- Вечером, перед тем, как погиб он.
- Вы собирались вместе на юг?
- Собирались. Тоже нехорошо задумали… Выезжать решили утром. Машина стояла на даче. Я туда ночевать приехала. А Вадим должен был зайти утром. Но он пришел вечером. Я приехала, машину даже в гараж не завела, оставила во дворе. Вижу: дверь открыта. У него ключ был. Я ему дала, понимаете?
- Вы встречались на даче?
Она кивнула:
- Ну да. Больше там.
- Продолжайте.
- Вхожу - он. Раньше меня приехал. И вижу: выпил. "Что это ты?" - спрашиваю. А он мрачный такой и решительный. Говорит: "Давно хочу сказать, все не решался. Но теперь тянуть ни к чему. Деньги, что из сейфа пропали, я взял". Я помертвела: "Что ты наделал, Вадька!"- "Нужно ж когда-то мужчиной стать. Сколько ты мне будешь шарфиков покупать!" Я ему недавно шарф подарила. "Уедем и, начнем новую жизнь". "Так Ведь поймают!" - "Не поймают". - "Три месяца ловят, а что, поймали? Теперь уже не страшно". Я ему по-хорошему: "Давай вернем деньги, Вадик". Он и слушать не хочет: "Сначала я их сам тратить не хотел, хотел только рискнуть, доказать, что могу, что не боюсь, а теперь зачем возвращать?" Вы себе представить не можете, что я пережила!
Евдокия вынула вторую сигарету.
- Вы не спрашивали, как удалось Зайцеву подобрать ключ?
- Ключ? Он говорил. Снял слепок на пластилин. Хохлова ключ на столе оставила.
- А потом?
- Потом подобрал похожий ключ у старьевщика на толчке, подпилил его немного. Сначала в шутку этим занялся…
- Значит, ключ сделал не Живых? - спросил Мазин.
- Какой Живых? Морфинист этот? Что вы! Разве б Вадим ему доверился?
Мазин вздохнул только. Целое здание рушилось. А сколько труда стоило собрать его, кирпич за кирпичом! Но может быть, Зайцев не сказал ей правды!
- Вы уверены, что все так и было?
- Конечно. Он же мне рассказал. Шутил, шутил и дошутился. Вынул деньги и спрятал в приемник. А Устинов приемник домой попросил. Вадим решил, что все провалилось. Да тут я подвернулась и увезла.
- И Зайцев счел вас сообщницей?
Ей не хотелось говорить об этом. Мазин видел.
- Да. Он меня долго уговаривал ехать на море, но я, нет, конечно. Говорю: "Последнее мое слово. Придумай, как вернуть деньги". Он тогда побелел весь и спрашивает: "А если не верну, донесешь?" Ну что мне сказать? Говорю: "Не знаю, донесу или нет, но у нас с тобой все кончено будет". Тут он расхохотался, как в истерике: "Нет, не кончено! Начинается только. Ты ж моя сообщница. Деньги-то вместе вывозили!"
Она замолчала.
- Что ж вы ответили?
- Я? Выгнала я его.
- И он ушел?
- А что ему было делать?
Мазин подошел к самому главному:
- А вы?
- Что - я?
- Что вы делали после ухода Зайцева?
- Хлебнула вина какого-то. Потом села письмо писать.
- Письмо? Кому?
- Мужу. Дура, конечно. Но струсила я жутко. Во всем призналась, умоляла простить, спасти. Он ведь добрый.
Дело усложнялось. Значит, Филин знал о Зайцеве еще до того, как была найдена машина!
- Что вы сделали с письмом?
- Не дописала я его. Бросила на столе, лежала, ревела, потом приняла снотворное. Иначе заснуть не могла.
- И заснули?
- Крепко. Выпила больше нормы.
- Так. И ничего не слышали?
- Ничего.
- Что же тем временем произошло?
- Разве вы не знаете? Вадим вернулся, вошел в комнату, прочитал письмо на столе.
- Прочитал?
- Утром письма не было. Значит, он взял его с собой.
- И машину заодно?
- Да, и машину. И пропал. Остальное вы знаете.
