– В принципе, мы не так далеко от вашего лагеря. Лошади отдохнули. Можно попробовать пробраться. Все ваши вещи ведь там? Документы, одежда? Главное – не наткнуться на Маркела. Так что осторожность прежде всего. Давайте позавтракаем и двинемся на базу. У меня только одно условие – не высовываться. Всегда держаться за моей спиной. Согласны?
– Разумеется, вы командуете, я выполняю! – тут же согласилась Инга.
Наскоро перекусив, Арсений оседлал лошадей, помог девушке вскарабкаться в седло и направился в сторону бандитской базы. Опять потянулась тайга. Спуски, подъемы, долины, перевалы. Часа через три открылась уже знакомая поляна. В отдалении виднелась конюшня с выгоном, огороженным ошкуренными жердями. Жестом призвав Ингу к молчанию, Арсений спешился и принялся в бинокль рассматривать мирный пейзаж. Ничто не вызывало беспокойства. Над цветущей белоцветной геранью порхали пестрые бабочки, где-то в поднебесье заливалась пичужка. Покой и умиротворение царило над долиной. Единственное, что вызывало опасение, так это отсутствие конского ржания. Лошади уже должны были разволноваться и начать тревожиться в отсутствии людей. Решив рискнуть, Арсений легко вскочил в седло и, пришпорив лошадь с места в галоп, поскакал к конюшне. Инге, не привычной к столь быстрой скачке, пришлось нелегко, но, вцепившись в поводья, старалась не отставать, определенный навык верховой езды уже получила.
Конюшня оказалась пустой. Арсений помнил, что, когда спешил на выручку девушке, там оставалось еще три лошади. По всему выходило, что их кто-то увел. Значит, оставшиеся в живых бандиты оставили базу. Это обстоятельство вселяло надежду на успех. По уже знакомой тропе Арсений вместе с Ингой шагом двинулись к базе. Странно, но тогда ночью расстояние показалось небольшим, теперь же они добрых пятнадцать минут добирались до кухни. Где-то на середине пути в кустах что-то заворошилось. Шустрая лисья мордочка, окровавленная и взъерошенная, появившаяся на миг из зарослей, объяснила происходящее. Оставив Ингу под деревьями и привязав лошадей, Арсений с карабином на изготовку отправился на разведку. Скрываясь за кустами, перебегая от одного укрытия к другому, он осторожно продвигался по территории базы. На плацу уже не было трупов. Только потемневший от крови песок напоминал о происшедшей трагедии. Из рассказа девушки Арсений достаточно ясно представлял себе расположение объектов. Потому и сразу нашел домик, в котором обитал Маркел. Дверь распахнута, в помещении – кавардак. Вот только ни малейшего намека на то, что здесь есть документы, он не обнаружил. Оставалась другая версия – жилище Таркана. Арсений направился туда. Стоящий на отшибе дом внутри больше всего напоминал лабораторию. Из трех небольших комнат только одна была жилой. В остальных от пробирок, реторт и замысловатых змеевиков невозможно было развернуться. В простецком деревянном шкафчике Арсений и обнаружил неизвестно зачем хранимые паспорта. В солидной стопке документов с легкостью отыскал паспорт Инги. Здесь же нашлась и небольшая стопка денег. Абсолютно не конфликтуя с совестью, Арсений забрал и паспорт, и деньги. Оставалось отыскать каптерку или что-то в этом роде. Должны же были бандиты куда-то сваливать отобранную одежду и обувь. Потратив еще полчаса драгоценного времени, Арсений нашел искомое. Вместе с Ингой он разрыл завал из рюкзаков. Девушка едва не со слезами вытащила свой. Но главное – нашлись подходящие ботинки! В этот момент отдаленный гул привлек внимание Арсения. Несомненно, где-то двигался автомобиль, причем явно тяжелый, армейский.
– Инга, уходим! – стараясь оставаться спокойным, сказал Арсений.
– Люди! Сюда кто-то едет! – обрадованно воскликнула Инга.
– Не думаю, что нам стоит кого-то ожидать здесь! – остановил ее Арсений. – Мы находимся не в своей стране. Быстро к лошадям!
Едва они выскочили из домика, как автоматная очередь вспорола воздух. Пули с сухим треском впились в бревна. Рванув Ингу за руку, Арсений укрылся за углом дома и, не останавливаясь, потянул ее за собой, туда, где были привязаны лошади.
Бешеная скачка по зарослям закончилась на дороге. Остановив лошадь, Арсений прислушался. Грузовик по-прежнему полз к базе, только теперь гул его мотора доносился справа – это значило, что им удалось оказаться в стороне от машины, и дорога к границе свободна. Рысью они двинулись прочь от базы. То, что там оказался, кроме них, кто-то еще, не обрадовало Арсения. Он клял себя за неосмотрительность, но больше за то, что подставил под удар Ингу. После пережитого девушку вновь начало трясти. Чтобы хоть как-то успокоить Ингу, он заставил ее сделать добрый глоток неразведенного спирта.
