Томас уже хотел было предпринять третью попытку, но неожиданно вошла девушка, похожая на испанку, яркая, с горящими глазами и темными вьющимися волосами. Оттенок алой помады на губах перекликался с красного цвета перчатками.
Она поставила на стол огромную сумку и, не замечая присутствия Томаса, лаконично проговорила:
- Мой чек!
Ее голос был хриплым, как у завзятого курильщика или человека, который страдает от недуга горла.
- Минуту, - возразила администратор, - одну минуту. Ты не видишь, что я разговариваю по делу?
Девица привычным хозяйским движением перевесилась через стол, чтобы достать до ящика. Она завладела своим конвертом и открыла, едва не порвав его на части. Похоже, обнаруженная там сумма не привела ее в восторг.
- Он удержал половину!
Администратор извинилась перед Томасом, затем обратилась к вновь пришедшей:
- Я как раз хотела с тобой поговорить. Джерри попросил тебе сказать… - Она бросила взгляд в сторону Томаса, засомневалась, но все же продолжила: - Клиенты заплатили не полностью, так как им показалось, что ты не захотела сделать все по высшему классу.
- Это не было предусмотрено, и потом, в любом случае… - Она оглянулась на Томаса, немного поколебалась, но в порыве гнева ее понесло: - В любом случае я говорила им сто раз: я не использую ни кожаных наручников, ни каучука, ни цепей, ни собак! О'кей? Я не хочу оказаться в морге или больнице!
- Это ты будешь обсуждать с Джерри.
- Он здесь?
- Он не хочет, чтобы его беспокоили.
- А я побеспокою!
Она быстрым шагом направилась к двери директора, намереваясь войти без стука, но дверь оказалась запертой. Тогда женщина принялась с горячностью барабанить по ней.
Через несколько секунд дверь открылась; мужчина в рубашке с закатанными рукавами выглядел недовольным: это был Джерри Монро, он же Кинг-Конг, он же патрон. Несложно было догадаться, откуда взялось такое нелестное прозвище. Очень крупный, приземистый, с густыми бровями, большими круглыми карими глазами, длинными массивными и очень волосатыми руками, он выглядел как человекообразная обезьяна, что никоим образом не сочеталось с массивными безвкусными перстнями на пальцах. Он смерил взглядом ту, что осмелилась его потревожить, и процедил сквозь зубы:
- Какие-то проблемы, Мариола?
- Да! Ты заплатил мне меньше, чем следовало.
- Сейчас у меня нет времени для дискуссий. У меня важная встреча, - с угрозой в голосе произнес он. - Приходи завтра, мой маленький зайчик, и мы все уладим, о'кей?
- Я не твой маленький зайчик! Я хочу свои деньжата, и точка! И если я не получу их завтра, то весь этот бордель взлетит на воздух!
Не дожидаясь его ответа, она развернулась и вышла. Томас быстро сориентировался. Похоже, что ни от администратора, ни от патрона, человека, по всей видимости, несговорчивого, ему ничего не добиться. Надо попытать счастья с девушкой по вызову. Кто знает, возможно, ей кое-что известно, и поскольку она не испытывает нежных чувств ни по отношению к агентству, ни к патрону, то им в отместку наверняка все расскажет. Увидев, что он уходит, даже не попрощавшись, администратор сочла, что он передумал или, будучи натурой чувствительной, напугался скандала, свидетелем которого он случайно стал. Она подумала, что, может быть, стоило попытаться его удержать.
Но зазвонил телефон. Она вздохнула и сняла трубку.
Глава 34
Девица из агентства быстро шагала по улице. Томас поравнялся с ней и на ходу, вынужденный почти бежать рядом с ней, что представляло некоторое неудобство, произнес:
- Я могу поговорить с вами всего секунду?
Девушка пребывала в таком раздражении, что даже не узнала его.
- Нет, не можете, - прямо ответила она. И ускорила шаг.
Он сделал то же самое, догнал ее и деликатно положил руку на плечо.
- Но я должен с вами поговорить, - сказал психиатр.
- Все мужчины должны со мной поговорить, - ответила она, резко высвобождаясь. - Вы мне скажете, что это как удар молнии, что вы мечтали о встрече со мной всю жизнь и что мы были знакомы в прошлой жизни, что вы были богатым султаном, а я великой королевой или еще какую-нибудь чушь в этом духе!
Однако она все же остановилась и теперь, когда ее гнев на Кинг-Конга поутих, она узнала в Томасе типа, торчавшего в агентстве.
- Это очень важно, поверьте! - настойчиво сказал он, искренне глядя ей в глаза. Она засомневалась. И Томас почувствовал, что у него появился шанс. - Не согласитесь ли вы выпить со мной чашку кофе, я отниму у вас пару минут?
- Мои клиенты платят мне за то, что я пью с ними кофе.
