Я пошел на завод в семь часов тридцать пять минут и накладывал руду в бочонок вместе с Мангоном и Смитом. Мангон сказал между прочим, что О’Нейл - свинья, так как он ни с чем не хочет считаться. К концу дня мы тоже выставили пикеты. После ужина я бродил по улицам, разговаривая с рабочими. Согласно вашей инструкции, я объяснял им, что каждый имеет право на пособие от ЗФР и что два с половиной доллара в день представляются мне подходящей цифрой. Они слушали с интересом. Я узнал, что сегодня забойщик Дж. Гарпер уговаривал "Объединенных горнорабочих" из АФТ не присоединяться к стачке. Эта стачка, по его словам, частное дело Союза № 125. С ним согласились.
Я пришел на собрание нашего союза, когда уже называли кандидатов, в том числе меня, на должность председателя "комитета вспомоществования забастовщикам". Из этого я заключаю, что разговор о двух с половиной долларах возымел нужное действие. Я возвращался вместе с Мангоном, который с большим одобрением говорит об убийстве тайного сыщика Грегори в Монтане. По его словам, в Денвере подозревают кого-то, потому что опять появились черные списки. Но большинство рабочих думает, что это случайность. Мы поговорили некоторое время, и я согласился с тем, что это случайность.
Я вернулся домой в два часа двадцать пять и приводил в порядок свои заметки.
С совершенным почтением № 43.
Отчет тайного сыщика стоит клиенту не менее десяти долларов в день, - вот почему в рядовой конторе агентства на тридцать постоянных сотрудников приходится примерно пять помощников заведующего. Каждый из них редактирует шесть ежедневных отчетов. Зато отчет перепечатывается и отсылается по принадлежности не раньше, чем он доведен до той степени совершенства, когда любая его строчка неопровержимо доказывает клиенту: во-первых - необходимость борьбы с рабочими союзами, во-вторых - неизбежность дальнейшего пользования услугами агентства.
Раз в две недели помощник заведующего составляет сводку работы каждого из подведомственных ему агентов. Заведующий дает такой же отчет о деятельности всей конторы. Эти документы, известные под именем общего делового письма, содержат от шестидесяти до шестидесяти пяти страниц. К ним прилагается полный перечень проектов, инструкций и мероприятий, исходивших от заведующего и его помощников, отчет бухгалтера с цифрами прихода и расхода и расписка банка о сумме, имеющейся в распоряжении конторы.
Областной управляющий, получив общее деловое письмо, пишет на него комментарии, в которых анализ текущих операций чередуется с практическими предложениями. Практические предложения имеют целью и впредь обеспечить агентство текущими операциями.
Комментарии управляющего областной конторой поступают к мистеру Бангсу. Братья Роберт и Вильям Пинкертон получают сведения непосредственно от мистера Банг-са и в большинстве случаев соглашаются с его мнением.
Четыре помощника молчали, окончив свои доклады. Старший помощник, по имени Кэри, стоял перед столом управляющего Денверской областной конторой. Кэри был еще сравнительно молодой человек, обуреваемый страстью быть похожим на Мак-Парланда. Он сутулил плечи, носил очки и растил усы вниз. Но усы не удавались, и это мучило Кэри.
В ведении Кэри, между прочим, находились агенты № 5 и № 43: Он стоял перед столом и смотрел, как Мак-Пар-ланд задумчиво перелистывал отчеты двух этих агентов.
- Хотел бы я знать, Кэри, - сказал Мак-Парланд, - хотел бы я знать…
- Слушаю, сэр.
- …удается ли вам, Кэри, осознать во всей полноте значение документов, проходящих через ваши руки?
- Да, сэр, - сказал Кэри после минутного размышления.