- Положим, - ответил Мазин не совсем определенно. - А вы признались во всем Валентину Викентьевичу?
- Не сразу…
"Не сразу". Это совпадало со словами профессора.
- Поймите меня только. Не могла я ни вам на него заявить, ни мужу сказать. Вам - потому что выдать его не могла, предать, а ему и не знаю… понимала же, что не скроешь…
- Вы сразу решили, что машину угнал Зайцев? С какой же целью?
- Бежать хотел.
- Глупо!
- Вадим такой был. Я в судьбу верю. У каждого своя судьба. Он к гибели шел. Письмо прочитал, решил, что пропал. Что оставалось делать? Бежать только! Все из-за меня. Как же вы хотите, чтоб я на него доносила?
Мазин не говорил этого.
- Мог Зайцев еще кому-нибудь довериться?
- Навряд ли.
- Вы знаете доктора Васина? Их видели вместе, садящихся в машину.
- Когда?
- Рано утром. Возле дома Зайцева.
Но ее это не заинтересовало.
- Не знаю. Я пережила страшно. Не боялась, нет. Что сообщница - это ерунда. За него боялась. Пока не приехал ваш начальник за Валентином Викентьевичем. Я сразу поняла: нашли. Хоть бы живого, думаю. А он мертвый. Я тогда все рассказала Валентину Викентьевичу - и отрубила!
- Вы сказали и про деньги?
- Нет. Денег же не нашли. Зачем мертвого позорить?
"Вот как!"
- У вас еще вопросы будут?
- Только один. Мне не совсем ясно, как Зайцев вынул деньги из приемника.
- Это просто. Он со мной на машине поехал и попросил к нему заскочить, чтобы сменить лампу. Сказал, что для проверки включить нужно в сеть, а меня подождать попросил.
"Пожалуй, она сказала все". И хотя деньги до сих пор не были найдены, Мазин не думал, что Евдокия знает о них больше, чем он.
- Желаю вам всего наилучшего, - сказал Игорь и протянул ей руку. Она пожала ее крепко.
- Между прочим. Когда вы летели сюда, вы не на своем месте сидели?
- Нет, уступила попутчице. У окна ей лучше было.
Мазин отпустил руку Дианы. Но у него был еще один, самый важный вопрос…
В поезде Мазин спал плохо. Полночи он пролежал на верхней полке, разглядывая голубой потолок с матовыми плафонами и вспоминал разговор с бывшей Дианой. Новая догадка долго мешала одолеть бессонницу. Заснул он перед утром, а проснувшись, как часто бывает, взглянул на ночные домыслы скептически и решил не говорить о них начальству. Прямо с вокзала он поехал в управление.
Шеф встретил его приветливо, поблагодарил за собранные сведения и сказал:
- В целом это соответствует версии о том, что Зайцев убит Васиным, своим сообщником. Впрочем, возможно, что и не сообщником. Возможно, он просто ограбил Зайцева. Неясна и его роль в убийстве Живых. Однако поработаем, разберемся.
- Васин арестован?
- Да. Но сознался только в том, что доставал морфий для Живых.
После слов полковника ночные просветления показались Мазину окончательно смутными и неправдоподобными.
- Чем же подтверждают эту версию показания Филиной?
- Хотя бы тем, что машину похитил Зайцев.
- Она утверждает, что Живых не делал ключа, а следовательно…
- Не будем торопиться с выводами, - уклонился Дед. - Послушаем Бориса Михайловича.
Действительно, в кабинет заглянул Сосновский. Он откровенно сиял.
- Заходи, заходи. Что сверкаешь, как новая копейка?
- Привет, старик, - кивнул Боб небрежно Игорю. - Удача, Петр Данилович! Васин признал, что был у Зайцева утром, что они вместе отправились на машине.
- И что спустил Зайцева в карьер?
- В этом пока запирается. Говорит, забежал попрощаться. Зайцев якобы довез его до больницы, а сам поехал к Диане. Но он уже дрогнул. Еще натиск - и выложит все!
Последние слова Игорю не понравились.
- Его не удивило, что Зайцев едет на чужой машине?
- Почему же? Ведь он был в курсе. Как там, кстати, эта Мария-Магдалина?
