- Раймонд, - выпустив аккуратное колечко дыма, позвал латыша Саванюк, - твой покупатель - человек надежный?
- Не первый раз с ним работаю.
- Можешь ему сказать, что завтрашней ночью товар у него будет, и вдобавок продадим ему три относительно новые машины с фурами.
- Сколько человек едет?
- Три шофера и сам Иванов - четверо.
- Вооружены?
- Какое там! - рассмеялся Саванюк, - Если, конечно, не считать перочинные ножики и консервные ключи.
Латыш хлопнул по стволу автомата.
- Сколько мы уже с тобой, Саванюк, дел провернули, а все равно боязно. Каждый раз кажется, что еще немного - и засыплемся.
- Со мной не засыплетесь. Главное - не бояться,
Саванюк выдвинул из письменного стола ящик и достал карту, подробную, военную. Разложил ее. Таможенники поднялись, обступили стол.
- Вот она, дорога, - говорил бывший полковник, ведя по карте колпачком ручки. Возле небольшой речушки, обозначенной тонкой синей линией, он провел ногтем короткую черточку. - Здесь ждать будете.
Краснолицый таможенник покачал головой.
- Место тут топкое, копать неудобно.
- Где ж ты здесь сухое место найдешь? - осклабился Саванюк. - Нет в этой жизни легких дел, понял?
- Оттащим трупы подальше, - предложил второй таможенник, - там трясина такая, что за сто лет никто ничего не найдет.
- Смотрите, - покачал головой бывший полковник, - ни мне, ни вам лишние неприятности не нужны. Вы уже раз напортачили на речке, разговоры ненужные пошли.
- Кто ж знал, что так с контрабандистами получится? - вздохнул латыш.
- А сейчас пусть каждый своим делом займется, - в голосе Саванюка почувствовались командные нотки, будто он стоял на плацу и отдавал приказ солдатам. - Вы двое к речке, все там подготовьте, осмотритесь, а ты, Раймонд, предупреди покупателя, чтобы деньги приготовил и нашел место, куда товар спрятать.
- Поняли.
Саванюк поднялся. Поднялись и таможенники. Лица у четверых мужчин стали напряженными. Так бывает, когда все уже готовы к делу, страшному, жестокому, и никому уже не дано повернуть назад.
Саванюк улыбнулся первым.
- Ну что приуныли? Не в первый же раз.
- Не в первый, - пробурчал Раймонд, - но мне уже, честно говоря, становится страшно.
- За вами столько, - засмеялся Саванюк, - что одним больше, другим меньше…
- Лучше уж молчи, - напомнил белорусский таможенник.
- Завтра, как договаривались. Место на карте запомнили?
- Место мы это знаем.
- Тогда пока, - и как‑то уж очень легкомысленно бывший полковник махнул рукой, словно прощался с девушкой, а не с крутыми мужиками.
Он шагнул в ночь, и вскоре огни его "Жигулей" скрылись за поворотом.
- Выпить хочется, - сказал латыш, Потирая сухие ладони.
Он чувствовал, как похолодели его руки, хотя вроде и ночь была теплой, и печь в вагончике топилась.
- Дел много, - пробурчал его белорусский коллега, - выпьем лучше потом. Тебе, Раймонд, еще домой смотаться надо. Переговори с тем, кто товар обещал купить. А то куда мы его потом в Латвии денем? Если до рассвета фуры не спрячем, можем попасться.
- У меня все чики–чики, - дрожащим голосом отвечал латыш. - Мы - горячие латышские парни, все быстро делаем и если уж слово свое дали, то назад его никогда не берем, не то, что вы, славяне.
- Ты насчет славян особенно не вякай, - возмутился сержант таможенной службы, - мы все одним миром мазаны. Были бы разные, ты бы с нами на дело не пошел. А то, что паспорт у тебя другой и к фамилии дурацкий "ас" в конце приписан, так это дела не меняет. Жил бы я на той стороне, тоже бы латышом записался, не дурак. Дал бы сотку баксов кому надо, и мне бы все в лучшем виде выправили.
