Часть третья
Из двух зол – не выбирают
– Понимаешь, Алеся, его необходимо спасать! Такой парень, такие надежды подавал – и вдруг полный провал! Я не знаю, что случилось, только, как мне рассказали, весь этот учебный год с ним что-то происходит. Стал замкнутым, нелюдимым, на занятиях невнимателен. Пробовала с ним поговорить – отмалчивается.
– Это ясно, но ты мне, пожалуйста, подробнее расскажи, что за парень, а то я слышу пока только восторги и беспокойство, ни во что существенное ты меня так и не посвятила.
Они сидели в кабинете Алеси и мирно попивали горячий крепкий кофе. Время позволяло, и можно было обсудить все насущные вопросы в спокойной обстановке, без суеты и спешки. Леня достала из вазы хрустящее печенье и, отхлебнув ароматный кофе, продолжила:
– Хорошо, начнем с начала. У меня в школе, в седьмом классе, учится Саша Стерхов. Мальчик удивительно способный. Представь, он начиная с пятого класса участвует во всех олимпиадах по информатике и занимает при этом первые места. Этим летом Саша в составе республиканской команды ездил в Австрию и – ты не поверишь – занял четвертое место в Европе. А тут, на последней школьной олимпиаде, показал весьма средний результат. Нет, место у него, разумеется, первое, но баллы, которые он набрал, не позволяют надеяться на хороший результат в дальнейшем.
– Чего ты от меня хочешь? Чтобы я со всем разобралась и помогла?
– Конечно! Вся надежда на тебя. Было бы неплохо, чтобы ты и с его отцом поработала. Он человек занятой, но ради сына, надеюсь, время найдет.
– Может, лучше с матерью? Обычно мамы больше внимания уделяют детям, чем отцы.
– Не получится. Сашу и его брата воспитывает отец. Станислав, это старший, тоже талантливый парень. Заканчивал нашу школу. Увлекался веб-дизайном. Сейчас учится в столице. Отец, Виктор Всеволодович, – банкир. Очень интересный человек. Хорошо образован. Симпатичный, между прочим.
– Это меня мало интересует. Лучше подробнее расскажи о Саше, – остановила подругу Алеся.
– Его заметил преподаватель информатики еще в пятом классе. На одном из первых занятий мальчик вместо того, чтобы заниматься, как положено, программой Word, начал программировать управляющие кнопки на каком-то сайте. Причем в Delphi!
– Мне это ничего не говорит, я не программист, – перебила ее Алеся.
– Ну, как тебе объяснить, Delphi – язык программирования, более прогрессивный, чем Pascal. Да ты же должна была это изучать, когда диссертацию писала! – возмутилась Леня.
– Я диссертацию защищала по психологии развития учащегося, а не по вашим птичьим языкам. Так что, будь добра, поподробнее, чтобы я понимала, о чем речь.
– Договорились. Значит, когда педагог позанимался с мальчиком индивидуально, стало ясно – Саша просто талант. Он буквально щелкал конкурсные задачи для восьмого класса. Решили его попробовать для начала в школе – первое место. В районе – тоже. А вот когда вышли на область, начались проблемы. Слишком мал, пришлось совершить небольшой подлог. Состарили ребенка на год. В области второе место! Чуть-чуть не хватило, чтобы выйти на республику. На следующий год та же картина, но только на республиканских соревнованиях он занял заслуженное первое место, и как результат – премия президента, республиканские сборы, подготовка к Австрии. Летом Саша в составе команды едет за границу и показывает лучший результат в команде – четвертое место в Европе. Это о чем-то да говорит!
– Ясно, мальчик талантлив. Тебя беспокоит то, что он не слишком высокий результат показал последний раз? А если он просто устал? Такое ты не допускаешь?
– Возможно, поэтому я и обратилась к тебе. Помоги разобраться.
– Разумеется, помогу, какие могут быть разговоры! Лучше расскажи, как жизнь, мы же с тобой со дня рождения Андрея не виделись.
