- Про бешенство? - упавшим голосом переспросил он. - Но позволь, Наташечка, наверное, это не мой доклад. Мой доклад совсем о другом. Я никогда не писал о бешенстве. Это не моя тема. Ты ничего не путаешь?
- Я?! Нет, Алсуфьев, я не путаю. Как говорит "мама в законе", память у меня очень даже прекрасная. Ты сам-то сосредоточься, вспомни, о чем писал. Дословно я, конечно, передать не берусь, но смысл первой фразы того доклада в том, что бешенство неизлечимо.
- Ах, вот ты о чем! - счастливо рассмеялся он. - Тогда ты абсолютно права, Наташечка. Абсолютно. Беру свои слова обратно. Мой доклад, действительно, начинается именно с такой фразы: "С медицинской точки зрения не вылечивается только одна болезнь - бешенство". И если судить по первой фразе, то мой доклад, действительно о неизлечимости бешенства. Ты безусловно и категорически права. Прошу прощения.
- Да, ладно тебе, - укоризненно вздохнула я. - Скажи лучше спасибо, что я этот доклад о неизлечимости бешенства не выбросила за ненадобностью за борт самолета.
- Да уж! Спасибо тебе большое, Наташечка. Если б не ты, не знаю, что бы со мной сейчас было.
- Ладно, Алсуфьев, не хвали, захвалишь!
Глава 8
Клевать носом я начала еще в такси, по дороге из отеля в Центр китайской медицины, где должна была проходить конференция.
Не буду скромничать, я усердно боролась со сном. Треща без умолку, я непрерывно меняла положение и ерзала на сидении. Боялась, усну, пропущу самое интересное.
Шутка сказать, первый раз в жизни попала в столицу Поднебесной. Согласитесь, пара дней, проведенных мной здесь в годовалом возрасте, не в счет.
Старательно приникнув к стеклу, я таращила сонные глазоньки и из последних сил любовалась видами Пекина. Смотрела на проносящиеся мимо стайки велосипедистов, яркие цветущие клумбы, огромные небоскребы с чистейшими окнами…
Вот какой-то канал или река с плакучими ивами по берегам. А вот пагода с зеленой крышей…
Я с интересом разглядывала старинную пагоду, пыталась прочитать, что там написано на вывеске перед входом, как вдруг, открываю глаза, а передо мной уже вовсе не пагода, а современное здание океанариума.
Задремала-таки!
Сказалась усталость от долгого перелета, бессонная ночь и нервотрепка из-за совсем было утраченного доклада Алсуфьева.
Надо ли говорить, что на конференции я уснула тотчас, как только завершилась церемония открытия и начался первый доклад.
Периодически я все-таки просыпалась (меня будили аплодисменты), нервно вздрагивала, виновато улыбалась сидящему рядом Алсуфьеву и через минуту благополучно засыпала опять.
А что вы хотите? Я ведь не двужильная. Не робот и не терминатор, и не такая уж и молоденькая, мне трудно не спать сутками. К тому же кресла здесь мягкие, удобные, с подлокотниками и подголовниками.
О чем они, интересно, думали, эти китайцы, когда проектировали такие кресла для конференц-зала?
Я ущипнула себя за руку. Сильно ущипнула. И смогла продержаться пару минут без сна.
Хорошо Алсуфьеву. Сидит, свежий как огурчик. Конечно, ему-то что. Он же все понимает, на все реагирует, все ему интересно. Это же не библиотечная конференция про информационно-поисковые языки в информационно-поисковых системах, где я как рыба в воде.
Посмотрела бы я на него, окажись он на моем месте.
- Сережа, - яростно зашипела я, склонившись к Алсуфьеву, - долго еще?
- Что, прости? - слегка отстранился он.
- Долго еще, говорю?
- Не знаю. - Алсуфьев пожал плечами и прижал палец к губам. Дескать, помолчим, а то неудобно.
Я замолкла, а сон уже тут как тут. Навалился влажной тяжелой подушкой на лицо и давит, давит. Не на жизнь, а на смерть давит. Нет, это уже не легкая дрема, приносящая минутное облегчение и восстанавливающая силы, нет, это общий наркоз какой-то.
