Пьянков сидел, держа руки на руле, чувствуя, как пальцы становятся точно железными. Никто и никогда не оскорблял его так.
– Послушай…
– Заткнись. Говорить буду я. А ты будешь слушать и исполнять.
Пьянков только открыл рот, но Артем заорал:
– Я застрелю тебя, педрила. И выброшу труп в поле. Ты понял?
Пьянков молчал. Наташа легонько толкнула его ногой и шепнула:
– Не провоцируй его. Ответь.
Толстяк услышал все-таки и, наклонившись едва ли не к самому лицу Пьянкова, возбужденно проговорил:
– Слушайся ее. Она правильно говорит. Мне завалить тебя ничего не стоит.
– Я понял тебя.
– Молодец. Правильно. Теперь глуши мотор и вылезай из машины, – приказал толстый Артем, держа пистолет наготове.
Пришлось подчиниться. Пьянков вынул ключ из замка зажигания и на всякий случай убрал в карман.
– Пять шагов пройди, ну! – как бешеный, заорал толстяк и выстрелил над головой Пьянкова.
Пьянков присел, а толстяк рассмеялся, довольный зрелищем.
– Струсил, педрила?
– Я не педрила, – обернувшись, на ходу произнес Пьянков со злостью.
– Раз я говорю "педрила", значит, будешь им. Сейчас я оттрахаю Натаху, а потом тебя. Ты знаешь, что такое "кукуруза"?
Пьянков знал. Обычно такие вещи со своим членом делали на зонах. Но решил соврать.
– Допустим, не знаю.
Толстяк разразился смехом.
– Дурак. Лаптежник. Это когда по всему члену вставляют шарики. Бабам очень нравится. И тебе понравится. А ты, дешевка, чего сидишь? Вылезай. Сейчас я тебя оттрахаю на снежной постели.
– Артем, прошу тебя, не надо. – Наташа всхлипнула, приложила платочек к глазам. Но растрогать толстяка ей не удалось.
– Дрянь! Паршивая дешевка!
– Да, Артем, дешевка. Пожалуйста, не надо. – Наташа заплакала.
Толстяк подбежал к девушке, наотмашь ударил по щеке.
– Ты весь вечер балдела за мой счет.
– Я отдам, Артем.
– А пятьсот долларов, которые прошлый раз у меня брала, тоже отдашь?
– Отдам, Артем. Только не сейчас. Завтра отдам. Обещаю.
– Что? Ты мне обещаешь отдать?
– Да, Артем, обещаю. Только, пожалуйста, не надо. Давай уедем к тебе. Хочешь, можем поехать ко мне?
– Ты жалкая тварь! Ты решила смотаться от меня. Уехала с этим педрилой.
Пьянков стоял метрах в шести от толстяка. Если бы только можно было приблизиться, оказаться рядом. Он бы выбил пистолет из руки ублюдка, а потом показал, кто из них двоих педрила.
– Слушай, не называй меня так больше. Нужна девка, забирай. Но не оскорбляй меня. В конце концов, я не сделал тебе ничего плохого, – сказал Пьянков, тут же сожалея о сказанном. Наверное, лучше бы промолчать. Ночь. Их тут всего лишь трое. И что стоит этому придурку выстрелить по пьянке? Он даже потом и не вспомнит.
Артем в два прыжка очутился рядом с Пьянковым, сунул дуло пистолета ему в нос.
На Пьянкова потянуло запахом водки вперемешку с закуской. Хотелось отвернуться, но вряд ли Артем стерпит такое пренебрежение.
– Ты еще будешь мне приказывать? Боишься за свое очко? Или за нее? – он кивнул головой на девушку. – Напрасно. Натаха у нас с пятнадцати лет в ходу. Ты спроси, под кем она только не побывала.
– Прекрати, Артем. Ты ведешь себя по-свински! – воспротивилась нападкам девушка. Сейчас ей Артем был противен. Никогда бы не связалась с ним. Даже близко не подошла бы, если бы не деньги, которыми Артем любил сорить направо и налево. Девицы всегда за ним увивались табунами. И Артем загордился. Девушки для него стали чем-то вроде мусора. Немного получше он относился к Наташе, наверное, за ее красоту. Всегда балдел от ее улыбки, не разрешал танцевать с другими. А тут побег. Такого Артем простить не мог.
