Я благосклонно кивала, благодарила, ослепительно улыбаясь всем подряд, и, честно признаюсь, не очень-то понимала, с чем это все поздравляют Алсуфьева.
Легкое недопонимание всего происходящего нисколько не мешало мне наслаждаться жизнью. Я купалась в лучах Сережиной славы, бокал за бокалом пила ледяное шампанское, лакомилась суши с икрой летучей рыбы и была счастлива.
Как все-таки хорошо, что Алсуфьев уговорил меня поехать с ним на эту конференцию в Китай.
Еще бы сменить надоевшие туфли на высоких каблуках на удобные балетки, и можно считать, что жизнь удалась.
- Нам пора, Наташечка, - неожиданно прошептал мой приятель в самый разгар веселья.
- Пора? - не на шутку расстроилась я. - Но еще никто не уходит! - Меня не так то легко сбить с толку. - Почему же нам пора?
- Потому что у нас опера, - подталкивая меня к выходу и непрестанно раскланиваясь во все стороны, сообщил он. - Начало представления в семь тридцать, а нам еще добираться почти час.
Выяснилось, что неугомонно-любознательный Алсуфьев еще вчера купил билеты на пекинскую оперу в театр Лиюань.
Да, да, вы не ослышались. Самый известный в Пекине театр, где идут представления пекинской оперы, театр Лиюань находится именно в нашем отеле. Нам просто сказочно повезло. Я даже успела перед началом спектакля забежать в номер и переобуться.
- Сережа, - я в изумлении разглядывала красочные манекены, стоящие в стеклянных витринах уютного театрального фойе.
Высокие, в полный человеческий рост фарфоровые куклы, одетые в яркие национальные костюмы, очевидно, должны были изображать актеров театра.
- Сережа! - Я оглянулась.
Растерянный Алсуфьев в молчаливо-яростном исступлении шарил по карманам.
Нет, это невозможно. Опять что-то потерял.
- Сережа! - Я помахала в воздухе яркими картонными прямоугольниками. - Билеты у меня! Ты мне их только что отдал.
- Ах, да. Совсем забыл. Прости, Наташечка. - Он подошел и встал рядом. - Классно сделаны. Прямо как живые артисты.
- Гм, - задумчиво кивнула я, - действительно, как живые - Ты знаешь, мне кажется, я их уже видела. Я видела артистов точно в таких же костюмах и в таком гриме. И видела на сцене. Я помню это отчетливо. Темный зрительный зал, освещенная сцена, а на сцене эти персонажи. Как думаешь, мы были в детстве на пекинской опере?
- В Шанхае? В Шанхае - нет. Не думаю…
- Но я их помню. Вот эту девушку в голубом кимоно помню, и молодого красивого китайца в красном, и старика с седой бородой. Я даже помню, кто он, этот старик. Он волшебник. А этот с черной бородой и в маске - разбойник.
- Ну да, что-то подобное мы видели. Ты права. Родители часто брали нас с собой в театр. Но не думаю, что мы были когда-либо на пекинской опере. Нет, не думаю. Эти персонажи - характерные персонажи китайской драмы, а то, что известно за рубежом под названием "пекинская опера", лишь одна из ее разновидностей. Пойдем лучше в зал и там посмотрим. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
- Очень актуально, - хихикнула я. - Особенно, когда собираешься слушать оперу на китайском языке, не имея возможности ознакомиться с либретто.
Зря я хихикала. Пекинская опера - зрелище столь живописное и выразительное, что все понятно без слов.
Красочная одежда и грим актеров позволяют судить об их амплуа, а стилизованная жестикуляция артистов и сценические эффекты ярко и образно объясняют вам смысл всего происходящего на сцене.
К тому же места у нас были очень удачные. С них видно было не только потрясающую мимику актеров, но даже выражение их глаз.
Спасибо Алсуфьеву. Расстарался и купил самые дорогущие билеты за столик на две персоны у самого края сцены.
Оказывается, театр пекинской оперы это не только большой зрительный зал, но и чайная, то есть во время представления вы еще можете наслаждаться ароматным зеленым чаем с засахаренными фруктами.
