– Значит, ключ! Ни хрена с твоим Вадиком не будет. Очухается, как миленький! – Такого он не ожидал. – Вот я, дурак, влетел. Пацана чуть не угробил. Почему же ты меня не предупредила? Трудно было сказать? – разозлился капитан на девушку. Так и хотелось отшлепать ее по заднице.
– Я хотела, чтобы он пришел как бы невзначай. Понимаете? Раз он думает, что я с вами трахаюсь, пусть посмотрит. Он сам так хотел.
– Хорошо, что твой Вадик не додумался взять с собой игрушечный пистолет.
Девушка захлопала ресницами, не понимая, к чему это клонит милиционер.
– А зачем ему брать пистолет? Да еще игрушечный?
– Чтобы меня напугать. Грохнул бы я тогда твоего Вадика, и все. А виновата была бы ты.
– Да почему я? Я ему сказала, что вы из милиции…
– Да потому, что спровоцировала парня. Я понятно говорю? Тоже мне красавица, размечталась, насиловать ее. Знаешь ты кто? – Сонин вне себя от злости схватил со стула пиджак, надел, потом рванул с крючка куртку так, что оторвал на ней вешалку.
– Ну кто я? Скажите, кто? Вы пришли и ушли. А мне замуж выходить надо. Не буду же я одна жить.
– Ты настоящая дура! И Вадик твой придурок! Вы все испортили. Вот теперь сама себя охраняй. А с меня хватит. С вами в тюрьму сядешь. – Он напялил на голову кепку и пошел к двери, перешагнув через лежащего Вадика.
– Уходите? Бросаете нас? Я жаловаться вашему начальству буду! – пригрозила Ромашкина, надеясь, что капитан одумается. Но Сонин не одумался.
– Да пошли вы… Идиоты! – Капитан хлопнул дверью.
Пьянков уже достал из кармана ключ. Прислонившись ухом к двери, послушал.
В квартире было тихо. Он даже отчетливо слышал, как за дверью тикают часы.
"Сестренка спит и видит розовые сны. Сейчас я явлюсь ей из сна, как Фреди Крюгер". Он улыбнулся, сравнив себя с известным по фильмам убийцей.
Но тут он услышал, как кто-то вошел в подъезд. Приблизившись к лестничному проему, Пьянков глянул вниз.
По лестнице поднимался парень в спортивной куртке.
"Что еще за идиот бродит по ночам? Не надо, чтобы он меня видел". Он поднялся на два этажа выше. Там на лестничной площадке не горел свет. Можно было притвориться пьяным или бродяжкой. С наступлением холодов таких по подъездам появилось полно. Главное, чтобы этот молокосос не сумел разглядеть его лицо.
Перегнувшись через перила, Пьянков увидел, как парень остановился на третьем этаже, возле двери, которую минутой раньше собирался открыть он. "Вот засранец! Да кто он такой?"
Парень достал из кармана куртки ключ, открыл им дверь и шагнул в темноту коридора.
– Опередил меня, гаденыш, – тихо произнес убийца. Он услышал глухой удар, и тут же дверь закрылась. "Засада, – сразу сообразил он. – Они ждали меня, а пришел этот пацан. Выходит, он спас меня. Войди первым я, и все. Сонин! Умник! Он знал, что я приду. Ну, конечно, догадался по ключу. Ладно, сыщик! Мы еще посмотрим, кто кого". Пьянков подождал некоторое время, прячась в темноте. Хотелось послушать, что происходит там, в квартире, но отсюда ничего не было слышно, а подходить к двери он не решился. Неизвестно, сколько милиционеров там. Самое лучшее, посчитал он, сейчас уйти, не испытывать судьбу. "Черт с ними, с этими долларами и с полоумной девицей", – решил он, тихо спускаясь по лестнице. Уже когда был на площадке третьего этажа, дверь сто тридцать восьмой квартиры открылась и оттуда вышел человек, на ходу поправляя кепку.
Пьянков замер, но человек повернулся к нему. Это был Сонин. Убийца постарался скрыть ошеломление и только произнес:
– Ты? – маскироваться было бесполезно. Сонин тоже узнал его. Ведь в квартире он ждал его, а не этого сопляка, растянувшегося поперек коридора с разбитой головой.
