58
Друзья смотрели вниз, на пляж Элисо-Крик. На темные холодные глубины синего океана.
- Ты ведь тоже не хочешь на них работать, верно? - спросил Бен у Чона.
- Неа, - помотал головой тот. - Даже так: охренеть как не хочу.
- Значит, работать на них не будем, - кивнул Бен. - В конце концов, не могут же они нас заставить выращивать травку.
Он оценил юмор ситуации - по сути, мексиканцы пытались превратить их с Чоном в чернорабочих-фермеров. Сеять, выращивать, собирать урожай. Забавный такой обратный колониализм. Но это не для Бена.
- Может, пришить их обоих на хрен? - предложил Чон, оглядываясь на бунгало. - Отличная бы заварушка началась.
- Будда бы этого не одобрил.
- Этот жирный япошка-то?
- Жирный индус, - поправил его Бен.
- А я думал, он японцем был, - удивился Чон. - Или китайцем. Каким-то узкоглазым, в общем.
- Индус он был, - повторил Бен.
Вдвоем они повернули обратно к бунгало.
59
Бен не выдержал.
Чаша его терпения переполнилась.
Он весь кипел от возмущения. Довольно этого вашего бреда. Вы, ребятки, выкормыши организации, которая отрезала семи мужчинам головы, имеете наглость изображать из себя работников "Голдман Сакс"? Вы представляете монстров, которые убивают и мучают людей, и сидите тут и учите меня, как мне вести бизнес? Собираетесь увеличить свои прибыли, вынудив меня продавать товар по себестоимости - тоже мне, гениальный "бизнес-план"! Хотите, чтобы я жрал ваше дерьмо и причмокивал? Думаете, если головореза нарядить в дорогой костюм, он сразу станет бизнесменом? Он так и останется всего лишь разряженным бандюгой. Так что хватит выпендриваться и делать вид, будто вы приличные люди, а не вымогатели.
Тем не менее…
Хотите заполучить наш бизнес? Да ради бога.
В схватке с вами нам не победить. Да нам оно и не надо. Мы сдаемся.
Аста ла.
Вайа кон.
АГК.
(Адьос, гребаные козлы.)
60
Алекс обернулся и уставился на Чона:
- А вы-то что хотите нам сказать?
Ой, да ладно!
Нет, ну правда.
Мы и так знаем, что хочет сказать Чон.
Мы это уже обсуждали.
61
Его настрой. Который отстой. Прелестный отстой.
62
О поехала в торговый центр "Саут-Кост Плаза".
В Мекку и Медину всех южнокалифорнийских паломников, священное место, где ждут жертвоприношений их божества:
Аберкромби и Фитч, Армани, обувь Альдо, Адриано Голдшмайд, Америкен Игл и Американ Экспресс, Анн Тейлор и Анн Фонтейн;
Баккара, Бэлли, Баленсиага, Бэнг и Олуфсен, Банк Америки, Банана Репаблик (нарочно не придумаешь), Блумингдейл, Бордерс, Брукс Бразерс, Брукстоун, Булгари;
Валентино, Ван Клиф, Версаче, Викториас Сикрет, Викториас Сикрет Бьюти, Вахус Фиш Тако (см. "серфинг"), Вильямс-Сонома, Вольфганг Пак;
Годива, Гуччи, Гесс;
Де Бирс, Дель Тако (а эти-то что тут забыли?), Дисней-стор, DKNY, Дольче и Габбана;
Зара;
Ив Сен Лоран;
Каше, Картье, Клоэ, Кристиан Диор, Клейм Джампер;
Ла Перла, Лакост, Лалик, Лимитед (вот ни капли иронии);
Мэйси, Макдоналдс (см. Тако, Дель), Миу Миу (это еще что за херня?), Монблан;
Нью Бэлэнс, Найк, Нордстром;
Ойлили, Оптика, Ориджинс, Оскар де ла Рента;
Пиаже, Пионер, Порш-дизайн, Прада, Пьюр Бьюти (Чистая Красота, как же);
Ральф Лорен, Рандони Фирензе, Ресторейшн Хардвейр, Ролекс, Рум энд Борд ("Полный пансион". Они это серьезно);
Сакс, Сальваторе Феррагамо, Сассун, Сирс (Сирс?), Смит и Хокен, Сони, Сангласс Хат, Сюр ля Табль, Свотч;
Тэлботс, Тин Вог, Территори Эхеад, Тиффани, Тиндер Бокс ("Пороховая бочка" - да неужели?);
Фасоннабль, Фенди, Фоссил, Фреш (честное слово!);
Хьюго Босс;
Эмилио Пуччи, Эрме, Эрменегильдо Зенья, Эскада;
И еще тьма менее значимых божеств и святых.