- Джентльмены! - Мак-Парланд посмотрел на четырех помощников, - самые дьявольские преступления "Молли", быть может, были детской игрой по сравнению с планами, взлелеянными… взлелеянными сейчас Федерацией рудокопов. Прошу вас, джентльмены, заметьте себе эту фразу: детской игрой…
- О, сэр, - сказал Кэри с оттенком испуга, - три года вы работали над раскрытием дьявольских преступлений, которые были детской игрой… Сколько же лет?..
- Кэри, вы хороший работник, но вы еще не знаете жизни… - Мак-Парланд глазами прошелся по полю календаря, усеянному черными и красными датами; какому-то из черных чисел он приветливо кивнул головой.
- Очень возможно, что я раскрою тайный кружок рудокопов… в три недели… - сказал Мак-Парланд и потрогал рукой усы.
- Без всякого сомнения, сэр, - ответил Кэри и тоже потрогал рукой усы.
* * *
- Произнес он им речь, черт возьми, по всей форме, со всеми десятью заповедями из Гомперса. "Не ставь свой профсоюзный билет выше национального флага". Фу ты! Это им так понравилось, что они тут же прокричали "ура"!.. Хоть бы ты своего старика на замок запирала, Молли.
Молли только что вошла в помещение рабочего клуба.
- Оставьте ее, - сказал Крейн Гейсу, - она сейчас заплачет.
- Мой старик, - Молли не оглянулась на Крейна, - по крайней мере, честный человек. Тем хуже… потому что когда-нибудь он поймет.
- Ладно. Ты хотел сказать что-то, Мангон?
Мангон был тяжеловесен и молчалив. Он расстегивал на груди рубашку и часто обтирал большим платком лицо.
- Я уже сказал. Во-первых - дело плохо. Во-вторых - надо продолжать это дело.
- Да, да. Что-то было еще… Да, пособия, Крейн.
Крейн движением головы указал брошенную на стол бумагу.
- Да, - смета. Я мало тут смыслю… но только вы ошиблись, - это слишком хорошо, Крейн!
- Я повторяю, - Крейн говорил раздельно и утомленно, как говорят с людьми, мешающими серьезной работе, - все цифры…
- Гейс! - перебила Молли.
Всякий раз, как говорить начинала Молли, Крейн испытывал внезапное беспокойство.
- Гейс, знаете, где я была? Товарищ из Денвера приехал.
- О! Что ж ты молчишь?
- Мы с ним говорили. Я не сказала сразу, потому что… мне вдруг стало обидно… за старика. Глупости, Гейс. Товарищ из Денвера спрашивает обо всем и о пособиях. Он придет.
Крейну казалось, что люди из Денвера все похожи на Хейвуда. Крейн повернулся лицом к окну; ему нужно было приготовить свои нервы и лицо к отступлению. Гейс вышел из комнаты.
"Провал!" - тоскливо подумал Крейн и взялся руками за раскрытые створки окна, - "так скоро…"
- А мы как раз спорили тут о размерах пособий, - говорил Гейс, возвращаясь с новым секретарем союза плавильных рабочих № 125, - я уверен… Федерация не выдержит двух с половиной долларов в день.
- Отчего же? - немного ленивым голосом сказал секретарь. - Я уже говорил с рабочими. Превосходно. Стачечный фонд Федерации настолько окреп, что… ваша смета потребует самых незначительных сокращений…
Знакомым голосом говорил секретарь.
Крейн обернулся и посмотрел глазами лунатика. Он увидел помещение рабочего клуба с дощатыми стенами, большой стол, на котором лежали шахматы и смятые газеты… Он увидел, что Гейс расставил треугольником тощие ноги, что Мангон вытирает шею платком, что Молли внимательно следит за тем, как у стола с шахматами и газетами Даниэль Сайлас, агент № 5, читает смету пособий, составленную агентом № 43 - Крейном.
Крейн дошел до стола и сел, сосредоточенно думая о своем лице, которое должно было выражать спокойствие, В крайнем случае, оно могло выразить легкую озабоченность..