– Я – по-свински? Хорошо, ладно. Тогда вот что, цаца. Расстегни шубу. Ну! – приказал оскорбленный толстяк.
Девушка не подчинилась, и он выстрелил в ее направлении. Убивать не хотел, скорее попугать. Чтобы знала, с кем имеет дело.
Пуля пролетела у ног Наташи, вонзившись рядом в землю.
– Ты что, Артем? – Девушка стала быстро расстегивать пуговицы.
– В самом деле, нельзя ли поаккуратней с пистолетом? Это не игрушка, – решил Пьянков заступиться за Наташу. Чертов придурок!
– Помалкивай. Дойдет и до тебя очередь портки снимать.
Наташа расстегнула шубу и стояла в ожидании, что же еще ей прикажет сделать Артем.
Ветер раздувал полы шубы. Наташа стояла в белой кофточке и короткой юбочке.
– Как, педрила, тебе ее ляжки? – спросил толстяк, как будто речь шла о товаре, принадлежащем ему.
Пьянкову нравились ее красивые длинные ноги. Но не станешь же с этим недоделанным обсуждать ее достоинства.
– Ладно. Забирай девчонку. Я уезжаю, – сказал Пьянков и только сделал всего шаг в сторону, как Артем заорал и прицелился ему в голову.
– Стоять! – Грохнул выстрел.
В самый последний момент Пьянков успел присесть. Пуля не задела его головы, но пробила шапку, сбросив ее на снег.
– Все, все. Я стою, Артем. – Такое обращение по имени толстяку понравилось. Второй раз он стрелять не стал.
– Хорошо. Стой, – сказал он и повернулся к Наташе: – А ты, ягодка, расстегни теперь кофточку. Я хочу, чтобы ты потрясла своими сиськами. Такой товар нельзя прятать в лифчик. Давай, порадуй нас с педрилой.
На этот раз Пьянков ничего не сказал, стерпел. Теперь он жалел о том, что принял машину толстяка за милицейскую и положил свой пистолет под коврик. Сейчас бы самое время им воспользоваться. Всего только один выстрел в это грузное тело – и он спасен.
Наташа послушалась, медленно, пуговица за пуговицей, расстегнула кофточку, и Пьянков увидел ее полные груди с выпуклыми сосками. Освободившись от кофточки, они будто выпрыгнули, такие упругие и соблазнительные.
– А? – обернулся толстяк к Пьянкову. – Как тебе ее сиськи? По глазам вижу, нравятся.
– Нравятся, – ответил Пьянков. Они и в самом деле ему нравились. Но если бы и не нравились, разве рискнешь возразить человеку, у которого в руке пистолет?
Наташа стояла, легко покачиваясь. Пьянков так и не понял, для чего она это делала. Чтобы соблазнить пьяного Артема? Так вроде ему соблазн не требовался. Скорее, ему хотелось унизить ее.
– Молодец, – похвалил толстяк Наташу. – Послушная девушка. А теперь расстегни юбку. И делай это медленно, чтобы доставить нам удовольствие. Да, педрила? – спросил он у Пьянкова.
Пьянков не ответил. Он смотрел на руку с пистолетом, направленным ему в голову. Можно попробовать схватить за эту руку, отвести дуло в сторону. Но если толстяк опередит его и выстрелит – тогда все.
– Ты чего, уснул стоя? – спросил Артем. Пьянков понял, что вопрос предназначается ему. Артем смотрел на него подозрительно. Словно почувствовав неладное, он отошел на пару шагов в сторону.
Наташа и на этот раз перечить не стала. Расстегнула "молнию" и сбросила юбку на снег. Теперь она стояла в норковой шубе, в узких трусиках, чуть прикрывающих треугольник волос.
– Ты не запахивайся в шубу, – велел Артем, подошел и сам распахнул шубу. – Ну, Натаха, красивая ты, – восхищенно проговорил он.
– Артем, может, не надо? Холодно. Я могу простудиться, – попросила Наташа. Перед Артемом она была послушной овечкой.
– Ни хрена с тобой не случится. Сейчас оттрахаю тебя, и катитесь с педрилой отсюда. Снимай. – Он показал пистолетом на трусики, предлагая снять их.
– Может, хватит, Артем? Ну что ты в самом деле? Ну прости меня? Поехали отсюда. Я и не хотела ехать с ним. Не знаю даже, как так получилось. Он посадил меня в машину и увез, – кивнула она головой на Пьянкова, сваливая всю вину на него.