Почти на ощупь я налила нам с Алсуфьевым по чашке чаю. Мне даже на мгновение было жалко оторваться от сцены. Игра китайских актеров завораживала. Они играли руками, телом, глазами. Я не хотела пропустить ни жеста, ни шага из этой мастерской игры.
Я даже не стала читать бегущую строку с английским текстом. Поначалу пристроилась было, потом прекратила. Пес с ним, с переводом. Выяснила, что опера называется "Нефритовый браслет", и успокоилась. Хватит. И так все понятно.
Да и китайский текст, как я успела заметить, не отличался разнообразием. Все китайские певцы и певицы пели одно и то же. Во всяком случае, так я воспринимала на слух.
- Ху-и-и-и!!! - пронзительно заливалась молоденькая инженю, обрадованная тем, что нашла нефритовый браслет.
- Ху-и-и-и!!! - столь же пронзительно вторил ей герой-любовник в замысловатом головном уборе, подбросивший этот самый браслет всего минуту назад.
- Ху-и-и-и-и! - надрывался плутоватый простак, который случайно проходил мимо и оказался невольным свидетелем этой сценки.
Пронзительное пение актеров, сопровождаемое резкими звуками струнных и ударных инструментов, создавало в зрительном зале какую-то неповторимо стилизованную волшебную атмосферу.
Сказочное очарование пекинской оперы нарушил официант, подошедший к нашему столику принять заказ.
"Спохватился, батюшка! - раздраженно подумала я. - Тебя только за смертью посылать".
О чем человек думает? Непонятно. Винную карту принес еще перед началом спектакля, а за заказом пришел только сейчас.
Интересно, вино он принесет, когда артисты выйдут на поклон?
Я закатила глаза и красноречиво передернула плечами. Алсуфьев успокаивающе похлопал меня по руке и сделал заказ. Я недовольно фыркнула и вернулась к опере.
Что это? Кошмар какой. Стоило всего лишь на минуту отвлечься на нерадивого официанта, и на тебе, потеряла нить спектакля.
Откуда появилось столько новых персонажей?
Стройные красивые китаянки буквально заполонили сцену. Может, это хор?
А этот старец? Кто он?
Важный седобородый седобровый старец в белых одеждах откуда ни возьмись появился в центре сцены, ровно в том месте, где раньше топтался парнишка плутоватого вида. Он встал в величественную позу и запел нечто героическое. Нельзя сказать, что героическая ария старца мне не понравилась. Но эта красивая ария по моим представлениям никак не вписывалась в прежний ход событий.
Как говорится, ни в колхоз, ни в красную армию.
Может быть, началась какая-то другая опера? Трогательная комическая история про нефритовый браслет уже закончилась, а я и не заметила. Прозевала.
Похоже на то.
Я поискала глазами плутоватого парнишку-простака. Испарился! Исчез бесследно.
А где же инженю с красавцем вельможей?
Эти здесь. Испуганная инженю и поникший герой-любовник все еще пребывают на сцене. Они безропотно внимают разгневанному старцу.
"Нефритовый браслет" продолжается?
Внезапно хрупкая беспомощная инженю, сделав двойное сальто на месте, выхватила тонкой изящной ручкой откуда то из-под полы своего кимоно огромный стальной меч и принялась им ловко жонглировать.
"Какая же это, к чертовой матери, инженю?" - удивилась я.
Ничего не понимаю.
Хор девушек грянул пронзительно бодрое: "Ху-и-и-и-и!" - и пустился в пляс.
Из-за кулис им на подмогу горохом высыпал хор "мальчиков". Певцы все были маленького, роста, кривоногие, и все как на подбор с переломанными ушами и носами.
Они молча разбежались по сцене и выстроились в две ровные шеренги.
"Господи, страшненькие какие!" - мысленно содрогнулась я.
И одеты невзрачно. Все в серых одинаковых шароварах с серыми же поддевками, а на головах у них такого же мышиного цвета шапочки неудачного кроя, еще больше подчеркивающие уродливость и без того уродливых поломанных ушей.
