Дорогин присел на корточки и осмотрел лодку. Она вполне могла выдержать двух человек и солидный груз. Сработана на совесть, досмотрена.
- Сам делал, - похвастался старик. - Теперь бы такую уже не сработал. Десять лет тому назад сделал, а она как новая. Потому что смотрю за ней. Зимой в реке не оставляю, сушу, просмаливаю, конопачу. И весла к ней сам сделал, легенькие. Но весла тебе не понадобятся. Бери лучше шест, сподручнее по мелководью идти, да и от берегов отталкиваться.
Дед докурил городскую сигарету, поморщился.
- Не накуриваюсь, слабые они какие‑то, хотя вроде и дыма много! - Дед посмотрел в небо и проговорил: - Рассвет часа через два, так что иди спать. Сам не проснешься, я тебя разбужу. Или старуху услышишь, она у меня с солнцем встает.
- До Двины далеко? - уточнил Дорогин.
- Если ногами, то совсем близко, а по реке, кто ж его мерил? Часа полтора плыть.
Когда вернулись, Сергей открыл багажник, вытащил спортивную сумку, занес ее в дом. Пес было увязался за ним, но остался на крыльце, так уж приучен, в дом никогда не заходил. Он улегся на ступеньках, посмотрел на звездное небо, положил голову на передние лапы и закрыл глаза. Все, что происходило вокруг, он слышал, понимая каждый звук и каждый шорох.
Когда небо засерело и звезды понемногу начали гаснуть, теряя ночную яркость, на крыльце появился Сергей, в куртке, в джинсах и в коротких резиновых сапогах. Пес потерся о ногу мужчины, Дорогин потрепал его по загривку.
- Скоро вернусь, - сказал он, обращаясь к собаке.
Но пес пошел за ним. Когда Сергей уже хотел садиться в лодку, пес бросился к машине, словно о чем‑то пытался напомнить новому хозяину. И Дорогин вспомнил, он оставил в машине деньги. Нет, он не боялся, что дед Михась залезет в "Ниву" и украдет их, но было какое‑то мистическое чувство. Ведь он вез эти деньги Григорию и должен был отдать ему.
Сергей вернулся к машине, взял из ящичка деньги и нож.
- Ты это мне хотел сказать?
Ему показалось, что пес кивнул: на морде появилось что‑то похожее на улыбку.
- Я поплыл.
Не успел Сергей дойти до лодки, как пес уже сидел в ней прямо на носу.
- Ну что ж, хочешь, так поплыли, веселее будет. Сигареты были при себе, зажигалка тоже. Есть Сергею после ночного ужина абсолютно не хотелось. Вскоре лодка растаяла в тумане. Дед Михась слышал, как его гость покинул дом, слышал, как негромко хлопнула дверь машины.
"Взял, наверное, что‑то. Может, оружие, а может, документы. Как‑никак"без бумажки ты букашка, а с бумажкой - человек."Точно, генерал он. Если не генерал, то полковник - наверняка, без сомнений. Никого не боится, таможенникам морды бьет. Это ж кто из местных не побоится с ними связываться? - и старик принялся перечислять в уме всех знакомых, выискивая из них самого влиятельного и смелого. Получалось, что только Саванюк не побоится. - Но бывший полковник из другого теста слеплен", - решил дед, думая о Дорогине.
- А где твой гость? - услышал дед Михась голос жены.
- По делам поехал. Он на службе как‑никак.
- Что, точно генерал?
- Да, я документы видел, - сказал дед Михась, сбрасывая босые ноги с кровати.
- Ты в сарае загородку поправь, а то корове неудобно.
- Прямо сейчас и побегу! Вот встанет солнце, тогда и работа начнется.
- Смотри, главное, чтобы к обеду сделал!
С тяжелой душой возвращался Дорогин к хутору деда Михася. Когда он по тропинке поднялся от реки, то сразу увидел, что его машины во дворе нет. Пес бросился во двор, громко залаял, зарычал и принялся обнюхивать то место, где стояла "Нива" Сергея. Затем, продолжая нюхать землю, побежал к мостику.
