* * *
- Мы сразу начнем. В качестве местного жителя я распоряжаюсь нашей маленькой экспедицией. Вы позволите, шериф?
- Прошу вас, - солидно сказал шериф.
- Все предусмотрено: вы - представитель правосудия штата Идаго. Я - представитель частной юридической инициативы. И несколько молодых людей, на всякий случай.
- Мистер Кэри, вы превосходный организатор, - сказал шериф из Идаго.
- Шериф, я ученик Мак-Парланда. Этим сказано все самое лучшее, что я могу о себе сказать. Выходите, господа.
За плотно сдвинутыми занавесками автомобиля - темнота, листва, неровные, широко расставленные дома провинциального пригорода.
Маленький фонарь, горящий над доской:
Клуб Союза плавильных рабочих № 125
- Здесь?
- С начала конференции они здесь ночуют.
Из передней лестница круто шла вверх. Кэри остановил Крейна.
- Не пропускать никого…
Крейн один остался у лестницы.
Поднятый воротник пальто и козырек кепи, опущенный на переносицу, встречались на его лице, заменяя маску. Ночь. Тишина. В десяти шагах дышит автомобиль с потушенными огнями.
Как вспоминают юность, Крейн вспомнил себя у дверей мистера Бангса с голубой карточкой в руке. Входной билет в будущее… Последняя в мире романтика? Что ж, - ночь, поднятый воротник, металлическая тяжесть револьвера в кармане, тонкое звяканье наручников в кармане, ступеньки, по которым сойдет, звякая наручниками, убийца… романтика голубой карточки?
Нет, просто вещи из сукна, металла и дерева.
Романтика - волнение крови. Но у Крейна - только тяжесть в груди и в голове пустота.
Будущее, обещанное Крейну, обманывает, как черта горизонта. Она виднеется, но ее нет; к ней приближаются, но она не становится ближе. Впрочем, Крейну только кажется, что он плывет к горизонту. На самом деле, он служит за восемнадцать долларов в неделю, как служат телеграфисты и клерки… Только клерки безвредны и долговечны, а Крейна сейчас, быть может, убьют или сейчас он убьет.
Короткий грохот послышался наверху и затих. Крейн встряхнул головой.
Опять вздорные мысли. И на работе! Нервы…. Надо обтираться льдом по утрам.
Молодые люди спускались по лестнице, тесня перед собою небольшого бледного человека в сюртуке.
- Я еще раз требую объяснений, шериф, - выкрикнул бледный человек.
- Мистер Мойер, я повторяю еще раз: по закону обвинение должно быть предъявлено не позже чем через сутки. Пока налицо предписание об аресте губернатора штата Ида-го и предписание о выдаче губернатора штата Колорадо. Люди довольствуются меньшим.
- Я еще раз прошу дать мне возможность известить по телефону адвоката или друзей.
- Я повторяю еще раз: сейчас двенадцать часов. Это время не кажется мне подходящим для разговоров по телефону.
- Какого черта вы тратите красноречие, Мойер! - ощупывая ступеньки вытянутой ногой, Хейвуд боком спускался по узкой лестнице.
- Будьте покойны, нам не позволят проявить невоспитанность. В двенадцатом часу ночи телефонный звонок ни в коем случае не нарушит покой нашего адвоката.
Хейвуд стоял среди молодых людей в клетчатых кепи.
- Вот что, ребята. Скажу прямо: я не доставлю вам удовольствия пристрелить Билля Хейвуда, оказавшего сопротивление при аресте.
Хейвуд усмехнулся и поднял руки над головой.
- Вам придется еще повозиться со мной, ребята.
Кэри рванул Крейна вверх по лестнице.
- Джим Хорти… его надо найти.
Площадка, коридор, бледные лампочки, открытые и закрытые двери. Крейн разглядел на ходу стену с портретами, потом помещение, где тесно стояли пустые стулья, вытянутые в ряды. Карманным фонариком Кэрй осторожно осветил человека, спавшего на скамье.
- Нет, - сказал Крейн.
Они бежали к соседней двери. Дверь отворилась. В узком, изнутри освещенном пространстве Джим Хорти стоял, застегивая подтяжки. Белокурые волосы клубились на лбу.
Крейн в непонятном ожидании пропускал секунды; но секунды приближали к измене.
Мигая сонными глазами, Джим всматривался в темноту коридора.
- Он! - сказал Крейн.
- Рудокоп Джемс Хорти, я арестую вас именем закона.
- Вот еще! - сказал Джим, - не может этого быть.