Чтобы взбодриться, я пошаркала по полу ногами.
- Надо мне было остаться в отеле. А, Сереж? Выступать нам завтра. Чего я здесь зря кисну. Я уже не могу больше, я на пределе, Сережа. Еще немножко и упаду в проход. Тебе это надо?
Сидит, сверкает очками, даже не повернулся в мою сторону.
- Сережа, - я потрясла Алсуфьева за рукав. - Ты ж опозоришься из-за меня. Сам опозоришься и всех своих коллег опозоришь. - Я без зазрения совести сгущала краски. Я хотела спать. - Давай, знаешь, как сделаем? Давай ты здесь останешься, на конференции, а я вернусь в отель? Высплюсь, отдохну, и завтра со свежими силами…
- Хорошо, хорошо, - свистящим шепотом перебил он. - Я провожу тебя в отель во время перерыва.
- А когда у них будет перерыв? - Меня не так-то легко сбить с толку.
- Кажется, скоро.
- Скоро - это как?
Алсуфьев послушно зашуршал программкой:
- Через три доклада.
- Ой, нет, - взвыла я, - это невозможно. Еще три доклада я не вынесу. Вот, смотри! - Я закинула ногу на ногу и ткнула пальцем в слегка оплывшую лодыжку. - Ноги отекли. Видишь? Сердце, наверное, не справляется.
Алсуфьев беспомощно пожевал губами.
- Ну-у…
- Да ты потрогай, Сережа, потрогай. Пощупай сам, если не веришь. - Я схватила его руку и силой притянула к своей щиколотке. - Видишь?
Он дернулся как от удара электрическим током и в смятении уставился на меня.
Уловив в алсуфьевских глазах некий намек на сочувствие, я резво поднялась. Куй железо, пока горячо.
- Так я пойду, Сережечка? Буду ждать тебя в своем номере, - ангельским голосочком доложилась я и начала поспешно пробираться в конец ряда.
Ученые мужи удивленно вскидывались, испуганно подбирали ноги, я же, непрерывно извиняясь и скорбно вздыхая, упорно протискивалась к выходу.
Отдавила кому-то ногу:
- Извините, пожалуйста.
Мазнула "конским хвостом" по чьей-то лысине:
- Простите ради бога.
Смахнула бюстом очки с чужого носа внушительных размеров:
- Ой, виновата!
Очки, громко хрустнув под моим каблуком, приказали долго жить.
- Еще раз простите!
Нет, это невозможно! Вести себя так недопустимо. Непозволительно!
Бедный, бедный Алсуфьев. Сидит, наверное, как на раскаленных углях. Сто раз уже пожалел, что со мной связался.
Я все понимала, но ничего не могла с собой поделать. Я хотела спать. Очень хотела спать.
Тот самый случай, когда и полцарства отдала бы за возможность выспаться. Да что там полцарства, я бы сейчас и своей новой, ни разу не надеванной норковой шубки не пожалела, лишь бы растянуться на кровати и поспать хотя бы часок. Лучше два!
Ну, наконец-то! Вот он - вожделенный выход!
Я потянула на себя тяжелую дубовую дверь и выскользнула в пустой гулкий коридор.
Вышла из зала, и тотчас стало легче. Будто пелена с глаз спала. Я не стала дожидаться лифта и спустилась вниз по лестнице. Подумаешь, четвертый этаж!
А уж когда на улицу вышла да глотнула свежего воздуха, тут мне совсем полегчало. Будто второе дыхание открылось. И в голове прояснилось, и настроение поднялось. Сон как рукой сняло.
Мне расхотелось ехать в отель. Чего я там не видела?
Нет, отель у нас хороший. Грех жаловаться! Организаторы конференции расстарались. Забронировали места для членов российской делегации, то бишь для нас с Алсуфьевым, в весьма и весьма достойном отеле (не смогу воспроизвести название по памяти) на улице Юнгань. Красивое респектабельное здание в историческом центре Пекина (я смотрела по карте), комфортабельные номера, роскошный холл-атриум, бесшумные лифты, безукоризненно вежливый, вышколенный персонал и много, много живых цветов.