"Вот стерва! Молчи. Кто тебя за язык тянет", – но вслух Пьянков произнести это не решился. Артем мог разозлиться. Ведь он считал, что Наташа принадлежит ему как вещь, и не любил, когда о его вещах говорили плохо.
Но от вида обнаженной Наташи он, кажется, подобрел и проговорил как бы нехотя:
– Ладно. С педрилой потом. Ты давай оголяйся совсем.
– Ну, Артем. – Наташа решила покапризничать. Но толстяк рванул трусики за резинку.
– Сама снимешь? Или мне снять?
– Сама, – ответила девушка, покосившись на стоящего в стороне Пьянкова. "Наслаждайся, ты же этого от меня хотел", – как бы говорил ее взгляд.
Она сняла трусики, бросила их на юбку. Теперь из одежды на ней осталась распахнутая шуба и короткие сапожки. Освещенная светом фар, в таком наряде она выглядела потрясающе.
– Хоть на обложку порножурнала размещай. Красавица, – впервые Артем улыбнулся.
Пьянков увидел, как он расстегнул брюки, вывалив приличных размеров член. "У него и вправду "кукуруза"! Бедная девчонка. Теперь я понял, почему она от него убежала со мной".
Артем подошел к Наташе, коснулся своей рукой ее голой попки.
– Повернись к машине, – возбужденно проговорил он.
– Артем, я так не хочу. Мне больно, – ответила девушка вполголоса, чтобы Пьянков не слышал.
Вторая рука у Артема была занята. В ней был пистолет. Артем покосился на Пьянкова и положил пистолет в карман дубленки.
– Ладно. Падай на свою шубу. А я сверху, – сказал он, приготовившись лечь на девушку.
Сердце у Пьянкова колотилось. "Так. Так ее. Давай, толстячок. Стоит мне добежать до своей машины, сунуть руку под резиновый коврик, и мы посмотрим, кто из нас педрила. Ну еще суй ей".
Артем прыгал, как кролик, делая своей толстой задницей ритмичные движения то вверх, то вниз. Казалось, он вообще забыл о существовании Пьянкова. Кряхтел, стараясь изо всех сил.
Наташа тихонько постанывала, прижимая толстяка к себе, и покачивала задранными кверху ногами.
"Сейчас вам будет совсем хорошо. Пора, – решил Пьянков, бросившись к открытой двери "Волги". Он сунул руку под коврик, но не обнаружил там пистолета. – Что за черт? Только ведь положил его туда!"
Он оглянулся на Наташу.
Артем не ожидал такой прыти от Пьянкова, с голой задницей соскочил на снег, полез в карман за пистолетом. Он елозил своим толстым задом по снегу и не мог встать.
Наташа оказалась резвей его.
Пьянкову показалось, что она подпрыгнула, как акробатка, и встала на ноги.
Теперь оба – и Артем, и Пьянков – увидели в ее руке пистолет.
– Ты его ищешь? – спросила она у Пьянкова, прищурившись.
Теперь в ее глазах не было и следа девичьей непринужденности. Взгляд был решительный, жесткий. "Вот тебе и Наташа! Утащила мой пистолет, пока я вылезал из машины", – подумал Пьянков. Отпираться было глупо, и он сказал:
– Я только хотел напугать толстого и защитить тебя.
Артем оскорбился за "толстого" и шагнул к Пьянкову. Он был на полголовы выше его и намного толще. Рассчитывал на свой вес. Но стоило ему приблизиться, как Пьянков левой рукой схватил его за "кукурузу" и так потянул, что чуть не оторвал.
Толстяк завизжал, подаваясь всем телом за его рукой.
– Отпусти, дурак! – заныл он.
– Конечно, отпущу. Если ты извинишься за педрилу.
– Извинюсь. Извини! Прости! Ты мне его оторвешь.
– Извинения принимаются, – сказал Пьянков и врезал толстяку другой рукой по физиономии.
Артем отлетел в снег. Обидней всего ему было за пистолет. Наташа вытащила его из кармана дубленки и выбросила куда-то в снег. Иначе бы он сейчас показал этому педриле и Натахе, кто хозяин положения.
Пьянков решил, что напрасно теряет тут время. Планировал прикончить эту деваху, а получилось так глупо. Теперь она может прикончить и толстяка, и его.