- Ваша правда, Крейн, - сказал Гейс.
- Крейн! - с удовольствием повторил секретарь, - Крейн! - Через стол он длительно пожал руку Крейна своей несколько влажной рукой. - Рад познакомиться! Мне как раз поручено увезти вас сегодня в Денвер.
- Что ж это, - сказал Гейс, - всех в Денвер. Джим Хорти…
- Нет, нет. Крейн нужен нам на два, на три дня. Ознакомление с обстоятельствами… Хейвуд о вас отзывался отлично.
Все сидели вокруг стола. В последний раз Крейн видел Сайласа в клетчатом полуспортивном костюме корреспондента видной нью-йоркской газеты. Теперь он, с ощущением совершившегося несчастья, рассматривал синий пиджачок секретаря Союза № 125.
Гейс кашлял и говорил:
- Они совсем озверели с тех пор, как Западная федерация приняла социалистическую программу. Если здесь не будут все как один - с нами сделают то, что сделал Франк Стейненберг в Кэр д'Алене…
- Франк Стейненберг, - повторил Сайлас, - знаете, Франк Стейненберг…
- Что?
- Бывший губернатор Стейненберг…
- Что?
- …убит.
Все смотрели на Сайласа.
- Да, в Идаго. В Денвере об этом узнали сегодня ночью. У него под калиткой взорвалась динамитная бомба. Он умер через двадцать минут.
Пауза.
- И кто же его убил, этого бывшего губернатора? - брезгливо сказал Мангон.
Сайлас постучал по столу ногтями.
- Неясно. Некто Орчард арестован по подозрению. Ор-чард этот - какой-то идиот. Газеты будут лгать, как всегда.
- Джим все узнает… - сказала вдруг Молли Гейсу. - Хорошо, что Джима как раз послали в Идаго.
- Очень кстати, - сказал Сайлас и встал. - Мы еще встретимся. Крейн, пойдемте со мной.
Г Л А В А IV. ПОХИТИТЕЛИ
О'Нейл делает гимнастику. - Арест. - Адвокат Ричардсон и Habeas Corpus. - Путешествие с шерифом.
Кольца, только что отпущенные на свободу, тихо покачивались в воздухе. О’Нейл с удовольствием хрустнул суставами.
Камердинер-негр доложил:
- Мистер Вашингтон Порджери.
Костюм О’Нейла состоял из коротких гимнастических штанов. О’Нейл улыбнулся. Мистер В. Порджери, президент Ассоциации владельцев копей, вошел животом вперед. У него были удивительно круглые глаза, маленький рот и маленький нос, зажатый между большими бледными щеками.
- Сэр, - сказал О'Нейл тоном, не допускающим возражений, - я занимался гимнастикой. Вы можете говорить в присутствии этого молодого человека.
Это относилось к Крейну. Крейн уже в течение сорока минут занимал половину стула, приставленного к стенке.
М-р Порджери сел и обхватил руками живот.
- Ужасно! Оказывается, у них - тайный кружок.
- А! И что же он делает, тайный кружок?
О'Нейл быстро обтирался одеколоном.
- Не знаю. Он - тайный и поэтому делает все, что угодно. Оказывается, самые дьявольские преступления Молли были детской игрой…
- Кто вам сказал об этом?
- О, никто не говорит ни о чем другом. Ужасно! Епископ того же мнения. Последняя воскресная проповедь епископа - чудо!
- На какую из евангельских тем?
О'Нейл снял с крючка толстое полотенце.
- О'Нейл, я не уверен, в том, что тема была евангельской в полном смысле этого слова… "Социализм - это враг и зло нашего века", - сказал епископ. "Неверие, - продолжал он, - которое святой апостол Фома называет величайшим из Всех грехов, похитив у человека надежды на рай и опасения ада, побудило его добиваться небесных благ преждевременно… в связи с этим, - добавил епископ, - общество должно наконец пробудиться и приготовиться к самозащите".