Дед Михась спешил навстречу к гостю, растерянный и напуганный.
- В девять утра, - с ходу принялся говорить дед, - приехали таможенники на "УАЗике", тебя искали, с автоматами. Как фашисты, в дом влетели, думали, ты здесь остался.
- Ты им что сказал?
- Я сказал, что ты пошел в лес погулять.
- Правильно сказал, - Дорогин был невозмутим.
- Они и машину забрали. Я им говорил, что ты генерал из Москвы, а они сказали, что и генерал должен пропуск иметь, тем более генерал из чужого государства.
- А, все это ерунда, все люди одинаковы.
- Генерал всегда выше сержанта будет, белорусский, американский или немецкий. Генерал - он и есть генерал, правильно я говорю? А они, сволочи, машину забрали, сказали, что, если хочешь свою машину вернуть, чтобы за ней пришел. Ножками, сказали, чтобы пришел.
- Ну на руках, ясно, я бы до них не дошел, - невозмутимость Сергея старика просто убивала. - Они пешком из лесу шли, вот и меня решили наказать. Слушай, дед, а что это ты вчера про Саванюка говорил, про заброшенную военную базу?
- А, это… - дед Михась вытер вспотевшее лицо, заморгал бесцветными глазами. Было видно, что он рад переменить тему разговора. Ведь он пытался не отдавать машину, но его власть, как оказалось, не распространяется даже на те сотки, которые принадлежат ему уже семьдесят лет.
Известие о том, что таможенники забрали его машину, застало Дорогина врасплох. Он не ожидал, что дела пойдут таким образом. Но несколько секунд растерянности сменились спокойствием.
"В конце концов, документы при мне, деньги тоже."
Сергею было что рассказать деду Михасю, но он решил, что и так уже достаточно усложнил старику жизнь. В его кармане лежали автоматные гильзы, найденные на месте впадения небольшой речушки в Двину, он видел следы на топком берегу и отыскал страшное место гибели российских дальнобойщиков, хотя до конца еще не был уверен, правильно ли интерпретировал события.
"Ну кому могло прийти в голову копать большую, в человеческий рост яму просто так? Яму копают для того, чтобы спрятать трупы."
- Говоришь, есть такой человек, как бывший полковник Саванюк, которого слушаются сами таможенники?
- Есть такой, - на лице старика промелькнул испуг. - Но я думаю, Сергей, лучше тебе забрать у них машину да ехать отсюда подобру–поздорову.
- А ты как?
- Я с таможенниками договорюсь, не впервой. - И не противно?
- Что делать? Жить как‑то надо. У них власть, у них оружие, где на них управу найдешь?
- Слушай, дед, - Дорогин приблизился к старику, - у тебя оружие какое‑нибудь есть?
Старик покосился по сторонам, не слышит ли жена, и с гордостью сообщил:
- Есть обрез охотничьего ружья, но только он не зарегистрирован.
- Кто же обрезы регистрирует? - улыбнулся Дорогин.
- Зачем тебе?
- Ты мне про дорогу на военный городок Волчьи Ямы расскажи, а большего тебе знать и не надо.
- Мотоцикл возьми, - предложил дед, - все равно он не мой, а парни за ним вряд ли уже придут.
- Точно, вряд ли придут, - подтвердил Дорогин, вспомнив о гильзах на берегу Двины.
- Только смотри, осторожно, чтобы старуха не увидела, - дед бережно взял Дорогина под локоть и повел в сарай.
Михась оставил гостя дежурить возле дверей, а сам принялся копаться на самой верхотуре, сидя на балке. Старик легко спрыгнул на тюки соломы, держа в руках завернутое в полотно оружие.
- Держи. Тут и патроны к нему есть.
- Не отсырели?
- Я за этим слежу. На хуторе по–другому нельзя. Не стреляю, конечно, но пугнуть бездельников пару раз приходилось.