Капитан не ответил, он смотрел Пьянкову в глаза, не мигая. Правая рука была опущена в карман, где лежал пистолет.
Пьянков это сообразил. У него тоже при себе был пистолет, но стоило сделать резкое движение рукой, как Сонин опередит его. Менты натасканы на такие случаи. Пьянков улыбнулся. Хорошо бы сейчас отвлечь сыщика.
– Значит, ты ждал меня? – как можно спокойнее проговорил Пьянков. Он не волновался. Холодное спокойствие передалось и мыслям. Он рассуждал без излишней суеты: "Скорее всего Сонин был один. Оплошал с пацаном и решил засаду снять. Я его ударю, когда он достанет наручники".
– Я знал, что ты придешь, – в тон Пьянкову ответил Сонин.
Пьянков опять улыбнулся.
– Да, ты способный опер. Та ментовка, которую я задушил, перед смертью очень хвалила тебя. – Он говорил так специально, чтобы вывести Сонина из психического равновесия, и когда тот потеряет выдержку, напасть.
Но Сонин к его словам отнесся спокойно.
– Больше ты никого не убьешь. И не пытайся сопротивляться.
Пьянков пожал плечами и сказал:
– Как скажешь.
– Я мог бы пристрелить тебя прямо здесь. И с удовольствием сделал бы это. Но я не убийца. Я – мент! Ты предстанешь перед судом, а там посмотрим. – Сонин не сказал, что будет потом. Но Пьянков и сам все понимал. Вышка! Вот что будет ему потом.
Но слова Сонина он воспринял спокойно.
– Жаль, что все так получилось, – выразился он не слишком понятно для Сонина. По крайней мере, в глазах убийцы капитан не замечал раскаяния и сожаления.
– Давай спускайся вниз, – сказал Сонин, кивнув головой в сторону лестницы.
Пьянков стоял, не двигаясь.
– А если не пойду? – спросил он, все еще надеясь, что Сонин нацепит ему наручники.
"Только бы приблизиться к нему", – думал Пьянков, легонько пошевеливая пальцами и разминая их. Он так всегда делал перед тем, как вцепиться в горло.
Сонин достал из кармана пистолет, спросил:
– А теперь пойдешь?
Пьянков плюнул на площадку и пошел. Сонин шел сзади.
Но не успели они сделать и нескольких шагов, как дверь сто тридцать восьмой открылась и на площадку выскочила девушка, закричав Сонину:
– Вы не имеете права так уйти! Вы должны оказать помощь Вадику до приезда "Скорой". Его рвет. У него симптомы сотрясения головного мозга.
Сонин не выдержал и повернулся. "Ну, достала сикуха со своим Вадиком".
– Да от твоего Вадика водкой разит. Обожрался, вот и вырвало, – ответил он грубо, по-другому с этой девчонкой разговаривать уже не было сил.
Пьянков обернулся, моментально оценил ситуацию. Хотя рука с пистолетом была направлена на него, но Сонин отвлекся.
Схватив его за руку, Пьянков отвел ее в сторону. Сонин произвольно нажал на курок, но пуля улетела вниз, в проем первого этажа. Другой рукой Пьянков ударил Сонина в переносицу.
Сонин упал на лестницу, а девушка вскрикнула, испугавшись. Казалось, только теперь она поняла, что убийца все-таки пришел, и капитан Сонин задержал его.
Пьянков бежал по лестнице, прыгая через ступеньки. Минута-две решали все. Дверь в машине была не заперта. Надо только добежать до машины.
Сонин схватился рукой за перила, поднялся на ноги. Из носа текла кровь. Свободной рукой он зажал ноздри.
– Быстро вызови милицию! – гнусавя, крикнул он девушке. Пистолета в руке не было. Капитан даже не почувствовал, когда уронил его. Поглядел, и на лестнице его нет. "Задавлю гада голыми руками", – подумал он, бросившись за Пьянковым.
Уже на первом этаже Пьянков обернулся, перед тем как выбежать в дверь, выстрелил, не целясь, в бежавшего за ним мента. Но стрелял он плохо и не попал.
Выстрел не остановил Сонина, хотя пуля с противным свистом пролетела над самой головой. Тут он увидел свой пистолет, который валялся на цементном полу возле батареи. Капитан поднял оружие.
