На глаза попалось незаконченное им дело. Он начинал вести расследование и запомнил подозреваемого человека. Против него было много улик. Следствие шло гладко, но по каким-то причинам Князев распорядился продолжать его другому сотруднику. Рогожин так и не узнал, чем оно закончилось. Он из любопытства открыл папку. На титульном листе размашистым почерком было написано: "… прекратить производство из-за отсутствия улик". Внизу стояла подпись Князева.
"Почему? – с удивлением подумал Рогожин. – Значит, подследственный оказался на свободе? Невероятно!"
Он хорошо помнил материалы дела. Это была квартирная кража с убийством сорокапятилетней женщины, Климовой Раисы Ивановны. Подозрения пали на бывшего уголовника, ранее судимого за ограбление сберкассы с убийством кассира. Срок преступник не отсидел, попал под амнистию. Фамилия его – Махонин Артур Николаевич. Рогожин с волнением перелистывал страницы. Подозреваемый жил по соседству с убитой, был с ней коротко знаком. Улик против него собралось достаточно: начиная от показаний свидетелей, пятен крови жертвы на его одежде, обнаружением исчезнувших вещей потерпевшей в его квартире.
К удивлению Рогожина из папки исчезли показания свидетелей. Не нашёл он и акта изъятия личных вещей убитой. Теперь по материалам расследования выходило, что Махонин всего лишь свидетель. Пятна крови на его одежде принадлежали действительно жертве, но попали в тот момент, когда он, придя к Климовой в гости, обнаружив соседку тяжело раненной, оказывал ей помощь. Она была в предсмертном состоянии, но успела сообщить, что в квартиру ворвались незнакомые люди, ранили её и совершили грабёж.
Подследственный теперь выглядел как благородный джентльмен: вызвал "неотложку", но до прибытия медицинской помощи женщина умерла. Наличие личных вещей убитой у него в квартире объяснил тем, что она по его просьбе давала ему ими пользоваться. Кто её застрелил, не имеет представления. Ранений на теле убитой было два – в сердце и в голову. Рогожин читал новые записи и не верил глазам. Напрашивались мысли: как могло такое произойти? Кто умело подтасовал факты?
Дело явно "выпотрошенное": из него исчезли важные документы. В "куцем" виде оно наводило на странные догадки. Выходит, подследственному поверили на слово, и он был отпущен. Такое решение принял не кто иной, как его начальник, Князев Игорь Семёнович.
Дмитрий Сергеевич покачал головой. Он был на сто процентов уверен в том, что Махонин преступник. Как можно не верить фактам и достоверным уликам? На следственном эксперименте Махонин подробно и последовательно продемонстрировал ход преступления. Рогожин перелистал тощую папку, протокола проведения следственного эксперимента не было. Конечно, если представить картину убийства Климовой так, как она выглядит теперь, то его можно отпустить. Но ведь подозреваемый признался в содеянном, вина его была подтверждена и аргументирована документами, оставалось только передать дело в прокуратуру. Как раз на этом этапе Князев распорядился вести расследование другому следователю. Почему?
Рогожин внимательно посмотрел на фотографию Махонина. Подумав, забрал с собой папку и вернулся в кабинет. Он решил при случае спросить о нём у Князева. "Разве при Коневе могло такое случиться? – размышлял Рогожин. – Нет, не припомню. Раскрываемость преступлений была высокая, а сейчас – что ни расследование, везде пробуксовка: то отказ в возбуждении уголовного дела, то закрытие его ввиду отсутствия состава преступления или улик, либо искусственное затягивание следственной работы. В деле Махонина явный подлог и нарушение законности. Волевая рука начальника освободила его от суда и заслуженного возмездия. Но почему?"
Напрашивались и другие вопросы: "Как случилось, что исчезли документы? Кто их убрал? Как дальше работать? На кого опираться, с кем советоваться?", – теряясь в догадках и предположениях, думал Рогожин.
Глава одиннадцатая
Ему вспомнилось первое дело, которое пришлось раскрывать в начале следственной работы. Оно было связано с хищением наркотических препаратов из аптек. "Аптечное дело", как его нарекли в процессе расследования. Случайно был задержан продавец наркотических лекарств некий Смирнов. Он взят был с поличным, в кармане у него обнаружили две нераскрытые упаковки морфия в ампулах. При допросе всячески отпирался, менял показания. Вначале говорил, что его продать наркотики попросили знакомые, затем стал уверять, что нашёл коробочки на территории больницы, впоследствии сослался на то, что лекарства остались у него после смерти родственника, умершего от рака.
Оказалось, что никакого онкологического больного дяди у него не было. Стали проверять аптеки. В одну пришёл Рогожин. При проверке хранения и отпуска наркотических препаратов обнаружено, что по поддельным рецептам из аптеки на сторону утекало большое количество наркотиков.