Хоть меня и предупреждали, что четырехзвездочный отель в Китае по уровню комфорта отличается от европейских отелей той же звездности, я этой разницы не заметила. Во всяком случае, пока.
Все на уровне. Вполне соответствует мировым стандартам. Более того, кроме ресторанов, баров и сувенирных магазинов в нашем отеле имеется даже собственный театр. Я видела афишу на ресепшен. Каждый вечер в театре нашего отеля идут представления пекинской оперы.
Я посмотрела на часы: пятнадцать минут первого. До вечера еще далеко.
Успею и выспаться, и погулять. И вообще, я ведь не спать в Китай приехала.
Я подошла к кромке тротуара и помахала рукой, остановила такси.
- Ни хао! - вежливо поздоровалась я по-китайски. - Тяньаньмэнь, please, - просунув в открытое окно такси карту Пекина, я наугад постучала по ней пальцем. - Тяньаньмэнь?
- Тяньаньмэнь, Тяньаньмэнь! - радостно закивал таксист, немолодой китаец с ежиком иссиня-черных волос, и распахнул передо мной дверцу.
Я села на переднее сиденье, покрытое кипенно-белым кружевным чехлом, и принялась удивленно разглядывать стальную решетку, отгораживающую водителя от пассажиров.
- Хо! - улыбнулся водитель, плавно трогаясь с места.
- Хо, - легко согласилась я, - хорошо.
И мысленно возразила: "Хорошо-то хорошо, да ничего хорошего!"
Чего же может быть хорошего в том, что в городских такси предусмотрены такие меры безопасности. Неужели в Пекине так развита преступность, что водителям приходиться сидеть в клетке?
Вот тебе и коммунистический режим и правопорядок.
Я-то думала, в Китае вообще нет преступности. Почти нет! Они же чуть что - расстреливают. И за сбыт наркотиков расстреливают, и за коррупцию. Я сама читала про показательные публичные казни на стадионах. Или нет? Или я что-то напутала? На стадионах расстреливал Пиночет, а в Китае просто расстреливают, но сразу помногу. Они даже секретарей райкомов расстреливают.
Кошмар какой!
Выходит, стреляй не стреляй, всех не перестреляешь. Вот что творится. Таксисты в клетках. Знала бы, ни за что бы одна не поехала. Дождалась бы Алсуфьева.
Он ведь хотел меня проводить, а я не дождалась. Сдуру!
Я покрепче прижала к себе сумочку. И главное, деньги у меня все с собой. И наличные, и кредитка. Хотела ведь оставить в номере, но не успела разобраться, как работает сейф.
Идиотка несчастная.
Бог с ними, с деньгами. Может, оно и к лучшему, что деньги у меня есть. Если встанет вопрос: кошелек или жизнь, конечно, я выберу жизнь. А если денег у меня не будет, что преступники могут попросить? То-то и оно!
Я опасливо покосилась на водителя.
- Тяньаньмэнь? - напряженно заглядывая мне в глаза, переспросил он.
Очевидно, решил, что за последние двадцать секунд я передумала и изменила свой маршрут.
- Тяньаньмэнь, - утвердительно сказала я и широко, настолько, насколько позволила клетка водителя, развела руки в стороны. - Тяньаньмэнь.
А потом для большей убедительности еще и добавила: "Гугун". Это чтоб китаец окончательно перестал сомневаться, что правильно меня понял.
Ведь императорский дворец Запретный Город Гугун находится рядышком с самой большой в мире площадью Тяньаньмэнь. Во всяком случае, именно так написано в путеводителе.
- Кукун, - понимающе кивнул таксист.
- Гугун, - не сдавалась я.
В путеводителе было написано "Гугун", я своими глазами видела.
- Кукун, - утвердительно сказал он.
- Кукун? - секунду помедлила я, потом, смирившись, кивнула:
- Кукун.
"Кукун" так "Кукун" - какая мне разница. Китайцу виднее, как правильно называется дворец китайских императоров. Возможно, в путеводителе опечатка. Или в китайском языке звук "г" произносится глухо, и я на слух воспринимаю его как звук "к".