Кровь через носоглотку попадала ему в рот. От ее неприятного, чуть солоноватого привкуса капитана тошнило. Он плюнул на пол, но во рту все равно было противно. Зато хоть можно было нормально дышать. Он толкнул дверь подъезда и вывалился на улицу.
– Стой, ублюдок! – что есть силы закричал он Пьянкову. Краем глаза он заметил, что в доме в окнах зажегся свет. От поднявшегося шума просыпались люди. Кто-то с верхних этажей сыпал матюками, что мешают спать.
Но Пьянков никак не отреагировал на крик капитана. Он запрыгнул в свою машину, завел мотор и рванул с места на бешеной скорости.
Сонин бежал за машиной, пытаясь прицелиться в Пьянкова. Он двумя руками держал пистолет, но все равно мушка прыгала перед ним. Кровь из носа заливала губы, подбородок и стекала на куртку. Он понял, что на бегу ни за что не попадет. Задержав дыхание, он остановился и, быстро прицелившись, выстрелил.
Пуля пробила заднее стекло, но в Пьянкова не попала. Он свернул за угол, и вскоре машина исчезла из виду.
– Ушел, сволочь! – Сонин выплюнул изо рта остатки крови, смешанные со слюной, и, почувствовав головокружение, сел прямо на тротуар.
– Да он же пьяный! – орал кто-то во все горло с верхних этажей.
Капитан сидел опустив голову. Его тошнило.
Во двор въехала машина "Скорой помощи". Остановилась рядом с Сониным. Молодая девушка-врач подошла, присела рядом, всматриваясь в залитое кровью лицо.
– Это вас милиционер по голове ударил? – спросила она. – Вам надо сделать спиртовые компрессы на глаза, а то синяки распухнут еще сильней.
– Я обязательно так сделаю, – пообещал Сонин, вспомнив, что у него в кабинете в столе осталась бутылка водки.
Кто-то из сердобольных граждан на всякий случай поспешил вызвать даже пожарную команду, и она влетела во двор с громкой сиреной.
Милиция, как всегда, приехала последней.
Молоденький лейтенант узнал Сонина.
– Товарищ капитан…
– Потом, лейтенант, – отмахнулся Сонин. – Отвези-ка меня, приятель, в управление.
Приехав в управление, Сонин первым делом попросил дежурного срочно дать информацию для всех ПМГ на установление места нахождения седьмой модели "Жигулей" темно-вишневого цвета с номерным знаком четыреста пятьдесят три МЮ семьдесят семь. Ждать до утра, пока по линии ГАИ установят владельца машины, было некогда. Убийца за это время мог скрыться.
Поднявшись к себе в кабинет, Сонин стал ждать сообщения. Оно обязательно поступит. Всем машинам ПМГ дежурный дал срочное задание проверить городскую территорию, все дворы, соблюдая при этом осторожность. Ведь преступник вооружен, а значит, опасен.
Вспомнив про рекомендацию врача "Скорой помощи", Сонин достал из стола бутылку водки, налил стакан наполовину и, макая носовой платок, стал делать примочки. Потом это надоело, он долил стакан до краев и выпил, закусив бутербродом с заветренной колбасой. Закурил и с удовольствием почувствовал, как по телу разливается приятный жар, напряжение уходит и в голове появляется легкость. И теперь можно было сесть и все нормально обдумать, без ненужной суеты, а главное – нервотрепки.
Предутренний сумрак, казалось, сделался еще гуще и оттого темнее. Это сейчас особенно не нравилось капитану Сонину. В такое время уставшие от бессонной ночи глаза милиционеров слипаются сами собой. А ведь именно от них, от сержантов и старшин, сейчас зависит своевременное обнаружение преступника. И тут уж гляди в оба.
Вдруг раздался пронзительный звонок по внутренней связи. Сонин отложил сигарету и, схватив трубку, услышал голос оперативного дежурного:
– Сонин, ребята твою машину нашли. Стоит во дворе, а в доме напротив в одном из окон свет горит. Может, им зайти в эту квартиру? Проверить хозяина?
– Ни-ни. – Капитан аж подпрыгнул на стуле, едва не опрокинув его на пол. – Я немедленно выеду сам.
– Ну, как знаешь. – Дежурный спорить не стал.
