в белом халате.
- Ты ведь помнишь меня, Мальвина? - Казалось, инспектор обращается к ребенку. - Я друг твоего отца - Ричард Квин.
- Нет. - После этого нечеловеческого звука воцарилось молчание. Дрожа от холода и сырости, гости ждали в темноте со своими чемоданами возвращения Марка Хэггарда.
Наконец он появился вне себя от ярости.
- Ни света, ни тепла, ни обеда! Трейси ушел по вызову, прислуга где-то шляется… Мальвина! Где, черт возьми, Бесси и Коннорс?
- Ушли. Они хотели убить меня, но я погналась за ними с кухонным ножом, и они убежали. А Трейси тоже ушел. Мой родной брат - врач, но его не беспокоит, что меня обжигают горячие вспышки. - Послышалось жуткое сопение, и они поняли, что существо плачет.
Марк сунул в руку Эллери фонарик и взмахнул своим собственным, осветив голый пол, темную мебель и плачущую сестру.
- Прекрати, не то у тебя начнется очередной припадок! - Припадок, очевидно, уже начался, так как Мальвина с визгом корчилась на полу. - Чтоб тебя… Если бы Трейси не ушел… Нет-нет, я сам с ней справлюсь. Поднимайтесь в ваши комнаты. В кухне найдете хлеб и банку сардин…
- Не могу даже подумать о еде, - проворчал инспектор Квин. - Переоденусь в сухое и лягу спать.
Но Хэггард уже убежал, неся сестру на руках. Луч его фонарика описывал бешеные параболы в темноте.
- Нам лучше переодеться, отдохнуть и поскорее убраться отсюда, - сказал инспектор.
- Почему бы не убраться сразу? - предложила Никки. - Иногда мне очень нравится ходить в мокром, и я ничуть не устала. Если мы сможем вызвать такси…
- В то время как тайна убийства десятилетней давности витает в доме, моля о раскрытии? - Эллери устремил взгляд на черную дыру лестницы. - Я остаюсь на уик-энд.
* * *
Инспектор Квин растянулся на одной из двух холодных кроватей, а Никки хныкала в соседней комнате - она обещала устроить истерику, услышав предложение закрыть дверь между спальнями ради соблюдения приличий. Внезапно дверь мужской спальни распахнулась, и в нее ворвался луч света. Никки взвизгнула, инспектор подскочил на кровати, а Эллери уронил ботинок.
Но это был всего лишь ухмыляющийся Марк Хэггард. В одной руке он держал фонарь, а в другой - старую деревянную коробку размером с сигарную.
- Это ключи к тайне убийства, - усмехнулся он, поставив коробку на комод у двери.
Хэггард смотрел на Эллери, сверкая зубами из-под щетины. Инспектор в пижаме поднялся с кровати, а Эллери медленно открыл коробку.
Внутри лежали два ржавых револьвера кольт 38-го калибра и маленькая квадратная шкатулочка, похожая на золотую.
- Кости, - сказал Марк Хэггард. - Откройте ее.
- Держите фонарь повыше, - попросил Эллери. Инспектор вытянул шею над его плечом.
Две ярко-красные игральные кости, оправленные в золото, полыхнули как искры с пурпурной бархатной подкладки.
- Выглядят как драгоценности, - заметил инспектор.
- Так и есть, - отозвался Марк. - Отшлифованные рубины в золотой оправе. Им почти столько же лет, сколько христианской эпохе. Предполагают, что они принадлежали римскому императору Калигуле. Мы подарили их отцу для его коллекции.
Эллери прищурился, разглядывая надпись на шкатулке.
- Подержите фонарь еще немного, Марк… "Папе от Марка, Мальвины и Трейси в день его рубиновой свадьбы". Каким же образом, Марк, эти кости являлись ключом к…
Но Хэггард уже скрылся в полярной ночи коридора.