Странно.
Наверное, у них голоса красивые, поэтому их сюда и взяли. Ведь для оперного певца самое важное - это голос. Внешние данные: лицо, фигура - вторичны.
Я пыталась найти разумное объяснение своеобразному вкусу руководителя мужского хора. Во всем должна быть своя логика, согласитесь.
Пока я разглядывала "хор мальчиков", Алсуфьев разговорился с пожилым китайцем, сидящим за соседним столиком.
Не понимаю! Хоть убейте, не понимаю, о чем можно столь оживленно беседовать с совершенно незнакомым человеком. Да еще с таким, мягко говоря, неординарным.
Я ведь его давно приметила, этого незнакомца, сразу, как только официант проводил нас к нашему столику. Китаец уже сидел на своем месте и, не снимая кепки, с удовольствием пил чай. Время от времени этот любитель пекинской оперы рыгал самым бессовестным образом.
Правда, я где-то читала, что китайцы рыгают вовсе не потому, что дурно воспитаны или страдают болезнью желудка. Отрыжка гостя свидетельствует о хлебосольстве хозяев.
Но все равно! Даже если допустить, что "благородная" отрыжка нашего соседа - это дань традиции, что общего может быть с ним у Сергея? Какую они нашли тему для разговора?
И вообще, лучше бы Алсуфьев оперу послушал, чем сомнительные байки сомнительного соседа. Мы ведь не разговоры сюда пришли разговаривать.
Я положила на блюдечко засахаренные сухофрукты и пододвинула их к Сергею.
Ноль внимания.
Я фыркнула и налила себе еще одну чашку чая, раз уж официант с нашим вином опять куда-то запропастился.
На сцене в это время началось нечто невообразимое. Молчаливые певуны, до сих пор спокойно стоявшие на заднем плане, сорвались вдруг со своих мест и заскакали по сцене словно мячики. С непроницаемыми лицами они крутили сальто и умудрялись при этом ловко жонглировать то ли пиками, то ли короткими копьями, украшенными разноцветными лентами.
Эти пики-копья мелькали так быстро - не разобрать!
Время от времени певуны этими острыми пиками-копьями еще и перебрасывались.
Тут и певицы в красочных нарядах к ним присоединились. От их разудалых прыжков и стремительных перемещений по сцене зарябило в глазах.
Нет, это не опера, это, извините за выражение, вакханалия какая-то.
Музыка гремит, певцы с певицами крутят сальто, инженю пошла вразнос и запустила копьем в героя-любовника. Кошмар!
Алсуфьев что-то горячо доказывал соседу-китайцу.
Я прислушалась.
- Шанхай, - важно кивнул китаец, - Шанхай.
- Yes, - неизвестно чему обрадовался мой безумный Алсуфьев. - Шанхай.
Какой Шанхай? Нет, это невозможно. О чем он? Совсем рехнулся, не иначе. Говорить о сокровенном с первым встречным.
Просила ведь!
- Сережа, - я предостерегающе дотронулась рукой до не в меру разговорившегося Алсуфьева.
Никакой реакции!
- Сережа! - я требовала внимания. - Прекрати, пожалуйста, - я кивком поблагодарила официанта, соизволившего таки принести наш заказ, и под столом тихохонько пихнула ногой Алсуфьева.
Он вскинулся было и смолк на полуслове, но ненадолго. Заметил официанта, успокоился, разулыбался, раскланялся и как ни в чем ни бывало вернулся к прерванной беседе.
- Thank you, - я в свою очередь тоже одарила официанта лучезарной улыбкой и пнула Алсуфьева посильнее.
Мистер Отрыжка напрягся и широко раздул и без того широкие ноздри своего приплюснутого носа.
Я запаниковала:
- Алсуфьев! - я долбанула по ноге своего приятеля уже изо всех сил.
- Виноват, - удивленно пробормотал он и почему-то нырнул под стол.
- Тунчжи! - хрипло выдохнул побледневший как смерть собеседник Алсуфьева.