63
О была истово верующей.
Будь у нее деньги, она бы посещала свои святыни хоть каждый день. Мы уже говорили, что она обожает ходить по магазинам? А говорили, что, вполне возможно, смысл всей ее жизни сводится к магазинам? Мы это не по злобе душевной говорим - О и сама это признает.
- Я хожу по магазинам, - призналась она как-то Бену, в очередной раз превысив лимит по своей кредитке, - потому что мне больше нечем заняться. Работы у меня нет, хобби тоже, цели в жизни тоже отсутствуют. Так что я покупаю вещи. Это я делать умею и люблю. Да и вообще, после шопинга я всегда себя отлично чувствую.
- Ты пытаешься заполнить внутреннюю пустоту поверхностными, неважными вещами, - ответил Бен.
(Буддист-лицемер.)
- Вот-вот. Я себя не уважаю, зато украшаю.
- Вещи не вернут тебе любовь бросившего вашу семью отца и не заставят твою буйную мамашу тебя уважать, - продолжил Бен, этот настырный плод любви двух психотерапевтов.
- Платные психотерапевты всегда мне это говорят, - ответила О. - Но я что-то никак не могу понять, какой из магазинов торгует и Любовью бросившего семью отца и Уважением безумной мамаши?
- Любой, - ответил Бен.
О меняла психотерапевтов чаще, чем некоторые люди перчатки. Даже чаще, чем она сама меняла перчатки. С их помощью она прекрасно объяснила себе всю свою жизнь - и то, что Паку чувствует себя виноватой в том, что не смогла обеспечить своей маленькой дочке нормальный дом, и потому пытается возместить это удушающей гиперопекой; и то, что Паку до чертиков боится старости и потому хочет, чтобы ее дочь всегда оставалась зависимой и беспомощной - ведь взрослые, самостоятельные дочки бывают только у старых теток.
- Это все Паку виновата, - заявила О.
- Виновата Паку, а отвечать тебе, - пожал плечами Бен.
(Проповедник-моралист.)
Бен уже все перепробовал. Он предлагал О завести какой-нибудь бизнес, но та отказалась - неинтересно. Он хотел оплатить ей любые занятия - живописью, музыкой, фотографией, чем угодно, но О на все это было наплевать. Он даже как-то позвал ее с собой за границу, работать в благотворительном обществе, но…
- Это твоя жизнь, Бен, - ответила О. - Не моя.
- Такая работа, особенно если не обращать внимания на отсутствие всяких благ цивилизации, приносит огромное удовлетворение.
- Не мне.
- Ты же не пробовала. Как знать, может, тебе понравится?
- Возможно. А как в Дарфуре с магазинами?
- Хреново.
- Видишь ли… - протянула О, изучая свое отражение в витрине, - …вообще-то говоря, человека вроде меня человек вроде тебя должен попросту ненавидеть. Но я такая милая, что ты меня любишь. А еще у меня отличное, хоть и немного странное, чувство юмора, я предана своим друзьям, как верный пес, у меня смазливая мордашка, но маленькие сиськи, зато в кровати я настоящий ураган. И вот из-за того, что ты, Бен, такой же верный пес, как и я, ты меня и любишь.
Бену нечего было на это возразить. О была права.
Однажды на О снизошло озарение, и она придумала, чем бы могла заняться в жизни. Кем работать.
- Здорово, - обрадовался Бен. - Ну и кем же?
Ему не терпелось узнать.
- Звездой своего собственного реалити-шоу, - объявила О.
- И о чем будет это твое шоу?
- Как о чем? Обо мне!
- Ну это ясно, но заниматься-то ты чем на нем будешь?
Типа, какими делами.
- За мной целый день будет ходить оператор, - объяснила О, - и снимать, как я живу. Получится что-то вроде "Реально реальной жизни в Лагуна-Бич". Девушка, которая изо всех сил пытается не превратится в реальную домохозяйку округа Орандж.
(О не раз уже предлагала сделать реалити-шоу, посвященное Паку с ее подружками, под названием "Реальные дырки домохозяек округа Орандж".)