- Соткой у нас теперь не обойдешься, - резонно заметил Раймонд.
- Дал бы две. Да и штуку дал бы, лишь бы в таможню на службу взяли. Я уже иначе себе жизнь не представляю, привык богато жить.
- А с виду не скажешь, - заулыбался латыш, - ходишь в отрепьях, словно бомж какой‑то.
- Это я на службе так хожу, да еще если в городе бываю. А видел бы ты меня, когда я в Питер наезжаю или в Ригу отскакиваю оттянуться, не узнал бы. Все бабы мои!
- Дурак, если светишься, - мечтательно сказал сержант, поглаживая цевье автомата.
- Ну да ладно. Нам тут в лесу приготовить кое‑что надо, а тебе за Двину плыть.
- За Даугаву, - поправил его Раймонд.
- Это как кому.
Таможенники неохотно поднялись, погасили свет. Им не хотелось выходить в прохладную ночь из теплого, хоть и накуренного вагончика. Но не будешь шевелиться, не станет и денег. Под лежачий камень вода не течет, но и катящийся камень мхом не обрастает. Эти истины таможенники усвоили твердо и поэтому практически никогда не спорили с Саванюком, когда тот предлагал им хоть и преступную, но выгодную сделку.
Без него бы они, возможно, пропали. Перебивались бы мелкими взятками, а тут дело такое, чем чаще берешь, тем больше шансов попасться. Лучше брать у надежных людей, редко и сразу помногу. А за три фуры они оторвут изрядный куш, Саванюк не поскупится.
* * *
Шоферы и бизнесмен Виктор Иванов промаялись целый день. Им было не по себе в опустевшем военном городке. Спать уже не хотелось, пить было нельзя. Они прекрасно помнили узкую, проложенную военными в лесу дорогу, на которой если зазеваешься, то окажешься в топкой грязи болота, а из нее без гусеничного трактора тяжелую фуру не вытащишь.
Времени же на пересечение границы у них была только ночь, до рассвета фуры должны исчезнуть на территории Латвии. Если же встретишь рассвет на чужом берегу, то жди неприятности: или полиция нагрянет, или вертолет пролетит, заметит.
Солнце уже коснулось поросшего низким кустарником болота, в низинах клубился туман, а Саванюка все не было. Иванов все глаза проглядел, пытаясь отыскать на дороге машину бывшего полковника - скромные "Жигули".
Саванюк же появился абсолютно неожиданно, непонятно откуда, просто взял и вышел из‑за угла здания. Иванов даже вздрогнул, когда бывший полковник резко окликнул его.
- Что, заждались?
Послышался вздох облегчения, и Виктор Иванов радостно бросился к Саванюку:
- Я уж заждался, думал, сорвалось что‑нибудь.
- Со мной всегда порядок будет, - засмеялся Саванюк, похлопывая Иванова по плечу.
Но глаза его, несмотря на улыбку, оставались холодными и, как показалось Виктору, даже колючими.
- Ты же знаешь, у тебя, как у бизнесмена, одна работа, а у меня - другая. Пришлось ребят объехать, предупредить, со всеми договориться. Пришлось посоветовать, чтобы на нашей дороге они лишний раз не появлялись.
- И как, удалось?
- Если бы не удалось, меня бы здесь не было. Так что пока все чики–чики. А раньше сумерек мне появляться тут ни к чему. Ребятам скажи, пусть машины выгоняют, минут через сорок тронемся. Вот только солнце сядет - и в путь.
Вскоре уже урчали моторы трех "КамАЗов". Машины выстроились одна за другой в короткую колонну. Бывший полковник уже смотрел на них хозяйским глазом, как на свою собственность.
- Знаешь, Иванов, что они мне напоминают?
- Ну?
- Колонну с гуманитарным грузом. Тут в начале перестройки много таких проезжало, все с запада на восток гнали. И как в бездонное болото все проваливалось.
- Наверное, неплохо тогда поживились?