– У нас все без изменений. Женя работает, семью обеспечивает. Лучше скажи, что у тебя с Андреем? Я его в городе видела с какой-то дамой.
– У нас тоже без изменений. В театр ходим по выходным. На концерты. Все по-прежнему. Что тебя интересует?
– Ну, мне показалось, вы должны были сблизиться после того летнего случая. Все-таки такой мужчина на дороге не валяется. И вообще, пора тебе подумать о семье. Сколько можно жить одной?
– Леня, я не одна! У меня мама, дочка, друзья, наконец. Как ты не можешь понять, что мужик не главное в жизни?
– А я тебе не о мужиках говорю! – вспылила Леонида Марьяновна. – Мужиков пруд пруди, а мужчин не так много. Я за своего Женьку боролась, я его, можно сказать, кровью заслужила. Думаешь, мне не предлагали в свое время разное? О, дорогая моя, сколько раз! Тот же Шепотович готов был меня прямо в кабинете разложить, а за это чего только не обещал! Да только не нужно мне это. Я о муже мечтала, о таком, за которым как за каменной стеной! И нашла наконец. А тебя я не понимаю. Такой вариант упустила! Да Андрей, может быть, последний рыцарь на свете!
– Стоп! – резко остановила ее Алеся. – Я знаю Андрея не хуже, чем ты! Да, он настоящий, верный, преданный, но он для меня все равно что брат! Мы оба знаем, что друг за друга пойдем в огонь и в воду, но это не означает того, что завтра мы должны разделить постель. Пойми ты, наконец, ближе, чем Андрей, у меня человека нет. А что он встречается с другими женщинами, это его выбор и, возможно, необходимость. Мы как были, так и останемся друзьями. Все, больше нечего об этом говорить!
Через два дня, в субботу, в кабинет Алеси постучал мужчина. Он еще не успел представиться, а она уже поняла, кто это. Сомнений не оставалось, именно его она видела три года назад в кабинете Леониды Марьяновны. А еще – остро почувствовала, что он и есть тот самый суженый, который снился жаркими летними ночами долгие годы.
– Здравствуйте, Алеся Игоревна, я – Виктор Всеволодович Стерхов, мне посоветовала к вам обратиться Леонида Марьяновна. По поводу сына.
– Да, разумеется! Вы присаживайтесь, Виктор Всеволодович. Разговор нам предстоит долгий, – сказала Алеся, не сводя с мужчины восторженных глаз.
Разговор действительно оказался некоротким, только, провожая Стерхова к двери, Алеся так и не могла припомнить ни одного ответа на заданные ею вопросы. Сраженная его голосом, осанкой, самой манерой говорить, она только механически что-то помечала в блокноте, не в силах следить за самой нитью беседы. Когда за Стерховым закрылась дверь, Алеся схватилась неожиданно ледяными пальцами за лихорадочно пылающие щеки. "Боже мой! Что со мной происходит? Ни разу в жизни я так не волновалась в присутствии мужчины! Кстати, я его узнала! Сколько же это прошло лет? Тринадцать или четырнадцать? Что-то около этого. Именно он зимней ночью остановил меня на пустынном шоссе. С ним тогда была женщина. Его жена. Мы везли ее в роддом. Так что же получается? Я приложила руку к рождению его сына? Выходит, что так. Ну чем не крестная. Интересно, а он меня узнал? Нет, наверное. Какое ему дело до девчонки в светлых "жигулях", которая от растерянности не могла даже выбраться из сугроба! Он в тот момент думал только о беременной жене. Впрочем, судя по тому, как он вел себя сегодня, ему и сейчас нет никакого дела до меня!" – с нескрываемой обидой подумала Алеся.
В этот день у нее буквально все валилось из рук. Вернувшись домой, Алеся зачем-то устроила незаслуженный разгон дочери, обратившейся к ней с каким-то пустяковым вопросом, ответила что-то невпопад матери и наконец, осознав, что полностью потеряла над собой контроль, заперлась в ванной, чтобы немного расслабиться и собраться с мыслями.
