- Ну, это мы еще посмотрим, - внезапно заторопился Максим. - Слушай, у тебя есть телефон? Я уточню кое-что потом, ну, насчет Толстого, - вот мои координаты. А может, ты захочешь на фотографии глянуть. - Он аккуратно записал телефон молодого ученого, которого собирался прославить как хранителя старых петербургских традиций, в толстенькую, переплетенную кожей книжечку. - Кстати, с этой грузинской княжной ты хорошо знаком?
- Работаем вместе, - чуть более безразлично, чем следовало, пожал плечами Глеб и покраснел. Толстый свитер, драные джинсы, лохматая голова, выпуклый лоб циника и девичья застенчивость - прелестное сочетание. Да, с этими сокровищами еще придется поработать. В том, что сокровища неведомых бекташи существуют, Максим не сомневался и даже специальное решение ЮНЕСКО не смогло бы его разубедить. А уж неловкие, отнекивания и пространные рассуждения явно влюбленного в эту бесцветную мышку библиотекаря никак не могли развеять его выводы.
Он давно собирался найти что-нибудь такое - не то чтобы ценное, а известное, - ведь нет лучше способа прославиться. Известный журналист, преуспевающий корреспондент "Нового дня" мечтал о славе, причем о славе доброй и не политической - поскольку намеревался завоевать сразу всех, а в политике такое невозможно. Древний клад - это прекрасный способ, тут можно и удалью похвастаться, и умом блеснуть, и книжку о том, как, собственно, искал, написать. В общем, дело перспективное. Только как примкнуть к поискам?
И озадаченный Максим пешком отправился в редакцию. Он предпочитал работать на работе, а не дома.
* * *
Редакция прогрессивной газеты "Новый день" была похожа на все остальные редакции в мире: много бумаг, много неработающих и чудом работающих пишущих машинок, много пока еще работающих компьютеров, много стаканов с недопитым кофе, табачного дыма и пепла, много пепельниц, точнее, самых невообразимых емкостей, под пепельницы приспособленных. Много беготни и неразберихи.
Болтающиеся и ничем не занятые корреспонденты, истеричный ответственный секретарь и красивая секретарша возле кабинета главного редактора, явно взятая на работу исключительно для украшения неказистых интерьеров: к главному все входили без доклада и на телефонные звонки он отвечал сам.
- Общий привет. - Максим сунулся со своим приветствием в каждую комнату не потому, что кого-нибудь искал. Просто он был общим любимчиком, а для поддержания всеобщего восхищения надо быть предельно вежливым и улыбчивым.
- Какую сенсацию принес? - нежно проворковала секретарша Оленька.
- Все будет тип-топ. Что главный?
- Опять какая-то накладка, у него кто-то из прокуратуры, не то списки депутатов собираются печатать, не то еще что-то в этом роде.
- Какие списки? Вроде никаких выборов не намечается?
- Да нет, тех, что опять квартиры получили.
Так бы и говорила, что разоблачать будет.
"Новый день", так же как и все остальные газеты в городе, разрывался между необходимостью поддерживать очередную демократически избранную власть и опять же необходимостью эту власть разоблачать.
- Что у тебя, Максим? - без предисловий приступил к делу главный.
- Как договаривались, гибнущие библиотеки, пожар без огня, хорошо бы поскорее.
- Ты погорячее мне это изваяй, народ от этого уже устал, так что надо внимательно.
- Название уже есть: "Где нужны генералы?" Дело в том, что эта должность до революции была генеральской, должность директора библиотеки. И сейчас за границей в библиотеках работают всякие известные люди. Борхес, к примеру, а у нас кто? Понятно, почему пожары, грабежи и все прочее?
- Ну давай так, поаналитичнее, поинтеллектуальнее. - У себя в редакции Максим стяжал лавры интеллектуала уже давно. - В послезавтрашний номер. Триста строк. И посмотри, что там у Любочки с хроникой, помоги практикантке.