- Да нет, - огорченно махнул рукой Саванюк, - поживились другие. Я тогда дураком был, все думал, Советский Союз скоро восстановится и мои погоны снова пригодятся. А теперь посмотри, что осталось от военной базы - мерзость запустения, - произнес свое любимое словосочетание Саванюк и рванул дверцу "КамАЗа" - В путь! Ты, Иванов, со мной садись, впереди поедем, а ребята пусть не отстают. Заплутают, так ночью их черта с два отыщешь, и пусть никто фары не включает, а только подфарники.
Сумерки уже сгустились настолько, что не было видно горизонта, а ветви деревьев сливались с темным ночным небом. Саванюк насвистывал себе под нос незамысловатую мелодию, Иванов упрямо молчал и нервно курил одну сигарету за другой, сбрасывая пепел под ноги. Он вновь сидел на неудобном капоте между водителем и бывшим полковником. Снизу нещадно пекло, двигатель работал на больших оборотах, хотя машины медленно ползли по военной дороге на низких передачах.
- Что‑то ты, Иванов, грустный какой‑то стал? - Саванюк вновь хлопнул его по плечу, отчего длинный столбик серого пепла упал прямо на колено бизнесмена.
Он нервно стряхнул; его и увидел неприятный профиль бывшего полковника, словно вырезанный из желтоватого картона и наклеенный на черный бархат.
- Не грустный я, а сосредоточенный.
- Впервой, что ли, тебе границу нелегально пересекать?
- Впервой, - признался Иванов, повторив дурацкое слово.
- А я иногда дважды за ночь туда мотаюсь, и ничего, жив, еще ни разу не попался. Главное - знать слова волшебные и денег не жалеть. Вот ты не пожалел, тебя проведут, а если бы зажался, то ехал бы сам, и наверняка тебя остановили бы где‑нибудь посреди леса. Да что посреди леса, ты бы даже в погранзону не въехал, тебя бы в вагончике не я ждал, а ребята с автоматами. Ты бы документы показал, они бы померили, где колеса задней машины, и выяснилось бы, что стоят твои фуры уже в погранзоне, а значит, товары и машины конфисковали бы без суда и следствия. Продали бы по дешевке, потом бы правду в судах искал, хрен нашел бы. Здесь, в Беларуси, это очень модно: то журналистов российских на границе повяжут, в тюрьму посадят, словно они шпионы какие, то честных коммерсантов хватать начинают. А то и просто тех, кто по дороге путешествует. Нашли у человека в машине килограмм сала, значит, продовольствие вывозишь. Машина и сало - в доход государства. Блок сигарет везешь, тоже заберут вместе с машиной, канистра с бензином в багажнике стоит - значит, стратегическое сырье вывозишь. И снова гол как сокол. Штраф выпишут, и без денег, без машины иди пешком в свою Россию.
- И что, здесь всегда так?
- Смотря с кем связываешься, - ехидно засмеялся Саванюк.
У Иванова сложилось такое впечатление, что Саванюк заговаривает ему зубы, чтобы притупить страх. Иванов и в самом деле боялся.
- Я, как добрый человек, только хороших людей через границу перевожу. Посмотрю на человека, гляну ему в глаза, и все мне становится ясно. Я его душу насквозь вижу, как рентгеновским аппаратом просветил, - и тут же невпопад добавил: - Оружие с собой не везете?
- Нет, что вы!
- Это правильно. Я тоже ничего не везу, - Саванюк похлопал себя по бокам. - Одна статья, если за банальную контрабанду прихватят, совсем другое - если за оружие. Да и пистолет - такая сволочная штука, что носишь, носишь с собой, а потом он непременно выстрелит в того, в кого не следовало. Бах, трах - и труп. Самое интересное, что стрелять будешь не целясь, абсолютно уверенный, что пуля в темноту уйдет, а попадешь или в голову, или в сердце. Так всегда бывает. Эй, поосторожнее, - крикнул Саванюк водителю, - там, у речушки, поворотик небольшой и дорога разбита. А на мосту давно уже ограждения украли, смотри не свались в речку.
