- Медики уехали ещё утром. Вероятно, роды на дому завершились благополучно. Удалось выяснить, что мурманчанку Аню продать ребёнка заставила собственная мать. Это нужно учесть при назначении девушке наказания. Конечно, ей двадцать пять, сама должна думать, но у властных родителей вырастают совершенно безвольные дети. Аня забеременела от моряка, кажется, капитан-лейтенанта, а он отказался жениться. Собиралась аборт делать, а мать сказала: "Дура, на этом деньги наваривают, а нам жрать нечего!" Сама в Питер поехала, разыскала Розалию Лукину. Это - законная жена Иннокентия, так что налицо семейный подряд. Чешка Петра ищет покупателей в Европе. Вышла на чету Мейнеке, отчаявшуюся завести ребёнка. Они взяли Аню на третьем месяце, приглашали отдыхать в Альпы. Потратили уйму денег, и я очень благодарен им за согласие помочь. Ребёнка-то у них теперь отберут…
- Полковник обещал помочь австрийцам получить эту девочку, но только по закону.
Рита налила Шуре в колпачок от термоса горячего кофе. Владик Алёхин, осуществляющий внешнюю охрану, на холоде проголодался тоже. Он изнывал от желания перекусить, но всё же крепился.
- Можно убедить Анну Терехову отказаться от дочери официально или лишить её прав по суду, а после уже сделать так, чтобы девочка попала к Мейнеке. По закону нельзя отказываться в чью-либо пользу, но наш шеф умеет улаживать разногласия какой угодно сложности. В любом случае, с такой бабулей малышку оставлять нельзя. Да и с матерью, которая способна кому угодно её продать, тоже. - Рита заметила, что Артур всё же очень устал и потому набросился на дымящийся кофе. - Между прочим, твоя аппаратура здорово работает. Передатчики стоят очень близко, как я понимаю…
Во двор въехала какая-то легковуха, которая могла здорово помешать. Но через минуту она умчалась, забрав от подъезда влюблённую парочку.
- Повезло, что соседи сверху и снизу согласились принять наших специалистов и установить аппаратуру. Пришлось проворачивать это дело в спешном порядке. Но, как видишь, успели. - Артур не скрывал удовлетворения. - Санкцию оформляли задним числом, а сейчас всё происходит законно. Пришлось наслушаться всякого, но медики отработали хорошо. Применили эпидуральную анестезию, чтобы роженица не кричала. Зато доктор и медсестра волновались - впервые занимались этим дома. Бегали, переругивались, всё время дрожали - а вдруг арестуют их здесь, или у Ани случится осложнение. Но на сегодня их пронесло, хотя побеседовать с этими людьми всё же придётся. Номер их машины зафиксирован, сами сфотографированы. Остаётся только узнать полные имена медиков. Друг друга они называли Эдик и Соня, так что кое-какие координаты есть. Держу пари, так много без аппаратуры мы не узнали бы. - Артур налил себе ещё кофе, взял бутерброд. - Пельмени Владу оставим - он любит. Так вот, ни при каком допросе Анна не раскололась бы относительно главной роли своей матери во всей этой истории. Молчала бы только потому, что самого родного человека боялась больше, чем милиции, и даже больше Лукина. А так она уже после родов пооткровенничала с Дарьей. Сказала, что обратно в Мурманск её сопровождать не нужно. Послезавтра явится мама, и они уедут вместе. Главное - передать ей все деньги до цента. Бабушка малютки, в прошлом работник ВПК, а после - разорившийся "челнок", оказалась предприимчивой до безобразия. И вот теперь ей придётся давать объяснения, особенно если удастся взять Розалию и прочих. Анину мать опознают, как миленькую. Лукины не будут выгораживать небрежных клиентов, которые навели на их контору. Но больше всех меня интересует Дарья Дмитриева, потому что она сопровождала Валерию из Петербурга в Москву в позапрошлом году. И раз она же является активным сотрудником фирмы Лукиных, то вполне может знать, где сейчас Милена…
- Я тоже об этом подумала! - обрадовалась Рита. - Расколоть бы её!
- Попробуем.
