Билли Руис зашел вслед за Райаном в дом и оказался на кухне, каких он никогда прежде не видел, вышел в холл и услышал в гостиной женский голос и смех. В холле было сумрачно, но лестницу отлично освещали два окна, расположенные на площадке. Билли видел, как Райан завернул за угол лестницы. Он последовал за ним, а когда оказался в холле второго этажа, Райан уже нашел ту комнату, в которой выпускники "Альфа Чикаго" переодевались для пляжа. Райан вошел туда, позвал Руиса и запер дверь изнутри.
- Посмотри в ванной, - шепотом скомандовал он. Он взял у Руиса коробку из-под пива и поставил ее на кровать. Затем, сунув окурок сигары в пепельницу на ночном столике, принялся перебирать рубашки и брюки, валявшиеся на кровати, кресле и туалетном столике, вынимать из карманов бумажники и складывать в коробку. При этом он не забывал пощупать карман на предмет наличия в нем банкнот; на мелочь он решил времени не тратить. Шаря по карманам, он одновременно осмотрел комнату, намечая возможный путь к отступлению: в спальне было два окна, одно выходило на торцевую сторону дома, другое - на заднюю, из него можно было выбраться на крышу веранды. "Отлично, - подумал Райан. - Мы не в тупике".
- Вторая спальня, - прошептал Билли Руис. Он был захвачен происходящим, но еще не окончательно поборол в себе страх. - Там должны быть женские платья.
- Сейчас ими займусь, - кивнул Райан. - Подожди меня здесь.
Он прошел через ванную в смежную спальню, запер дверь из спальни в холл и занялся оставленной здесь одеждой. Некоторые вещи были аккуратно сложены, другие валялись в беспорядке, точно так же, как у мужчин. "Интересно, кто с кем приехал?" - подумал Райан. Будь у него побольше времени, он с удовольствием попробовал бы решить это уравнение. Впрочем, сейчас он был занят другой арифметикой. На туалетном столике лежало семь сумочек. Перетащив их в мужскую спальню, он выложил из сумочек кошельки в коробку и проверил боковые кармашки на предмет банкнот. В кошельках и бумажниках копаться не было времени, ими он займется позже.
Опустошив сумочки, Райан отнес их назад в женскую спальню и положил на туалетный столик. Жаль, что не все дамы оставили свои сумочки, ну да ладно. Семь штук, остальные наверняка раскиданы по всему дому. Когда настанет пора уезжать, некоторые дамочки наверняка будут бродить туда-сюда и жаловаться мужьям: "Ничего не понимаю! Куда подевалась моя сумка?" Мужья же будут предлагать привычное решение проблемы: "Постарайся вспомнить, дорогая, куда ты ее положила". Думая об этом, Райан не забыл проверить карманы нескольких летних жакетов. Ничего, кроме носовых платков и расчесок.
В ванной Райан чуть задержался, чтобы обследовать содержимое аптечки. Ему всегда нравилось рассматривать лекарства и косметику, особенно незнакомую. Он взял с полки флакон "Джейд Ист" и, разглядывая этикетку, вернулся в спальню.
Билли Руис смотрел на него круглыми глазами.
- Что ты делаешь? - изумленно спросил он Райана, который втирал в подбородок лосьон после бритья.
В ответ Райан замер и приложил палец к губам. Потом осторожно завернул крышечку и положил флакон на кровать. Только тогда Билли понял, что́ Райана встревожило: со стороны лестницы раздавался скрип ступеней. Потом послышались шаги в холле. Ручка двери повернулась.
С того места, где стоял Райан, ему хорошо были видны и дергающаяся дверная ручка, и паническое выражение на лице Руиса. "Нужно подойти к нему, - подумал Райан, - и успокоить". Он неслышно приблизился к Руису, стоявшему в изножье кровати, и положил ему руку на плечо.
Ручка повернулась в одну сторону, потом в другую. С той стороны явно не понимали, что дверь заперта, и пытались то толкать ее, то тянуть.
- Эй, ребята, кто там? - Пауза. - Позвольте мне войти.
Выждав несколько секунд, Райан как ни в чем не бывало ответил:
- Минуточку.