- Нет, ну а заниматься-то ты чем будешь весь день? - настаивал Бен. Единственное, в чем он был уверен - что операторам, работая с О, рано вставать не придется.
- Какой же ты зануда, Бен.
Помимо всего прочего, кое-чем я буду заниматься и с тобой, между прочим.
- Ну ладно. А называться-то как это шоу будет?
Господи, ну что за вопрос!
О.
64
Вытащив черную кредитку Паку, О нежно похлопала по ней, совсем как Мадонна, когда она отшлепала на концерте парня из подтанцовки. Затем девушка направилась в салон "Хосе Эбер" и, назвавшись маминым именем, записалась на стрижку, краску и укладку. После этого она посетила спа, где ей сделали маску для лица и заново наложили макияж.
65
Бен же с Чоном отправились поиграть в волейбол на пляж Мейн-Бич у старого отеля "Лагуна".
Приятно покидать мячик, решили они. Выпустить пар, обдумать все хорошенько, решить, что же им делать дальше.
Типичный момент механизма fight-or-flight. Угадайте, кто предпочел драться, а кто - бежать?
- Надо им послать тыквы Алекса и Джейми обратно по почте, в коробках из-под хлопьев, - сказал, как можно было бы догадаться, Чон.
Сет, атака, убойный мяч.
- А мне кажется, нам лучше уехать на какое-то время, - возразил Бен.
Удар с лету.
- Ну и где мы найдем место, где они нас не найдут?
Еще удар.
- Я полно таких дыр знаю.
Опять удар с лету.
Бен и впрямь мог назвать хоть дюжину крошечных деревень в удаленных странах третьего мира, где они могли отсидеться и прекрасно провести при этом время. Больше всего его привлекала мысль уехать в маленькую и очень симпатичную деревню Сумбава на одном из индонезийских островов.
(И там они будут сидеть тихо-тихо, как мышки.) В зеленых джунглях и на белоснежных пляжах.
Окруженные милыми, хорошими людьми.
- Начнешь бежать, так никогда и не остановишься, - заявил Чон.
Убойный мяч.
- Это всего лишь клише из поганых фильмов, - возразил Бен. - На самом деле бегать весело и полезно для сердечно-сосудистой системы. Останавливаться вообще никогда не надо.
Удар с лету.
- У меня есть пара старых знакомых, - не сдавался Чон, - еще из прошлой жизни. Их услуги, конечно, обойдутся в копеечку…
И еще раз удар с лету.
- В лучшем случае это лишь отсрочит неизбежное, - ответил Бен. - Если они не смогут нас найти, то не смогут и заставить делать то, что нам не по душе. Мы не навсегда уедем, на какое-то время. А уж к тому моменту, как нам осточертеют путешествия, они наверняка уже перебьют друг друга и с нами будут разговаривать уже совсем другие люди.
Убойный мяч.
Чон не стал поднимать с песка мяч.
Все-таки Бен так никогда и не поймет.
Он думает, что, ведя себя благодушно и дружелюбно, он оказывает своим врагам услугу. Когда на самом деле только делает им хуже. А почему? Потому что был один урок, который Чон хорошо усвоил в своих многочисленных странствиях по Тра-та-та-станам:
66
Если дашь другим повод считать себя слабаком, рано или поздно тебе придется этих людей убить.
67
Патрон картеля Баха тоже так думал.
Правда, с одной маленькой поправкой: патрон был вовсе не патроном, а матроной.
68
Когда Елена Санчес Лотер взяла в свои руки руководство картелем Баха, многие мужчины лишь по факту ее пола сочли, что она - человек слабый.
Сейчас почти все эти мужчины мертвы.
Она не хотела их убивать. Ей пришлось. И в этих убийствах она винила себя. Потому что первого мужчину, выказавшего ей неуважение, она простила. И второго, и третьего. Вскоре все посыпалось - то и дело внутри картеля вспыхивали конфликты и кровавые разборки. Вражеские картели Синалоа и Залив стали пытаться отбить ее территории. Все проявления жестокости и насилия она списывала на их счет.
Глаза ей открыл не кто иной, как Мигель Арройо, он же Ладо - холодный, как камень.
- Ты позволила людям думать, что тебе можно возражать, - прямо сказал он ей. - Что им за это ничего не будет. И это ты виновата в том, что вокруг творится. Если бы ты сразу оторвала голову первому, кто тебя ослушался, тебя бы сейчас боялись и уважали.
Елена понимала, что он прав, и признала свою вину.
- Ну и что мне теперь делать? - спросила она.