К границе они вышли в сумерках. Убедившись, что поблизости нет дозора, Арсений привязал к лошадям срубленные ветки и повел Ингу в сторону родного плато. Там он рассчитывал найти более надежное убежище, чем в этой чужой тайге.
Пашка, едва пуля, вырвав клок волос, вонзилась в косяк двери рядом с его головой, отпрянул в глубь дома и замер. Шум за стеной ненадолго стих. Не рассчитывая на то, что его пощадят взбунтовавшиеся рабы, он кубарем перекатился через невысокий подоконник и опрометью бросился в тайгу. Сжимая в руках автомат – свою последнюю надежду выжить, он бежал не разбирая дороги, перепрыгивая через валежины, уворачиваясь от почти невидимых в темноте деревьев.
Рухнув на бегу в какую-то колдобину, он сжался в комок. Сердце выскакивало из груди, в ушах гремели водопады крови. Как же все быстро кончилось! Еще вчера он ощущал себя властелином, а сегодня рабы восстали. В школе он что-то учил о восстании Спартака, сам представлял себя на месте нищего гладиатора, но никогда не думал, что может оказаться в шкуре испуганного партийца, или как там они назывались. Теперь уже совершенно не важно, что он так и не окончил школу. В свои двадцать лет Пашка уже успел отметиться на малолетке, едва не загремел во взрослую, но вовремя сделал ноги. Прибившись к Маркелу, он почувствовал, что именно здесь его место. Жизнь перестала быть пресной. Можно развлекаться так, как только хочется! Бабы настолько доступны, что такого Пашка не мог себе даже представить. Стоит только повелительно указать рукой, и они уже раздвигают ноги. Водку после дежурства хлебай сколько хочешь! Дома все было по-другому. Родаки постоянно колупали мозги: учись, не пей, не дерись. А тут воля!
Надо же такому случиться, что рабы взбунтовались! Пашка растерялся в первый момент, он судорожно размахивал дубинкой, которой всего несколько минут все боялись, но это не помогало! Оружие было в доме, в котором он жил вместе с остальными охранниками. Вот только чтобы туда добраться, нужно повернуться спиной к озверевшим мужикам. Впрочем, он понимал, что теперь, когда охрана осталась в меньшинстве, у рабов есть повод отыграться и за сломанные об их спины палки, и за баб. До того как их привели сюда, бабы принадлежали им, а теперь… Теперь они снова принадлежали рабам.
Положение не спас даже Таркан. Наоборот, свалив одной очередью и высокого темноволосого мужика, и охранника Себу, что так неумело сцепился с рабом, Таркан внес еще больше неразберихи и сбежал. Расхлебывать пришлось Пашке и Лосю. Пашка видел, как кто-то подстрелил Лося, и решил больше не геройствовать. Теперь, отсидевшись до утра, он с ужасом понял, что не знает, где находится. Весь день, голодный, испуганный, он бродил по окрестностям, тщетно пытаясь отыскать собственный след. Забравшись на разлапистый кедр, каким-то чудом выросший на краю поляны, пытался уснуть, привязав себя ремнем к здоровенному суку. Перед рассветом услышал где-то далеко автоматные очереди. Как белка скатившись с дерева, Пашка бросился на шум. Стрельба могла означать только одно – вернулся Маркел. Теперь все встанет на свои места! Маркел ввалит струсившему Таркану, усмирит рабов. Спасет Пашку. Хотя почему спасет? Пашка сделал все, что мог! Добрался до автомата, задержал напавших на него мужиков, а что отступил, так это понятно, мужиков оказалось слишком много.
В темноте бежать было трудно. Пашка несколько раз падал, больно ударяясь о выступающие корни деревьев. Вставал, бежал дальше. Когда стрельба прекратилась и наступила тишина, он остановился, чтобы перевести дыхание, и вдруг услышал где-то далеко шум мотора. Теперь страх вернулся с новой силой. Уже три месяца он не слышал ничего подобного. Ни у Маркела, ни у покупателей опиума машин не было. По крайней мере, здесь. На базе были чужие! В кого тогда они стреляли? Вдруг Маркел вернулся, а на него напали?