- Девушки с такими ножками, безусловно, нуждаются в опеке. - И Максим пошел искать Любочку, разумеется, не в отведенную хроникерам комнату, а в кофейню. Бестолковая Любочка набиралась журналистского опыта именно там. Всегда.
Но болтовня в кофейне и обработка хроники вместе с обладательницей незаурядных ног и незаурядных родителей, устроивших так и не сумевшую закончить университет дочь в отдел новостей солидной газеты, не сбили Максима с намеченного пути. Шутки с девочками - это очень хорошо, а слава лучше. Он отправился в редакционную библиотеку, где были собраны все когда-либо выходившие в Советском Союзе энциклопедии.
В Исторической энциклопедии обнаружил искомое: "Бекташи - один из суфийских орденов в исламе, создатели мистического учения о боге, пантеисты, орден бекташи разогнан по приказу султана Махмуда II".
Почему сокровища бекташи эти идиоты из библиотеки собирались искать в Средней Азии, Максим не понял.
Но еще поймет - он догадливый. Смотреть в том же разделе, кто такие Борджиа, Максим не стал. Пошел в лабораторию.
Напечатать фотографии удалось в тот же день. Получились они просто замечательно: высокий лоб и задумчивый взгляд Глеба, небрежно одетого, как и полагается ученому, заставляли вспомнить о вечном.
Хорошо получился стол с письмами, обнаруженными молодым ученым. Но главное - четким был снимок карты. Максим снимал ее так, чтобы Глеб ничего не заметил, и поэтому не был уверен, что получится разборчиво. Но японская аппаратура, как всегда, на высоте: все было видно просто замечательно, и даже карандашную надпись можно разобрать.
* * *
Едва переступив порог собственного дома, Максим позвонил лохматому ученому, предлог для разговора был замечательный - фотографии. К телефону долго никто не подходил. Наконец ответили:
- Совсем обалдел народ - полпервого ночи и звоните.
- Это корреспондент газеты "Новый день" Максим Самохин, мне нужно срочно поговорить с Глебом Ершовым. - Максиму уже давно не грубили по телефону, но он не растерялся. - Срочно.
Голос в трубке булькнул еще раз, но уже неразборчиво. А через три минуты подошел Глеб.
- Я забыл тебя предупредить, что живу в коммуналке и поздно звонить не стоит, - мягко упрекнул Глеб.
- Да какое поздно, старик, - Максим упреки не любил, - детское время, я только с работы вернулся.
- У большинства наших с тобой соотечественников несколько иной рабочий график, не стоит об этом забывать.
- Слушай, снимки получились первый класс, я и тебе сделал в подарок, когда завтра увидимся?
Пока Глеб размышлял, Максим все решил и без него:
- Я предлагаю в "Севере", часа в три, у меня как раз будет перерыв. Значит, в три. Договорились!
- Ну хорошо, в три.
- Не опаздывай! - строго предупредил ученого Максим. - Спокойной ночи.
- Спокойной ночи. - Даже по телефону противостоять невероятной энергии, излучаемой журналистом, Глеб не мог.
* * *
Опоздал, разумеется, Максим. На двадцать минут.
- Извини, задержался в Законодательном собрании, они там такие говоруны, страшное дело, обычно я никогда и никуда не опаздываю.
- Понятно.
- Вот снимки. Посмотри какая прелесть, впрочем, давай сначала сядем.
Кофе здесь, по крайней мере для Максима, варили замечательный и даже разрешали курить.
- Вот эти - для тебя. - Максим бросил на стол глянцевые картинки.
- Спасибо.
Рассуждать о фотографиях Глеб не стал или не захотел. Минут пять они молчали. Максим - потому, что не знал, как заговорить о том, что его интересовало, Глеб - потому, что не понимал странной навязчивости журналиста.
- Сколько может стоить ваша экспедиция?