Головная машина притормозила и медленно перебралась через мост. И тут вдруг прямо посреди дороги возникло препятствие. Сперва шофер, а за ним и Иванов увидели положенное поперек проезжей части бревно, а возле него двоих людей в камуфляже с автоматами. Чуть дальше стоял военный "УАЗик", крытый брезентом, с чуть тлеющими габаритами.
- Что такое? Что? - забеспокоился Виктор Иванов, испуганно поглядывая то на таможенников с автоматами, то на сохраняющего спокойствие Саванюка.
Бизнесмен втянул голову в плечи, и, глядя на него, несложно было догадаться: ему хочется сделаться невидимым, неосязаемым, неслышным, раствориться и исчезнуть. И черт с ним, с товаром, с нанятыми машинами, лишь бы избежать неприятностей.
- Вы же обещали со всеми договориться!
- Не умирай раньше расстрела, - не очень убедительно посоветовал бывший полковник.
Таможенники не спеша, вразвалочку, поигрывая автоматами, двигались к машинам. Один из них светил прямо в лобовые стекла мощным, слепящим фонариком и лениво махал рукой, дескать, выходите все из машин. На лицах таможенников не было видно испуга, лишь уверенность в том, что все их приказания будут выполнены и никто не окажет сопротивления.
- Ты же говорил, что все утряс, что полный порядок, - шипел Иванов, выбираясь из машины.
- Хрен его знает, что случилось! - пожал плечами полковник.
- Вы их знаете?
- Не могу понять, кто это фонарем слепит. Но думаю, утрясу. Во всяком деле бывают накладки.
- Идите, идите, - подталкивал в спину Саванюка Иванов, полностью передавая ему ответственность за переговоры с таможенниками. - Добрый вечер, ребята, - прикрываясь ладонью от слепящего луча фонаря, проговорил Саванюк и не спеша засунул руку в карман - вытащить сигареты.
- Руки! - холодным голосом произнес таможенник. Ствол автомата поднялся.
- Мы же свои, вы меня не признаете?
- На службе у меня знакомых нет. Куда едете? Ваши документы! - сказал сержант Овсейчик, внутренне забавляясь тем, каким тоном он позволяет себе разговаривать с Саванюком, перед которым обычно разве что в струнку не вытягивался.
- Документы? - рассмеялся Саванюк. - Вроде что‑то у меня завалялось.
- Вы в погранзоне.
- Знаю, я местный.
- А машины, - луч фонаря скользнул на номерные знаки, - российские? Кто хозяин груза?
Что везете?
- Я с вами договорюсь, ребята, - ласково произнес Саванюк.
- Отойди в сторону и молчи, - сержант Овсейчик пальцем поманил к себе Иванова. - - Ты здесь, что ли, главный?
- Я - запинаясь, отвечал бизнесмен,
но тем не менее повиновался приказу, на дрожащих ногах подошел к таможеннику и полез во внутренний карман.
- Руки! - крикнул второй таможенник, и сам запустил руку во внутренний карман куртки. Извлек портмоне и документы. - На въезд в погранзону разрешение есть?
Иванов замялся.
- Вообще‑то…
- Откуда у него разрешение? Если бы легально проехал, мы бы его на самом въезде зарегистрировали, - фонарь осветил бумаги. - Вас вообще здесь быть не должно. Никаких других бумаг нет?
- Нет, - пожал плечами Иванов и жалобно посмотрел на Саванюка, мол, предложи взятку, я согласен оплатить и им.
- Скажи, чтобы водители вышли.
- Эй, ребята, - ломающимся голосом крикнул Иванов и замахал двумя руками.
Когда четверо россиян и Саванюк оказались вместе, Иванов почувствовал себя немного увереннее, все‑таки не на каждый вопрос он должен был отвечать сам. Он готов был откреститься и от груза, и от шоферов, нырнуть в темноту и убежать. Но знал, в этом лесу заблудится, его или словят, или он пропадет в болоте.
