Так же медленно, как шел к машине, я вернулся на крыльцо основного здания. Савушкин по-прежнему пытался угомонить экспедитора. Впрочем, нет, сейчас тот названивал по мобильнику, видимо, своему начальству. Может быть, даже тому самому янки, с которым мне так и не довелось пообщаться по-мужски. А старлей для успокоения собственных нервов курил, наблюдая за действиями чернявого. Водитель фуры тоже прекратил попытки уговорить пограничника и направился обратно к зданию КПП.
- Героин в рыбе, - быстро произнес я в полголоса, беря Ирину под руку и увлекая внутрь здания.
- С чего ты взял?! - Она не пыталась вырваться, наоборот, сама открыла дверь, и мы нырнули в спасительную теплоту.
- Пойдем, выпьем кофейку или чаю и я тебе кое-что расскажу.
Мы прошли мимо контролера за столом в служебный коридор и комнату отдыха дежурной смены. Там, к счастью, никого не было, зато на столе парил почти полный электрочайник, и стояла полупустая пиала с пиленым сахаром. Тарасова скинула форменный бушлат и принялась заваривать чай, а я, не раздеваясь, уселся на диванчик напротив.
- Послушай, Ирина, - я впервые назвал ее только по имени, - времени у нас мало, поэтому постарайся поверить тому, что я сейчас скажу.
- Я слушаю, - откликнулась она совершенно спокойно, продолжая колдовать над чашками.
- Дело в том, что я… как бы это правильнее назвать… обладаю некоторыми не совсем обычными способностями.
- Да?.. И какими же?
- Например, владею сверхбыстрым перемещением, могу видеть в почти полной темноте, обладаю кожным зрением…
- Это замечательно, но что тут необычного? Ведь все это - результат длительных тренировок, так?
Она мне не поверила. Этого следовало ожидать.
- Еще я могу прогнозировать события. Правда, иногда…
- Ясновидение? Уже интереснее! - Ирина сделала приглашающий жест. - Пей чай. Не пойму пока, какое отношение твои способности могут иметь к нашим нынешним проблемам?
Как же мне не хотелось рассказывать ей про Фархада, про Мстителя и его личный джихад! Надо срочно доказать Ирине, что я сам догадался про наркотики в фуре…
- Ладно. Попробую тебя убедить.
Я прикрыл глаза и постарался войти в состояние "пустоты сознания", которое широко практикуют индийские йоги и которое не менее активно использовали наши предки, создававшие за тысячу лет до индусов знаменитую "живу", систему гармоничного познания мира. "Пустота сознания" - антарабхава на санскрите - давала удивительные возможности для изучения окружающего пространства, что называется, не сходя с места. Я, например, мог в таком состоянии безошибочно определить количество людей, находящихся вокруг меня на расстоянии до десяти метров, причем невзирая на стены и прочие препятствия. Или точно назвать все источающие хоть малейший запах предметы в комнате. А иногда мне вдруг открывался некий дополнительный канал информации, и я мог заранее сказать, что произойдет со мной или с человеком, находящимся в этот момент рядом, через несколько минут или даже часов!..
На сей раз мне не требовалось слишком глубокого погружения. Спустя минуту я уверенно сказал:
- Выйди и проверь. Ваш контролер за столом в зале досмотра сейчас пишет синей гелевой ручкой на каком-то разграфленном листе, он только что сунул в рот лимонную пастилку, а в левое ухо - наушник от плеера, который спрятан у него под бушлатом. Слушает концерт Елены Ваенги.
Тарасова подозрительно посмотрела на мою сосредоточенную физиономию и вышла из комнаты. Через пару минут вернулась и снова уставилась на меня теперь уже расширенными от удивления глазами.
- Как ты это делаешь?!
- Все точно?..
- Д-да…
- Это самое наглядное, что я мог тебе продемонстрировать… Хотя нет. Через пятнадцать секунд сюда войдет Савушкин.
Мы одновременно уставились на свои наручные часы. Старлей появился в дверях на семнадцатой секунде. Он внимательно посмотрел на нас по очереди, хмыкнул, взял из пиалы кусочек сахара и сказал:
- У вас серьезный разговор? Тогда не стану мешать. Извините.
Едва за ним закрылась дверь, Ирина шумно выдохнула и подбоченилась.
- Ну и как это понимать, господин сыщик?