После чего подошел к стенному шкафу и принялся копаться в висевших там свитерах, куртках и спортивных брюках. Его добычей становились банкноты, которые перекочевали все в ту же коробку из-под пива.
- Чем вы там занимаетесь? Мне нужно в туалет.
- Сходи в другой.
- Эй, да кто здесь?
- Слушай, мы… в общем, мы выйдем, если ты спустишься вниз.
- Кто это "мы"?
Молчание. Ничего, пусть поломает голову, подумал Райан. Можно еще что-нибудь сказать, но Райан решил не рисковать.
Послышался звук шагов и щелчок открывшейся и закрывшейся двери во вторую ванную комнату. Все ясно: этот сукин сын тихонько приоткроет дверь и будет наблюдать, кто выйдет из спальни. Ну разве так можно?
- Пора сваливать, - шепотом сказал Райан.
Они подошли к открытому окну, выходившему на крышу задней веранды, и сняли противомоскитную сетку. Передав Руису коробку, Райан перевалил через подоконник, ползком добрался до края крыши веранды и прислушался. Внизу было тихо. Медлить было нельзя, и Райан, перегнувшись через край, одним махом соскочил на землю. Билли Руис передал ему коробку, потом спрыгнул сам. Через несколько секунд они уже скрылись в окружавших дом кустах и направились к дожидавшемуся их фургону Писарро. Они не бежали, а шли, причем шли неторопливо. Райан сказал, что нужно идти именно так, а Билли Руис уже понял: Райану в таких делах можно доверять.
3
Подъехав к Прибрежному шоссе, Фрэнк Писарро свернул налево, в сторону Женева-Бич, находившейся в четырех милях отсюда, и от души нажал на педаль газа. На третьей передаче его ветхий фургончик разогнался аж до сорока миль в час. Сидевший позади него в грузовом отсеке Райан открыл коробку из-под пива и, положив Писарро руку на плечо, сказал:
- Полегче, приятель!
Писарро глянул в зеркало заднего вида, потом на дорогу перед собой и нехотя снизил скорость. Несущийся на всех парах ржавый фургон мог привлечь к себе внимание. Райан посмотрел на дорогу через ветровое стекло и подумал: "Главное - не спешить. Никогда не спешить". Приподнявшись, он глянул в пыльное заднее стекло. Все в порядке. В пределах видимости тащится несколько машин. Когда Райан вывалил на пол все деньги, кошельки и бумажники, Билли Руис подполз на четвереньках поближе и принялся, изображая жонглера, хватать их и подбрасывать.
- Сколько тут кошельков, как ты думаешь? - спросил Руис.
- Не знаю. Штук тридцать пять.
- Кого-то мы упустили.
- Ясное дело. Кто-то вообще не стал переодеваться, кто-то переоделся в другой комнате.
Билли Руис хихикнул.
- Хотел бы я взглянуть на рожу того парня, который небось до сих пор сидит в сортире и поджидает нас.
Они методично проверили каждый бумажник, пройдясь по всем отделениям и кармашкам. Райан велел брать только деньги, а все остальное складывать обратно в коробку. Вскоре Билли Руис протянул Райану собранные деньги. Джек рассортировал банкноты по номиналу, сложил в общую пачку и принялся считать.
- Отличный денек, - сказал Райан.
Писарро, не оборачиваясь, спросил через плечо:
- Сколько там?
- Отличный денек, - повторил Райан.
Всего набралось семьсот семьдесят долларов, грех жаловаться. Учитывая квалификацию своих помощников, Райан мог сказать, что дело удалось провернуть легко и гладко. Сумма казалась ему в каком-то смысле знаком удачи: семьсот семьдесят.
Он отсчитал из пачки две сотни и со словами "Это Фрэнку" протянул их Билли Руису, но вдруг отдернул руку и задумался, после чего решительно располовинил эту сумму. Билли послушно передал Фрэнку Писарро сто долларов. Тем временем Райан отсчитал еще двести долларов и протянул их Билли:
- Это тебе.
- Эй, - донесся голос Писарро, который, разложив деньги на руле, пересчитал их. - Это что - моя доля?
- Твоя, - ответил Райан.
- Что-то маловато. Сколько у вас всего?
- Семьсот.