Он протянул ей сто долларов.
Она молча взяла деньги и пошла вперед. Томас следовал за ней до первого попавшегося ресторана, где они сели за столик и сделали заказ.
- Проблемы с женой? - спросила девица с некоторым сарказмом в голосе. - Вам необходимо с кем-нибудь поговорить об этом? Возможно, трудности с потенцией?
Любопытно, что она точно определила его проблемы. Но он был здесь вовсе не за тем, чтобы говорить об этом.
- Нет, кое-что поважнее.
- Вы, случайно, не полицейский? - Она вдруг с подозрением посмотрела на него.
- Нет, нет, уверяю вас!
Не произнося ни слова, она смерила его оценивающим взглядом. Где же она видела это лицо? Затем девушка решила, что у него во всяком случае честный вид.
- Один из моих друзей, директор клиники…
- Врач?
- Да, врач.
- А вы тоже врач? - спросила она с нарастающим интересом.
- Да, я врач. Точнее, психиатр.
- Психиатр! Ах вот оно что, теперь я вас узнала! Я видела вас по телевизору: это вы.
Внезапно выражение страха появилось на ее лице.
- Я уверяю вас, что невиновен! Полиция меня отпустила. Они задержали меня по ошибке!
- Да, я вижу…
Казалось, она немного успокоилась.
- Молодая женщина, которую вы видели по телевизору, - моя пациентка, и вы, конечно же, слышали, что ее изнасиловали. У меня есть основания полагать, что девушки из вашего агентства присутствовали там, где все произошло.
Томас достал из кармана лист и показал ей нацарапанное Джексоном слово "агентство", изображение сердечка и номер телефона.
Мариола с серьезным видом покачала головой. Этот разговор мог ей дорого стоить, и она попыталась немедленно положить ему конец. Конечно, Томас очарователен и дал ей сто долларов, но это не могло оправдать необдуманный риск.
- Я ищу какого-нибудь очевидца случившегося. Полагаю, что все произошло в Хэмптоне, в доме доктора Вика Джексона. - Он помедлил и, глядя на нее в упор, спросил: - Вы были там?
- Нет, - ответила она, выдержав его взгляд.
Ей совершенно не нравился оборот, который принимал их разговор. Это попахивало настоящим полицейским допросом, а по понятным причинам она не имела ни малейшего желания связываться с органами правопорядка.
- Мариола, вы позволите так вас называть? Мариола, это очень важно. Девушке, которую изнасиловали там, всего восемнадцать лет! И то, что с ней сделали, - это ужасно.
- Я знаю, - отозвалась она, - я видела по телевизору.
- Если пустить все на самотек, виновные останутся на свободе и примутся за старое. Понимаете? Необходимо, чтобы вы мне помогли. Пожалуйста, вы же женщина, так проявите сочувствие! Или вы на самом деле хотите, чтобы эти подонки разгуливали на свободе?
Мариола долго взвешивала все за и против и наконец произнесла:
- Я уже сказала, что меня там не было, и то, что вы говорите, ничего не изменит. В любом случае моя жизнь и без того не сахар.
Это прозвучало почти как признание. Возможно, она не присутствовала на вечеринке, но было ясно, что ей что-то известно.
Жрица любви замолчала, сделала большой глоток кофе и встала:
- Ваше время, доктор, истекло. Извините, но у меня много других…
Она, несомненно, хотела сказать "других клиентов", но сдержалась, наверное, чтобы не шокировать собеседника или потому, что не слишком гордилась своим занятием. Томас тоже поднялся. Было ясно, что это его единственный шанс.
- Прошу вас последний раз! Вы единственный человек, который может пролить свет на то, что произошло!
Она взяла свою сумку и молча пошла прочь. Гибсон, у которого не было времени дожидаться сдачи, кинул на стол за неимением мелочи двадцатидолларовую купюру. Приятно удивленная официантка даже не пыталась его догнать. Девушка уже успела остановить такси. Она открыла дверцу, но, поколебавшись, обернулась и увидела Томаса, наблюдавшего за ней с растерянным видом. Девушка посмотрела ему прямо в глаза. Казалось, она все еще оценивает его.
- Говорите же, куда вам, - нетерпеливо сказал водитель такси. - Вы садитесь или нет?
- Поедем ко мне, - наконец предложила она Томасу. - Кажется, я знаю человека, который сможет тебе помочь.
Глава 35
По дороге к квартире Мариолы, в лифте, другой жилец этого дома, худенький, небольшого роста пятидесятилетний мужчина, который поднимался снизу с корзиной белья, посмотрел на них и широко улыбнулся Томасу. Мужчины, посещавшие квартиру молодой женщины, менялись так часто, что не оставалось ни малейшего сомнения насчет рода ее занятий.