Артур взял вторую пару наушников, некоторое время слушал - видимо, в интересующей их квартире шёл важный разговор.
- Итак, сейчас условились с четой Мейнеке, что передача денег состоится не в доме, а в машине австрийцев. Заказчики потребовали поступить так, и Лукин упираться не станет. Очень может быть, что иностранцам не хочется входить в неопрятный подъезд, поднимать в загаженном лифте - дом ведь обычный, не охраняемый. Думаю, что у Иннокентия подозрений не возникнет, даже после истории с Жанной Иссуриной. Я предполагаю, что Мерейно неточно передал шефу суть питерского происшествия. По крайней мере, никаких новых, особенных мер предосторожности Лукин не предпринял. Он слишком долго работал на "авось", и всё у него ладилось.
Артур посмотрел на часы и вздрогнул. Он быстро надел куртку, тронул за плечо Сенина, давая понять, что уходит; и, высунувшись на улицу, коротким свистом подозвал Владислава. Тот немедленно оказался рядом с майором.
- Мы пока посторожим, а ты отдохни. Возьми пельмешки в кастрюльке и подкрепись, пока время есть.
- Вот спасибо!
Алёхин с ума сходил по пельменям и мог поглощать их в любых количествах. Правда, сейчас вместо положенного клюквенного морса их полагалось запивать сладким чаем.
- Товарища капитана нужно благодарить, - объяснил Артур. - Маргарита Викторовна привезла их сюда, а перед этим купила и сварила. Ладно, ребята, за трапезой не забывайтесь и будьте настороже. Осталось недолго - скоро мы удалимся со сцены и уступим место ОМОНу.
- Слушаюсь! - сказал Алёхин, открывая кастрюльку.
- Эти бесценные километры плёнки, надеюсь, будут приобщены к делу, - сказал Тураев, отводя Риту под руку от микроавтобуса.
А она думала о том, что согласилась бы сидеть в таких засадах каждую ночь, лишь бы рядом был Тураев. Подаренный им чайный бокал Рита поклялась не использовать, а поставить в сервант за стекло и поклоняться ему, как идолу.
- Сейчас отойди подальше, лучше всего в соседний двор, и по мобильнику свяжись с полковником. Скажи, что всё готово. Нужные нам люди находятся в квартире, и можно начинать. Лишь бы австрийцы не подвели…
- Понадеемся, что не подведут. - Рите не хотелось, чтобы возникли какие-то затруднения, но, в то же время, скорое окончание мероприятия её очень опечалило… - На стрёме останешься ты?
- А кто же? Надо же и ребятам погреться. - Артур поправил кобуру под мышкой. - Доложись полковнику, а потом вернёшься. Мы вместе воздухом подышим, а то в автобусе я опьянел без водки и потерял реакцию.
Конспиративная квартира находилась в доме, стоящем за квартал от этого двора. Но всё равно нужно было опасаться людей Лукина, которых он мог для страховки рассредоточить по всему микрорайону. Помня об этом, Рита решила спрятаться в каком-нибудь укромном уголке на той стороне Смольной улицы. Этот квартал московских новостроек она знала плохо, но всё же прикинула, что не заблудится.
Сделав несколько шагов, она неожиданно для самой себя обернулась и хрипло спросила:
- У тебя дома живёт Валерия Леонова?
- Живёт. - Тураев думал о другом, потому говорил неохотно. - Её выгнал Вандышев, а девчонке некуда деться. Я сам просил её пока в Питер не возвращаться. Она мне очень нужна здесь. Выделил ей комнату - у меня ведь их три. Живём, как в дружной коммуналке…
- Тебе, вижу, площадь некуда девать! - нервно усмехнулась Рита. - Для чего тебе так нужна Валерия? Чтобы без проблем взять материал для экспертизы?
- Между прочим, ты права, а я об этом не подумал. Для начала хочу предъявить ей на опознание Дарью Дмитриеву…
- Да ну тебя! - Рита, потирая сведённые сдерживаемым плачем скулы, выскочила со двора, перебежала улицу.