И даже если "Кукун" водителя и "Гугун" из путеводителя совершенно разные достопримечательности и находятся в противоположных концах Пекина, мне по большому счету все равно. Я не была ни там, ни там, не видела ни Кукун, ни Гугун.
Я первый раз в жизни в Пекине, и это само по себе прекрасно.
Таксист повеселел и включил радиоприемник.
Я открыла сумочку и проверила, на месте ли гостевая карточка. Слава богу, жесткий глянцевый прямоугольник с названием отеля лежал в кармашке.
"Цяньмэнь Отель", Юнгань Роуд, 175 - прочитала я английский текст и окончательно успокоилась.
Куда бы ни завез меня мой "китайский Сусанин", я не заблужусь и не потеряюсь. Я отовсюду сумею вернуться в отель.
Стоит только показать гостевую карточку отеля, и любой таксист отвезет меня по указанному в ней адресу. Во всяком случае, именно так написано в путеводителе по Китаю издательства "Томас Кук".
Правда, там же путешественников предупреждают о том, что честные водители такси в Китае встречаются редко, и часто разрешить проблемы можно, только обратившись за помощью к ближайшему офицеру полиции.
Впрочем, не будем думать о грустном. Не стоит переживать события дважды. Проблемы надо решать по мере их поступления.
Пока все идет хорошо.
Я откинулась на спинку сиденья. Какое оживленное в Пекине движение. И дороги такие хорошие. С трехуровневыми развязками! Не дороги, а мечта автомобилиста. Ни рытвин, ни ухабов. Асфальт ровный, будто вчера положенный. А широченные какие! Машины идут в четыре ряда. Четыре полосы в одну сторону, четыре - в другую. По краям дорог и на разделительных полосах растут цветы - живые цветы. Повсюду! Даже на втором и третьем уровнях развязок. Висят на металлических ограждениях ящики, а в них роскошные цветы.
Можете вы представить себе такое в Питере? Я - с трудом!
Может быть, когда-нибудь потом, через много-много лет и у нас будут такие же чудесные дороги с цветами. Только это вряд ли.
Кольцевую автомобильную дорогу вокруг Санкт-Петербурга еще достроить полностью не успели, а на готовых участках уже проблемы. Оно и понятно. Разве могут две полосы питерской кольцевой справиться с потоком транспорта в таком мегаполисе.
О чем городские власти думали, когда утверждали этот проект? Не знаю.
А вы говорите - цветочки!
Нет, я, конечно, понимаю, В Пекине и климат другой, и рабочая сила дешевле. Наверное, дешевле. Правда, если судить по состоянию автомобильного парка китайской столицы, то заработная плата у пекинцев весьма и весьма достойная. Я не видела на дороге ни одной развалюхи, извергающей из выхлопной трубы клубы черного ядовитого дыма.
Такси свернуло с оживленной магистрали на тихую улицу, идущую вдоль парка. Над кронами деревьев показалась высокая трехъярусная крыша, крытая синей черепицей.
Где-то я такое уже видела…
Я открыла путеводитель. Все верно, вот здесь, на сорок девятой странице очень похожая фотография. На фотографии изображен символ Пекина - Храм Неба в парке Тяньтань.
- What is it? - Я показала таксисту на синюю крышу храма.
- Хо! - Радостно кивнул он. - Хо!
- Это Храм Неба?! - почему-то очень громко спросила я и почему-то по-русски. - Тяньтань?
- Хо! - Снова кивнул он.
Я тоже ему покивала. Из вежливости покивала. Мол, слышала я, слышала. Но спрашивать у него ничего больше не стала.
Зачем? Не хочет говорить - не надо. Насильно мил не будешь.
Неужели так трудно было прямо ответить на заданный вопрос? Всего одно слово: "да". Если это, действительно, Храм Неба.
Или "нет". В том случае, если я ошиблась и приняла за Храм Неба какое то другое здание.
А то раскивался: "Хорошо, хорошо". Что "хорошо"? При чем здесь "хорошо"?
Китайский болванчик какой-то. Только и знает, что кивать. Я вспомнила фарфоровую статуэтку, привезенную родителями из Шанхая, - маленький бритоголовый китайчонок, начинающий часто-часто кивать, стоит лишь до него дотронуться.