Томас хотел было что-то возразить и объяснить, мол, это не то, о чем тот подумал… Но ограничился едва заметной улыбкой в ответ и скромно опустил голову.
Его мысли вернулись к Катрин, к тому, что ей довелось пережить накануне, и к потрясениям, перевернувшим в связи с этим его собственную жизнь. Невероятно, что все уместилось в одни сутки, да и те еще не закончились!
Навстречу Томасу и Мариоле показалась ее соседка, это была рыжеволосая, с внушительными формами, тридцатилетняя девица в спортивном костюме и забранными в неаккуратный пучок волосами.
Она повернулась к Мариоле и спросила, явно принимая Томаса за клиента:
- Хочешь, чтобы я освободила гостиную?
- Нет, этот господин пришел повидать тебя.
Рыжая полногрудая красотка, носившая "артистический псевдоним" Наташа, с трудом скрыла радостное удивление; вообще-то, ее компаньонка всегда обращалась с ней корректно, но Наташа что-то не припоминала, чтобы та подкидывала ей "крупную рыбешку". Может, это потому, что со вчерашнего дня Мариола взяла отпуск и у нее не было времени или желания брать напоследок работенку? Приведенный ею тип, однако, был хорош собой!
- Извините меня, - обратилась Мариола к Томасу, - но завтра я уезжаю, а чемоданы до сих пор не собраны.
- Генри звонил три раза, - сообщила ей Наташа.
- Не могла раньше сказать?
Наташа хотела что-то ответить, но не успела открыть рта, как ее приятельница уже скрылась в своей комнате: Генри был ее любовником, и она сходила по нему с ума.
Аппетитная, с молочно-белой кожей, сильными бедрами и красивой грудью, Наташа некоторое время молча рассматривала невесть откуда подвернувшегося клиента.
Ее глаза загорелись, выдавая возбуждение: пожалуй, она даже согласилась бы переспать с ним даже даром. А если к тому же удастся соединить приятное с полезным… К тому же ей не придется платить комиссионные этому мерзавцу Кинг-Конгу, так как она принимает клиента у себя дома. Как и все девушки, она ненавидела патрона и терпела только потому, что тот постоянно давал работу.
- Я не при параде, - сказала она, - но если вы хотите…
- Нет, нет, это не обязательно. Вы хорошо выглядите.
Наташа понимающе улыбнулась и начала расстегивать застежку молнии, приоткрывая бюстгальтер на розовых бретельках.
- О! - сказала она. - Если я правильно поняла, вы предпочитаете девушек спортивного типа!
Зардевшись, Томас возразил:
- Нет, я здесь не для того, чтобы не для того, о чем вы подумали.
- Что тебе нравится, мой петушок? - спросила она, приближаясь. - Не будь таким застенчивым! - И она провела рукой по его волосам.
- Можно присесть? - спросил он.
- Ну конечно! Все, что пожелаешь, мой цыпленочек. У нас куча времени. Но сначала… Мариола сказала тебе о моем гонораре?
Томас нашел этот исполненный достоинства термин довольно забавным в устах шлюхи и улыбнулся. Он сел на диван, обтянутый белой кожей. Девушка устроилась рядом.
- Я пришел сюда, чтобы поговорить с вами об очень важном деле, - сказал психиатр. - Вы, несомненно, видели по телевизору сюжет об изнасиловании Катрин Шилд?
Молодая женщина нахмурилась и поддакнула.
- Ну так вот, я ее врач, а ваша подруга Мариола сказала мне, что вчера вы были на приеме в доме доктора Вика Джексона в Хэмптоне. Дело в том, что эта девушка лишь частично помнит, что с ней произошло.
Наташа ничего не ответила, но выражение ее лица стало серьезным.
- Я с ней не знакома, - сказала она после долгого колебания. - Она из другого агентства.
Томас был озадачен. Катрин работала в агентстве? Вовсе не секрет, что дебютирующие актрисы порой идут на это, чтобы заработать на жизнь. Но Катрин?
- Я не уверен, что вы правильно…
- Прием у Джексона - это был большой заказ. Кинг-Конг… то есть мой патрон в тот вечер не располагал таким количеством свободных девушек, поэтому ему пришлось позвонить в другое агентство. Джексону бы не понравилось, если бы он обнаружил, что девушек не хватает.
Похоже, она тут же пожалела, что проговорилась. Она и так сказала уже слишком много. Девушка прикурила сигарету, взяв пачку с кофейного столика.
- Хотите? - предложила она.
- Нет, спасибо.
Она плеснула себе виски.
- Полагаю, что вы к тому же и не пьете?
- Нет, не пью.
- Решительно, в вас нет ни единого недостатка! Вы отвергаете девочек. Табак. Алкоголь. Где вы жили последние двадцать лет?
- В Нью-Йорке.
- Удивительно, - с сарказмом бросила она, затянувшись сигаретой. - Но скажите, чего вы хотите на самом деле?