- Переквалифицируется в управдомы.
Боб захохотал.
Представь только, как ведет себя доктор! Прямо по учебнику. Отступает шаг за шагом, признавая то, что уже невозможно отрицать. Классический случай. Сначала Гаджиева приперла его к стенке с морфием. Деваться было некуда. Но встречу с Зайцевым отрицал. Пришлось пригласить Калерию. Она опознала его по всем правилам. Мы тут десяток всевозможных личностей в кепках проводили мимо нее на расстоянии тридцати метров, и она выбрала Васина!
- Тогда он сознался?
- Еще бы! А что тебя смущает?
- Мы нашли на квартире Зайцева чемодан с вещами.
- Ну и что?
- Если чемодан остался, он не мог ехать за Дианой.
- Разумеется! Васин наверняка врет. Он придумал какой-то предлог, чтобы выманить Зайцева из дому и шлепнуть его по пути. Это мы узнаем на очередном этапе.
- Васин должен объяснить, почему чемодан остался.
Борис сморщился:
- Хорошо, старик, что ты не преступник. Намучились бы мы с тобой! Да он просто забыл про чемодан.
Полковник вступился за Мазина:
- Игорь Николаевич старается не допустить ошибки и правильно делает. Он привез из Куйбышева много любопытного. И думаю, что заслужил несколько часов отдыха.
- Разрешите мне поговорить с Васиным? - попросил Мазин.
- Конечно. Отдохнешь и приходи, займешься…
Первый раз Мазин видел франтоватого врача в больнице, когда они с Сосновским разыскивали следы фальшивого бюллетеня. Сейчас Игорь просто не узнал Васина. Доктор как-то моментально опустился: толстые его щеки обросли рыжей клочковатой щетиной, волосы свалялись, заметно было, что причесывается он в лучшем случае пятерней.
Усевшись напротив Мазина, он почти выкрикнул заранее, видно, подготовленную фразу:
- Вы не добьетесь от меня добровольного признания, несмотря на все ваши пытки!
- Разве вас пытают?
Мазин посмотрел в напряженные, бегающие, красные глазки Васина.
- А что же со мной делают? Арестовать невиновного человека, разве не пытка? По-вашему, пытка - это когда руки ломают? А нравственное издевательство? Вы мне конвейер устроили. Вы меняетесь один за другим, а меня допрашиваете непрерывно!
- Почему - непрерывно? Ночью вы спали?
- Спал? По-вашему, в моем положении можно заснуть?
- Я тоже не спал.
Васин моргнул близоруко:
- Ну, это ваше личное дело.
- Служебное, - вздохнул Мазин. - Я думал, а вдруг вы невиновны.
- Да? - ошалел как-то доктор.
- Однако получается, что виновны.
- Приемчики применяете? Психологические? Не выйдет!
Мазин разозлился. Он не готовил хирургу ловушек. Ловушек он не любил и устраивать их не умел, хотя почти каждый следователь гордится каким-нибудь хитрым приемом разоблачения преступников. Как ни странно, но, сталкиваясь с далеко не лучшими представителями рода человеческого, Мазин постоянно удивлялся в душе, что люди эти, внешне ничем не отличающиеся от остальных, оказываются убийцами, насильниками или растратчиками. И до последнего момента, пока собранные факты не обращали неотвратимо вниз чашу весов, он не мог заставить себя увидеть в самом подозрительном обвиняемом преступника, которого следует разоблачить. Он видел лишь человека, который в силу сложившихся обстоятельств должен выдержать проверку. И почти всегда ему хотелось, чтобы проверка была выдержана.
- Слушайте, Михаил Матвеевич, ну что вы ведете себя как баба?
- Я не позволю себя оскорблять.
- Да никто вас не оскорбляет. Вам хочется отсюда выйти?
Тот даже не ответил.
- Хочется, - сказал за негр Мазин. - А это трудно. И если вы в самом деле невиновны, вам нужно взять себя в руки, мобилизоваться полностью, убедить нас в том, что мы ошиблись, а не истерики устраивать.