- А мне, значит, только сотня? Ни хрена себе!
- Столько полагается тому, кто отсиживался в машине.
- Да ты что, парень! Я ведь тебе говорил - я задолжал Камачо четыре с половиной сотни.
- Я помню, - кивнул Райан. - Ты говорил.
Билли Руис недобро посмотрел на него. Райан почувствовал это и взглянул на костистое желтоватое лицо с неподвижными, широко раскрытыми глазами.
- Я не отсиживался в машине, - сказал Билли Руис.
- Ты недоволен?
- Мы с тобой все делали вместе, от начала до конца.
- Может, скажешь, что и без меня бы обошелся?
Руис ничего не ответил, отвернулся и уставился на дорогу. Райан посмотрел на остававшуюся у него в руках пачку денег, стараясь при этом не упускать из виду Билли Руиса. Вот ведь тупой ублюдок; ему бы только огурцы и собирать. Да он бы в одиночку и близко к этому дому не подошел. А о том, чтобы провернуть такое дело, нечего даже и мечтать. Его послушать - где он только в жизни не бывал, чего только не делал! И пьет-то он больше всех, и баб у него было столько, что на целый батальон хватит, а посмотришь на него - и блевать тянет. Штаны того и гляди с задницы свалятся. И ведь бесполезно объяснять, каким уродом он выглядит. Двух слов связать не может, а строит из себя хрен знает что.
Райан молча вытащил из пачки две двадцатидолларовые купюры и одну десятку и вложил в руку Руиса. Тот посмотрел на него своим пустым взглядом, потом глянул на деньги и ухмыльнулся. Он был доволен. Пятьдесят баксов. "Черт возьми, урвал полсотни и счастлив", - подумал Райан.
Что думает по этому поводу Писарро, Райана не интересовало. Он считал, что расплатился с обоими по справедливости. А через несколько минут он распрощается с ними раз и навсегда.
Кое-какие выводы на будущее стоит из этого сделать. Нельзя допускать всякую шушеру до дележа добычи. Сам, впрочем, виноват: нечего было с такими связываться. Теперь надо забыть их, как дурной сон. "Вспомни свое старое правило, - сказал себе Райан. - Сделал дело - намотай на ус, что́ вышло неправильно, а об остальном забудь".
- Смотри, вот то место, о котором я тебе говорил, - воскликнул Билли Руис. Он перебрался поближе к переднему сиденью и показывал на обочину слева. - Видишь площадку для гольфа? А там… - он сделал паузу, выжидая, пока машина минует небольшой перелесок, - наверху, куда уходит дорога, видишь указатель?
Указатель был выполнен в старом английском стиле - в виде выкрашенной зеленой краской доски, свисающей на цепях с двух столбов. На доске крупными белыми буквами было выведено: "ПОНТЕ", а ниже помельче: "Частная собственность".
- Вспомнил, что я тебе рассказывал? - не унимался Билли Руис. - То самое местечко. Там живет народ с такими бабками - мало не покажется. Ты бы только видел, какие у них дома понастроены - настоящие дворцы. Черт возьми, тот, что мы сегодня обнесли, рядом с ними просто курятник.
Райан посмотрел в ту сторону, куда указывал Руис, через заднее стекло. От шоссе действительно уходила в сторону подъездная дорога.
- Вы там уже были?
- О чем и говорю, - ответил Билли Руис. - Еще в прошлом году туда сунулись - чтобы осмотреться, - так нас живо оттуда поперли.
- Кто это вас попер?
- Не знаю. Какой-то хрыч в форме. Мы и свалили, чтобы не привлекать внимания.
- Полицейский?
- Вроде бы охранник. Там, на въезде, у него маленький домик. Он нас и выпер. А если как-то его обойти - так там просто золотое дно.
- Не знаю, - сказал Райан. - Надо бы посмотреть.
- Я тебе говорю: только бери.
- Если ты так считаешь…
"Да пошел ты на хрен", - подумал Райан. Он посмотрел вперед. Через каких-нибудь две-три минуты он наконец избавится от этой деревенщины. "Остановимся на перекрестке - возьму рюкзак и свалю от них куда глаза глядят". Впрочем, нет: оставался еще один, последний штрих.