"Розовые" рецепты для выписки наркотических и психотропных веществ являются документами строгой отчетности. Они хранятся в поликлинике в сейфе под замком в кабинете главной медицинской сестры. Выдаются бланки лично в руки врача под его роспись.
Аптека отпускает наркотические препараты только по таким рецептам. Выяснилось, что за год до этого случая в городе была ограблена одна из поликлиник, из неё были похищены бланки больничных листов и "розовые" рецепты.
Преступники умело изготовили личные печати врачей, медицинские штампы поликлиники и таким образом получали из аптек наркотические препараты, а затем нелегально их сбывали.
Под натиском улик Смирнов сознался в преступлении и назвал имена сообщников. Это были ранее судимые уголовники, наркоманы, которые сами употребляли наркотики.
Его воспоминания прервал стук в дверь.
– Войдите, – ответил Рогожин.
Вошла женщина бальзаковского возраста и сказала:
– Я к вам по очень важному делу.
– Пожалуйста, садитесь, – пригласил Рогожин.
– Хочу привлечь ваше внимание на торговцев шашлыками, они продают их возле пивного ларька по улице Строителей. Но прежде вы мне дайте слово, что не потребуете от меня письменного заявления. Скажу честно, что боюсь мести, закон, к сожалению, нас не защищает. Мне известно, что они готовят шашлыки из собачьего мяса.
– Откуда у вас такие сведения?
– Могу дать адрес квартиры, где алчные люди умерщвляют собак и разделывают их. Разрезанное на куски мясо привозят в ларёк и жарят шашлыки. Собак усыпляют, чтобы не было шума. Я видела много раз, как они выносят из квартиры большие тяжёлые сумки и грузят их в машину. Мы с мужем проследили путь и полюбопытствовали, что можно вывозить из квартиры мешками. Когда увидели выброшенные на свалку собачьи головы и кости, стало все понятно.
– Хорошо, давайте адрес, проверим информацию.
– Я бы не пришла к вам, но твердо знаю, что шашлыки из собачьего мяса, а ведь люди их покупают, ни о чём не подозревая. Это безобразие. Куда смотрит санитарно-эпидемиологическая станция и государственная торговая инспекция? Знаете, в наше время столько безразличных ко всему происходящему граждан, просто ужас. А я вот не могу проходить мимо таких вещей. Но фамилии своей не скажу. Полиции сейчас мало кто доверяет, вы меня поймите правильно. Дайте, пожалуйста, ваш телефон, позвоню вам через некоторое время и узнаю, удалось ли пресечь это безобразие.
Рогожин молча слушал посетительницу. Поблагодарил за то, что пришла. Вручил ей визитку и сказал, что будет разбираться. Женщина ушла.
– Ну, вот, ещё одно дело прибавилось, когда успеть? Что-то уставать стал, хотя до пенсии далековато, – мрачно пошутил над собой.
Он сложил документы в стол, закрыл его на ключ, выключил в кабинете свет и пошёл домой. По дороге решил сделать небольшой крюк, заглянуть в пивной ларёк, посмотреть, чем торгуют. Пивную точку нашёл быстро: на улице толпились мужики, пили пиво и закусывали шашлыками, которые тут же продавали два кавказца.
– Почём шашлык? – поинтересовался Рогожин.
– Тридцать рублей, – не глядя на него, ответил усатый продавец. Он был занят покупателем, рассчитывал его.
– "Неужели, правда, они из мяса собак? – подумал Рогожин. – Есть ли у них лицензия, сертификат, разрешение санэпидстанции на торговлю? Завтра позвоню в санитарно эпидемиологическую станцию и налоговую инспекцию. Придётся заглянуть и в квартиру, что указала женщина".
До дома следователь добрался, когда было темно, в окнах квартиры горел свет.
Глава двенадцатая
В модельном агентстве "Афродита" Нинель Александровна работала четыре года. Когда-то давно, окончив хореографическое училище, она выступала на сцене театра музыкальной комедии, одновременно давала уроки хореографии в студии при театре. Она была ведущей танцовщицей, её работу в спектаклях, опереттах, водевилях хорошо принимала взыскательная публика.
Но началась неразбериха в стране, все меньше ей предлагали ролей, театр стоял на грани упадка и развала, артисты получали мизерную зарплату, которую постоянно задерживали. Цены на товары и продукты росли с невероятной скоростью, прокормиться и одеться было невозможно. Нинель Александровна в средствах не нуждалась, заработка мужа им вполне хватало, материально они не страдали. Её угнетала пустота в зрительном зале, многие артисты попросту разбежались кто куда, спектакли не ставили. Она уволилась и стала проводить время в своей роскошной квартире.
