- Хочешь поглазеть, Чиппи? - Альберт протянул фотографию, но бармен не взял. С ним явно творилось что-то неладное: взгляд загнанной крысой метался между Леной, Джеффри, снимком и дверью. Прижавшись спиной к стене, парень продолжал двигаться к выходу, будто надеясь сбежать прямо из-под носа копов.
- Как тебя зовут? - спросил Толливер.
- Доннер, как турецкую еду, - ответил за него Альберт. - Мистер Чарлз Доннер.
Ноги Чипа уже по инерции двигались к двери.
- Я ничего не сделал…
- Стой на месте! - велела Лена, но не успела сделать и шагу, как бармен бросился прочь, на ходу открывая дверь. Резкий выпад - и она схватила его за рубашку, толкнув к Джеффри. Толливер среагировал гораздо медленнее, но все-таки успел поймать парня, пока тот не упал на пол. Увы, о металлический стол Чип все-таки ударился.
- Черт! - зажал локоть бармен.
- Ничего с тобой не случится, - объявил Джеффри, подняв его за ворот.
- Больно! - согнувшись пополам, ныл Чип.
- Заткнись! - прикрикнула Лена, вручая парню снимок. - Посмотри на девушку, уродец!
- Я ее не знаю, - тер локоть Чип, и Джеффри не мог понять, врет он или нет.
- А почему сбежать хотел?
- Потому что срок тянул…
- Ерунда! - рявкнула детектив Адамс. - Почему сбежать хотел?
Бармен молчал, и она стукнула его головой об стену.
- Боже мой, мэм, не надо! - Умоляюще глядя на Джеффри, Чип закрыл руками затылок. Он был немного выше Лены и чуть тяжелее, зато явно уступал ей в силе.
- Отвечай! - приказал инспектор.
- Не хочу обратно за решетку.
- Формально ты еще под стражей? - догадался Толливер.
- На условно-досрочном. - Доннер снова принялся тереть локоть.
- Посмотри на снимок еще раз! - велел Джеффри.
Чип помрачнел, но, по-видимому, привыкший делать то, что скажут, взглянул на фотографию. Трудно сказать, узнал он девушку или нет, но, судя по тому, как дернулся выпирающий кадык, равнодушным парень не остался.
- Ты ведь с ней знаком, верно?
Бармен испуганно посмотрел на Лену, явно опасаясь, что она снова его ударит.
- Ну если вам так интересно, то да. Да…
- Говори правду! - потребовал Толливер и, заглянув в глаза Чипа, заметил, что его зрачки размером с двадцатипятицентовик. Понятно, парень под кайфом. - Ты знал, что она беременна?
- Слушайте, я же нищий, - нервно заморгал Доннер. - Себя с трудом обеспечиваю.
- Мы не алименты пришли взыскивать, ты, торчок гребаный! - возмутилась Лена.
Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянула стриптизерша, пытаясь разобраться, что к чему:
- У вас… все в порядке?
Джеффри отвернулся лишь на секунду, и Доннер, воспользовавшись ситуацией, дал ему в челюсть.
- Чип! - закричала девушка, когда парень пронесся мимо нее.
Начальник полиции ударился о пол так сильно, что перед глазами вспыхнули яркие звезды. Истошно вопя, танцовщица кусала и царапала Лену, чтобы та не догнала Чипа. Толливер растерянно моргал: кабинет и все, кто в нем находился, начали двоиться, потом троиться. Ощущение не из приятных… Он зажмурился и целую вечность не решался открыть глаза.
Когда помощница привезла его к Саре, Джеффри уже полегчало. Стриптизерша Патти О'Райан ободрала Лене локоть, но большего добиться не смогла: детектив вывернула ей руку и повалила на пол. Лишь когда щелкнули наручники, Джеффри удалось сфокусировать взгляд.
- Извините! - первым делом проговорила Лена, но ее голос утонул в диких криках О'Райан: "Затрахайтесь, сволочи, мерзкие сволочи!"