Горячая вода быстро согрела напряженное тело, ароматная пена белоснежной невесомой ватой вздымалась над бортиком ванны, благоухая лавандой и бергамотом. Только душа по-прежнему не находила покоя. Алеся снова и снова прокручивала в памяти детали разговора со Стер-ховым и только все более растравляла чувства. "Неужели пришла моя пора любить? – с тревогой думала Алеся. – После стольких лет унылого покоя и безразличия во мне все перевернулось! Он растревожил мне душу еще тогда, зимней морозной ночью, очень долго его образ не давал спокойно спать. Теперь, когда он свободен… Разве свободен? Леня говорила, что Виктор вдовец, но не сказала, есть ли у него женщина! Впрочем, откуда ей это знать. Ей известно лишь то, что в ее школе учится сын Стерхова и у мальчика возникли проблемы. Только и всего! Я дала согласие Виктору, разумеется, поработаю с мальчиком, но ни в коем случае не позволю чувствам взять верх над разумом. Мне уже скоро сорок! О какой к черту любви можно говорить в таком возрасте? Пройдет несколько лет, и придет время нянчить внуков! У меня взрослая дочь, только по этой причине я не могу позволить себе влюбиться, словно школьница! Что с того, что он мне понравился? Я в состоянии справиться с собой, просто нужно по возможности избегать лишних контактов. Тем более что он ко мне интереса не проявил!"
Полностью взять себя в руки Алесе удалось только за ужином. Помирилась с дочкой, извинилась перед мамой, но разговаривать о том, что произошло, отказалась наотрез, сославшись на занятость. Уже в постели, просматривая записи, которые сделала во время разговора со Стерхо-вым, Алеся узнала о мальчике много интересного. Оказалось, что Саша остался без матери, когда ему было всего четыре года. Мать погибла по нелепой случайности. Внематочная беременность. Сам Стерхов в то время находился на курсах, а его жена, стараясь превозмочь боль, все внимание уделяла детям. Когда ее увезла в больницу "скорая помощь", спасать было уже поздно. С тещей у Виктора изначально не складывались отношения, но в этой ситуации им пришлось объединить усилия. Мальчиков поднимали вместе, до тех пор пока бабушка вместе с мужем не уехала из страны. Тут-то Стерхову пришлось особенно тяжело. Работа не оставляла времени на семью, пришлось нанять гувернантку. Только прижиться в доме девушка так и не смогла. Виктор взял на работу другую женщину. Но и она не смогла найти подход к сыновьям Виктора. Положение спасло лишь то, что старший, Станислав, почти все свободное время уделял брату. Хотя внимание это было несколько своеобразным. Просиживая за компьютером, Стас, чтобы занять брата, давал ему распечатки и, когда Саша начинал донимать его расспросами, просто говорил:
– Читать умеешь? Вот и изучай, здесь описание работы этого блока, а это, собственно, управление.
Второклассник Саша вынужденно сидел рядом со старшим братом и параллельно с ним изучал веб-дизайн. В школе на занятиях по информатике Саше было откровенно скучно, до тех пор пока его не заметил учитель. Тогда-то и начались постоянные конкурсы, олимпиады и сборы. Разумеется, Станислав, чем мог, помогал брату, но в прошлом году он поступил в престижный институт и уехал учиться. Теперь Саша остался с очередной гувернанткой, но, кроме постоянных конфликтов, ничего из этого не получается. Последнее время Саша все больше времени просто сидит в своей комнате, не подходит к компьютеру, почти не читает. Вывести сына из этого состояния отцу пока не удается.