Он подождал, пока позади останутся дешевые мотели на окраине Женева-Бич, яркие вывески "Гольфа Пат-Пат" и "Молочной королевы", а впереди покажутся первые городские кварталы, магазины и светофор на перекрестке. Справа появился супермаркет "IGA".
- Слушай, - обратился Райан к Писарро, - ты супермаркет видишь?
- Так он же закрыт, - ответил Писарро.
- Сам знаю. Ты, главное, это место хорошенько запомни. - Слева мелькнула вывеска бара "Пирс", какое-то белое здание и несколько ангаров для катеров. "Может, выпить здесь пару пива, - подумал Райан. - И пожрать бы не мешало". В любом случае часам к девяти вечера он доберется до Детройта.
- Останови-ка, - неожиданно сказал он Писарро.
- На кой черт?
- Я выхожу, - сказал Райан.
- Парень, да ты что? - обернулся к нему Билли Руис. - Как это выходишь? Мы же с тобой столько дел собирались провернуть.
Они подкатили к пересечению Прибрежного шоссе с Главной улицей, и Писарро пришлось сбавить скорость на красный свет. Райан тем временем отдавал последние указания:
- Объедешь этот квартал и вернешься к супермаркету с задней стороны. Там где-нибудь наверняка будет гора всяких коробок, ящиков и мусора. Там и выброси нашу коробку. Понял? Только там.
- Послушай, - сказал Писарро. - Что это вдруг ты сваливать надумал? Мне, между прочим, кучу бабок надо отдать, да и заработать бы немного не мешало. Мы навели тебя на выгодное дельце, а ты сливки снял и теперь соскочить вздумал. - Он остановил фургон под светофором.
Билли Руис тоже стал уговаривать:
- Ну куда ты сейчас потащишься? Ведь мы такие дела можем хоть каждую неделю проворачивать.
- Вот и займитесь этим вместе с Фрэнком, - сказал Райан. Он открыл заднюю дверцу и, прихватив рюкзак, вышел.
Билли Руис высунулся из машины:
- Да подожди ты! Давай посидим где-нибудь и все обсудим.
- Побереги пальцы, Билли, - сказал Райан и захлопнул дверцу. Пересекая улицу к бару "Пирс", он слышал, что Писарро что-то ему кричит, затем донесся знакомый хриплый гудок, потом еще один… Но он не оглянулся. "Нет, ребята, сказано - сделано. Я и так с вами слишком задержался".
- То есть как это - забрал у тебя ключи? - спросил Боб-младший.
- Забрал - и все, - ответила девушка. - Так что "мустанг" на месте, а завести его я не могу.
- Наверное, из-за того, что случилось на прошлой неделе.
- Подумаешь, - сказала девушка.
- Он не хочет, чтобы у тебя опять были неприятности.
- Прямо поражаюсь, как ты даже в его отсутствие умудряешься лизать ему задницу.
- Ну, знаешь… - Боб-младший оборвал себя на полуслове. - В конце концов, это его машина.
- А вот и нет! Она записана на мое имя. Я это сама проверила, Ваня.
- Так ведь это он ее тебе подарил.
- Подумаешь! Облагодетельствовал.
- Когда у тебя суд?
- Понятия не имею. Кажется, в следующем месяце.
- Говорят, у одного из этих ребят серьезная травма.
- Ничего хорошего, - согласилась девушка.
- Хотя, если разобраться, сам и виноват.
- Конечно, - подтвердила девушка.
Боб-младший устроился поудобнее в белом шезлонге и сказал:
- Слушай, иди сюда. Чего в доме торчать? - Его слова относились к девушке по имени Нэнси, которая с начала июня жила в доме мистера Ритчи. - Отдохни немного.
- Сейчас, только возьму свитер.
- Принеси и мне что-нибудь.
- Смеешься, что ли? Одежды Рея на тебя не налезут.
- Я шучу, мне и так тепло.