Тем временем Чарлз Уэсли Доннер успел сбежать, зато его босс оказался покладистым и, можно сказать, добровольно выдал всю информацию о Чипе вплоть до размера нижнего белья. Двадцатичетырехлетний парень работал в "Розовой киске" чуть меньше года, водил "шевроле-нову" 1980 года выпуска и жил в эйвондейлской ночлежке на Кромвель-роуд. Джеффри уже связался с прикрепленной к Доннеру инспектором по досрочному освобождению, которая ночному телефонному звонку совсем не обрадовалась. Она подтвердила адрес Чипа, и Толливер направил туда патруль. Информацию о машине разослали всем постам, но Доннер отсидел шесть лет за торговлю наркотиками и наверняка умел прятаться от полиции.
Стараясь не шуметь, Джеффри открыл дверь дома Сары. Господи, только бы не проснулась! Не отличаясь физической силой, Чип ударил его в самое худшее место, под правый глаз, и попутно задел переносицу. Ну все, теперь с каждым часом синяк будет все страшнее, а опухоль уже сейчас мешает дышать.
Толливер пробрался на кухню и, включив свет над рабочим столом, стал ждать, когда Сара позовет из спальни. Нет, тихо… Осмелев, он достал из холодильника упаковку мороженого горошка. Практически бесшумно Джеффри разламывал смерзшийся ком, не обращая внимания на ноющие от холода пальцы. Прижав пакет к лицу, он стиснул зубы и шумно выдохнул. Господи, почему при лечении раны болят сильнее, чем когда их наносят?
- Джеф!
Толливер так и подпрыгнул от неожиданности, выронив горошек.
Сара включила свет, над головой зажглись люминесцентные лампы. Джеффри казалось, голова сейчас разорвется, причем тупая боль пульсировала чуть ли не в такт мерцанию ламп.
Увидев наливающийся синяк, доктор Линтон нахмурилась.
- Где это тебя так?
- Там, где обычно. - Толливер нагнулся поднять пакет с горошком, и в висках тут же застучало.
- Ты весь в крови! - Вместо участия в голосе женщины звенело обвинение.
Начальник полиции растерянно глянул на футболку: в ярком освещении пятна были видны гораздо лучше, чем в уборной "Розовой киски".
- Кровь твоя? - спросила бывшая жена.
Джеффри пожал плечами, прекрасно понимая, к чему она ведет.
Опасность заражения гепатитом совершенно постороннего человека волновала ее куда больше, чем то, что какой-то урод чуть не разбил ему нос.
- У тебя есть аспирин? - спросил Толливер.
- Только тайленол, и тебе нельзя его принимать, пока не получишь результаты анализов.
- У меня голова болит!
- И пить тоже нельзя…
Последнее замечание просто взбесило: Джеффри умеет пить, а полстакана разбавленного пива вообще алкоголем не считается.
- Джеф!
- Сара, перестань!
- Ну как можно быть таким безответственным?! - Доктор Линтон скрестила руки на груди и стала похожа на строгую учительницу.
- Ну как можно обращаться со мной как с прокаженным?! - выпалил Джеффри, не успев подумать, к чему это приведет.
- Возможно, ты носитель опасного заболевания. Понимаешь, что это значит?
- Конечно, понимаю, - отозвался Джеффри, внезапно чувствуя полное опустошение. Еще один скандал он не выдержит. Сколько раз они, доведенные до предела, ссорились на этой самой кухне! Потом именно он делал первый шаг: просил прощения и шел на попятную. Да он всю жизнь как повидло: в детстве вытирал пьяные мамины слезы, защищал ее от отцовских кулаков, а сейчас ежедневно занимается чужими проблемами, впитывает боль, горечь, ненависть и злость. Но ведь всему есть предел, ему тоже нужна тихая гавань!
- Пока не придут результаты, следует соблюдать бдительность, - продолжала поучать бывшая жена.
- Сара, это просто очередной предлог.
- Предлог для чего?
- Чтобы от меня отдалиться! - повысил голос Джеффри. Он понимал, нужно остановиться и успокоиться, но трезво рассуждать не получалось: эмоции накрывали с головой. - Очередной повод не подпускать меня к себе…
- Неужели ты правда так считаешь?
- А что, если я болен? - бездумно выпалил он. - Мы больше никогда не будем близки? Ты к этому ведешь?