Прямо перед ним, прямо перед самым его лицом раскачивалось древко копья, украшенное разноцветными лентами из атласного шелка.
Само же копье, брошенное чьей-то сильной коварной рукой, прочно вонзилось в спинку кресла Алсуфьева.
Глава 10
Ну и ночка у меня сегодня выдалась! Жуть!!!
Каких и каких только снов мне этой ночью не понапоказывали?!
Чего и чего я только в этих сновидениях не насмотрелась?! Где только не побывала, чего только не выделывала!
И по неприступным горным вершинам, да не где-нибудь, а в Гималаях, я полазала, и верхом на ракете от зенитной установки "Град" полетала, и от карлицы женского пола в уродливой соломенной шляпке отбивалась, и с Владимиром Вольфовичем Жириновским о преимуществах преференционального голосования побеседовала, и…
В общем, всего не упомнишь. Да лучше и не вспоминать. Воспоминания, прямо скажем, не из приятных.
Хватит с меня и того, что перечислила.
Одни только ощущения от полета верхом на боевой ракете чего стоят. Как вспомню, так дыхание перехватывает!
И ведь что самое обидное, ракета мне попалась чересчур маленькая. Ракеты, они ведь все очень разные бывают, всевозможных размеров: и большие, и маленькие.
Я сама это видела, своими собственными глазами в Военно-историческом музее артиллерии в Санкт-Петербурге. Когда наши сыновья росли, а росли они долго (разница в возрасте у Миши с Кириллом в одиннадцать лет), мы частенько туда с ними ходили по выходным.
Почему же тогда, скажите на милость, для ночного полета мне досталась именно эта ракета - размером чуть больше старинной бутыли емкостью в два с половиной литра - да еще скользкая такая…
А самое главное, держаться не за что. Абсолютно не за что ухватиться! Совершенно!
О чем только ее конструктор думал? Не знаю! Ни ручек никаких не предусмотрено, ничегошеньки такого мало-мальски подходящего, чтобы приличной даме можно было за это ухватиться.
И летело это чудо технической мысли не ровно, не по заданной траектории, а рывками какими-то: то туда, то сюда!
Попробуй усиди!
Я вниз глянула - караул!!! Земля уже где-то там, далеко-далеко внизу, осталась. Дома, как детские кубики, а люди вообще как муравьи, маленькие-премаленькие.
Ну, думаю, главное для меня сейчас - это ракеты не лишиться. Не упустить ее от себя! Не утратить.
Не то с этакой-то высоты я так навернусь, что и костей потом не соберешь.
Пригнулась я, чтоб сопротивление ветра уменьшить, и ракету свою вертлявую так коленями сдавила, даже колготки полопались.
Жаль, конечно, колготок, хорошие были, ну, да пес с ними. Жизнь дороже!
Лечу - в ушах ветер свистит, голова кружится, тошнота комом к горлу подкатывает…
А тут еще китайчонок к спине прижался, цепкими смуглыми ручками за шею меня обхватил и давит, давит. Оно и понятно, мальчишечка ведь совсем маленький, страшно ему на такой высоте лететь, вот он и вцепился в горло чужой тетке изо всех сил.
Да, пожалуй, самое печальное во всей этой истории то, что летала я в своем сне не одна, а с маленьким китайским мальчиком.
Я протянула руку и включила лампу, стоящую на прикроватной тумбе, чтобы посмотреть, который час.
Полшестого утра! Еще бы спать да спать. А я боялась, боялась, усну, а там опять мальчик.
У вас так не бывает? Сны с продолжением?
У меня, к сожалению, случается. Особенно если сон привиделся плохой. Проснешься, подумаешь, слава богу, что все это мне только приснилось. Порадуешься за свое мнимое благополучие, и на другой бок - досыпать.
А кошмар с продолжением уже тут как тут.
Как черт из коробочки - вот он я, явился, не запылился. Вторая серия начинается!
Я взбила подушку и уселась, прислонившись к спинке кровати.
Возможно, все еще не так плохо. Во сне легко спутать мальчика с девочкой. Одевают маленьких детей часто одинаково и, вообще все малыши между собой чем-то похожи.