Дорогин развернул полотно. Холодно блеснула вороненая сталь и короткий, отпиленный приклад обреза. Патроны были завернуты в отдельную тряпку.
- Чем снаряжены? - поинтересовался Дорогин.
->Картечью. Ты уж поосторожнее.
Дорогин наморщил лоб. Не хотелось ему говорить, но чутье подсказывало, что с дедом он может больше и не увидеться.
- Не знаю, удастся тебе вернуть обрез или нет, но возьми на всякий случай, - и Сергей, запустив руку в карман, извлек две стодолларовые бумажки. - Если что, считай, мы в расчете.
Старик с недоверием покосился на деньги. Здесь, возле границы, даже в отношениях между жителями хуторов имела хождение всякая валюта. Старик толк в ней знал, он собирал доллары, полученные за прокат лодки, в жестяную коробку из‑под индийского чая.
- Ого! - с уважением сказал он, принимая в руки деньги. - Лучше бы ты мне их не давал.
- Почему?
- Плохая примета.
Дорогин улыбнулся, чтобы дать понять старику, что он надеется вернуться.
- Далеко прятать не стану, ты же вернешься?
- Конечно.
Пес хотел увязаться за Сергеем, но не выдержал гонки, мотоцикл мчался быстрее его.
- Назад! - крикнул Сергей, и пес отстал. Несколько раз гавкнул вслед мотоциклу, а затем побрел к дому.
На пригорке Сергей еще раз обернулся и увидел старика. Тот стоял, опершись одной рукой о забор, второй махал вслед Дорогину. Пес лежал у его ног.
"Все будет хорошо", - подумал Муму, прибавляя газу.
Глава 16
С дорогой здесь ошибиться было невозможно, об этом сказал ему старик. Неприметная, но ровная, с плавными подъемами и некрутыми спусками. По ней в свое время ездили многотонные тягачи с тактическими ракетами, теперь же она лишь угадывалась в лесу. Но вскоре Сергей понял, по этой дороге все‑таки ездят, и довольно часто, иначе трава бы давно выросла тут по пояс.
Вскоре он увидел ориентир, о котором ему рассказывал дед Михась, - большую поляну и растрескавшийся за тысячелетия ледниковый валун на ней. Время уже подходило к вечеру, и поляна оставалась единственным в лесу местом, освещенным солнцем.
Дорогин, даже не дождавшись, когда мотоцикл окончательно остановится, спрыгнул с него и побежал, придерживая за руль. По инерции мотоцикл вкатился в кусты, оставалось лишь разжать пальцы, выпуская руль. Хрустнули ветки, и машина спряталась в густой зелени. До Волчьих Ям оставалось километра полтора; достаточно много, чтобы не услышали звука двигателя, и достаточно мало, чтобы пройти это расстояние пешком.
Неподалеку от военного городка две дороги сходились вместе. Было видно, что совсем недавно сюда проехала машина: примятая сочная трава еще не успела подняться.
"Час прошел или два", - решил Дорогин и двинулся лесом, чтобы не рисковать.
Вскоре он уперся в бетонный, когда‑то выбеленный известью забор, преодолеть который не составляло особого труда: местами верхние секции были выломаны. Сергей спешил, понимая, что, когд солнце зайдет, ориентироваться станет сложно.
Разрушенные казармы, проезды, склады. Чувствовалось, что люди покидали военный городок в спешке, не думая, что кто‑то может прийти им на смену, унося с собой все, что попадалось под руку, все, что можно отвинтить и погрузить в машины.
"В этой стороне никто не бывает, - ориентировался Дорогин, - а вон там трава вытоптана."
Колея вела на окраину военного городка, и вскоре взгляду Дорогина открылись огромные искусственные пещеры ангаров, засыпанных сверху землей. Вход в два из них прикрывала маскировочная сетка.
"Однако жизнь тут идет по законам войны", - усмехнулся Дорогин, прижимаясь к стволу старой сосны и осматриваясь.
Вскоре ему удалось разглядеть слабый дымок, поднимавшийся. с верхушки малоприметного бугорка неподалеку от ангара.