Как опытному педагогу, Алесе картина была ясна. Она знала, что делать с ребенком. Нужно было время, чтобы вывести его из депрессии, связанной с отъездом брата. Теперь оставалось договориться с отцом о времени встреч с Сашей. Алеся взглянула на часы – половина десятого. Достаточно поздно, хотя для человека, проводящего большую часть времени на работе, еще не ночь. Тем более что сам Стерхов просил ее звонить попозже. С некоторым сомнением Алеся набрала домашний номер Стерхова.
Для знакомства с мальчиком Алеся выбрала индивидуальные занятия. Когда в кабинет вошел рослый для своих лет, непривычно серьезный мальчик, она тут же узнала в нем отца. Лица были схожи даже в мелочах, тот же разлет бровей, та же строгость во взгляде, даже линия упрямых губ одна и та же, хоть и немного сглаженная детством.
Едва поздоровавшись, Алеся тут же отказалась от запланированной схемы занятий.
– Знаешь что, Саша, у меня был трудный день. Ты не составишь мне компанию? Я хочу немного отдохнуть, погулять в парке. Погода сегодня чудесная. Слякоти нет. Снег ночью выпал. Пойдем?
– С удовольствием, но как же занятия? – удивился мальчик.
– Нам для начала нужно познакомиться, а это мы вполне можем сделать и на свежем воздухе, – успокоила его Алеся. – Ты ведь прямо из школы? Может, зайдем в кафе? Перекусим? – спросила она, когда они вышли из здания.
– Нет, спасибо. О чем вы хотели со мной поговорить? – поинтересовался Саша.
– Просто познакомиться. Хотела бы услышать о твоем брате, о том, как ты начал заниматься компьютером, о твоей поездке в Австрию. В общем, о твоей жизни, интересах, увлечениях.
Они шли по заснеженному парку. Согнувшиеся под тяжестью снега ветви деревьев низко опускались над расчищенной дорожкой. Солнечные лучи, отражаясь от белоснежного покрывала, искрились, переливались разноцветными искорками. Неугомонные синицы, перелетая с ветки на ветку, заливались веселым чириканьем, обрушивали вниз пушистые, рассыпающиеся на лету снежные облака. Незаметно дорожка вывела их на берег реки. Темная, бурная, еще не скованная льдом вода неслась вдаль меж заснеженных берегов. Мороз пытался справиться с рекой, наморозил в тихих заводях тонкую пленку, но неспокойная вода размывала ее, отрывала от берега и легко перемалывала на быстрине. Остановившись возле старого вяза, Алеся и Саша долго смотрели на противоборство стихий, и наконец мальчик заговорил:
– Вы знаете, самое интересное, что было в этом году, – так это Австрия. Мне там очень понравилось. Я ездил год назад вместе с папой и братом на новогодние каникулы в Прагу. Что-то похожее, но в Австрии я был без них. Сначала скучал очень, но конкурс был таким интересным! Только плохо, что я немецкого не знаю. В школе мы изучаем английский. Конечно, это язык компьютерщиков. Но там оказалось, что общаться с ребятами лучше на немецком. Знаете, как я вышел из положения? Очень просто, установил в лэптоп Promt и спокойно переписывался! Но все равно нужно знать язык. А вы какой язык знаете?
– Учила когда-то немецкий. Но наверное, уже позабыла.
– Жаль! Я хочу его изучить! – с сожалением сказал Саша.
– Мы можем попробовать вместе! Я буду вспоминать, ты учить, – сказала Алеся и, немного подумав, добавила: – Wenn wir zusammen lernen werden, so wird die Sache schneller gehen.
– Что вы сказали? – опешив, переспросил Саша.
– Я сказала, что, если мы будем учиться вместе, дело пойдет быстрее. Разве не так?
– Вы так здорово говорите! – не скрывая восхищения, сказал мальчик.
– In solchem Fall kommen wir auf die Strasse heraus oder wir werden zum Denkmal gehen? Мы пойдем по улице или отправимся к памятнику, к пушкам? – тут же перевела Алеся.
– Да! – с горящими глазами сказал Саша.