- Ребята, я же говорил с вашими.
- С кем "с нашими"?
- С начальством.
- Меня это не волнует, здесь, на дороге, начальство -я, - старший сержант Овсейчик ткнул себя в грудь большим пальцем, - а все остальные здесь - дерьмо. - Глаза Саванюка сузились, мол, слишком много себе позволяешь. - Так, груз левый, подлежит конфискации. И машины тоже.
- Машины не его, - попробовал вступиться один из шоферов, - нас арендовали.
- Мне по хрен, президентский указ такой вышел: левый груз везешь, значит, машина конфискуется. Ты же видел, что в погранзону въезжаешь. Этот знак нигде не объедешь, лес и болото, кюветы экскаватором перекопаны. Значит, виноват и не корчи из себя ангела.
Шоферы угрюмо переглядывались, понимая, что попались. Оставалась надежда на Саванюка, который, как местный житель, мог договориться с таможенниками.
Иванов толкнул бывшего полковники локтем в бок.
- Ты же обещал! - наконец‑то смог Виктор перейти на "ты."
- Сейчас попробую, - и Саванюк, взяв одного из таможенников под локоть, отвел его в сторону.
- Кроме них в машинах никого нет? - спросил старший сержант Овсейчик.
- Нет.
- Кончать их надо. Саванюк посмотрел на часы.
- Раймонда нету, - мрачно заметил старший сержант, - а без него мы фуры в Латвию не переправим.
- Если что, назад на базу загоним.
- Где ты здесь развернешься?
- Только у самой Двины, - резонно заметил Саванюк, - у паромной переправы.
- Придется время немного потянуть, Раймонд, приедет, никуда не денется.
И точно, в лесу послышалось урчание мотора, и слабый свет фар, прикрытых козырьками, прошелся по деревьям. Иванову стало уж совсем не по себе. Мало ли кто может приехать, а вдруг большое начальство, с которым Саванюк не знаком?
Раймонд лихо выскочил из машины, оставив ее посреди дороги, и, перепрыгнув через поваленное дерево, подошел к коллегам.
- Ну что, контрабандистов взяли? Если бы вы, ребята, их тут не перехватили, мы бы их на своем берегу остановили.
Белорусский таможенник картинно развел перед Ивановым руками.
- Никуда бы вы не делись!
И тут же шепотом Саванюк произнес, обращаясь к Раймонду:
- Кончать их надо, не хрен тянуть больше!
- Все документы мне на руки, подумаю, может, и отпущу вас, но не бесплатно.
- Мы готовы заплатить, - встрял в разговор Саванюк, - какие дела? Если таможня даст добро, то поедем, нет - назад развернемся.
- Погоди разворачиваться, мы сейчас тут перетолкуем с нашим латышским коллегой и после этого решим вашу судьбу.
Трое таможенников отошли под ель. Неподалеку журчала тихая речушка.
- Яму выкопали? - тихо спросил Раймонд.
- Готова давным–давно.
-- Дерн аккуратно срезали?
- Мы получше придумали.
- Не люблю я этого дела, - вздохнул Раймонд. - Все трое действовать будем, - предупредил его старший сержант.
Таможенники стояли метрах в десяти от водителей и Иванова. Саванюк предусмотрительно отошел в сторону.
Раймонд поманил его пальцем.
- Иди сюда!
И лишь только бывший полковник оказался под елью, как все трое таможенников вскинули автоматы и каждый выпустил по короткой очереди. Иванов словно почувствовал угрозу на секунду раньше, чем стволы автоматов оказались нацеленными на него. Он прыгнул в сторону, а затем, пригнувшись, юркнул под фуру.
Загремели очереди, послышались короткие крики, и трое водителей оказались лежащими на земле, Иванов же, забившись между колесами фуры под полуприцеп, с ужасом смотрел на все происходящее. Он боялся шевельнуться, лежал, вжав голову в плечи, и ему на спину капали капли грязной смазки.