Боб-младший повернулся и проследил взглядом за тем, как Нэнси идет по веранде к стеклянной двери в дом. Возможно, в ней и было фунтов десять лишку, но, черт побери, она на редкость хороша: маленькая и крепенькая, в белых шортах и полосатом топе, не столько скрывавшем, сколько подчеркивавшем достоинства ее фигуры. Когда она наклонялась, вырез топа соблазнительно приоткрывал изрядную часть ее бюста. Нэнси, конечно же, прекрасно об этом знала. Провожая ее взглядом, Боб-младший заметил, что, войдя в стеклянную дверь, она повернула налево, в сторону кабинета, где находился бар. Может, и выпивку принесет?
Это было бы здорово. Напоить бы ее, чтобы не ломалась. Вокруг было тихо, лишь где-то вдалеке урчал лодочный мотор. Внутренний дворик роскошного особняка, бассейн и большая часть лужайки утопали в тени деревьев; забор и живая изгородь с двух сторон надежно укрывали этот оазис от посторонних глаз. Тем восхитительнее был открывавшийся вид на озеро и крутой склон, по которому можно было спуститься на пляж по новой лестнице: сорок восемь ступенек и две площадки. Боб прекрасно знал все эти цифры, потому что сам построил в конце июня эту лестницу. Помогали ему два парня из бригады сборщиков огурцов. Пока они работали, Нэнси загорала возле бассейна в раздельном купальнике, выставляя напоказ свой живот. Поиздевалась над Бобом и мексиканцами в свое удовольствие. Впрочем, в отличие от рабочих, Боб имел возможность приходить в дом и после окончания строительства лестницы.
Сегодня он выждал до половины шестого, чтобы избежать встречи с мистером Ритчи, который как раз собирался в Детройт. Если бы мистер Ритчи еще не уехал, у Боба была заготовлена отличная отмазка: он с полным правом мог сказать, что пришел проверить, где находится яхта и не нужно ли перегнать ее к причалу яхт-клуба. Мистер Ритчи частенько поступал так по воскресеньям: вместе с Нэнси они катались пару часов по озеру, а потом оставляли яхту на якоре возле дома, чтобы не тратить время на поездку в клуб. Мистер Ритчи переодевался, садился в машину и уезжал в Детройт. В таких случаях в обязанности Боба-младшего входило вызвать по телефону кого-нибудь из клуба, кто перегнал бы яхту на место. Вот и сейчас яхта покачивалась на волнах перед домом - красивое судно, тридцать восемь футов в длину, борта выкрашены в белый и темно-зеленый (цвет консервированных огурчиков), как и все, что принадлежало мистеру Ритчи: белый дом с зеленым тентом над террасой, устроенной на крыше первого этажа, зеленые кусты живой изгороди, зеленая плитка вокруг бассейна, зеленый "мустанг", зеленый "линкольн"; все оборудование, используемое на ферме, тоже было зеленого цвета. В зеленый и белый цвета был выкрашен и охотничий домик в глухом уголке принадлежавшего мистеру Ритчи поместья. В общем-то, Боб-младший ничего не имел против зеленого с белым: ну, нравятся тебе эти цвета, есть тебе что в них покрасить - и слава богу, хотя лично ему больше было по душе сочетание синего с золотым - в такой форме он выступал за "Холден Консолидейтед".
Нэнси вернулась в голубом свитере с воротником-матроской, отлично сочетавшемся с ее темными волосами. В доме она пробыла довольно долго, но, к разочарованию Боба, не удосужилась принести ни бутылку, ни бокалы. Его вообще удивило, что сегодня она задумчивая и какая-то медлительная, а ведь обычно эта вертушка на месте усидеть не в силах.
- Я думала, где-то есть запасные ключи, - сказала Нэнси, - но не нашла.
- Знаешь что? Если уж тебе так хочется, возьми мой пикап. Только мистеру Ритчи не говори.
- Вот ведь сукин сын. Думает, если забрал ключи - то я всю неделю буду сидеть тут в четырех стенах, его дожидаться.
Боб-младший посмотрел на девушку и осведомился:
- А разве это не является одним из условий вашей сделки?
- Наша сделка, Ваня, - не твоего ума дело.
- В таком случае поговорим о чем-нибудь другом. Принесла бы немного выпить.
- Я не хочу пить. Я хочу чем-нибудь заняться.
- Ну, не знаю, - задумчиво произнес Боб-младший. - Может, покатаешься на яхте?
- Спасибо, сегодня я уже каталась.