- Какая экспедиция?
- Ну та, куда так рвется твоя Нинон, на которую у Матвея Сергеевича нет денег.
- Не знаю, да и тебе не все равно?
- Значит, нет, раз спрашиваю?
- Интересно почему?
- Ну, не из-за прекрасных же глаз твоей красавицы.
- Неужели из-за сокровищ?
- Конечно, я всю жизнь мечтал найти что-нибудь этакое.
- Этакого там нет, я тебе уже, кажется, говорил, так что зря рыщешь. Да и не поедет Нина с тобой никуда.
- Судя по страсти, с какой она отчитывала Матвея, поедет, если я позову. Ей же туда очень хочется.
- Ее, в отличие от тебя, интересуют рукописи, а не золото.
- Ага, - охотно согласился Максим, - а на столе у нее полная подборка информаций о золоте. Не так?
- Я же тебе говорил, это для статьи в сборник.
- А я верю, верю. В принципе я могу обойтись и без вас всех. Вот. - Максим жестом, подсмотренным в итальянских политических детективах, выбросил на стол фотокопию карты.
- Ну и обходись. Ищи то, чего нет. А как ты собираешься туда попасть?
- В командировку, в командировку, найду, знаешь ли, спонсора - и вперед.
- Ну что ж, в добрый путь. Дерзайте, юноша! - Глеб встал.
- Только я не хочу, чтобы вы меня считали вором, поэтому и приглашаю вас.
- Меня?
- Ну, и тебя тоже. В основном, конечно, твою ядовитую подружку, а тебя в качестве противоядия. Тебе, по-моему, нравится быть ее противоядием.
- Кретин!
- Я всегда знал, что ты невероятный интеллигент, а сейчас просто на секундочку забыл, что обзываться - нехорошо! - Максим любил победы убедительные.
* * *
Девушке, укутанной в яркую шаль, мешало все: бурный апрельский дождь, длинный серый плащ, тяжелая сумка, больше похожая на портфель, пакет с покупками в руках и очки, постоянно сползавшие на нос. Она просто не знала, как достать зонтик, поправить очки и не уронить покупки.
- Разрешите вам помочь! - Внезапно появившийся над головой зонтик испугал ее.
- Что вам надо? - Теперь приходилось бороться с еще одной помехой.
- Я всего-навсего хочу помочь, я всегда стараюсь выручать девиц, попавших в затруднительную ситуацию. Еще я хочу довезти вас до дома.
- Пропустите. - Девушка попробовала обойти назойливого нахала.
- Ну, так всегда, только соберешься сделать доброе дело - и не дают. Так можно навсегда отбить охоту к добродетельным деяниям, Нина.
- А, это вы… - Выяснив, что наглец ей знаком, девушка облегченно вздохнула.
- Да, а вы сменили французский гнев на милость?
- Борджиа, да будет вам известно, были итальянцами.
- Что вы говорите, неужели? Теперь мне это известно, и вы разрешите мне вас подвезти?
- Мне далеко ехать.
- Это не страшно, поскольку я собираюсь пригласить вас в еще более далекую поездку.
- За сокровищами… - Девушка ехидно улыбнулась. - Да, Глеб говорил мне, что вы намерены стать кладоискателем.
- Пойдемте, автомобиль подан, а беседовать лучше сидя.
Темно-синие "Жигули" ждали за углом. Максим распахнул переднюю дверцу:
- Прошу, мадам, или мадемуазель?
- Вы решили выяснить мое семейное положение?
- Собственно, нет, эти вопросы меня не волнуют, просто штамп.
- Видимо, профессия научила вас разговаривать исключительно штампами.
- А чему научила профессия вас?
- Скрупулезности. Так мы едем?
- Куда прикажете?
- Васильевский остров.