- Моя пациентка была изнасилована, и я хочу найти виновных, вот и все.
- Вы из полиции?
- Нет.
- Покажите ваш значок.
- Я же говорю, что не из полиции. Скажите, вы знаете Джексона?
Девушка по вызову, не отвечая на его вопрос, продолжала:
- У вас есть что-нибудь, доказывающее, что вы врач?
Покопавшись в своем бумажнике, Томас наконец нашел удостоверение личности с записью, удостоверяющей его профессию. Успокоенная, она продолжила:
- Да, я его знаю, Джексона. Он мой клиент. Обычно звонит мне, когда у него, как он это называет, "неотложка".
- Понятно, - сказал Томас.
Не владея этим условным кодом, он ни секунды не сомневался насчет того, о какого рода "неотложных делах" идет речь. Значит, под видом порядочного человека дорогой директор вел двойную жизнь!
- Не позднее как вчера вечером он попросил меня об одном одолжении.
- О каком?
- Он попросил меня отыскать Жасмин в баре "Гавана".
- Жасмин? Вы хотите сказать, Катрин?
- Да, в общем, вашу пациентку. Но я же не знала этого. Я… Он сказал, что это молоденькая девушка и что она работает на агентство в Вашингтоне, а в Нью-Йорке проездом. Так как у нее не было машины, то он сказал, что с моей стороны будет любезно, перед тем как поехать к нему, подъехать к десяти часам туда и забрать ее.
Томас не верил своим ушам. Версии Катрин и этой девушки сходились лишь в одном: изнасилование в любом случае было совершено в доме Джексона, как он и подозревал! Но нужно было уточнить детали.
- Вы видели, что случилось с Катрин в этот вечер?
- Собралось много народу, я была очень занята… это немного меня смущает. Мы выпили, потанцевали, а потом, ну, принесли кокаин - килограммы кокаина. У тех, кто принимает бюджет и все такое, - у них мешки денег, ничего общего с людьми обычными, не знаю, понимаете ли вы меня…
- Постарайтесь, это очень важно, ведь у нас нег другого свидетеля.
Девушка нервно затянулась сигаретой. Теперь она жалела о том, что рассказала. Она позволила себя разговорить, возможно, потому, что Томас показался ей симпатичным, мужчина с такими большими чувственными глазами.
- На данный момент я… - Она замолчала в нерешительности. - Вечеринка проходила в большой гостиной. Не знаю, были ли вы у Джексона…
- Да.
- Хорошо, так вот в какой-то момент я проходила мимо второй гостиной, которая намного меньше первой, и услышала какой-то шум, крики… Раздвижная дверь не была плотно закрыта, и я заглянула…
- И что вы увидели?
То, что она видела, кажется, было зрелищем не из приятных, в любом случае рассказывать не хотелось.
- Освещение было сильно приглушено, поэтому я не смогла хорошо рассмотреть, но вокруг рояля стояло много мужчин. В этой комнате есть рояль, - решила уточнить она.
- Я знаю, - сказал Томас, которого передернуло при мысли, что все становится на свои места.
- Впрочем, как я теперь припоминаю, там были только мужчины, а также молодая женщина, толстая блондинка в красном платье. Я еще подумала: она-то что там делает, потому что, как правило, девушки скорее худенькие. Как бы там ни было, я никогда с ней не работала.
Томас не мог поверить: Катрин тоже говорила ему о блондинке в красном платье, которая якобы ее изнасиловала. Но, возможно, Катрин была настолько подавлена случившимся, что испытывала к себе презрение. В конце концов, кое-что пока не сходилось, но деталей становилось все больше. По крайней мере, теперь стало ясно, что Катрин изнасиловали во время пресловутого приема.
Но кто именно?
Он пока не мог ответить на этот вопрос, но обстоятельства складывались не в пользу Джексона. Уже то, что он каким-то образом завлек к себе домой на эту "оргию" пациентку, было явным нарушением профессиональной этики. Одно было ясно: он сделал это отнюдь не из отеческих побуждений.
Теперь стало понятно, почему, по трогательному признанию супруги Джексона, жены приглашенных собирались отдельно.
- А Катрин, где была она?
- Сначала я ее не видела, но в какой-то момент та полная женщина, которая ее закрывала, отошла и… Она была на рояле. И еще там…
- Кто там был?
- Мужчина низкого роста, который забрался на рояльный табурет и.
- И что?
- Ну, в общем, похоже было, что он получает удовольствие.
- И вы ничего не сделали?
- Я не знаю, понимаете ли вы, за что нам платят, приглашая на такого рода вечеринки, но там была куча народа, кто целовался в гостиной, кто в комнатах…
- Я понимаю. А Катрин, что же она? Ведь она, должно быть, кричала, сопротивлялась, разве нет?