- Дорогой мистер Порджери, если то, что епископ Матц воссылает к небу, можно назвать молитвами, то его молитвы услышаны. Общество пробуждается с замечательной быстротой. Пробуждению общества способствует Джемс Мак-Парланд, возможности которого я недооценивал в свое время. Для начала - убийцы бывшего губернатора…
- Тайный кружок! - прошептал Порджери.
- На днях Мак-Парланд доведет до сведения публики, что Франк Стейненберг убит по поручению Хейвуда. Переговоры с убийцей велись через рудокопа Хорти, специально ездившего в Идаго…
О'Нейл оглянулся мельком на страшно бледного Крейна.
- Какое несчастье! - сказал Порджери.
- Отчего же? Заметьте, что рука провидения настигает преступников как раз в тот момент, когда они возглавили крайне опасное стачечное движение. Настолько опасное, что я не поручусь за исход, если рука провидения будет медлить. Это совпадение… Впрочем, не нам рассуждать о тайном смысле этого совпадения… Поговорите с епископом,
- Я поговорю с епископом, - мистер Порджери заметно дрожал, - дорогой О'Нейл, мы все и епископ… надеемся, что вы, воплощая в одном лице… что вы, будучи директором Компании топлива и железа, председателем Союза граждан города Виктора, капитаном милиции штата… втройне являясь оплотом…
- Мистер Порджери, - сказал О'Нейл торжественно, - директор Компании топлива и железа намерен отстаивать интересы своего предприятия; капитан милиции обязан поддерживать порядок в штате Колорадо. Председатель Союза граждан города Виктора считает, что бывают минуты, когда нужно браться за оружие и отправлять своих ближних в царство небесное. Я хочу надеяться, что этот проект не встретит возражений со стороны его высокопреподобия епископа Матца.
Вашингтон Порджери, выходивший из гимнастического кабинета О'Нейла, был почти так же бледен, как Крейн, оставшийся в кабинете.
- Каждый шпион, который работает на меня, может работать на моего врага с таким же успехом… Я никогда не любил шпионов. - О'Нейл оттянул вниз уголки только что надетого жилета. - Но этот сумасшедший великолепен!
- Сумасшедший, сэр?
- Да. Мак-Парланд.
- Разве мистер Мак-Парланд… сумасшедший, сэр?
- Разумеется, - О'Нейл поднял прямые брови, - со времени "Молли" он бредит тридцать два года под ряд.
- Однако… мистер Мак-Парланд не мог бы стать знаменитым сыщиком…
- Напротив того, он иногда верит тому, что он говорит, - это род сумасшествия, почти необходимый для знаменитого сыщика. Он прогуливается под руку с бреднями и садится с измышлениями за стол. Любопытно. Кроме того - он прогнил.
- Прогнил?
- Изнутри. Он рухнет при первом толчке.
О’Нейл посмотрел в окно.
- Машина моего друга Мак-Парланда въезжает во двор. Нет, нет - вы останетесь. Мистер Редж утверждает, что вы при случае окручиваете людей подтяжками и останавливаете поезда на ходу. Здесь, кажется, понадобится что-нибудь в этом роде.
- Дорогой Мак-Парланд, это - ваш сотрудник № 43, с которым я давно хотел познакомиться. Ваш сотрудник № 5 любезно вывез его из города Виктора.
- О’Нейл, - сказал Мак-Парланд, - не позже чем послезавтра вот это появится в газетах.
О’Нейл прочитал:
"Должностные лица Западной федерации рудокопов и члены исполнительного бюро, посвященные в тайные умыслы лидеров, никогда не оставят Колорадо живыми.
Они не останутся в живых уже потому, что я докажу их связь с десятком ужасных злодейств, совершенных на территории этого штата.