- Еще неизвестно…
- Кровь, слюна - вирус живет везде! - Собственный крик звенел в ушах, но Джеффри уже вошел в раж.
- Существуют различные способы…
- Думаешь, я не вижу, как ты от меня отдаляешься?!
- Отдаляюсь?
Толливер невесело рассмеялся, чувствуя такую усталость, что даже голос повысить не мог.
- Черт возьми, даже "я люблю тебя" не говоришь! Что, по-твоему, я должен чувствовать? Сколько можно жить как на вулкане, сомневаясь, примешь ли ты меня обратно?
Сара скрестила руки на груди.
- Я все понимаю, но я тоже на пределе. - Он посмотрел в окно на свое отражение.
Доктор Линтон ответила лишь после минутной паузы:
- Ты действительно этого боишься?
- Да, - искренне признался Джеффри. - Нельзя же постоянно гадать, злишься ты или нет. Хочу знать… - Сил договорить не хватило, да и какой смысл?
Через показавшуюся бесконечной минуту в темном окне появилось отражение Сары.
- Что ты хочешь знать?
- Могу ли рассчитывать на твою поддержку.
Доктор Линтон включила воду и оторвала от рулона бумажную салфетку.
- Снимай футболку!
- Что?
Она смочила салфетку.
- Перчатки принести?
Сара пропустила колкость мимо ушей; стараясь не задеть переносицу, помогла освободиться ему от футболки.
- Сам справлюсь, - проворчал Толливер.
- Знаю. - Обильно смочив его шею, Сара оттирала засохшую кровь. Джеффри оставалось лишь разглядывать макушку бывшей жены. Она аккуратно вытерла багровый ручеек, сбегавший к груди, и выбросила салфетку в корзину.
Доктор Линтон взяла бальзам, упаковку которого всегда держала у раковины, и немного выдавила на ладонь.
Боже, какие холодные у нее руки! Джеффри старался сдержаться, но получилось что-то похожее на визг.
- Прости, - прошептала Сара, растерла ладони и осторожно коснулась его груди. - Так лучше?
Толливер кивнул, испытывая огромное облегчение. Опять Сара помогла! Начинается обычное перетягивание каната, в котором ему ни за что не победить.
Доктор Линтон втирала бальзам легкими круговыми движениями от центра к периферии. Тонкие пальцы осторожно коснулись розового шрама на плече. Рана зажила еще не полностью, чуть заденешь - появлялось что-то вроде электрического покалывания.
- Я боялась, ты не выживешь, - тихо сказала Сара, вспоминая, как его ранили. - И не надеялась остановить кровотечение. Что только не перепробовала…
- Ты мне жизнь спасла.
- Могла тебя потерять…
Пробормотав что-то неразборчивое, Сара поцеловала шрам. Осторожно касаясь губами груди, закрыла глаза, и Толливер почувствовал, как расслабляется каждая клеточка тела. Губы Сары медленно спускались вниз, а пальцы расстегнули молнию джинсов. Джеффри прижался к раковине, и женщина опустилась перед ним на колени. Ощутив обжигающее прикосновение языка, вырисовывавшего неведомые узоры, он схватился за крышку стола. Только бы не упасть…
От желания подгибались колени, но Джеффри положил ей руки на плечи и заставил подняться.
- Нет, - прошептал он, думая, что скорее умрет, чем наградит Сару смертельной болезнью. - Нет… - повторил он, хотя не желал ничего большего, чем слиться с ней в единое целое.
Теперь на месте губ оказались умелые руки. Сначала одна, потом другая, и Джеффри застонал. Он держался изо всех сил, но, взглянув на Сару, распалился еще больше: на щеках румянец, губы порхают в нескольких сантиметрах от него, дразнят поцелуем, манят. Сара что-то шептала, но Толливер лишь чувствовал шелест легкого дыхания, а самих слов не разбирал. А потом их губы встретились: сначала поцелуи были легкими, игривыми, потом властными, требовательными, и Джеффри стало трудно дышать. Ладони работали ловко и синхронно, а когда Сара закусила его нижнюю губу, Толливер понял, что терпеть больше не может.
- Сара! - простонал он.