"Да уж, любопытное местечко!"
Короткими перебежками от дерева к дереву Дорогин приблизился к ангару. Маскировочная сеть качалась под порывами ветра, изнутри пещеры на Дорогина веяло могильным холодом. Следы в нее вели всякие - и легковых автомобилей, и двойные, от тяжелых трейлеров. Вскоре Дорогин уже полз по холмику. Теперь он отчетливо видел железную трубу дымохода, обвязанную для маскировки проволокой поверх сухих ветвей и обрывков маскировочной сетки.
"Да, наверху летом хоть и жарко, но под землей‑то всегда холодно! Что же тут было? Может, запасной командный пункт, бункер? Мало ли чего могли соорудить вояки в городке?"
Из дымохода вырвались несколько жарких искр и тут же погасли, рассыпавшись пеплом.
"Дрова подбрасывают и кочергой в печи орудуют. Значит, кто‑то есть!"
На исследование холмика ушло минут десять. Наконец Дорогин обнаружил невысокую бетонную стенку с узкой прорезью. Такая вполне могла подойти для пулемета или для того, чтобы через перископ наблюдать за подходами к укрытию.
Сергей сполз пониже и, прижимаясь к земле, стал всматриваться в узкую щель. Сперва он ничего не видел, на улице было светлее, чем внутри. Но солнце уже зашло за горизонт, и вскоре сгустились сумерки. Вот тогда стали видны не только жерло небольшой стальной печки, но и лица людей, сидевших возле нее, - трех человек в камуфляжных комплектах с автоматами.
Двоих Дорогин уже знал, не по именам, конечно, а в лицо - Михальчука и Овсейчика. Третий же держался от них немного особняком, а когда придвинулся поближе к печке, чтобы пошевелить до половины прогоревшие дрова, Дорогин разглядел на его военной шапке кокарду с латвийским гербом.
"Ну конечно же, тут интернационал, - подумал он. - Черные дела на границе делаются только с согласия обеих сторон."
Теперь, когда на улице стемнело, он рискнул подползти почти вплотную к проему. Отсюда можно было слышать и голоса. И тут выяснилось следующее: вместе с таможенниками в укрытии находился кто‑то четвертый, кого Дорогин видеть не мог, но зато слышал его голос.
- Мудаки, - тихо, но зло говорил этот четвертый, - вы хоть знаете, кто этот мужик, с которым связались?
- Самый обыкновенный, - отвечал Михальчук, - приехал то ли порыбачить, то ли поохотиться.
- Тогда зачем вы его трогали?
- Лез, куда не просят.
- Мне кажется, это вы полезли туда, куда не надо, потому как он не простой рыбак. Простой бы вас так не отмудохал.
Овсейчик потер щеку, которая все еще болела после удара Дорогина.
- На хрена вы его машину ко мне пригнали?
- С ним мы разберемся, - отвечал Овсейчик, косясь на Раймонда. Тот делал вид, что разговор его не касается, сжав зубы, ворошил в печке угли.
- Да брось ты кочергу! - закричал Саванюк, теряя терпение. - Заварили кашу, теперь сами ее расхлебывайте! И время какое выбрали! Тут должны царить тишь да благодать.
- Я ее не заваривал, - спокойно ответил латыш. - Я вообще могу на ту сторону переплыть и больше здесь не показываться.
- Да уж, - зло рассмеялся Саванюк, - у тебя у самого руки замараны. Если что, найду кому шепнуть из твоего начальства.
- Вы меня не пугайте. Если что, доказать, будто я на вашей стороне был, очень сложно будет.
И тут Саванюк сделался добрым, хоть к ране прикладывай.
- Ребята, не будем ссориться. В конце концов все мы одним миром мазаны и знаем, кто чего из нас стоит. Дело предстоит большое, и я не хочу, чтобы оно сорвалось. Еще один раз четко сработаем, а потом посидим месячишко тихо, пока все не уляжется.