В глазах ее плескался самый настоящий страх пополам с восхищением. Теперь она мне верила, это главное. Поэтому я тоже выдохнул, правда, осторожно, и ответил:
- Это частный случай предвидения. Надеюсь, больше ты не будешь сомневаться в моих словах.
- Хорошо, Котов. Ты меня убедил. В своих способностях. А как насчет героина?
- Он там, майор. Считай, это тоже предвидение.
- Допустим, я поверила. Но существует строго расписанная процедура досмотра груза, в которой предвидение как достаточное условие не прописано.
Я встал, подошел к столу и взял свою чашку с уже подостывшим чаем. Обмакнул в него кусочек твердого ярко-белого сахара, пососал его, сделал глоток пахнущего лимоном напитка. Тарасова молча наблюдала за мной, тоже потягивая чай.
- А какое условие необходимо для досмотра груза? - спросил наконец я.
- Сигнал от собаки. Или точная информация из проверенного источника. - Ирина словно ждала моего вопроса. - Сейчас у нас ни того, ни другого.
- Кто принимает решение о досмотре?
- В очевидном случае - старший дежурного наряда с согласия начальника КПП.
- А в неочевидном?
- Такие полномочия есть у начальника пограничного отдела.
- Тогда позвони ему и постарайся убедить. Другого выхода я не вижу. Или мне ему тоже свои способности продемонстрировать?
- Не получится, - покачала головой Тарасова. - Ладно, попробую. Но только после повторной работы собаки. - Она поставила чашку на стол. - Идем. Рагда, наверное, уже на месте.
Но и во второй раз овчарка показала те же непонятные метания и скулеж. Кинолог взял ее на поводок и сочувственно пожал плечами. Савушкин покосился на сияющую рожу экспедитора, потом на наши угрюмые физиономии.
- Что ж, Ирина Николаевна, придется пропустить груз… - со вздохом начал старлей, но Тарасова жестко прервала его:
- Считаю, необходимо провести полный досмотр!
- Ни у вас, ни у меня нет таких полномочий, - уперся Савушкин.
- Зато они есть у начальника троицкого отдела подполковника Гурского.
Старлей посмотрел на Ирину, как на сумасшедшую, хмыкнул и развел руками, дескать, делайте что хотите. Майор закусила губу и решительно направилась в здание КПП. Я же предпочел остаться возле фуры и еще раз убедиться, что соляр за лобовым стеклом мне не померещился.
Тарасова появилась минут десять спустя. Я уже начал терять надежду, но, взглянув на ее посветлевшее лицо, понял: договорилась!
- Гурский едет сюда, - подтвердила Ирина мое предположение. - Минут через двадцать будет.
- А нам что пока делать?
- Ждать. И следить, чтобы эти… орелики чего не выкинули. Савушкин сейчас им разъяснит ситуацию, и если ты прав, они должны засуетиться.
Действительно, как только старлей переговорил с экспедитором, с того слетело все злорадство, и он принялся спешно звонить по мобильнику и вопить что-то на своем языке. Савушкин между тем бросил в рацию короткое приказание, и возле фуры, как из-под земли, появились двое рослых пограничников, вооруженных автоматами. Под их присмотром водитель влез в кабину тягача и медленно съехал с контрольной полосы на боковую площадку рядом с основным зданием. Снова заглушил мотор и вылез наружу, доставая сигареты. Экспедитор, наоравшись и, видимо, получив инструкции, успокоился и тоже закурил.
Мы с Ириной вернулись в основное здание и встали у окна, выходящего в сторону контрольной зоны. Там сейчас остановился минивэн из Казахстана, а в противоположном направлении - грязный и потрепанный "Лендкрузер". Пассажиры обеих машин дисциплинированно прошли в здание КПП для проверки документов.
Гурский появился ровно через четверть часа. Стремительно вошел в помещение, мгновенно и цепко охватил все своим "ледяным" взором и подошел к нам. Тарасова козырнула ему, я - тоже, поскольку был в форменном бушлате и шапке. Подполковник хмыкнул и пожал нам руки.
- Докладывайте, майор, еще раз. Только коротко.
- Фура с грузом охлажденной рыбы, десять тонн по документам, из Рудного рыбохозяйства. Документы в порядке. Собака дважды сработала неуверенно. Считаю необходимым провести полный досмотр.
Гурский снова хмыкнул.
- И вы всерьез считаете, что у нас есть основания?
- Я доверяю своей интуиции и опыту, - тихо, но с достоинством сказала Ирина.