Артур ей никогда не лгал, но крайней мере, Рита ни разу не уличила его в этом. Но сейчас она не верила ни одному его слову. Да, возможно, Тураев хочет предъявить на опознание Валерии сопровождавшую её девушку и планирует, в случае чего, взять нужные биоматериалы.
Но всё-таки такой человек, как Тураев, не сможет долго жить в одной квартире с молодой красивой женщиной и не спать с ней. И если этого до сих пор не произошло, то виной тому нездоровье самой Валерии. Но рано или поздно час "Х" настанет, и исполнение давней мечты Маргариты Деркач отодвинется на неопределённое время. Сейчас, конечно, не стоит занимать голову посторонними мыслями. Нужно работать, позабыв на время операции про разные сопли и слёзы…
Рита прошла мимо двери в подсобку магазина, устроилась за ларьком так, чтобы редкие уже прохожие её не видели. Мокрые ветки кустов хлестали по лицу, сверху капало за ворот. Под подошвами хрустели стёкла, и Рита страдальчески поморщилась, набирая номер.
- Петруничев! - отозвался полковник. Судя по тону, он был на взводе и в хорошем настроении. - Кто на связи? Ты, Марго?
- Да, я, Александр Георгиевич, - шёпотом ответила Рита, прикрывая рот и "трубу" ладонью. - Всё в порядке, они в квартире. Можно начинать. Какие будут указания нам?
Она имела в виду не только себя и Тураева, но и Владика Алёхина с Шурой Сениным.
- Указание одно - сидеть и не высовываться. Передай майору, чтобы он в омоновские дела не впутывался и под ногами не болтался. Когда закончим, я лично объявлю, что ему можно вступать в игру. Кроме вас, там дежурят наблюдатели, так что беспокоиться не о чем. Вы их не видите, но они там есть - рассредоточены по дворам. Всё, конец связи, приступаем. Тебе лучше всего побыть в автобусе…
Рита не помнила, как выбралась из-под акации, прошла до того дворика, где стоял автобус, и увидела, что Тураев курит, сидя верхом на мокрых детских качелях. Раньше бы она не отказала себе в удовольствии понаблюдать за омоновской операцией, но сейчас ей хотелось побыть рядом с Артуром, просто помолчать и подышать уже совсем весенним, влажным ночным воздухом.
Капитан Деркач знала, что ребята справятся с заданием на пять с плюсом, и всю эту шатию на квартире возьмут, но это только полдела. Допрашивать задержанных вместе со следователем придётся и Артуру. Возможно, на это уйдёт не одна неделя.
- Что сказал "полкан"? - Тураев покачался, опираясь каблуками в мёрзлую землю, и немного отъехал по льду назад.
- Сказал, что операция начинается, а мы до её окончания должны находиться в стороне и ОМОНу не мешать. Ты, разумеется, поступишь несколько иначе.
Рита прекрасно знала, что Артура в автобусе не удержать. Вмешиваться в ход распланированного до мелочей действа он не станет, но обязательно захочет проследить откуда-нибудь из беседки или с горки за тем, как сложатся обстоятельства.
- А ты?
Тураев потушил окурок и встал, слегка пошатнулся, и Рита почувствовала, как он устал. Устал не на дежурстве, когда пришлось несколько суток подряд с небольшими перерывами прослушивать нужную им квартиру, а вообще от всего. От работы, от Петруничева, от Риты и от ребят, вообще от жизни. Рите почему-то показалось, что Тураев сейчас скажет ей что-то жуткое - например, о своём решении уйти из уголовного розыска, и потому нужно отвлечься самой, переключить на что-то внимание майора.
- Если нет настроения, оставайся в автобусе…
- Нет, я пойду с тобой! - резче, чем положено, перебила Рита и взглянула на часы. - Там, наверное, уже началось. Пошли, а то опоздаем.