- Сдвинуть бы - на позже, - попросил Овсейчик, - уж больно неспокойно.
- Позже нельзя, - резко оборвал его Саванюк. И тут послышался звук мотора. Для Дорогина осталось загадкой, как сумел Саванюк расслышать этот звук, сидя в бункере, но они вдвоем среагировали на него почти одновременно.
- Пойду встречу,
Дорогин увидел, как мелькнула спина Саванюка, когда тот пригнувшись выходил сквозь низкую железную дверь. По всему было ясно, что этот ход ведет в ангар, и, боясь опоздать, Дорогин рискнул - пригнувшись, побежал по бугру. Он очутился на неровном, раскрошенном бетонном козырьке свода искусственной пещеры. Тут уже успели вырасти небольшие березки, ржавые прутья арматуры хищно загибались вверх.
"Жаль, конечно, что у меня нет с собой гранаты! Швырнул бы в щель и убил ублюдков. Это они сожгли Гришу, больше некому. А стрелять из обреза, когда тебе недоступен весь сектор обстрела, - безумие. Одного, максимум, двух положишь, а их же четверо с автоматами. Да еще кто‑то едет."
Чтобы его не было видно на фоне неба, Дорогин голову высоко не поднимал, лежал на самом краю бетонного козырька, держась за острые ржавые прутья. По асфальтированному подъезду медленно двигался дорогой джип, какой‑то из редких, Дорогин даже сразу не смог определить марку. Широкие протекторы, высокая посадка. Водитель скорее всего не знал, куда дальше ехать.
И тогда из железобетонного ангара вышел полковник Саванюк, включил фонарик. Он поводил им, держа руку на отлете. Джип тут же свернул к нему и остановился, тронув капотом маскировочную сетку. Та качнулась, и в свете фонарика блеснула трехлучевая мерседесовская звезда. Саванюк подошел к машине, пытаясь разглядеть сквозь тонированное стекло, кто же сидит внутри. Из‑за руля выбрался охранник Коля Овчаренко.
"Морда бандитская", - подумал Дорогин, вглядываясь в мощного парня. Когда тот повернулся спиной, стали видны складки кожи на затылке.
Овчаренко держался настороже. Одной рукой вроде бы поправлял майку на плече, но на самом деле он готов был выхватить пистолет.
Геннадий Павлович Барановский выходил с достоинством. Ему нравился мерседесовский джип тем, что не надо нагибаться вперед. Несмотря на теплую погоду, он был одет в неизменный белый плащ, который замечательно оттенял золотую оправу дорогих очков и золотой же браслет с часами на запястье. Иван Иванович Токарев выбрался вслед за компаньоном.
- Тут у вас все в порядке? - прежде, чем пожать руку, осведомился Барановский.
Второй охранник оставался в машине, пока еще невидимый для Саванюка.
- У нас здесь всегда тихо, - широко улыбнувшись, отвечал Саванюк и понял: ему первому придется подходить к гостям, те не сделают и шага.
Обмен рукопожатиями был дежурным, не очень искренним: Сразу бросалось в глаза, что эти люди друг другу не доверяют, но вынуждены действовать заодно. И лишь только в отлаженной системе преступлений случится сбой, перегрызутся как пауки в банке.
- Коля, - бросил Барановский охраннику, - вы с Алексеем прогуляйтесь к речке. Нам тут о делах поговорить надо.
Как послушный пес, Алексей выскочил из машины и, даже не посмотрев на Саванюка, тут же зашагал к серебрившейся в сумерках реке. Вслед за ним исчез и второй охранник.
- Они не знают? - шепотом поинтересовался Саванюк.
- Зачем это им? - усмехнулся Барановский. -Знают, что с нами груз, но что там такое - не их ума дело.
Саванкж нервно засмеялся.
- И мои идиоты мало о чем догадываются.
- Где они?
- В бункере. Я им сказал - оттуда ни ногой. Барановский взял Саванюка под руку и подвел к багажному отсеку джипа.
- Можешь полюбопытствовать.