Пашка едва не повернул обратно в тайгу. Только страх остаться навсегда среди проклятых деревьев остановил его. Спрятавшись зачем-то в раскидистый куст, он просидел в нем до утра. Когда солнечные лучи пробились сквозь кроны кедров, Пашка осторожно пошел в сторону базы. Теперь места казались ему знакомыми. Вот небольшой ручей, за ним должна начинаться тропинка, ведущая на плантацию. Только тропы не оказалось. Пашка попал в какое-то болото, с трудом выбрался из него, вернулся назад, взял левее, вышел на незнакомый обрыв, снова вернулся, пошел влево и, наконец, в просвет между деревьями разглядел маковое поле. Теперь он уже знал, куда идти. Едва добрался до базы, как увидел незнакомого крепкого мужика, свободно разгуливающего по территории. Мало того, в руке у него было оружие! Пашка укрылся за стеной барака и оттуда наблюдал, как мужик зашел в дом Маркела, затем вышел оттуда и уверенно зашагал к дому Таркана, вошел и исчез. Его не было долго. Наконец он появился на пороге, на ходу рассовывая по карманам деньги! Пашка не мог ошибиться! Когда мужик направился к бараку, Пашка едва не обмочился со страха. Шмыгнув в кусты, он упал на землю и затих. Изредка поднимая голову, Пашка видел, что незнакомец отыскал каптерку и, повозившись в ней, подозвал Ингу! Эту девку Пашка заприметил сразу, еще на охоте. Маркел не отдал ее пацанам, а вторую зачем-то пристрелил. Пацаны начали понемногу бузить, но в открытую противоречить Маркелу никто не посмел. И вот теперь Инга с этим мужиком! Очень интересно, особенно если учесть, что именно ее и уволок Таркан! Получается, что мужик заодно с желтопузым? В тот момент, когда Инга с мужиком появились из каптерки, Пашка уже знал, что делать! Очередь из автомата всполошила их не на шутку. Только почему-то ни одна пуля не достигла цели! Пашка стрелял так, как видел в кино, поводя дулом в стороны, и ничего!
Мужик среагировал мгновенно, сорвал Ингу с крыльца и спрятался за углом каптерки. Пашка, уверенный в том, что по нему сейчас откроют огонь, выскочил из куста и переметнулся поближе к бараку. Толстые стены должны были уберечь его от пуль. Ничего не происходило. Пашка осторожно высунулся и услышал отдаленный шум мотора. "Вот черт, опять!" – подумал он и юркнул в тайгу.
На плац выполз армейский грузовик, не успел он остановиться, как из кузова высыпало с десяток солдат. А следом спустились двое мужиков, которые совсем недавно ходили в кусках мешковины, обернутой вокруг тела. Пашка не мог ошибиться. Одного из них он лично мордовал, вон след от палки до сих пор пересекает скулу мужика! Последними из грузовика выбрались двое в штатском. За свою короткую жизнь Пашка не так уж и много повидал, но следаков узнал сразу. Значит, Маркела ждать не придется! Пашка отполз подальше от поляны и, выбравшись на дорогу, поспешил к границе. Нужно возвращаться на родину. Другого выхода у него не было.
Бар вытер тыльной стороной ладони кровь с губ и с ненавистью посмотрел на Маркела. Есть хотелось до тошноты, но приблизиться к пище он не посмел. Маркел одним взглядом дал понять, что Бару за столом не место. Разозленный Бар поискал свой мешок и с ужасом понял, что на нем сидит сам Маркел. Все! У него забрали даже воду! Главное – за что? Он только попробовал высказать свою точку зрения! Бар не последний дурак, он окончил лесной техникум, даже два года работал по специальности. Арестовали его по глупости. Подумаешь, продал налево пару вагонов деловой древесины. В лесу деревьев полно, не убудет! Судья почему-то решила иначе. Получил два года. Валил такой же лес, какой продал. Когда вышел, на работу нигде не брали. Устроился грузчиком на городском рынке. Все ничего, да почета никакого. Все Баровским помыкали, любая соплячка-продавщица могла его унизить. Однажды по пьянке он такую и завалил прямо на складе. Женщина подала заявление, а ему пришлось бежать. Перебрался в другой город, но и там снова был рынок, тележки с полосатыми сумками и дурацкая поножовщина с коллегой. Сашка Баровский даже не заметил, как в его руке очутился чужой нож, пырнул что есть силы в живот и только после оторопело посмотрел на залитые кровью руки и на оседающего грузчика. Пришлось рвануть ближе к границе. Там, когда заливал страх в какой-то забегаловке, к нему подошел Маркел. Разговорились, Сашка согласился на него поработать, на базе ему даже понравилось. А вот теперь снова нужно думать, как спасать собственную шкуру. Ведь за плечами уже не одна чужая смерть. Если кто-нибудь про это прознает, легко не отделаться.
С Маркелом нужно держать ухо востро. В любой момент может приговорить, как уже приговорил двоих. Теперь тем более. Валя лес, Сашка наслушался жутких историй о том, как, срываясь в бега, матерые уголовники берут с собой молодого и упитанного зэка с единственной целью. Даже называют такого между собой коровой. Подобного поворота он панически боялся.