- Сначала должен подойти "Понтиак" супругов Мейнеке, а там, в салоне, тоже установлена скрытая камера. Ханнелоре и Конрад дали на это согласие, чтобы мы могли получить как можно больше доказательных материалов. Петруничев боялся, что придётся их уговаривать, что-то доказывать, но иностранцы оказались куда более законопослушными, чем наши. Без малейших сомнений разрешили оснастить автомобиль нужной техникой. Наверное, они уже во дворе. - Тураев сделал Рите знак подождать, открыл дверцу микроавтобуса, что-то сказал Алёхину и Сенину. - Порядок, ребята побудут здесь, а мы посмотрим, как всё получится…
Они шли по Смольной улице, и Рита невольно улыбалась, ощущая хмельной шум в голове. Чернело наверху московское бездонное небо, и вспыхивали то тут, то там электрические огни. Окна, казалось, зажигались рядом со звёздами. И Рита точно знала, что такой лёгкой, молодой, счастливой она не будет уже никогда.
- Вот они, - словно между прочим сказал Тураев, всё-таки придерживая Риту за руку и закрывая её от возможного наблюдения. - Сейчас Мейнеке позвонят из машины Дарье, и она вынесет ребёнка. А мы с тобой обойдём с другой стороны и понаблюдаем из-за гаражей. Я присмотрел ещё днём очень удобное местечко на этот случай. Иди за мной.
- Слушаюсь! - шёпотом ответила Рита, через плечо разглядывая сверкающую длинную машину, которая бесшумно завернула в обыкновенный двор, каких тысячи на новостройках, и остановилась.
Автобусов с бойцами в камуфляже и масках Рита не замечала, но знала, что они совсем близко. Другое дело, что наблюдателей от Лукина во дворе не было. Или они тоже тщательно маскировались, или Иннокентий Павлович безраздельно доверял клиентам и не считал себя вправе за ними следить. Чтобы не спугнуть удачу, Рита старалась даже не думать о том, что пока всё идёт хорошо. Хоть бы и дальше так, тьфу-тьфу, и не обнаружилось бы никаких поганых сюрпризов через миг, через минуту, через полчаса.
Стараясь ступать шаг в шаг за Тураевым, она пробралась между припаркованными во дворе автомобилями и забралась в щель между задней стеной гаража и бетонным забором. Остановилась, когда майор сжал её локоть, давая понять, что диспозиция занята.
Отсюда и впрямь великолепно просматриваться двор, и "Понтиак" у подъезда Рита видела, не напрягая глаз. Пока лимузин просто стоял у самых ступеней, но из него никто не выходил - скорее всего, стороны в последний раз уточняли условия встречи. Минут через пять на шестом этаже погас свет сразу в двух окнах, и Рита решила - это и есть та самая квартира.
- Приготовься, сейчас начнётся, - одними губами предупредил Тураев.
Рита почувствовала, как напряглось его тело, услышала прерывистое, возбуждённое дыхание. Она поняла, что майор сам очень хотел бы ринуться вместе с бойцами к "Понтиаку", и успокаивающе погладила его по руке.
Из стеклянных дверей подъезда вышла рослая девица в джинсах и короткой кожаной куртке, а следом за ней внушительных размеров детина нёс маленький белый свёрток. Ещё один охранник сопровождал парочку, и вся компания напоминала счастливое семейство, покидающее роддом; разве что в руках у женщины не было цветов.
Наблюдая за ними, Рита подумала о молодой матери Анне Тереховой - интересно, смотрит ли она сейчас в окно, думает ли о дочери, с которой так просто рассталась? Да нет, скорее всего, её интересуют деньги, которые Дарья Дмитриева вот-вот должна принести со двора в объёмистом конверте. О том, что этот волнующий момент ей пережить не суждено, Аня пока не и взяла у охранника ребёнка. И как подозревает.
Дверца "Понтиака" открылась. Дарья заглянула внутрь, потом обернулась. Как только в её руках оказался длинный голубой конверт с мечеными купюрами, во двор с двух сторон въехали жёлтые старенькие автобусы, из которых на ходу уже выпрыгивали рослые бойцы в камуфляжной форме и в масках-чулках с прорезями для глаз и рта. Рита, несмотря на то, что наблюдала подобные сцены не единожды, сжалась в комочек и зажмурилась. Тураев, напротив, следил за происходящим с видом заядлого охотника или игрока на скачках.