– Вот что, я предлагаю разойтись по-хорошему. Ничего особенного не произошло, – сказал Пьянков, надеясь получить согласие от обоих.
Артем еще выл от боли и, похоже, не возражал против такого расклада. А вот Наташа напротив.
– Как бы не так. Он заставил меня раздеваться. Трахнул, и что же, просто так разойтись?
Пьянков злился. Только бы она отдала ему пистолет. Он задушил бы ее. "Хитроватая, оказывается, девчонка. Но неужели ты выстрелишь в толстячка? Не выстрелишь – он завтра же с тебя шкуру с живой сдерет. А выстрелишь в него, тогда и меня убирать придется. Свидетель".
Видно, точно так же думала и Наташа. Она стояла, покусывая губу, наводя пистолет то на Артема, то на Пьянкова.
– Ты все равно не убьешь меня, – произнес толстяк, впрочем, не слишком уверенно. – Ты же не станешь стрелять в двоих?
Оказывается, и он рассуждал так же, как Пьянков. Значит, боится за свою шкуру, толстобрюхий! Пьянков злился на Артема.
– Слушай, давай я уеду? А вы тут без меня сами разберетесь, – предложил Пьянков, сознавая всю глупость положения, в котором он оказался. Он уже хотел идти к машине, но девушка остановила его.
– Нет, – сказала она. – Я хочу, чтобы все было по-честному.
Пьянков с толстяком переглянулись и в один голос спросили:
– Что ты имеешь в виду?
Она улыбнулась ослепительной улыбкой.
– Один из вас должен убить другого, – сказала она просто. – Тогда я буду уверена, что тот, кто выжил, не заложит меня ментам.
Пьянков сообразил первым:
– За что тебя закладывать, если убийство совершит кто-то из нас? Ты вроде как и ни при чем.
– Правильно мыслишь, капитан. Принимай мое предложение. Не теряй напрасно время.
Пьянков увидел, что толстяк встал, готовый к драке.
"Вот жирный олух", – подумал Пьянков и сказал, предупреждая:
– Подожди, не горячись. А ты вообще уверен, что победитель выживет? – спросил он у толстяка. Рожа у того теперь была – глупее не бывает. – Эта красотка грохнет победителя и вложит пистолет в руку побежденному. И выйдет так, что один прикончил другого и от ран умер сам.
Толстый Артем уставился на Наташу.
– А? Ты так хочешь?
Наташа посмотрела на Пьянкова ненавидящим взглядом.
– Ты слишком умный, капитан. Тебе нельзя жить. От умных людей одни неприятности в этом мире, где правят олухи.
– Пусть так. Но ты не имеешь права поступать с нами так.
Она усмехнулась, поигрывая пистолетом.
– Имею. На правах сильнейшего, – и показала Пьянкову пистолет.
"Подлая дрянь! Ты воспользовалась случаем, утащила мой пистолет".
Артем стоял, переминаясь с ноги на ногу. Терпеливо ждал, чем закончится эта перебранка. "Хорошо бы она пришила его. Мне бы не пришлось тогда драться", – думал он, на всякий случай прикрывая член левой рукой.
– Да. И я хочу знать, для чего ты меня сюда привез? Уж точно не трахаться. Тогда зачем? Объясни!
– Разве тебе не хотелось поехать за город? – спросил, в свою очередь, Пьянков, стараясь ее заговорить. Он попробовал медленно приблизиться к ней, но девушка выставила вперед руку с пистолетом.
– Еще один шаг, и ты, капитан, потонешь в крови, – сказала она угрожающе. И он понял, что это милое создание не шутило, и подумал со злостью: "Надо же было мне нарваться на такую".
– Наташа, ты хотя бы понимаешь, что творишь? Если ты меня убьешь, братва за меня тебе… – заныл Артем.
– Мне твоя братва по хрену. Кто узнает, что я тебя пришила? А потом, за такое дерьмо…
– Это я дерьмо? – Артем даже задергался. – Не знал я раньше тебя, Натаха. Я бы тебя велел сварить в котле в баре.
– Раз не сварил, то заткнись и слушай. Будешь все делать, как я велю.
– Слушаюсь, повелительница. – Артем отвесил поклон.
– А ты мне не ответил, – обратилась она к Пьянкову. – Для чего меня сюда притащил?
– Боюсь, если я скажу, тебе очень не понравится.