- Быть может, предписание губернатора о выдаче вас и ваших сообщников, Хейвуда и Мойера, штату Идаго покажется вам убедительным?
- Как это? - спросил Джим. - Нас увезут в Идаго?
- Следуйте за мной.
- Сейчас.
Джим сделал два шага назад, закрыл дверь и замкнул ее изнутри.
- Шериф! Шериф! Какое несчастье! Он непременно выбросится в окно. Если бы здесь был мистер Мак-Пар-ланд, он приказал бы выломать дверь, и, клянусь богом, я, Кэри, сделаю то же самое! Скорей! Вот этот конец между створками. Нажимайте. Так.
Дверь отворилась, потому что ее отпер Джим - в куртке, причесанный, с узелком в руке.
- Какого же черта?..
- Ничего. Я не люблю собираться в дорогу, когда все на меня глазеют. Я готов, господа.
Мойера уже увезли. Хейвуд и Джим сели рядом.
- По-видимому, нас везут пока в городскую тюрьму.
- По-видимому.
- Мне жаль, - сказал Джим, - моей спальни в клубе. Правда, там нет кровати или дивана, но зато бильярд, большая карта Соединенных штатов, телефон… Очень нужные вещи.
Они помолчали, потом Хейвуд сказал:
- Джим, мы - в руках правосудия. Это крайне опасно. Порджери до того глуп, что, исчисляя в последний раз заслуги Ассоциации владельцев копей, прямо сказал: "Попытки навязать стране только союзный труд были пресечены судебными решениями, которых мы добились за свой счет". Джим, я не знаю, в чем нас обвинят и за чей счет будут судить… Если за счет Вильфрида Реджа, то, милый Джим, мы можем заранее признать себя повешенными.
* * *
Крейн ждал инструкций в грязном салуне у вокзала. За окнами поднимался медленный и мутный рассвет.
Пятнадцать минут тому назад в салуне появился еще один посетитель - джентльмен с нервным лицом и довольно длинными волосами. Он пил виски, вертел на пальце кольцо и смотрел на Крейна почти вопросительно. Это утомляло. У человека, скрывающего свое лицо, свое имя или профессию - под чужим взглядом неприятно натягиваются нервы.
Хозяин салуна, опытный вестник и хранитель оплаченных тайн, сунул Крейну записку, слегка пахнущую духами.
"Дорогой Крейн,
Мак-Парланд вами доволен и находит, что вам пора возвращаться в Виктор, так как денверские дела, как более ответственные, будут впредь поручаться мне.
Я тоже приеду в Виктор, как только проведу в союзе демонстрацию протеста по случаю незаконного похищения лидеров.
Постарайтесь закончить интересную операцию с распределением стачечных пособий.
Кланяйтесь мисс Молли. Кажется, ее жених скоро переселится в лучший мир.
Д. С."
Крейн пошел к выходу, застегивая пальто. Беспокойный сосед решительно встал навстречу.
- Вы рабочий?
- Да.
- Мог я вас видеть здесь на собрании рудокопов?
- Конечно. В Викторе, я член исполнительного бюро.
- В таком случае, сядьте. Налейте виски. Слушайте. Я - адвокат Ричардсон, поверенный Западной федерации рудокопов. Здесь происходят невероятные вещи. Сегодня ночью - вы не поверите - арестованы Хейвуд, Мойер и еще один' молодой рудокоп. Я выразился неточно: похищены! Украдены, если хотите.
Усталость одолевала Крейна. Он с трудом привел мускулы лица в положение, выражающее смесь удивления с испугом.
- Я знаю очень мало, не больше того, что молодой Хорти во время ареста успел рассказать по телефону.
На этот раз выражение удивления далось Крейну без всякого труда.
- Он сообщил, что на минуту заперся от шерифа, что их, как видно, увозят в Идаго. Это - рука пинкертоновцев.
- А полиция?
- Полиция мелко плавает. Послушайте, в Идаго они погибнут…
- Вы сообщили в союз?
- Нет, я знаю своих ребят. Ради Хейвуда они возьмутся за револьверы. О’Нейлу только того и надо. Нет. Вместо этого я посетил достопримечательность города Денвера. Город Денвер славится мягким климатом и судьей Сэнли, который не продается. Замечательный судья принял меня в ночном колпаке и согласился выдать приказ Habeas Corpus. Я жду здесь шерифа Фрезера с приказом.
- Шериф тоже не продается?
- Это неважно. Он полон рвения, потому что шерифы из Колорадо враждуют с шерифами из Идаго; это - ненависть, освященная десятилетиями.
Адвокат Ричардсон налил виски и рассмеялся.