Женщина целовала его лицо, шею, губы, и наконец Джеффри услышал, что она говорит. "Я люблю тебя! - шептала она, не прекращая ласк, пока он не забился в экстазе. - Я тебя люблю".
Вторник
8
Первым, что услышала Лена, войдя в зал для инструктажа, был крик Толливера, доносившийся из-за закрытой двери кабинета. Она нарочно задержалась у кофеварки, но разобрать ничего не смогла.
В зал вышел Фрэнк, чтобы долить кофе в и без того полную кружку.
- Что стряслось? - шепотом спросила детектив Адамс.
- Марти Лэм, - пожал плечами Фрэнк. - Он должен был вчера караулить ночлежку?
- Чипа Доннера? - переспросила Лена.
Джеффри приказал патрульным сидеть возле дома бармена из "Розовой киски" на случай, если парень появится.
- Доннер сегодня утром заезжал, но на месте никого не оказалось.
Оба застыли, пытаясь разобрать хоть слово из того, что орал Джеффри.
- По-моему, шеф не в духе, - заметил Фрэнк.
- Думаешь?
- Смотри, осторожнее! - посоветовал Уоллес, которому всегда казалось, что, раз он на тридцать лет старше, Лена должна его уважать.
- Отчет о кредитоспособности семьи подготовили? - сменила тему детектив Адамс.
- Ага, - кивнул он. - Насколько я понял, ферма приносит прибыль.
- Хорошую?
- Среднюю, - проговорил Фрэнк. - Пытаюсь получить копии их налоговых деклараций. Не уверен, что получится: ферма-то в частной собственности.
Лена подавила зевок: прошлой ночью поспать удалось секунд десять, не больше.
- А из приютов какие новости?
- "Нужно благодарить Бога за то, что на земле еще остались такие люди", - процитировал Фрэнк, явно не собираясь преклонять голову.
Дверь в кабинет шефа распахнулась, и показался Марти Лэм, бредущий, словно узник вдоль камер смерти. Руки нервно теребят шляпу, глаза устремлены в пол.
- Фрэнк! - бросился к подчиненному Джеффри. Чувствовалось, он до сих пор зол, и Лена представляла, какую головомойку он устроил Марти. Яркий, цвета спелого граната, синяк также не прибавлял шефу оптимизма. - Ты связался с поставщиками химикатов?
- Да, и получил список тех, кто в нашем графстве заказывал цианид. - Пожилой полицейский достал из кармана листок. - Они продали соли в два ювелирных магазина Мейкона и один на Семьдесят пятой улице. В Огасте есть гальваномастерская, оттуда тоже заказали три бутыли в этом году.
- Понимаю, это страшное занудство, но, пожалуйста, проверь каждого из них отдельно. Узнай, не отличается ли кто повышенной религиозностью, которая связывала бы с фермой, и по цепочке - с Эбби. Чуть позже побеседую с родственниками и выясню, выезжала ли девушка в город одна. - Толливер повернулся к Лене: - На цианидной бутылке Дейла Стэнли отпечатков не оказалось.
- Ни одного? - удивилась женщина.
- Дейл всегда работал в перчатках, наверное, в этом дело.
- А может, кто-то стер?
- Побеседуй с О'Райан, - велел Джеффри. - Пару минут назад звонил Бадди Конфорд. Он будет представлять красавицу.
- Кто его нанял? - услышав фамилию адвоката, поморщилась Лена.
- Откуда я знаю!
- Конфорд не возражает против допроса?
Отвечать Толливеру явно не хотелось.
- Слушай, может, я что-то путаю? Теперь ты мой босс? - Не дождавшись ответа, Джеффри зарычал: - Тащи девчонку в кабинет, пока адвокат не пришел!
- Да, сэр, - кивнула Лена, понимая, что в такой ситуации лучше согласиться. Выходя из зала, детектив переглянулась с Фрэнком Уоллисом, который не знал, что сказать. В последние дни с Джеффри творилось что-то неладное.
Детектив Адамс раздраженно толкнула огнеупорную дверь в служебный отсек участка. Марти Лэм склонился над фонтанчиком с водой, но почему-то не пил. Пробегая мимо, Лена кивнула и встретила безнадежный, как у затравленного оленя, взгляд. Что ж, состояние Марти ей хорошо знакомо.