– Что ж, тогда не отвечай. – Она пожала плечами и хмыкнула.
Пьянков понял: "Она что-то задумала, коварная стерва".
– Однако мы теряем время, – сказала она с иронией. – Ставку делаю я. Победителю – жизнь.
– А нам торопиться некуда, – проговорил Артем и еще ближе придвинулся к Пьянкову.
– Стой, идиот! Она играет с нами, – сказал тот толстяку, нарочно оттягивая время. Он знал, что это ей не понравится и она выстрелит. Но вот так сразу ни в одного, ни в другого стрелять не будет. Пальнет предупреждающий вверх. Пальнет раз, пальнет два. И у нее не останется патронов. Сколько их там осталось в обойме?
Вышло так, как он предполагал. Наташа выстрелила прямо над Артемовой головой. Уж очень ей толстый действовал на нервы.
Артем испугался.
– Ты что, сдурела? – Он хотел обозвать ее сукой, но раздумал. Еще обидится. Женщины такие непредсказуемые, подумал он и сжал кулаки.
– Садитесь, гладиаторы, – скомандовала она и выстрелила еще раз. Ей нравилось стрелять. Она по сравнению с этими мужиками ничто. Но когда в руке пистолет, они подчиняются беспрекословно. Потому что боятся ее. Она самодовольно хихикнула, увидев, как толстяк, замахнувшись, поскользнулся и чуть не сел на свой толстый зад.
– Артемчик, худеть надо. Много кушаешь. Кстати, в сексе тебе жир тоже мешает. Ты же больше двух раз не можешь.
– Не отвлекай, – огрызнулся Артем, размахивая кулаками направо и налево. Его соперник был более ловким, он уворачивался, нанося короткие и несильные удары. Но Артем их чувствовал. То боковой в челюсть. То прямой в живот. "Мне бы только поймать его. Уложу на землю, отметелю за милую душу педрилу", – думал Артем. Он немного отвлекся, и "педрила" заехал ему кулаком в нос. В глазах вспыхнули огни, и в голове зашумело.
– Погоди, не радуйся, педрила. Я тебя стукну разок, и подохнешь сразу.
– Побеспокойся о себе, – ответил Пьянков, стараясь не попасть под мощный удар толстяка. Тот бил неумело, но всей массой. И если бы достал снизу в подбородок, свалил бы Пьянкова сразу. Но Артем был неповоротлив, мешала дубленка, и это Пьянкова спасало. Чтобы уворачиваться, приходилось много двигаться, и Пьянков чувствовал, что надолго его не хватит. Ему мешал пистолет в руке девчонки. Вдруг ей придет блажь пошалить и замочить кого-нибудь из них, вот так, невзначай?
Наконец толстому Артему повезло. Он сделал отвлекающий удар левой рукой, а потом сразу нанес правой.
У Пьянкова лязгнули зубы, и он почувствовал, как рот быстро наполнился кровью. "Гад! Погоди, я тебя придушу", – подумал он, имея намерение прикончить Артема прямо здесь, сейчас.
У толстяка из носа текла кровь на ворот белой рубашки, окрашивая ее в красный цвет.
– Сколько в обойме патронов было? – хрипло и негромко спросил Пьянков. Но Артем не расслышал, продолжал нападать. Он, на удивление, оказался настырным драчуном. Изловчившись, сумел поставить подножку, и Пьянков упал. Толстяк навалился на него сверху, ритмично, удар за ударом молотил куда придется, нисколько не заботясь, попал ли в лицо. И удары больше приходились вскользь или же в грудь.
Пьянков только успевал подставлять под них руки, чтобы помешать распаленному противнику.
– Скажи, придурок! Сколько было в обойме патронов? – спросил Пьянков второй раз уже погромче. Он посчитал, что три раза выстрелил толстяк и два – девчонка. Значит, уже пять пуль улетело. – Сколько еще патронов осталось? – спрашивал он вслух.
– А тебе-то что? Стрелять собираешься? Гороху сперва поешь, чтоб хлопок был погромче. Пистолет-то у нее, – ответил толстяк, тяжело дыша.
Пьянков старался говорить тихо, чтобы девушка не узнала про патроны. "Услышит и запросто в целях экономии может разрядить пару штук в нас обоих", – подумал он и сказал толстому Артему:
– Хорошо, если б она израсходовала все патроны. Как думаешь, толстяк?