- А вы что скажете, господин журналист? - повернулся подполковник ко мне. - У вас ведь тоже чутье, не хуже ищейки.
- Думаю, в машине запрещенный груз, - веско ответил я. - Не исключено, что наркотики.
- На чем же основано ваше подозрение?
- Экспедитор этой автоколонны, как только узнал о предстоящем досмотре, тут же явно занервничал и стал кому-то названивать. Вероятно, хозяину. Если бы с грузом все было в порядке, с чего бы так переживать?
- Ну а если он просто за сохранность своего "скоропорта" беспокоится? Рыбка-то больших денег стоит.
- Тогда почему успокоился после разговора? Ведь никто пока досмотр не отменял, и, значит, ситуация для него не изменилась?
- Логично. Но, думаю, у его спокойствия другая причина…
- Скоро явится сам хозяин, - закончила мысль подполковника Тарасова.
- Наверняка, - кивнул Гурский. - Потому, Ирина Николаевна, нам следует поторопиться.
- Значит, разрешаете?
- Действуйте, майор!..
Тарасова одарила Гурского благодарной улыбкой, козырнула и направилась к выходу. Я было навострился следом, но подполковник придержал меня за локоть.
- Вам, Дмитрий Алексеевич, туда не положено. Майор прекрасно сама справится, а мы с вами здесь обождем.
- Виктор Георгиевич, а что будет, если она ничего не найдет?
- Ну, как минимум, управлению придется платить неустойку владельцу груза за задержку, а то и за порчу. Мне - выговор, Тарасовой - строгий выговор, может быть, временный отвод от оперативной работы.
- А… часто у вас бывают осечки?
- Бывают. Но не часто. У Тарасовой до сих пор не было…
Договорить нам не дали. Подошел Савушкин, отдал честь и попросил подполковника пройти к нему в кабинет. Гурский ушел, а я снова уставился в окно, на контрольную зону. Минивэн уже уехал, а джип по-прежнему стоял припаркованный у самого бордюра. Причем водитель уже прохаживался вокруг машины, а вот пассажиров - молодого человека и двух женщин - все еще не было видно.
Внезапно напротив здания КПП остановился еще один джип, зеленый "Субару", примчавшийся с казахской стороны. Из него выскочили двое, и я невольно замер, пораженный. Пассажиром джипа оказался тот самый янки из Кустаная, доверенное лицо Керим-хана. А водителем - Фархад!
Оба скорым шагом направились в основное здание, и я поспешил ретироваться в служебный коридор, дабы не попасться раньше времени на глаза. Мне пришлось даже укрыться в комнате отдыха, потому что они прямиком прошли в кабинет Савушкина. Причем дверь от сильного хлопка Фархада снова немного приоткрылась, и я не устоял перед искушением тихонько подойти сбоку и подслушать.
Янки начал разговор на повышенных тонах, видимо, пытаясь взять пограничников на испуг.
- Вы представляете, господа, сколько стоит этот груз?.. Десять тонн отборной рыбы - это полтора миллиона ваших российских рублей! У вас есть такие деньги, господин подполковник?
- У меня - нет, господин…
- Гафар…
- …господин Гафар. Но, думаю, платить и не придется.
- Это еще почему?
- Потому что нелегальный ввоз в нашу страну наркотиков обойдется вам гораздо дороже.
- На что это вы намекаете?! - У американца даже акцент пропал от возмущения. - Вы обвиняете меня, честного бизнесмена, в тяжком преступлении? Да я на вас в суд подам! За клевету!..
- Не кипятитесь, господин Гафар. - Гурский был сама невозмутимость. - Скоро все разрешится, и если я не прав, принесу вам свои извинения, а если прав - вам извинениями, простите, не отделаться.
- Не-ет, вы тоже извинениями не отделаетесь, господин подполковник! Я вас по судам затаскаю! Я вас…
Договорить янки не дали. В кабинете включился селектор, и радостный голос Ирины произнес:
- Виктор Георгиевич, нашли!..
На несколько секунд внутри повисла тишина, а потом случилось то, чего никто не ожидал, в том числе и я.
- Предатель! - не крикнул, а каркнул американец, грохнул выстрел, что-то упало. - Назад! - снова рявкнул янки, а в следующее мгновение дверь кабинета распахнулась, и он выскочил в коридор, буквально налетев на меня.