От неожиданности охранники даже не предприняли попытки оказать сопротивление и покорно рухнули в снег, повинуясь приказу командира группы захвата. Они расставили ноги и застыли, смирившись со своей незавидной участью. Дарья, судя по всему, впавшая в шок, застыла с конвертом в руках, как статуя, и уставилась на один из автобусов со шторками на окнах. Наверное, решила, что придётся на нём ехать в изолятор. Супруги Мейнеке, улыбаясь, как актёры на поклоне, вышли из "Понтиака", и Конрад высоко поднял новорождённую девочку, которая, проснувшись, разревелась на весь двор, а затем передал её жене.
Охранников между тем обыскали, нашли пистолет Макарова и электрошокер, а также нож типа финки и баллончик со слезоточивым газом. Покусывая губы, Рита наблюдала за всей этой киношной суетой и сожалела, что операцию, долго и тщательно подготавливаемую их отделом и лично Артуром Тураевым, завершают совсем другие люди, которых, кажется, уже снимает телекамера. В вечерних новостях прославят без сомнения достойных, но все же не главных героев разворачивающейся драмы.
Со Смольной улицы завернула "Волга" полковника Петруничева, а за ней, сделав лихой вираж, влетела машина "скорой помощи". Все остановились у подъезда, и Александр Георгиевич, в форме и при параде, выбрался в снежную лужу, куда встал сверкающими ботинками.
- Мишаня, ты посуше место не мог выбрать? - ласково, но ехидно спросил он у шофёра, и такой тон начальника не предвещал ничего доброго. Впрочем, шофёр мог надеяться на снисхождение по случаю удачно завершившейся операции. - Итак, нужно немедленно подняться в квартиру, забрать роженицу и вместе с ребёнком отвезти в роддом - это первое…
Петруничев моментально взял бразды правления в свои руки, и все присутствующие беспрекословно подчинились высокому чину с Петровки.
- Остальным придётся проехать с нами и прояснить кое-какие вопросы. Благодарю вас, господа! - повернулся Петруничев к австрийцам. - Вы оказали неоценимую услугу и нам, и этой девочке, которую хотели удочерить. Надеюсь, что ваша мечта сбудется…
Артур, не дожидаясь приказа полковника, проводил взглядом вошедших в подъезд омоновцев и медиков, разочарованно вздохнул и направился через двор к Александру Георгиевичу. Тот вполголоса распоряжался относительно задержанных, и потому никак не ожидал увидеть здесь Тураева. Похоже, последнего не интересовало, как поступит с ним начальник, уличив в неисполнении приказа. Он хотел побыстрее познакомиться с Дарьей Дмитриевой и спросить её о Милене.
- Здравия желаю, товарищ полковник! - Тураев мельком улыбнулся, осмотрев смущённые физиономии только что поднятых с мокрого песка амбалов. - Думаю, что заминок более не предвидится…
- Да, всё прошло по высшему разряду.
Петруничев решил отложить нотацию на потом - он не желал в присутствии сотрудников других подразделений унижать муровцев; но и спускать наплевательское отношение подчинённых к собственным приказам тоже не собирался.
- Вот, говорят, Анна Терехова одна там. Ключ изъяли, пробуют дверь отпереть. Конрад, Ханнелоре, вам тоже придётся проехать с нами…
- О-о, да, да! - снова дежурно заулыбались Мейнеке, которым на самом деле было очень грустно.
Потратив уйму времени и денег на Анну Терехову и её будущего ребёнка, а также на оформление фальшивых документов, свидетельствующих о том, что девочку родила фрау Ханнелоре, супруги остались с носом, да ещё угодили в пренеприятную полицейскую историю. Но ничего другого, кроме как демонстрировать полнейшую лояльность к властям, им не оставалось, и австрийцы достойно держали марку.
Омоновцы, основательно разогретые ожиданием операции, теперь никак не могли успокоиться. Они прохаживались вокруг автобусов, курили и громко хохотали то ли над анекдотами, то ли над занимательными историями, рассказываемыми вполголоса.
Окна нужной квартиры засветились вновь - значит, туда удалось проникнуть без приключений. Через десять-пятнадцать минут Анну с девочкой отвезут в клинику, и можно будет заняться задержанными, а конкретно - Дарьей Дмитриевой.