А Сонин налил еще полстакана водки, выпил и сунул в рот недокуренную сигарету. На душе у него почему-то было неспокойно. Всего полчаса назад, час не было такого волнения. Он не хотел себе признаться в страхе перед преступником и, чтобы побороть этот страх, должен был поехать и сам взять Пьянкова.
Закрыв свой кабинет на ключ, он пошел в дежурную часть.
– Машина к выезду готова? – спросил он у дежурного.
– Готова. Группа захвата тоже готова. В машине, – ответил дежурный.
И Сонин пошел, вроде торопливо, но ноги были как ватные.
Минут десять Пьянков звонил в дверь хозяйки квартиры. От нетерпения он стал материться. Наконец услышал шарканье тапочек по полу, будто кто-то ползет.
– Вот старая ведьма! – обозвал он тихонько старуху.
Только она открыла дверь, он спросил:
– Где твой старый обормот? Спит?
– Что такое? – старуха попробовала возмутиться на такую наглость, но Пьянков толкнул ее, и она упала, ударившись головой о шкаф.
Пьянков перешагнул через нее и прошел в спальню.
Глуховатый старик спал, положив тощие немощные руки на одеяло.
– Спишь, старый?
Но старик не услышал. Тогда Пьянков тронул его за руку.
– Давай, обормот, просыпайся.
Старик открыл глаза и, увидев Пьянкова, испугался.
– Маша! – позвал он жену.
Пьянков откинул одеяло.
– Вставай, дед. Выпить хочешь? У меня есть. Пойдем со мной. – Он потянул старика за руку с кровати, легко стащив его на пол. – Некогда мне, дед, чваниться с тобой.
– Куда ты меня? Руку оторвешь, – заупрямился старик, схватившись за оконную штору.
– Я тебе сейчас не только руку, но и башку оторву. – Пьянков опять потянул старика, штора оборвалась и упала на пол.
– Хулиган! Я милицию вызову. Маша! – опять позвал жену старик. Увидев ее, лежащую в коридоре, он перепугался насмерть.
– Старик, ты меня задерживаешь. – Пьянков вытолкал его на лестничную площадку.
Но старик схватился рукой за перила. Сухонькая ручка точно налилась железом. Пьянков сдавил ее в запястье так, что рука у старика посинела.
– Я сломаю тебе руку! – процедил он угрожающе сквозь зубы. Легко приподняв старика под мышки, он потащил его в квартиру, которую временно занимал. – Если будешь себя хорошо вести, водки налью. А не то по зубам схлопочешь. Понял?
Старик что-то мямлил, наверное, насчет зубов, потому что лет тридцать жил со вставными и на ночь клал их в стакан с водой.
Затащив старика в кухню, Пьянков посадил его на стул и привязал веревкой к спинке.
– Не мычи, старик!
Старик довел его до ручки. Пьянков достал бутылку водки, свернул пробку и, сунув горлышко старику в рот, влил в него целых полбутылки.
Отдышавшись, старик начал лопотать про войну, сравнивая нынешнее поколение людей с клопами, которые только и делают, что прячутся в щелях. Пьянков так и не понял, на что намекал старик.
В конце концов бормотание старика ему надоело, и Пьянков влил оставшиеся полбутылки тому в рот.
Старика развезло так, что уже ничего невозможно было понять из его болтовни.
– Подожди ты, старый! А то я что-нибудь из-за тебя забуду, – сказал ему Пьянков, наспех складывая вещи в дорожную сумку. Когда с вещами было покончено, он достал из-за шкафа коробку, которую купил у цыгана на Черкизовском рынке. – Скорее всего менты придут сюда сегодняшней ночью. Сонин засек мой номер. Его шныри быстренько отыщут машину во дворе. Ну и пусть. Будет для них для всех подарок. Жаль, с Сониным попрощаться не удалось.
В коробке лежала взрывчатка. Покупая ее, Пьянков знал, что она пригодится. Так и случилось. "Всех ментов уложу. Потом в обгоревшей квартире найдут труп этого старика, и менты решат, что я погиб. Погиб вместе с сыщиком Сониным". Пьянков рассмеялся, представив все это, и похлопал старика по плечу.