Вы заметили, что не бывает некрасивых детей? Взрослые люди с некрасивыми лицами есть и довольно много, а вот детей нет!
Все пока маленькие - славные, трогательные и симпатичные. Все! И мальчики, и девочки.
Вот интересно, похожи-то они между собой, похожи, а во сне снятся совсем по разным поводам. Маленькие девочки снятся к диву, то бишь к приятной неожиданности, мальчики же снятся к неожиданности неприятной, то бишь к неприятности.
С кем же я сегодня ночью летала? С мальчиком или с девочкой? Я прикрыла глаза, восстанавливая в памяти ночную картинку.
Тепленький, стеганный на вате комбинезон из коричневого ситца в мелкий цветочек (такие носили китайчата из моего детства) на пол ребенка никоим образом не указывает. С этим разобрались.
Ботиночки…, ботиночки…? Какие же на малыше были ботиночки?
Впрочем, это не важно. Фасон и цвет ботинок ни о чем нам не скажет. Ботиночки у деток одинаковые.
Почему же я решила, что это был мальчик? По каким таким признакам?
Точно! Прическа! У ребенка была мальчиковая стрижка: бритая голова и только маленькая трогательная челочка спереди. Привет из Шанхая пятидесятых годов прошлого века.
Да, вне всяких сомнений, летала я с мальчиком.
А это значит, что нам с Алсуфьевым надо ждать неприятностей.
Нет, это невозможно! Какие неприятности?! У нас и так неприятности.
Вчера в опере Алсуфьева чуть не убили!
Ему просто-напросто сказочно повезло. В таких случаях говорят: "В рубашке родился".
Каких-то полсекунды, и все! Острие копья вонзилось бы не в мягкую обивку спинки стула, а в грудь Сергею.
Кошмар какой!
Правда, сам пострадавший убежден, что это случайность. Совпадение.
Хотелось бы верить.
На самом деле я тоже верю и в случайности, и в совпадения. Они в жизни случаются, и случаются чаще, чем можно себе представить.
Но, согласитесь, три совпадения подряд…
Нет, в это невозможно поверить!
- Играя пекинскую оперу, не обойтись без акробатических приемов, - монотонно бубнил Алсуфьев в ответ на мои истерические причитания и всхлипывания.
Вчера вечером я не пожелала принять извинения администрации театра и наотрез отказалась от материальной компенсации за причиненный моральный ущерб (нам предлагали роскошный ужин с французским шампанским и деликатесами из морепродуктов в одном из ресторанов отеля).
Романтическому ужину за счет заведения я предпочла выяснение отношений без присутствия посторонних.
Слегка всплакнув (это оказалось нетрудно, я действительно была очень напугана), я вынудила Сергея подняться в мой номер и, заливаясь слезами, тупо требовала объяснений по поводу всего того, что происходило на сцене.
- Если это не покушение, то что?! Что это было?! Скажи мне на милость? Зачем были нужны все эти "прыжки и ужимки" на оперном спектакле? К чему они? Ведь опера это не цирк.
- Пекинская опера, Наташечка, это слияние всех жанров театрального искусства: оперы и балета, трагедии и комедии, пантомимы и акробатики. - Дудел в свою дуду Алсуфьев. - В "пекинской опере" есть такие персонажи, которых можно представить, только применяя акробатическое искусство. Это так называемые амплуа "военного героя" и "военной героини". Играя "женщину-воительницу" не обойтись без акробатики, потому что "женщине-воительнице" иногда необходимо "помахать кулаками". Искусством жестикуляции должен обладать каждый персонаж и соответственно актер. Посмотри только на формальные стилизованные жесты артистов. Как тебе должно быть известно, еще в середине прошлого века великий китайский актер Мей Ланьфань, прославившейся исполнением женских ролей…
- Ну, хорошо, хорошо, - я протестующе подняла руку, чтобы остановить поток Сережиного красноречия.
Меня раздражали не только его аргументы, построенные на экскурсе в театроведение, меня раздражал сам тембр его голоса.