- Воспользуйся моими услугами, - предложил Ладо.
Так она и сделала.
Как говорят, после этого Ладо поехал прямо в бар в Тихуане, которым владел narcotraficante по прозвищу Эль Гуапо - смельчак.
Усевшись за стол рядом со своим старым приятелем, Ладо заказал пиво.
- И что мы за мужики такие, - заговорил он, опустошив кружку наполовину, - раз позволяем бабе собой руководить?
- Ты, может, и позволяешь, - ответил Эль Гуапо и оглянулся на восьмерых своих телохранителей, - а мне на нее наплевать. Эта puta может у меня отсосать.
Ладо выстрелил ему в живот.
Прежде чем удивленные телохранители успели что-нибудь сделать, в бар ввалились десять вооруженных пулеметами громил. Охранники послушно бросили свои пушки на пол.
Вытащив из-за пояса нож, Ладо склонился над корчащимся Эль Гуапо и стащил с него окровавленные штаны.
- Этот хуй ей отсосать? A, cabron?
Легкий взмах лезвия, и Ладо повернулся к охране:
- Ну что, кому еще отсосать?
Желающих не нашлось.
Засунув отрезанный член Эль Гуапо в рот, Ладо заплатил за пиво и ушел.
Вот такая история.
Правдива она или нет - неважно. Главное, все верили, что так все и было. Неоспоримым является и тот факт, что в течение следующих двух недель в городе были обнаружены семь трупов. Изо рта у них торчали отрезанные гениталии.
А Елена заполучила новое прозвище.
La Reina, что в переводе с испанского значит "королева".
"Очень жаль, - думала она, - что так выходит - мужчины сами учат, как с ними надо обращаться".
69
Самое противное, что она этого вовсе не хотела.
Елена даже и не собиралась возглавлять картель.
Но у нее, как у единственной оставшейся в живых представительницы клана Лотеров, не оставалось другого выхода.
Если вам вдруг захочется посмотреть на человека без единой свободной минутки, обратите свое внимание на Елену Санчес Лотер в День мертвых - ей приходится оставлять подарки на множестве могил. Муж, два брата, пять племянников, бесчисленное множество кузенов и кузин, десятки друзей - все они погибли во время разборок мексиканских наркобаронов.
Два других брата сидят в тюрьме - один в Мексико, второй за границей, но тоже рядом - в федеральной тюрьме Сан-Диего.
Единственным мужчиной в их клане был ее двадцатидвухлетний сын Эрнан, профессиональный инженер. Ему предстояло унаследовать от матери трон главы картеля, и он хотел, даже жаждал, заполучить его. Но Елена понимала, что это не для него - ее сын не отличался особой амбициозностью, был недостаточно беспощаден и, скажем прямо, недостаточно умен.
Все эти недостатки он унаследовал от своего отца, мужа Елены, за которого она вышла в девятнадцать лет из-за того, что он был красив и обаятелен, а ей жуть как хотелось сбежать из отчего дома и вырваться из-под контроля братьев. Какое-то время Елена жила в Сан-Диего, переживая все прелести запоздалого переходного возраста и наслаждаясь свободой, но вскоре родители отослали ее обратно в Тихуану, и единственным выходом для нее оказался брак.
Ну и не стоит сбрасывать со счетов то, что ей очень хотелось секса.
Вот уж в чем Филипо Санчес был настоящим профессионалом.
С ним она улетала в небеса.
Филипо быстренько ее обрюхатил, сделав ей трех детей - Эрнана, Клаудию и Магдалену, и вскоре благополучно погиб, по глупости и беспечности угодив в засаду. Теперь о нем слагают баллады, прекрасные прочувствованные narcocorridos, но Елена, глядя правде в лицо, понимает, что только рада его смерти.
Ей надоели его недальновидные решения в бизнесе, пристрастие к азартным играм и походы к бесконечным любовницам. Но больше всего Елену раздражала его бесхребетность. Ей, конечно, недоставало его в постели, но и только.
Эрнан же был истинным сыном своего отца.
Даже если бы ему удалось стать главой картеля, протянул бы он после этого недолго - его обязательно вскоре бы убили.
Поэтому Елена, стремясь спасти жизнь своего сына, взяла руководство на себя.
Случилось это уже больше десяти лет назад.
Теперь все подданные уважают ее и боятся.
Они больше не считают ее слабой женщиной, и до недавних пор ей почти не приходилось убивать.