– Старик, ты слышал такое выражение: жизнь – театр, а люди в нем – актеры? Скоро ты сыграешь свою лучшую роль, артист.
Опьяневший старик послал Пьянкова матом.
– Фу, как грубо. Свинья ты, а не артист. За грубость будешь наказан. – Он осторожно из-за занавески выглянул в окно и увидел милиционера. Сержант с автоматом в руке осматривал его машину, сверяя номерной знак с записью в своем блокноте. Потом уставился на светящееся окно.
Пьянков нарочно посадил старика у окна. "Пусть думают, что это я. Все равно снизу не разглядят как следует. Надо подождать. Выйди я сейчас, и этот автоматчик меня уложил бы как особо опасного. Терпение мне опять помогло, оно еще никогда не подводило. Скоро, поди, и Сонин пожалует. Он настырный. Обязательно приедет".
Сержант все еще смотрел на окно, и Пьянков заторопился. Он включил все четыре комфорки газовой плиты, коробку с амоналовыми шашками и гранатой уложил в духовку, склеив скотчем. Взял приготовленный заранее тонкий шелковый шнур и один его конец привязал к кольцу гранаты, а другой держал в руке.
– Прощай, старик! – осмотрев все, сказал он старику. Но тот не расслышал, сидел и матерился на чем свет стоит.
Закинув на плечо дорожную сумку, Пьянков вышел на площадку и конец шнура привязал к дверной ручке, прикрыв осторожно за собой дверь. Теперь, если ее резко рвануть, шнур натянется и вырвет кольцо из гранаты. А дальше все получится так, как задумано. И следов его не останется тут.
Стоя на площадке четвертого этажа, он услышал, как к подъезду подкатила машина и строгий голос отдает команды подчиненным.
– Ну вот и менты пожаловали, – усмехнулся он. Без излишней суеты взобрался по отвесной металлической лестнице на чердак и закрыл за собой люк. Освещая себе дорогу карманным фонариком, он прошел по чердаку до третьего подъезда и стал ждать. Взрыв будет не настолько сильным, чтобы достать его здесь. И потом, когда заспанные люди побегут на улицу, он тоже выйдет, смешается с толпой. В общей панике никто из милиционеров не обратит на него внимания.
Сонин с людьми из группы захвата, одетыми в бронежилеты, поднимался по лестнице.
На третьем этаже из одной квартиры на лестничную площадку выползла маленькая старушка, вся перемазанная кровью. На ее голове была глубокая рана.
Увидев милиционеров, старуха заплакала, протягивая к ним руки. Двое сотрудников подняли ее, как пушинку, и поставили на ноги.
– Кто это вас так? – спросил Сонин.
Старуха едва могла говорить. Голос ее был таким слабым, что Сонину пришлось наклониться и подставить ухо.
– Жилец мой. Он меня избил. Деда куда-то подевал. Тот был в спальне, а теперь нету.
Сонин поспешил успокоить старуху:
– Не волнуйтесь. Сейчас вам окажут помощь. И мы отыщем вашего деда. А скажите, эта машина во дворе, она случайно не вашего квартиранта? – спросил капитан.
– Его, – ответила старуха, хватаясь руками за перила. Ноги у нее подкашивались.
– Значит, он живет в квартире над вами?
– Пустила как человека. А он вот хулиганить начал.
– Понятно. Лейтенант Егоров, отведите женщину в квартиру, а мы поднимемся на четвертый этаж, – распорядился Сонин.
Когда подошли, он постучал в дверь. В квартире слышалась какая-то возня, приглушенный говор.
– Небось пьянствует со стариком. Надо дверь вышибать, – предложил лейтенант Ивушкин. Он был высокого роста, весом под сто килограммов. Ивушкин смотрел на дверь, как на игрушку. – А, капитан? Все равно сам не откроет.
– Придется, – согласился Сонин и отошел от двери в сторону, чтобы не мешать. – Давай, лейтенант, – приказал он Ивушкину.
Здоровенный Ивушкин приготовил автомат, отошел на три шага назад, а потом резко прыгнул вперед и со всей своей богатырской силы ударил ногой в дверь так, что выбил ее вместе с коробкой в прихожую…
Все остальное произошло быстро. Капитан Сонин еще стоял на площадке, когда группа захвата в полном составе влетела в квартиру.