- Вот и он… Выпейте виски, шериф.
Шериф Фрезер, полный, румяный, с прямым носом, с прямым пробором подсел к столу.
- Этот молодой человек нам поможет, - Крейн поклонился, - он отъявленный враг шерифов из Идаго.
Адвокат Ричардсон разложил на столе карманную карту западных штатов.
- На станции готовят экстренный поезд. Назначение - ясно. Помните, за пределами Колорадо наш Habeas Corpus теряет силу.
Адвокат Ричардсон ногтем провел по оранжевой плоскости штата Колорадо, через острый край желтого штата Ву-мниг в темно-голубое Идаго.
- На станции Денвер им легко ускользнуть. Дальше… экстренный поезд может идти без остановки до самого Эванса. Там придется менять паровоз. Значит - там они в наших руках.
- А если… специальный поезд минует линию Эванс - Боиз…
- Нет, им осталось бы направление на Огден-Сити, - адвокат Ричардсон царапнул ногтем на границе желтого Вуминга, - оттуда в Идаго переправляться на лошадях. Это нелепо. Итак, двое из нас и приказ Habeas Corpus отправляются в Эванс с пассажирским поездом, который будет здесь через восемь минут. Мы их опередим. Один из нас остается в Денвере искать поручителей и на всякий случай присматривать за неподкупным судьей. Останусь я. Вы возьмете с собой молодого человека, шериф. Что касается вас, если вы рудокоп, товарищ…
- Я плавильщик…
- Если вы плавильщик, товарищ, - вы сделаете это для Билля Хейвуда.
* * *
У шерифа Фрезера в чемоданчике были бутерброды; он ел и угощал Крейна. Крейн ел и думал о том, не предъявить ли шерифу голубую карточку?
- Как это похоже на господ из Идаго!.. У меня арестованные ведут себя прилично и не болтают по телефону. Ничего. Мой покойный отец (шериф в Теллюрайде) говаривал: после удовольствия арестовать человека, самое большое удовольствие - освободить человека, арестованного другим шерифом.
"Нет, - подумал Крейн, - голубая карточка не годится".
На станции Эванс шериф быстро отыскал помещение ресторана. Крейн отправился на телеграф. В окно № і он подал телеграмму на имя адвоката Ричардсона:
"Прибыли Эванс ждем поезда".
В окне № 2 сидел телеграфист, полный, румяный, с прямым носом.
Крейн подумал немного и медленно отделил два бланка от серой пачки. Он написал телеграмму, адресованную на одну из промежуточных станций, и телеграмму, адресованную на почтовый ящик Мак-Парланда. В обеих шла речь об экстренном поезде и об обстоятельствах, которые могут повлиять на его дальнейший маршрут.
Крейн встретил шерифа Фрезера в коридоре.
- Пойдемте. Я дал телеграмму мистеру Ричардсону.
- А… все равно, я хочу повидаться с Бобом.
- С кем?
- Боб - мой брат, он здесь служит телеграфистом.
- Вот что, - и Крейн вспомнил с испугом прямой нос и румянец в окне № 2.
Шериф возвратился стремительно.
- Проклятье! Экстренный поезд только что предупрежден телеграммой. Они изменят маршрут! Молчите об этом, потому чти Боб может лишиться места.
- Ваш брат разглядел человека, который..?
- Нет….А вы?., вы?..
- Действительно, там стоял… как будто бы серый пиджак…
- К черту! Мы едем на Огден-Сити!
- Шериф, - сказал Крейн, очень бледный, - они нас опередят. Требуйте поезд, место в поезде, спешной отправки поезда, - что хотите. Я загляну на телеграф. Вдруг серый пиджак…
Крейн подошел к окну № 1, которое занимал телеграфист, не связанный с шерифом Фрезером тесными родственными узами.
Телеграмма Мак-Парланду гласила:
"Шериф неукротим. Выезжаем Огден-Сити. Обратитесь губернатору".
Шериф Фрезер превратился в вихревое движение, в котором исчезли его полнота, румянец и чемодан с бутербродами. Вихревое движение повлекло Крейна через кабинет начальника станции, где вобрало в себя служебную записку, прямо к поезду, отходящему на Огден-Сити через полторы минуты.
Поезд несся мимо низких и жестких холмов, мимо плоских равнин с желтыми, рыжими, серыми, тускло-зелеными прямоугольниками посевов. Шериф Фрезер томился на диване, потому что его внутренняя скорость значительно превышала скорость движения поезда.
- Да. Экстренный поезд из Денвера час тому назад прибыл в Огден-Сити. Да. Они отправились на лошадях за сорок километров на станцию Вэбс. Вот именно, к границе Идаго.