– Was – ja? Zum Denkmal? – рассмеялась Алеся.
– К пушкам!
– Вот и славно! Ты не замерз?
– Нет, я закаленный и одет тепло.
Поднимаясь вверх по заснеженной улице, мимо музея известного художника, Саша усмехнулся:
– Вы знаете, Алеся Игоревна, я долго не мог объяснить ребятам, откуда приехал. Не знают в Австрии ни такой страны, ни такого города. Потом я сказал, что у нас родился этот художник. Вы не поверите, сразу все стало ясно!
– Значит, он прославил город настолько, что стал неотделим от него. Вообще-то странно, большую часть жизни он прожил во Франции. А мы с тобой пришли к пушкам.
– Это неверно! Мне папа говорил, что это не пушки, а мортиры! – возразил Саша.
– А какая разница?
– Не помню точно, но папа что-то говорил об оборонительном и наступательном вооружении. А что такое мортира, я не помню.
– Мне кажется, что это не самое важное в жизни.
– Нет, Алеся Игоревна, вы не понимаете! Мужчина должен разбираться в машинах и оружии, только я пока не очень хорошо все это знаю.
– Вырастешь, станешь настоящим мужчиной и будешь разбираться во всем, что посчитаешь важным для себя! – успокоила мальчика Алеся.
Алеся занималась с Сашей три раза в неделю. Впрочем, их встречи трудно было назвать обычными занятиями. По большей части они гуляли в парке, иногда посещали музеи и выставки и говорили, говорили, говорили. Мальчик прямо на глазах становился спокойнее, раскованнее. Очевидно, сумрачное настроение, связанное с отсутствием брата, уходило на задний план. Саша охотно рассказывал о брате, явно гордился им, но, когда Алеся спросила об отце, мальчик надолго замолчал. Долго стоял, ковыряясь палкой в снегу, размышлял о чем-то. Лишь выдержав невыносимо долгую паузу, сказал:
– Папа много работает, дома почти не бывает. Пока с нами жил Стас, мне было хорошо. А когда брат уехал, отец нанял новую гувернантку. Я не люблю ее! Нет, она не злая, просто постоянно лезет ко мне, спрашивает об отце, о маме. А что я могу сказать о маме, если я ее почти не помню? Кроме того, мне кажется, Регина Гарольдовна хочет, чтобы папа взял ее в жены. Только нам это не нужно! Нам вполне хорошо вдвоем. Я знаю, папа мне не говорил, но прежняя гувернантка несколько раз оставалась у нас ночевать. Она спала у папы в спальне. После они делали вид, что ничего не случилось. Но я все знаю! Тогда я прижал дверью руку и сказал папе, что она меня ударила. Папа выгнал ее. А теперь появилась эта Регина. Я не хочу, чтобы она оставалась у нас ночевать!
– А разве она остается? – стараясь скрыть волнение, спросила Алеся.
– Нет. Просто она такая же, как другие. Хочет отнять у нас папу.
– А ты не допускаешь, что твой папа сам хочет, чтобы у вас появилась новая мама?
– Не мама, а мачеха. Нам хорошо и без нее. Вот если бы вы стали моей мачехой, думаю, и Стас был бы не против!
– Мне кажется, об этом речь не идет, – усмехнулась Алеся.
На том разговор и закончился, а еще через две недели, накануне Рождества, Саша пришел на занятия не один. Его сопровождал сам Виктор Всеволодович Стерхов. Только выглядел в этот раз Стерхов-старший далеко не лучшим образом. Глубокие черные тени залегли под глазами, уголки губ опущены вниз… Щеки запали, немного отросшая с утра густая темная щетина оттенила и без того худощавое, волевое лицо, придав ему странное трагическое выражение.
Алеся, безмерно удивленная его появлением, встала навстречу, готовясь к самому худшему. За тот месяц, который она занималась с Сашей, она успела привязаться к мальчику. И теперь липкий страх потерять ставшего дорогим ребенка охватил ее.