Васин смотрел удивленно:
- Вы посложнее своего приятеля. Разделили функции? Тот напирал, а вы играетесь?
- Почему Зайцев не взял с собой чемодан с вещами, когда вы вместе вышли из его квартиры?
- Какой чемодан?
- Я же сказал: с вещами, нужными в поездке на юг. Вот вы показали, - Мазин перевернул несколько страниц протокола допроса, - что вышли вместе. Зайцев отправился к Филиной, чтобы уехать в Сухуми, а вас подвез до больницы. Почему же он не взял с собой чемодан с вещами?
- Он все взял, что нужно.
- Врете! Чемодан с вещами остался на кровати. Как же вы не обратили на это внимания, если были у Зайцева? Да и в больницу вам ехать было слишком рано!
- Это тоже прием?
- Это факт, Васин. А где лежал мундштук, который вы подбросили в машину?
- Я не видел никакого мундштука.
- А у Зайцева вы были?
Васин молчал.
- Впрочем, это вы уже показали.
- Я там не был! - выкрикнул он.
- Протокол вами подписан.
- Что я мог сделать? Гнусная тетка меня узнала.
- Значит, были?
- Нет, нет! Но мне же никто не верит, а ей верят. Она в меня одного из целого десятка пальцем ткнула.
Глаза его по-детски налились слезами.
- Ну и личность же вы, Васин, - сказал Игорь брезгливо. - Морфий воровали, махинациями разными занимались, то на скачках, то с бюллетенями, всю жизнь боком, боком, а теперь реветь хотите!
На этот раз врач не оскорбился. Слезы показались в уголках его глаз, и он старался стряхнуть их незаметно, но только растирал по небритому лицу.
- Я не убийца…
- Возможно. Чтоб человека убить, нужно, знаете, характер иметь, а у вас сопли одни. Впрочем, иногда и такие убивают. Протрите-ка глаза и перестаньте морочить нам голову. Были вы у Зайцева?
- Не был.
- Знали, что он украл деньги?
- Никогда б не подумал! Он, правда, любил говорить, что преступить нужно… ну, как Раскольников, но все считали, что он представляется. Он любил пыль в глаза пускать. А чтоб на самом деле… не думал я.
- Предположим. А что он мог убить Живых, вы думали?
- Нет. Он его случайно раздавил.
- Зы это точно знаете?
Слезы на глазах Васина высохли.
- Откуда мне знать! Прочитайте в протоколе. Я только сказал, что Диана давала Вадиму машину иногда, и он ездил по тихим дорогам. Он плохо водил машину.
Факт этот показался Мазину важным. Он посмотрел на доктора поприветливее:
- Ну что, пришли в форму? Давайте поговорим спокойно. Так сказать, по-джентльменски. Я постараюсь поверить вам, а вы попробуйте помочь мне.
- Я не подлец, - выпалил Васин неожиданно. - Если вы думаете, что я стану кого-то запутывать, чтобы спасти свою шкуру…
- Нет, не думаю.
- Тогда чем же я смогу вам помочь?! Я ничего не знаю. В этом моя трагедия.
Негромко звякнул внутренний телефон. Мазин узнал голос Пустовойтова:
- Игорь Николаевич, с доктором занимаешься?
- Да.
- Эксперты тебе штуку одну подбросили. На карточке план помнишь? Его рука, доктора.
- Да ну? - спросил Мазин, хотя в словах капитана сомневаться не приходилось.
- Точно. Отпечатки его и почерк, вероятно, тоже… Сейчас занесу.
Мазин опустил трубку.
- Судя по односложным ответам, речь шла обо мне? - спросил Васин.
- Не нервничайте раньше времени.
- Но я не ошибся?
- Нет. Положение осложнилось.
Паника захватывала врача стремительно. Он снова задвигался, заерзал, захрустел пальцами.
- Курить хотите? - предложил Мазин, чтобы занять его руки.
- Сами курите.
- Я некурящий. Сигареты держу для посетителей.
- А я не посетитель…
Пустовойтов бесшумно пересек кабинет и положил на стол конверт с фотоснимком и заключениями экспертов.
- Спасибо, Илья Васильевич.
Капитан молча вышел.