Если таксист решил, что я пустоголовая туристка, ни слова не понимающая по-китайски, то он глубоко ошибается. Я знаю целых пять, нет, целых шесть китайских слов. Помню их с детства.
Признаю, что словарный запас у меня небольшой. Этакая Эллочка Людоедка на китайский манер. Но слово "хо", как ни удивительно это звучит, как раз таки из моего репертуара.
Я молча смотрела в окно.
Водитель ткнул пальцем куда-то влево и вверх и сказал что-то радостное. По-моему, по-китайски.
Я посмотрела в том направлении и вежливо покивала. Дескать, спасибо, поняла, все очень красиво.
Китаец счастливо хрюкнул и опять что-то сказал, показав направо.
Я опять покивала и улыбнулась.
Господи, какой огромный город Пекин! Когда мы уже приедем на место? Я устала от этих бессмысленных кивков и перемигиваний.
Чего он от меня хочет? Может, он не знает английского, вот и кивает…
Но ведь в путеводителе было написано, что таксисты в Пекине говорят по-английски.
Очевидно, мой водитель не хочет говорить со мной на чужом для него и для меня языке? Понял, что я русская, вот и не хочет.
Нет, наверное, это его произношение виновато. Я ведь не носительница языка, не англичанка, и не американка, мой разговорный английский лишь условно можно назвать хорошим. Китаец говорит, как ему кажется, по-английски, а я его английский просто-напросто не понимаю.
Я с сомнением посмотрела на своего добровольного гида.
Он обрадовано кивнул и стал рассказывать про здание Национального банка Китая, мимо которого мы только что проехали.
Я опять вежливо кивнула.
Мог бы и не стараться. Я сама уже прочитала надпись на здании.
В Пекине почти все вывески сделаны сразу на двух языках: китайском и английском.
Китаец засмеялся и опять что-то сказал, а я в ответ опять учтиво закивала.
Когда же это закончится? Говорливый какой попался. Говорит и говорит, без умолку. Знать бы еще, на каком языке. Слово "банк", например, он, несомненно, произнес по-английски. Я слышала это явственно.
Хотя банк, он и в Китае банк. Разве нет?
Я пожалела, что не взяла с собой словари. Как бы они мне сейчас пригодились. Особенно русско-китайский. Идиотка! Притащить на себе такую тяжесть из Питера и оставить в отеле.
- Do you speake English? - Я решилась прояснить ситуацию.
- Хо! - ликующе прокричал таксист и, бросив руль, обеими руками радостно хлопнул себя по ляжкам.
Машина, предоставленная сама себе, угрожающе вильнула в сторону. Слева предупреждающе посигналили. Мой экспансивный собеседник схватился за руль.
Я, хоть и с запозданием, но все-таки заорала:
- Осторожней!!! Машина!!!
Водитель несказанно удивился.
- Мадам - фрэнз! - Восхищенно присвистнув, он восторженно ткнул меня пальцем в плечо.
Я не позарилась на такое лестное для меня сравнение. Я отрицательно мотнула головой:
- Нет, мадам - не француженка. Мадам русская.
- О! - серьезно, с уважением покивал он. - Итали.
- Нет! - Меня не так то легко сбить с толку. - Не Италия, Россия. Мадам из России. Русская.
- Русс? - Брови водителя взметнулись вверх.
- Да! - Я твердо стояла на своем.
Я не блондинка, у меня не славянский тип лица, но я русская. Нас русских - много. Мы все разные. Чему удивляться? Пусть привыкает.
- Русс?! What is it "русс"?
- "Русс" is "Рашен"! Ра-шен!!! - проорала я по слогам и вопросительно уставилась на непонятливого таксиста, дескать, теперь-то - понял?
Он отрицательно покачал головой.
Мимо!
Я обхватила себя за плечи руками:
- Бр-р-р-р-р! - Как в лихорадке затряслась я. - Бр-р-р-р! Cold! Холодно! В России очень холодно. Cold! Идет снег. - Я закатила глаза к потолку. - Snow! Снег! Понимаете? Не понимаете?!