Все-таки у американца была отличная подготовка и, соответственно, реакция. Он успел вскинуть пистолет раньше, чем я перехватить его руку. Пришлось из очень неудобного положения, с полуоборота, бить противника на поражение. "Медвежья лапа" из арсенала русбоя - удар смертельный. Однако цели я не достиг. Янки лишь отлетел назад, к выходу из коридора, перекувырнулся через плечо и кинулся вон из здания, сбив с ног метнувшегося наперерез прапорщика.
Я заглянул в кабинет Савушкина. Старлей, белый как стена, терзал рацию, не попадая по кнопке. Гурский, злой и немного растерянный, стоял посреди помещения, глядя на распростертое у его ног тело Фархада. Мститель лежал навзничь, раскинув руки, головой в луже крови.
Я почувствовал, как в груди вскипает волна гнева. И на сей раз я не стал усмирять ее, лишь не дал захлестнуть сознание, оставив его ясным и холодным. А потом вошел в "темп".
Через три секунды я уже был на улице и увидел отъезжающий "Субару". Решение пришло мгновенно. За два удара сердца я пересек контрольную зону и прыгнул в открытую дверцу "Лендкрузера", урчащего двигателем на холостых оборотах. "Крузак", могучая машина, послушно рванулся вперед, как пушечное ядро.
"Субару" - тоже не слабак - успел выиграть фору метров двести и уже покинул территорию КПП, выскочив на трассу М36. "Зря, дядя! - отметил я про себя. - По асфальту тебе от меня не уйти". И, словно услышав мои мысли, янки вдруг резко свернул налево, показалось, в чистое поле. Однако, повторив его маневр, я очутился на старой проселочной дороге, уходящей почти строго на юг, к границе Казахстана.
Память тут же услужливо подсунула изображение карты окрестностей Троицка, и я сообразил, куда мы направлялись. Это была дорога к заброшенным глиняным карьерам, но на сопредельной территории. А следовательно, времени на преследование у меня оставалось очень мало, потому что по карте здесь до границы всего несколько километров. Если американец доберется до нее, я буду вынужден прекратить преследование, и тогда вся операция пойдет насмарку!
Пришлось максимально сосредоточиться на управлении машиной. Состояние "темпа" позволяло вести джип за гранью разумного. К тому же на разбитой дороге преимущество тяжелого полноприводного и мощного "Лендкрузера" перед "паркетным" "Субару" сказалось незамедлительно. И я начал ощутимо сокращать дистанцию.
Через два километра я вдруг заметил, что слева, напрямик через поле, со стороны Бугристого прет знакомый пятнистый вездеход, и понял - подстраховался подполковник! "Мэверик" с тревожной группой бодро шел наперехват беглецу. Теперь я был уверен, что американцу не уйти, но решил: возьму сам!
Янки явно тоже заметил пограничников. И запаниковал. "Субару" вдруг дернулся вправо, выскочил из колеи и запрыгал по комкастому полю. Я снова вызвал в памяти карту и определил, куда нацелился "господин Гафар", - к руслу сухого ручья, по которому и ехать легче, и до границы ближе. И от погранцов возможно ускользнуть.
Медлить больше было нельзя, к тому же резервы организма не беспредельны, а "темп", как известно, съедает их быстрее, чем саранча посевы. Я вдавил педаль газа в пол, ошалевший "крузак" взревел всеми двумя с половиной сотнями лошадей и буквально полетел вперед. Толстая корма "Субару" быстро приближалась, а я все давил и давил на газ. Наконец тяжкий удар и скрежет раздираемого металла прозвучали для меня, как песня.
"Субару" занесло, развернуло, и он тяжело закувыркался по глинистой целине. Я резко затормозил, выскочил из машины и метнулся вслед подбитому джипу. Он замер на боку в паре десятков метров, двигатель его заглох. И это было хорошо, потому что из лопнувшего бензобака выплеснулось изрядное количество топлива. Чувствуя, что сам вот-вот отключусь от перегрузки, я обогнул "Субару" со стороны мотора и увидел вывалившегося через разбитое лобовое стекло американца. Лицо его было в крови, правая рука неестественно вывернута в плече. Пистолет "макаров" валялся тут же, в паре шагов от машины.
Я с облегчением вышел из "темпа" и не удержался, сел прямо возле янки на землю. В голове грянули колокола, навалилась дикая слабость, глаза застлало красным туманом. Последнее, что я запомнил, прежде чем провалиться в забытье, было дрожащее, как в мареве, видение бегущих ко мне фигур пограничников…