Я работал одни в деле "Молли" (О’Нейл поморщился, потому что с некоторых пор ему надоело слушать о деле "Молли"); один работал и здесь, и я знаю все ухищрения тех и других. Я позволю себе сказать, что самые дьявольские преступления Молли были детской игрой (- Какая знакомая фраза! - заметил О’Нейл) по сравнению с планами Федерации.
На моей обязанности гражданина Колорадо лежит истребление этой шайки. Эти молодцы решили, что прошло слишком много времени с тех пор, как я расправился с "Молли", что, пожалуй, я впал теперь в детство".
- Крайне опасный полемический ход, - негромко заметил О'Нейл.
- "Они не боялись меня, - читал Мак-Парланд. - Они забыли, что даже в каменной кладке всегда найдется слабое место. Я открыл брешь в фундаменте, на котором зиждется Западная федерация рудокопов. Это будет стоить Хейвуду, Мойеру и многим другим их преступной жизни".
- Прекрасный слог! - сказал О'Нейл. - У вас есть предписание об аресте?
- Разумеется.
- Подписанное?
- Губернатором, - нетерпеливо сказал Мак-Парланд.
- Губернатором… какого штата?
- Колорадо. О'Нейл, вы, кажется, надо мной смеетесь?..
- Нисколько. Я вас предупреждаю… о том, что должностные лица Западной федерации рудокопов, по всей вероятности, оставят Колорадо живыми.
- Нет!
- Дорогой друг, будьте благоразумны. Ваше обвинение в подстрекательстве к убийству выглядит довольно бледно, особенно по сравнению с десятком ужасных злодейств, о которых вы упоминаете вскользь.
- Поверьте, веские основания…
- Я в этом уверен. Но, по досадному недосмотру, законы штата Колорадо не карают смертью за соучастие в убийстве.
- Какие же законы, - медленно сказал Мак-Парланд, - карают смертью за соучастие в убийстве?
- Целого ряда штатов: Алабамы, Монтаны, Идаго, Конект…
- Идаго?!
- Без сомнения. По образованию я - юрист. Вы же, дорогой друг, иногда слишком поглощены событиями, имевшими место тридцать два года тому назад.
- Идаго! - не слушая, повторил Мак-Парланд. - О, я понял!
Он стиснул локоть О'Нейла.
- Я понял… Итак, два губернатора вместо одного.
О'Нейл кивнул.
- …шериф…
- Трое-четверо молодых людей - на всякий случай.
- …и поезд…
- Да, правда, - поезд!
- Кроме двух губернаторов, трех пинкертоновцев, шерифа и поезда, необходима поправка в тексте.
- В тексте?
- Дорогой друг, вы стали рассеянны. - О'Нейл разместил по карманам бумажник, револьвер и золотую зубочистку, - смотрите: "никогда не оставят Колорадо живыми". - Я зачеркиваю "Колорадо" и пишу сверху: "Идаго". Вот так: "Никогда не оставят Идаго живыми".
- Мой друг Мак-Парланд ушел, не оставив вам надлежащих инструкций. Он озабочен необходимостью согласовать при помощи телеграфа и телефона намерения двух губернаторов. Я беру на себя поезд. Это проще. В худшем случае мне предстоит беседа с мистером Гульдом-младшим, заведующим западными путями Северной тихоокеанской дороги. Он иногда посещает Денверскую контору.
- Мой бог! - сказал Крейн.
- Да. Когда обстоятельства, до сих пор загадочные для публики, вынудили Перси Гульда выйти навсегда из состава правления железной дороги Чикаго - Барлингтон - Квин-си, мистер Редж предложил ему участие в делах Северной тихоокеанской… Крейн, я вам дам работу.
- Сэр, я должен предупредить. Меня здесь знают в лицо.
- Лицо можно закрыть. - О'Нейл задумался. - Вас могут узнать… Зато и вы можете узнать… одного человека. Только Сайлас и вы. Сайлас занят в союзе… Я вас извещу о часе и месте, Крейн.