Целыми днями занималась сама собой, все стремления были направлены на поддержание красоты и грации. Освежающие ванны, массаж тела с витаминизированными кремами, занятия гимнастикой, уход за кожей лица – разнообразные бесконечные маски: питательные, очищающие, отбеливающие, маникюр и педикюр занимали половину дня, затем она, отдыхая на тахте, разглядывала зарубежные, ярко иллюстрированные журналы мод, придирчиво всматриваясь в каждую модель.
Позже занялась шитьем приглянувшихся фасонов платьев по оригинальным выкройкам, прилагающимся к журналам. В сшитых экстравагантных нарядах она посещала вместе с мужем выставки, презентации, концерты. Вещи получались у неё изумительные. Природный вкус, фантазия, аккуратность, кропотливость и усердие в работе делали своё дело. Она видела, какое неотразимое впечатление производят модные туалеты на публику. Платья и костюмы сидели на ней безупречно, в них чувствовала себя уютно и раскованно. Одежда выгодно подчеркивала достоинства её фигуры, великолепно отражала индивидуальность, поэтому выглядела безупречно и элегантно. Нинель Александровна ловила на себе восхищённые взгляды мужчин и завистливые взоры женщин. Знакомые останавливались, не стесняясь, расспрашивали, где покупает красивую, современную одежду. Она мило улыбалась и отвечала, что наряд в единственном экземпляре выписан из Италии. Ей верили. Однажды, на одной из презентаций, куда пришла одна, её познакомили с Игорем Семёновичем Князевым, который влюбился в неё с первого взгляда, несмотря на то, что был женат. Ей шепнули, что он занимает ответственный пост на очень "серьёзной" работе. Но это обстоятельство ничуть не мешало ему весь вечер галантно ухаживать за ней, без остановки говорить комплименты, а после окончания показа просить разрешения проводить.
Через несколько дней он позвонил ей домой, они мило беседовали, но в конце разговора она попросила его больше не беспокоить, так как ей не хочется доставлять неприятности мужу. Он извинился, больше телефонных звонков не было. Жизнь Нинель Александровны текла в обычном русле.
Ей очень хотелось испытать свои силы в новом деле. Она решила открыть модельное агентство, придумав ему название: "Афродита". Оно будет символизировать безупречную красоту и совершенство её творений. Только так. В нём девы Хариты – богини грации – станут демонстрировать наряды, выполненные по её эскизам. В том, что туалеты будут высшего качества и покорят всех красотой, новизной и индивидуальностью, она не сомневалась ни на йоту. Вдохновение и настойчивое желание открыть своё дело зарядили Нинель Александровну неисчерпаемой энергией. Отобрав из бывших учениц-танцовщиц самых миловидных, с хорошей, гибкой фигурой девушек, она сшила оригинальную коллекцию нарядов и рискнула продемонстрировать новинки на городском конкурсе красоты.
Результат превзошёл все скромные ожидания. Обвораживающие, изумительные модели одежды, в которых выходили длинноногие красавицы в перерывах основного шоу, продуманное сочетание дополнительных аксессуаров, подчеркивающих авангардный стиль, произвели невероятный фурор. Дебют коллектива получил высшую оценку строго жюри, и её агентство сразу обрело популярность.
Победа вдохновила её, появились новые, грандиозные замыслы. Она занялась модой с утроенной энергией. Сначала на деньги мужа сняла в аренду, а потом выкупила пустующий спортивный комплекс, открыла класс хореографии, кабинет массажа, косметики, парикмахерскую, комнаты для шитья и хранения нарядов. Моделировала платья и шила вначале сама, затем, по мере развития, взяла в штат несколько первоклассных портних. Сразу значительная часть забот отошла, появилась возможность больше времени уделять девушкам, работая с ними над пластикой движений и имиджем. Через некоторое время агентство стало элитным, подобного в городе не было. "Афродиту" стали приглашать на знатные ужины, торжества, юбилеи. Агентство начало принимать заказы на пошив одежды от жён высокопоставленных чиновников города.
Нинель Александровну радовала популярность и восторженные признания знакомых. Но Пётр Аркадьевич стал её ревновать. Поначалу не высказывал претензий, но она чувствовала, что ему не нравится её постоянное отсутствие в доме. Он часто бывал хмурым и неразговорчивым. Тем временем восторженные отклики прессы об авангардном агентстве распространялись по всему городу. На демонстрациях коллекций одежды залы были заполнены до отказа.
Игорь Семёнович Князев был постоянным зрителем, не пропускавшим ни одного показа. В этот раз Нинель Александровна демонстрировала на своих неотразимых красавицах зимнюю одежду. Длинноногие модистки выходили на подиум в разнообразных по фасонам шубках из меха соболя, норки, песца, колонка. Грациозно двигаясь в открытых модельных туфлях на высоких каблуках, они на ходу, лёгким, изящным движением плеч сбрасывали короткие шубки, обнажая перед завороженной публикой гибкие, стройные тела, слегка прикрытые вызывающе смелыми полупрозрачными купальниками.