Поговорить бы с Чикой, вот только как это сделать? Или не ждать, дать деру прямо сейчас, пока они заняты жратвой? Бар поднялся и потихоньку, стараясь не привлекать внимания, пошел в сторону далеких гор, всем своим видом показывая, что обиделся и хочет побыть в одиночестве.
Он спустился в ложбину, оглянулся, убедился, что ни Маркел, ни Чика его не видят, и бросился бежать. Автомат больно бил по спине, но Сашка не обращал внимания. Сейчас эта железяка была его единственным шансом на спасение. Если не удастся убежать, придется отстреливаться. Бежать в тяжелых ботинках было тяжело, дыхание сбивалось, едкий соленый пот заливал глаза. Когда-то еще в техникуме Баровский неплохо бегал, но в последние годы выпивка и курево подорвали здоровье. Жутко хотелось пить. Едва Сашка подумал о воде, как перехватило горло, а глаза затянуло кроваво-красной пеленой. Ноги налились свинцом. Широко раскрытым ртом Баровский жадно хватал сухой, жаркий воздух, чувствуя, как тот царапает обожженные легкие. Ему казалось, что он отбежал очень далеко, но, взобравшись на очередной гребень, с ужасом увидел, что его и Маркела разделяет не более полукилометра. Втянув голову в плечи, словно ожидая подзатыльника, Сашка скатился в следующую ложбину и нос к носу столкнулся с Умроем. Он уже несколько раз встречал этого странного человека, и всегда на месте охоты. Баровский догадывался, что это неспроста. Тем более что Маркел с ним о чем-то подолгу разговаривал. Растерявшись, Сашка замер на месте, не в силах придумать, как ему поступить.
– Куда торопишься, отрок? – невозмутимо поинтересовался Умрой.
– Я тут… – начал оправдываться Сашка и осекся, увидев прицельный, по-змеиному холодный взгляд Умроя.
– Маркел далеко? – не сводя с Баровского злых раскосых глаз, спросил мужчина.
– Нет, рядом, то есть близко! – ощущая предательскую дрожь в голосе, отозвался Сашка.
– Отлично! Давай, веди!
Бар повернул назад. Спина его невольно согнулась, все тело сжалось в ожидании неминуемой расплаты. Он понимал, что возмездие за попытку побега будет страшным. Хорошо, если Маркел посчитает за лучшее просто его избить, все может закончиться намного хуже. Чувствуя за собой постоянное присутствие Умроя, он тут же отогнал мысль о том, что можно воспользоваться автоматом. Уверенность в том, что любая попытка снять с плеча оружие тут же будет жестоко пресечена, крепла в Сашке с каждым шагом. Ноги не слушались, он постоянно спотыкался, иногда падал, но, даже вставая, старался не оглядываться. Огромный зазубренный, как у Рембо, нож чудился в руке Умроя, пронзал страх ощутить, как он, ломая ребра, вонзается в незащищенную спину, не давал покоя. Липкий, отвратительный пот ручьями стекал по груди, спине, пропитывал несвежий провонявший камуфляж. Мысли метались в разгоряченной голове, как тараканы, застигнутые на кухне. Он не хотел умирать. То, что было с ним последние месяцы, представлялось сплошным кошмаром. Зачем он согласился на предложение Маркела? Хотелось срубить денег по-легкому? Не без этого, но главным, наверное, стало то, о чем мечтал с детства. Безграничная бесконтрольная власть над другими людьми. Отняв однажды человеческую жизнь, Баровский вскоре забыл про отвращение и сладострастно вспоминал дрожание ножа в еще живом, но уже умирающем теле жертвы. На базе он мог делать то, что запрещено всеми писаными и неписаными человеческими законами. Попирать других, тем самым вознося себя. Нет, Сашка не был законченным психопатом и не сравнивал себя с Богом. Да и нет никакого Бога, если рассудить. Откуда ему взяться, если на земле, якобы им созданной, творится такое? В мире, где главенствует только сила, нет места для слабых. В этом Баровский был абсолютно уверен. И только сегодня он почему-то оказался не сверху. Расплата, ожидающая его, перевернет все и, возможно, лишит его, Сашку, даже жизни.
Рука сама потянулась к автомату. Страх прибавил сил, но не умения. Резкий удар в затылок обрушился неожиданно. Сбил с ног. Оглушил. Камни ринулись навстречу. Хрустнула заломленная за спину рука. Боль плеткой стеганула по нервам. В глазах потемнело. Хватая разбитым ртом мелкие каменные крошки, Сашка попытался освободиться, но что-то уже скрутило запястья. Он взвыл от обиды и боли. Сильные руки рывком перевернули его на спину. Склонившееся над ним лицо Умроя застыло, как маска.
– Думал, ты хоть немного умнее. Полежи здесь, отдохни. Я Маркела сам найду! – прошептали тонкие губы, и лицо исчезло. Только высоко в небе кружили над плато падальщики.