Максим был водителем нахальным, не обгонять просто не умел. Так что его старый автомобильчик слышал уже все возможные шоферские проклятия. В этот день добавились проклятия пешеходов, Максим словно не замечал глубоких луж. Даже на малолюдной Косой линии он умудрился отыскать недотепу и окатил его буквально с ног до головы. А на гневный окрик ответил философично:
- Что поделаешь, приятель, жизнь - борьба! - и тут же повернулся к Нине: - Ну что, я вас убедил? Вы ничего не теряете.
- Нет! Нет никаких сокровищ, - слабо улыбнулась девушка.
- Значит, не найдем, зато вы отыщете какую-нибудь замечательно редкую рукопись, их-то там полно. Да?
- Вероятно, да.
- Когда вы оформите отпуск?
- Как, сейчас?
- А какие проблемы? Недели на две, я думаю, хватит.
- Но…
- Спонсор уже есть, билеты - моя забота. И мы вылетаем в Ташкент, скажем… послезавтра.
- Но я не успею!
- Прекрасно успеете. У меня еще тоже отпуск не оформлен. И не надо отговорок. Кстати, сколько билетов мне заказывать, два?
- Не знаю… А…
- Ну, этот ваш Глеб, он поедет? Он ваш жених или так?
- Послушайте, вам не все равно? И вообще, при чем тут это? Какая наглость!
- Я, честное слово, не хотел вас обидеть. - Максим критически рассматривал будущую спутницу. - И вообще, нам, наверное, лучше перейти на "ты", так удобнее в пути. Значит, я - Максим! А ты - Нинон. Так на твоего… сослуживца билет брать?
- А вы с ним разговаривали? Он согласен?
- Ну, мне кажется, это лучше сделать тебе, тебе он не откажет. Да? Давай твой телефон, я перезвоню завтра, скажу, когда самолет.
- А если я не успею оформить отпуск? - Не дождавшись ответа, девушка продиктовала номер.
- Не впутывай меня в свои проблемы. Все, чао. Я спешу! До завтра!
Максим скоренько высадил пассажирку. Она так и осталась стоять на тротуаре с зонтиком, портфелем, пакетом и опять не знала что делать. Не знала, как достать ключи, когда руки заняты.
Едва войдя в квартиру, Нина бросилась к телефону:
- Глеб, это ты?
- Да, здравствуй, как дела?
- Знаешь, я, кажется, уезжаю.
- Куда?
- В Ташкент. С этим сумасшедшим журналистом.
- Искать клад. Что ж, счастливого пути!
Оба помолчали.
- А ты разве не едешь, он может взять билет и для тебя.
- Я в авантюрах предпочитаю не участвовать.
- Ну почему авантюра, обычная командировка.
- Да что ты говоришь?
- Ну а как еще можно сказать?
- Ты уже и нукать начала, как твой руководитель. Скоро начнешь считать всех Борджиа французами, а всех Толстых писателями.
- Никогда не думала, что ты такой надменный, не все обязаны знать все.
- Разумеется. Зато у него масса прочих достоинств. Машина. Спонсоров умеет искать. В общем, я рад, что вы поладили. Пока!
- Ну, Глебушка…
- "Нуглебушкой" никогда не был. Счастливо прокатиться.
Короткие гудки в трубке, все-таки рассыпавшийся у входной двери пакет с продуктами… и опять почему-то запотели очки. Тем не менее надо собираться. Нина теперь поняла, что Глеб прав и все задуманное - чистой воды авантюра. Только пути назад не было, по крайней мере, от этого журналиста простым "нет" не отделаешься. И как он сумел заговорить ей зубы?
* * *
В аэропорту было тихо: поздний вечер, в зале вылета почти никого. Максим рассерженно вышагивал от стены к стене и не знал как быть, что с ним случалось очень редко. Нины дома не было. Вчера она говорила как-то очень вяло. Впрочем, послушно повторила час и место встречи, сказала, что летит. Максим предложил ее подвезти, но девушка отказалась.