Васин уставился на конверт, но Игорь отодвинул его в сторону.
- Где вы живете, Михаил Матвеевич?
- В центре.
- А на Шоссейной бывали?
- Шоссейная большая.
- В доме научных работников.
- Никогда в жизни.
- Где он находится, знаете?
- Вадим показывал из автобуса.
- Так…
* * *
Мазин думал, зачем мог Васин рисовать схему для Федора Живых, но ничего логичного не приходило в голову.
- В чем вы меня еще уличили?
- Посмотрите.
Васин схватил снимок, едва не разорвав его, и рассматривал с минуту с обеих сторон. Потом бросил на стол, прижал ладони к вискам и не то зарыдал, не то расхохотался. Игорь ждал, когда закончится очередная выходка.
- Поясните, Михаил Матвеевич.
- Как я поясню? Это ж нелепо, нелепо! Вы не поверите! Получится выдумка. Вы не поверите.
- Попытайтесь!
Он немного успокоился:
- Даю вам честное слово… Было так. Я пришел к Зайцеву, а он сушит снимки. Бухгалтера портрет и этот, с Ленкиной матерью. Говорит: "Хочу сделать старухе приятное, ей нравилось фото в стенгазете". Я ему: "Осел! Это ж веревка в доме повешенного! Сейф с ключом запечатлел!" Вадька почесал затылок: "Ты прав". Разорвал снимок и бросил на пол. Ну, посидели мы с полчаса, он за бутылкой решил сбегать. Я остался, жду. Тут Федька стучится, у Фатимы отирался, как всегда. "Миша, - спрашивает, - а где институтский дом находится?" - "На Шоссейной. А тебе зачем?" - "Дело у меня, Миша". Чтоб побыстрее его спровадить, пока морфий клянчить не начал, я и нарисовал на клочке схемку. Да разве вы поверите?
- Предположим. - Эксперт отмечал четкость отпечатков на фотографии, и это согласовывалось с тем, что Васин держал в руках недосушенный снимок. - Предположим, - вздохнул Мазин и придавил заключение пресс-папье. Из форточки дуло, и бумага подрагивала, готовая сорваться и улететь. - Что вы мне ни скажете, Васин, всему я верю. Фотография ключа попала к Живых случайно… Допустим. О том, что ваш друг Вадим Зайцев похитил деньги, вы не знали. Предположим. Я даже поверил, что вы не были с ним в машине, когда Зайцев отправился в, так сказать, последний путь, хотя своей подписью в протоколе вы и утвердили обратное. Однако есть вещь, которую вы должны знать наверняка. Как друг и как врач особенно. Скажите, Васин, болел ли Зайцев эпилепсией?
Мазин не собирался удивлять доктора, но тот посмотрел на него почти с восхищением:
- Об этом никто не знал!
- Кроме вас и Зайцева?
- Мы тоже не были уверены. Я надеялся, что это временное, нервное… У него только начиналось.
- Когда появились симптомы болезни?
- С год…
- И Зайцев поделился с вами? Что вы ему сказали?
- Видите ли, я не психиатр, не невропатолог. Я не был уверен, и пытался его успокоить, считал, что это еще не наверняка.
- Он обращался к специалисту?
- Думаю, что нет.
- Почему?
- Он стыдился. Он всегда боялся неполноценности. Надеялся, что пройдет, что это от переутомления. Никому не говорил. И просил меня тоже молчать…
Устинов был в фартуке, в руке у него Мазин увидел головку луку и вспомнил, что бухгалтер - старый холостяк.
- Константин Иннокентьевич, я, кажется, не вовремя…
- Если вы согласны расположиться на кухне, я смогу закончить свое дело и ответить на ваши очередные вопросы.
- Охотно расположусь на кухне, - сказал Игорь, искренне обрадовавшись, что Устинов встретил его без бурчания.
"И к нам люди привыкают", - подумал он.
- Пахнет у вас завлекательно.
- Пельменями решил побаловаться. Магазинных, простите, не признаю. Коренной сибиряк. Грех мне полуфабрикатами пользоваться.
Говорил он спокойно, без тревоги.
- Визит мой аппетита вам не испортит?