Зал умирал от восторга. Но изюминкой показа был выход Нинель Александровны. Её зимний наряд был классической чёрно-белой гаммы. Она предстала перед публикой в красивых модельных туфлях, подчеркивающих безупречную стройность ног и в белоснежной, короткой шубке из горностая. Величавой походкой прошлась по подиуму и, наконец, замершему от ожидания залу продемонстрировала чёрный бархатный купальник, отделанный крупным белым жемчугом.
Совершенные формы её тела, ослепительная белизна кожи, очаровательная голливудская улыбка, стройные ноги, соблазнительные, округлые бёдра, тонкая талия и высокий бюст вызвали бурю аплодисментов.
– Богиня! – прошептал, сражённый красотой, Игорь Семёнович, сидевший в одном из первых рядов и восхищённо смотревший на Нинель Александровну. С тех пор он стал её горячим поклонником, и регулярно навещал даму сердца в агентстве. Они прекрасно проводили время в её комнате.
Пётр Аркадьевич чувствовал, что раскрасавица жена и модное агентство не могут оставлять равнодушной мужскую половину города. Портреты супруги и модисток постоянно мелькали на страницах газет и заполняли рекламные паузы каналов местного телевидения. Он видел, как в лучах славы и всеобщего признания ещё больше похорошела и расцвела его спутница жизни. По мере возможности старался не пропускать показы, но поскольку был очень занят и загружен на работе, у него не всегда это получалось.
В дни, когда не выходило попасть на увлекательное зрелище, он с нетерпением ждал возвращения жены домой, а когда встречал её счастливой, красивой, одухотворенной, начинал засыпать каверзными вопросами и упрёками, подвергал дотошными расспросами обо всех моментах проведённого вечера.
Она уставала от унизительных вопросов. Они доводили её до бешенства, особенно когда муж интересовался: кто и сколько раз целовал ей руки, дарил цветы, провожал до кабинета, а, может быть, она позволила кому-нибудь зайти к ней? Если да, то с кем уединялась, и чем они занимались. Нинель Александровна начинала нервничать, сбиваться, голос срывался до плача. Пётр Аркадьевич, видя слёзы, сразу переставал мучить её любопытством, называл себя дураком, просил прощения.
Они тут же мирились, клялись друг другу в любви и верности. Но ссоры не проходили бесследно для Нинель Александровны. В её душе оставалась обида, которая постепенно накапливалась, тем более что размолвки стали повторяться регулярно.
Нинель Александровна ощущала возникшее в глубине души новое, необъяснимое чувство, которое волновало и освежало жизнь. Конечно, это чувство было связано с образом Игоря Семёновича. Он ухаживал за ней трогательно и заботливо, порой она чувствовала, что начинает терять над собой власть и контроль. Поразительно, но Игорь Семёнович никогда не появлялся на показах в те дни, когда на них присутствовал Пётр Аркадьевич.
Её удивляло необыкновенное чутьё пламенного поклонника, она приписывала это его природной интуиции, осторожности и уму (не зря же он занимает высокий пост на серьёзной работе!). Как напряженно и скованно держалась бы она на подиуме, увидев в зале Петра и его! Она заранее переживала неприятные минуты страха и угрызений совести, представив себе, что муж и поклонник столкнутся друг с другом возле дверей её кабинета. Сердце холодело в груди и останавливалось от такой сцены. Слава Богу, пылкий обожатель наделён благородством и тактом, он не позволит ей нервничать и смущаться.
Игорь Семёнович держался всегда уверенно, приносил цветы, а после окончания представления шёл к ней, поздравлял с великолепным выступлением, говорил, что она в очередной раз произвела на него неотразимое впечатление, целовал руки и дарил благоухающий, свежий букет чайных роз. Это были её любимые цветы.
Он мог часами сидеть напротив и, как невинный мальчик, смотреть на неё восторженными глазами. Восхищённо говорил о её неповторимости, ослепительной красоте, о достоинствах фигуры, о неординарных способностях и таланте.
Ей было приятно это слышать. Вместе с тем, она очень смущалась, потому что не помнила, чтобы муж говорил ей столько хороших и ласкающих слух слов. Глаза её сверкали, губы горели ярким пламенем, щёки покрывались лёгким румянцем.
Ей трудно было скрыть волнение, она пыталась отшучиваться, он нежно гладил её холеные руки, целовал каждый пальчик и вслух благодарил Бога за то, что встретил такую божественную, необыкновенную женщину. Когда Нинель Александровна неделю, а то и две не видела Игоря Семёновича, чувствовала, что скучает без него. И вот однажды случилось то, что должно было случиться.