- На лошадях?!
Шериф Фрезер, сметая все на своем пути, надвигался на дежурного по станции.
Дальнейшее представлялось Крейну отчетливым и неизбежным: шериф мощным напором вырывает у дежурного по станции единственную машину. Шофер развивает высшую скорость по приказанию шерифа.
Они мчатся длинной каменистой дорогой. Они настигают крытую повозку, окруженную всадниками.
- Что вам угодно, коллега? - спрашивает шериф из Идаго, сверкая глазами.
- Вручить вам приказ Habeas Corpus, коллега, - отвечает шериф из Колорадо, тоже сверкая глазами.
- Выслушайте же, наконец! - закричал дежурный по станции, - хорошо, я вам дам машину, которую вы непременно испортите. Только скажите, вы - денверский шериф Фрезер?
- Да, да.
- Шериф из Боиза в Идаго - ваш приятель, как видно? Он предупредил, что вам понадобится машина, просил кланяться и взял с меня слово, что я дам вам прочесть последний указ губернатора.
- Зачем?
- Не знаю. Указ сообщили по телеграфу в присутствии вашего друга, шерифа из Идаго.
"Я, Джемс Пибоди, губернатор штата Колорадо, властью, возложенной на меня конституцией штата Колорадо, и ее законами, объявляю и заявляю, что, по случаю раскрытия нескольких тайных кружков, руководимых самыми ужасными людьми, общественная безопасность требует приостановки акта Habeas Corpus. Habeas Corpus должен быть оставлен без ответа, и рудокопы Чарльз Мойер, Вильям Хейвуд и Джемс Хорти должны находиться под арестом на территории Колорадо и быть препровождены к месту своего заключения в город Боиз, штата Идаго.
В удостоверение чего руку свою прилагаю и налагаю печать штата Колорадо в г. Денвере 2 августа сего 1905 года".
- Вы удивлены? Что делать, - мы почти на войне! По крайней мере, военное положение сегодня объявлено в округе Крипл-крик. Вы еще не знали об этом? Кстати, ваша машина готова.
- Мне не нужна машина, - тихо сказал шериф Фрезер.
ГЛАВА V. ИСЧЕЗНУВШИЙ ГОРОД
Террор. - "Виктор Рекорд". - Союз граждан за работой. - Ночная беседа.
Много лет под ряд мистеру Реджу, в его контору на Мадисон-авеню, приносили завтрак из соседнего ресторана. Еженедельно мистер Редж проверял счет.
29 июля Редж, проверяя счет, покачал головой.
- Кларк! Был я здесь в прошлый вторник?
- Нет, сэр, вы оставались дома.
- Так я и думал, - сказал Редж и вычеркнул один день из счета.
- Ммм… кофе… помнится, я вовсе не пил кофе в четверг.
И Редж вычеркнул из счета одну строчку.
Через двадцать минут Вильфрид Редж еще раз покачал головой.
- Кларк, из Колорадо пишут: пятьсот рудокопов копи "Портланд" обложены для поддержки бастующих. Это надолго! Дурак Пибоди боится расходов. Кларк, вы напишите кому следует: несчастный округ Крипл-крик, по мнению мистера Реджа, нуждается в успокоении. Мистер Редж желает довести до сведения его превосходительства, что он готов снять… скажем, что Компания топлива и железа готова снять с правительства штата бремя расходов по содержанию федеральных войск. Разумеется, в надежде, что войска оправдают затраченные на них средства.
Предложение мистера Вильфрида Реджа с исключительной быстротой прошло все инстанции, отделявшие его от губернатора Пибоди. Губернатор немедленно приказал четырем полкам собраться в поход, договорился о специальных поездах с мистером Перси Гульдом-младшим и, закончив приготовления, отправил в г. Виктор следственную комиссию из генерального прокурора, бригадного генерала штатной милиции, секретаря денверского отделения Союза граждан, одного офицера и одного адвоката. Шериф графства Теллер встретил комиссию на вокзале и доложил, что в округе все спокойно. Выслушав на вокзале шерифа, комиссия отправилась в помещение одной частной конторы, где имела совещание с представителями Ассоциации владельцев копей. После этого совещания комиссия спешно выехала в Денвер. Перед отъездом она телеграфировала губернатору, что в округе господствует террор и гражданские власти не в состоянии справиться с положением. Энергия следственной комиссии была так велика, что от момента ее сформирования и до того момента, как из Денвера в Крипл-крик выступил отряд под предводительством генерала Белла, прошло менее двадцати четырех часов.