Набрав код на панели сигнализации, Лена достала ключи. Патти О'Райан свернулась на койке калачиком, так что колени почти упирались в подбородок. Даже одетая, вернее, полуодетая в свой вчерашний костюм, она напоминала двенадцатилетнего ребенка, ангела, заблудившегося в этом жестоком мире.
- О'Райан! - заорала Лена, толкая закрытую дверь.
Раздался ужасный грохот, и перепуганная девушка упала на пол.
- Проснись и пой! - велела детектив Адамс.
- Не ори, сука! - огрызнулась стриптизерша и, больше не похожая на двенадцатилетнюю девочку, заткнула уши. Пришлось снова встряхнуть дверь. Девушка явно под кайфом, вопрос только от чего.
- Вставай! - велела Лена. - Лицом к стене, руки за спину.
Процедуру Патти явно знала и даже не поморщилась, когда детектив защелкнула наручники вокруг запястий. Они были такими тонкими, чудо, что О'Райан не вырвалась. Подобные девушки не становятся жертвами, это похожим на Эбигейл Беннетт нужно оглядываться через плечо.
Лена открыла дверь и вывела стриптизершу в коридор. Оказавшись совсем близко, она чувствовала запах ее пота и лекарств. Пепельно-каштановые волосы жирными патлами свисали до пояса. Сальная прядь легла на грудь, и на тыльной стороне оголившегося локтя детектив увидела след от укола.
- Любишь метамфетамин? - догадалась Лена. Как и повсюду в провинциальной Америке, за последние пять лет торговля метамфетамином в Гранте приняла воистину угрожающие масштабы.
- Я знаю свои права, - заявила девушка. - С какой стати вы меня здесь держите?
- Препятствие отправлению правосудия, нападение на сотрудника полиции, сопротивление аресту, - спокойно перечислила Лена. - Может, пописаешь в стаканчик? Уверена, обнаружится кое-что интересное…
- Я лучше на тебя поссу! - плюнула на пол стриптизерша.
- Да ты настоящая леди, О'Райан!
- А ты настоящая сучка, вонючая течная сучка!
- Ой! - притворно взвизгнула Лена, дернув девушку так, что та споткнулась. - Нам сюда! - наслаждаясь гневными воплями, объявила детектив и втолкнула Патти в кабинет для допросов.
- С-сучка! - прошипела О'Райан, когда ее усадили на самый неудобный стул в участке.
- Смотри, без фокусов! - велела Лена и, расцепив наручники, пристегнула один к кольцу, впаянному в стол по приказу Джеффри. Сам стол привинтили к полу, и, как уже не раз убеждались, не зря.
- Вы не имеете права меня здесь держать! - заявила О'Райан. - Чип ничего не сделал.
- Тогда почему сбежал?
- Потому что знает - вы, ублюдки, все равно его загребете.
- Сколько тебе лет? - спросила Лена, устроившись напротив.
- Двадцать один, - вызывающе подняв голову, ответила Патти. Все ясно: несовершеннолетняя.
- Себе же хуже делаешь… - процедила Лена.
- Мне нужен адвокат.
- Приедет с минуты на минуту.
- Кто еще? - удивилась О'Райан.
- А сама не знаешь?
- Черт подери! - выпалила стриптизерша, снова превратившись в двенадцатилетнюю девочку.
- Что такое?
- Не хочу адвоката!
Все проблемы этой соплюшки можно решить хорошей поркой.
- Почему?
- Просто не хочу. Отведи меня в камеру, предъяви обвинение, делай что хочешь. - Она жеманно облизнула губы, бросив на Лену оценивающий взгляд. - Может, хочешь кое-чем заняться?
- Не льсти себе!
Сообразив, что с соблазнением не вышло, О'Райан спешно превратилась в испуганную маленькую девочку. По щекам текли крокодиловы слезы.
- Ну, предъявляй обвинение! Мне нечего сказать!
- Хочу задать тебе несколько вопросов.
- Да иди ты со своими вопросами! - огрызнулась Патти. - Я свои права знаю! Не обязана говорить ни слова, и ты не заставишь!