И вот уже заканчивается регистрация - а этой "смиренницы" нет. Возможно, кто-то сумел отговорить ее так же легко, как Максим уговорил лететь. Легкие победы ненадежны. Придется лететь самому, карта у него с собой. Он прекрасно справится. Не надо будет выслушивать рассуждения о том, что ничего нет и быть не может.
Правда, он непростительно мало разузнал об этих несчастных бекташи, а карта-схема уж очень абстрактна. Он просил Нину захватить ксерокопии материалов для статьи. Раз она согласилась лететь с ним, то не сможет отказать и в маленьком совете.
Да времени у него не было на разговоры - командировку в "горячую точку" планеты он пробил легко, главный его даже похвалил: мол, перестаешь порхать по верхам, появилась склонность к анализу. Это он потому, что Максим, объясняя свое желание отправиться именно в Ташкент, где в настоящее время ровным счетом ничего душераздирающего не происходило, заявил, что именно в таких относительно спокойных, но в то же время растревоженных переменами частях бывшей страны и можно охватить взором глубинные течения, которые приводят к кровопролитию.
И сам Максим, и главный редактор остались очень довольны предложенной формулировкой темы командировки. Тема была, но денег в редакции, как и положено, не было. Максим нашел некий полумифический научный и одновременно коммерческий центр, неизвестно почему имеющий крупные безналичные деньги и мечтающий превратить их в наличные. Финансирование актуальной экспедиции - благотворительность, и они, естественно, с радостью откликнулись на его деловое предложение.
Протолкнуть деньги через банк в один день было гораздо сложнее. Но он протолкнул, достал билеты. Все складывалось как нельзя более удачно, но плотину везения прорвало в самом неожиданном месте: вроде помог человеку осуществить мечту всей жизни - и вот благодарность. Могла бы хоть вчера предупредить, все-таки отправляться одному как-то…
Нина безнадежно опаздывала. Уже закончилась регистрация, а ведь билет еще надо было оформить. Он взял его безымянным, поскольку просто не знал, забыл, точнее, не успел узнать фамилию спутницы. Забывать Максим ничего не забывал и, безусловно, еще припомнит необязательной барышне эту накладку.
Нина приехала, когда уже пригласили на посадку. Максим видел, как она нежно прощалась с тем, кто привез ее в аэропорт, и вовсе не торопилась расстаться, потом подхватила огромный баул и опять не спеша двинулась к дверям. Максим взорвался:
- Еще минута, и ты будешь догонять самолет в воздухе! Ты бы еще часок полюбезничала!
- Ты что, обезумел? - распахнула озерно-чистые глаза Нина, на этот раз она была без очков. - У нас пропасть времени до вылета.
- Надень очки, дурочка, уже пригласили на посадку.
Грубые слова повергли Нину даже не в растерянность, а в трепет, и она судорожно начала рыться в сумке, разыскивая очки. Но даже собственные очки в собственной сумке найти она не могла. Максим понял, какую ношу взвалил на свои холостяцкие плечи.
- Паспорт!
- Что?!
- Давай паспорт! - Он в ярости вырвал из ее рук баул и тут же нашел и очки, и паспорт. - Стой здесь и ни с места! Поняла! - Он не заметил, как начал копировать тон и манеру изъясняться, принятую среди ротных старшин. Правда, его бывший старшина добавлял еще к каждому окрику выразительное присловие "олух", он бы тоже с удовольствием это сделал, но не знал, как образовать существительное женского рода от этого замечательно подходившего к бестолковой девице слова.
Девушку на регистрации он уговорил за две минуты, еще две минуты она оформляла билет. Еще через две минуты он тащил Нину и Нинин баул к самолету. Автобус с пассажирами уже уехал. Пришлось догонять пешком с грузом. И та, и другая ноша была тяжелой.
Они успели, но в самолете он дал волю гневу. Усталость помогла экспромтом произнести вполне изящную отповедь: