4
Екатерина Васильевна Назарова не спеша пододвинула стул и села. На вид ей было лет 35. Высокая, статная, она была одета в платье из сиреневого крепдешина с разбросанными по нему яркими цветами. Незастегнутый бостоновый жакет скрывал высокую грудь и делал ее фигуру более полной. Каштановые волосы, тщательно завитые, были красиво причесаны. Лицо ее, белое, без заметных морщин, также говорило о тщательном уходе за собой.
Изотову не нужно было долго всматриваться в лицо женщины: он уже с ней познакомился гораздо раньше. Едва она появилась в комнате, он понял, что это и есть та, которая была снята на другой фотографии, найденной в общежитии. Лейтенант отметил, что на губы женщины был нанесен густой слой темнокрасной помады…
- Простите, это не ошибка, что вызвали меня… сюда? - спросила она, поморщившись от слова "милиция", которое она хотела произнести, но воздержалась.
- Нет, не недоразумение, - спокойно ответил Изотов, располагаясь удобнее на стуле. - Мы хотели выяснить, были ли вы знакомы с Георгием Петровичем Кордовым?
Женщина встрепенулась. Красивое, дородное лицо ее не то от неожиданности, что ей задали такой вопрос, не то от воспоминания о Кордове или от какого-то другого чувства, покраснело. Вспыхнули огнем карие глаза.
- Почему я была знакома? Разве с ним что-нибудь случилось?
- А вы не знаете?
- Что, что произошло? Он арестован?
- Нет, хуже, он убит.
Изотов внимательно наблюдал за поведением Назаровой. "Лжет, что не знает? Или нет?" - думал он, глядя, как женщина вдруг поникла, слезы потекли у нее из глаз, оставляя на напудренных щеках дорожки.
- Простите, что я вам сообщил эту прискорбную весть. Я думал, что вы уже знаете об этом… Успокойтесь, пожалуйста, - проговорил лейтенант, протягивая стакан с водой Екатерине Васильевне. - Я вижу, вам очень дорог этот человек…
- Неужели Жорж убит? - вздрагивая, говорила Назарова. - Неужели его нет? Как это случилось?
"Играет или не играет?" думал Изотов, молча наблюдавший за ней. Он знал, сейчас надо молчать и дать женщине успокоиться. Быть может, у нее действительно большое горе. Но, может быть?.. Два с лишним часа продолжалась беседа. Изотов был любезен, вежлив и предупредителен. Но твердого мнения, имеет эта женщина какое-нибудь отношение к драме в саду 9 Января или не имеет, у него все-таки не сложилось. Он многое узнал о жизни Назаровой, очень много: и как и где она жила в детстве, и кто ее родители, и где она училась, и как и когда вышла замуж за Илью Апполоновича Назарова, и как познакомилась с Кордовым. Семейная жизнь ей не удалась. Назаров - человек практичный и в то же время увлекающийся, с тяжелым, желчным характером, не понимает, да и не стремится ее понять. Она для него лишь жена и больше никто. Отношения их холодные, натянутые, стали заметно ухудшаться после ее знакомства с Кордовым. Она полюбила его сильно. Он ей нравился и внешностью, и умом, и ровным расположением духа, всегда сопутствовавшим ему… И он, кажется, отвечал ей взаимностью. Встречались они часто у нее дома, и Назарова была счастлива, что у нее есть близкий ей человек.
- Скажите, а муж знал о вашей связи? - спросил Изотов.
- Вероятно, да, - опустив глаза, тихо проговорила Назарова. - По совести говоря, я и не интересовалась этим, мне безразлично, знал он или нет. Я беспокоилась о себе, а он о себе, и, поверьте, ему не до меня…
- И он никогда ничего не говорил вам по этому поводу?
- Я же вам сказала, что у него ко мне полное безразличие. Он никогда не спрашивал, где я, а я - где он.
- Вы ревновали его когда-нибудь? - вдруг спросил Изотов.
- Кого, мужа?
- Нет, Кордова.
Женщина подняла глаза на Изотова, спокойного голубоглазого парня, как бы моля его не спрашивать, не вмешиваться в ее чувство. Но тот упорно смотрел на нее, давая понять, что отвечать необходимо.
- Да, ревновала, - глубоко вздохнула Назарова. - Я ведь старше его на шесть лет, я замужем, а он - интересен, молод, холост… Вы должны понять меня…
Кивком головы Изотов согласился с ней.
- Может быть, вы скажете, к кому?
И опять к нему устремился тот же взгляд, и опять Изотов остался непреклонен.
- Я ревновала ко всем, не только к женщинам. Когда приезжал к нему брат, кажется двоюродный…
- Простите, что перебиваю вас. Не помните, как его фамилия, и откуда он приезжал?
- По-моему, из Владивостока. Звали его Игнатом, а фамилии его я не помню - кажется Гуляев или Вузляев. Он военный, танкист…
- Спасибо, продолжайте, - черкнул что-то на бумаге Изотов.
- Да, так вот я ревновала к нему, потому что он проводил с ним много времени, а мы бывали редко вместе… Я ревновала его к Нине Михайловой, жене инженера. Но, кажется, зря… По-моему, между ними ничего не было, просто, наверное, я завидовала ее молодости… Знаете, мне всегда неприятно было, когда он даже просто разговаривал с какой-нибудь девушкой или женщиной. Конечно, глупая ревность любящей…
- Может быть, случилось что-нибудь и серьезное? Он не изменял вам?
Назарова беспокойно посмотрела на лейтенанта. Почему он ее подробно обо всем распрашивает? И сказала:
- Нет, нет… Этого не было.
Голубые глаза Изотова сверлили ее. Она не видела их, но чувствовала, что они упорно следят за всеми ее движениями. И повторила:
- Нет, нет.
Изотов молчал. Он, казалось, не видел ничего, кроме ее вишневокрасных губ, блестящих от помады. И неожиданно тихо спросил:
- Где вы находились в ночь на 29 мая? - Это было число, когда Кордова не стало.
- В ночь на 29-е? - женщина вспоминала очень долго, напряженно. Было тихо, только большие часы на руке Изотова давали понять, что в комнате кто-то есть.
- Дома, - так же тихо ответила Назарова, не глядя на лейтенанта.
- А если хорошо подумать? Вас ведь там не было…
- Ах не все ли равно, - с тоской проговорила Назарова, - может быть и не было.
- Ну, как знаете, хотелось бы получить искренний ответ, - с печалью в голосе сказал Изотов. - Придется на сегодня с вами закончить разговор, но, надеюсь, мы еще встретимся.
Назарова встала с места и медленно побрела к выходу.
"Играет и лжет" - ответил вдруг сам себе Изотов на мучивший его вопрос.
5
Вызванный через день муж Екатерины Васильевны, художник Илья Апполонович, высокий тощий щеголь, произвел на Изотова мало приятное впечатление. Назаров был самоуверен, держался высокомерно и отвечал нехотя, словно делая одолжение. Изотов, который, как обычно, внимательно следил за собеседником, думал о его жене. Как человек он почему-то симпатизировал ей, не показывая этого, конечно, и считал в душе, что она была права, полюбив другого человека. Блуждая по столу, бумагам, Изотову взглядом мутноватых глаз, таких, какие бывают у подвыпивших людей, Назаров не упускал случая показать жену в самых темных тонах: мещанка, бесталанная домохозяйка - в общем человек низменный и чуждый ему по духу.
- Где была ваша жена в ночь на 29-е мая? - спросил Изотов.
- Не интересовался, - пожал плечами Назаров и, вскинув брови, добавил, - наверное веселилась где-нибудь в ресторане…
Этот разговор ничего нового Изотову не дал, но он был полезен тем, что подтвердил взаимную неприязнь супругов. При таких взаимоотношениях Назарова нельзя было считать причастным к убийству.
Вечером Изотов и Чтецов собрались у Шумского.
- Ну, друзья, вы мне и дали задачку, - громко говорил Чтецов. - Где же мне искать Ольгу Николаевну?
- В Советском Союзе, - засмеялся Изотов. - Думаю, что за границей ее нет.
- Шутки шутками, - пробасил Шумский, - а, видимо, действительно ее надо искать не только в Ленинграде. Где ты сегодня целый день носишься? - спросил он Чтецова. - Я тебе звонил, звонил… Хотел ценные сведения дать, а тебе их не нужно, оказывается.
- Как не нужно? - подскочил к Шумскому Сергей. - Лешенька, голубчик, всю жизнь твою доброту помнить буду…
- Ладно уж, не забудь только… Видишь ли, Грачев, ну, один из общежития, сказал, что как-то раз Кордов выпил на его именинах. В разговоре гость похвалился ему знакомством с Ольгой Николаевной, артисткой цирка, которая только что уехала. Кордов рассказал, что был у нее в номере, в гостинице, и что их застал ее муж. Я думаю, Сережа, это тебе немного поможет.
- Именно немного. Цирковые артисты разъезжают по всей стране. Поди-ка ищи их!
- Ты что же, хочешь, чтобы тебе ее на улице показали? - улыбнулся Алексей.
- Больше Грачев ничего не говорил? - спросил Изотов.
- Н-нет, все остальное - глупости. Единственное, что заслуживает внимания: к Кордову приезжал несколько раз из Владивостока брат. Зовут его Игнат, фамилия неизвестна. У них с братом были нелады, ссоры. Из-за чего, - тоже неясно.
- А третий сказал что-нибудь интересное?
Шумский покачал головой:
- Нет, это все.
- Так, что же мы будем предпринимать? - спросил Изотов.
- Во-первых. Чтецов отыщет Ольгу Николаевну. Во-вторых, я навожу справки о брате, узнаю об инженере Михайлове и его жене. Ты, Виктор, дашь мне показания Назаровой по этому вопросу. В-третьих, ты продолжаешь заниматься Назаровой.
- Слушайте, други, откройте-ка форточку, - взмолился Изотов. - Дышать невозможно, накурили…
Чтецов распахнул створки окна. С улицы в комнату потек жаркий воздух летнего вечера. Сергей взглянул на асфальт. Пестрым ожерельем выглядела цепочка гуляющих. Люди едва двигались по кромке огромной площади, а Сергею казалось, что он слышит разговоры влюбленных, которых, он не сомневался, здесь было больше половины.
- Все ясно? Ну, а теперь по домам, отдыхать… - сказал Шумский, подойдя к окну и невольно залюбовавшись открывшейся картиной. - Знаете, мне что-то хочется пройти вот здесь, мимо Зимнего, с Мариной. А? Неплохо? Слушайте-ка, есть предложение. Может быть, все вместе побродим с женами? По Неве? Потом можно и в кино свернуть…
- Это идея, Леша, - засуетился медлительный Изотов. - Через час собираемся у трибуны. Я сейчас Надюше позвоню…
- А как быть, у кого жены нет, а? Где ваша чуткость? - весело проговорил Чтецов, но в голосе его прозвучали грустные нотки.
- Ну вот сразу же и теорию подвел: чуткости нет. Мы тебя и так берем, но с условием, что скоро станешь женатым, - засмеялся Шумский. - Иди хоть побрейся, а то наших жен напугаешь!..
6
Не знал, не думал несколько лет назад лейтенант Сергей Чтецов, что придется ему охотиться за ворами, выслеживать мошенников, вылавливать преступников, что это и будет его профессией, с которой он не расстанется уже никогда.
С тех пор как появился в милиции Сергей, прошло два года с лишним. И, может быть, не увидели бы его здесь его новые друзья по розыску, если бы не случай в Морском переулке.
Сергей шел тогда с завода после вечерней смены. Скрипел под ногами снег, на ворсистом пальто застревали белые крупинки. Морозный туман скрывал зажженые фонари, шарами расплывавшиеся в ватной мгле, и Сергею казалось, будто они висели в огромной котельной, наполненной густым паром. Чтецов свернул в переулок. Как и на улице, там было пустынно. Пройдя несколько домов, он услышал мужские голоса и вклинившийся в них женский, как показалось ему, о чем-то просящий. Вскоре Сергей увидел стоящих к нему спиной трех мужчин и уже ясно услышал:
- Будешь… живо перышко получишь…
Раздался свист, и когда Сергей проходил мимо группы, все смолкло. Чтецов заметил женщину в серой шубке, стоящую у стены в окружении парней. Он почувствовал, что она хотела крикнуть, но до Сергея донеслось грозное:
- Но-но!..
Все трое вдруг рассмеялись дерзко и нагло. Чтецов шел медленно, как будто ничего не замечая, а в груди кипело и чуть посасывало под ложечкой - так у него было всегда, когда он выходил на ринг в заводском клубе. Решение созрело мгновенно, и Сергей, круто обернувшись, бросился на одного, самого рослого и крепкого. Он схватил его цепкими пальцами за грудь, рванул так, что со звоном полетела пуговица, и толкнул вперед. Все произошло неожиданно. Никто даже не вскрикнул. Лишь в следующий момент Сергей услышал ругань и увидел в руке у парня нож. Пронзительно закричала женщина. Чтецов опять бросился на грабителя, поднявшего руку с блестящим клинком, и, схватив ее за кисть, качнул от себя. Нож выпал, но в это время что-то кольнуло Сергея в плечо. Он успел обернуться и ударить в челюсть другого парня. Кто-то подставил Сергею ногу. Он упал. На него повалились остальные. В это время где-то поблизости зашумел грузовик… И снова раздался пронзительный свист, а затем крик: "Атас" Через минуту на панели никого не было, кроме Сергея и женщины в серой шубке. Сергей вдруг захохотал:
- Трусы! Черт бы вас всех побрал!..
В отделении милиции он бросил на стол дежурному медную пуговицу, которую подобрал: вот так трофей! Женщина ничего не могла сказать, кроме того, что у нее отобрали часы и заставляли снять шубу. Пришлось подробности рассказывать Сергею и описать преступника, которого он успел заметить.
Дежурный с силой пожал руку Сергею и проговорил:
- По поводу пуговицы не улыбайтесь… Для нас это вроде паспорта… А в общем, вы нам очень помогли. Спасибо, товарищ.
Женщина подошла к Чтецову и вдруг расплакалась, беспомощно уткнувшись ему в грудь: только сейчас она ощутила себя в полной безопасности.
Когда он повернулся, чтобы уйти, милиционер подскочил к нему.
- Так вы же ранены! Что же вы молчите?..
Чтецов махнул рукой.
- Такая рана только для барана… - и подмигнул милиционеру. И все же это было первое ранение, хотя и пустяковое. Сергей жалел, что продырявилось пальто. На следующий день все в цехе знали о том, что произошло в Морском переулке: на завод позвонили из милиции. Сергея поздравляли. И в газете через неделю появилась заметка в десять строк под заголовком "Смелый поступок". Чтецов смеялся; зря расписали. Еще неизвестно, что было бы, если бы не машина…
А в субботу его пригласили в милицию. Начальник отделения, майор, еще раз поблагодарил Чтецова и сказал, что всех троих напавших на женщину, арестовали. Тот, на кого бросился Сергей, был Федька Блин. Его давно разыскивали и теперь наконец поймали.
- Здорово работаете! - восхитился Сергей. - Но как же вы его нашли?
Майор усмехнулся, переходя на "ты".
- Ну, уж это профессиональная тайна. Ты кем работаешь?
- Фрезеровщиком.
- А норму как выполняешь?
- Когда как. На сто восемьдесят, иногда и на двести…
- Небось у тебя тоже есть тайна, как столько процентов выработать?
- Нет, мы все тайны друг другу на собраниях выкладываем. Хотите, я и вам тоже скажу.
- Ну, может быть, у вас и нет тайн, а у нас есть пока… - Так и не сказал майор, каким образом поймали Блина. Сам он больше интересовался Сергеем, выспросил у него все, что было возможно. А потом вдруг предложил работать бригадмильцем. Чтецов согласился. Изредка давали ему задания. Ходил он с такими же комсомольцами помогать милиционерам ловить карманщиков. И чувствовал Сергей, что тянет его к смельчакам, ребятам удалым и сметливым, с которыми он познакомился в розыске.
Еще на заводе Чтецов поступил в вечернюю школу, в девятый класс. Кончил его, а затем и десятый. И вот тут-то он решил твердо: надо менять специальность. Направили его в следственную школу. В юридический институт он уже поступил сам, на заочное отделение.
Прошла неделя в розысках Ольги Николаевны, но результатов, каких бы хотелось Чтецову, не было. В труппе ленинградского цирка такой не оказалось. Тогда он стал искать артистку в цирковом объединении. Но и там никакая Ольга Николаевна не работала. Пришлось связываться с Москвой, с Главным управлением цирками. Ответ пришел быстро, но он был мало утешительным: Ольга Николаевна Гауди, 1887 года рождения, дрессировщица домашних животных, вдова, уже двенадцать лет не работала и находилась на пенсии. Ольга Николаевна Симова, одна из сестер Симовых-гимнасток, 1921 года рождения, незамужняя, была на гастролях в Ленинграде семь лет назад. Относительно первой Чтецов не сомневался - Кордов ее не знал. Но и вторая едва ли была той, с которой встретился в гостинице Кордов. "Он работал на заводе полтора года, - рассуждал сам с собой Сергей. - Даже если предположить, что он рассказал о встрече с Симовой вскоре после того, как пришел на работу, с момента возможного свидания прошло пять лет с лишним. Станет ли человек рассказывать о похождении, которое произошло так давно? Это во-первых. Другое - за пять лет до поступления на работу Кордов в Ленинграде не жил. И третье - Симова замужем никогда не была".
Чтецову пришлось перебрать все дома культуры, клубы, театры, площадки, где ставились спектакли и давались концерты артистов, приезжавших в Ленинград на гастроли в то время, когда могла произойти встреча Кордова с Ольгой Николаевной.
После бесконечных звонков по телефону, запросов, справок он установил, что среди артистов новгородского драматического театра, гастролировавшего в Ленинграде, находились супруги Камневы, Валерий Семенович и Ольга Николаевна. Они проживали в Октябрьской гостинице. По данным театра и по бумагам, поднятым в канцелярии гостиницы, можно было остановиться на том, что это и была та Ольга Николаевна, с которой познакомился Кордов. Тем более, что имя Валерий Семенович совпадало с именем, написанным на обложке тетради. Когда сомнений больше не оставалось, Чтецов запросил дирекцию театра, где находились Камневы 28 мая. Из Новгорода пришла телеграмма: "На ваш запрос сообщаем зпт что Камнев Валерий Семенович зпт Камнева Ольга Николаевна двадцать восьмого мая находились творческой поездке бригадой театра Южному берегу Крыма тчк".
И этой телеграммы было достаточно, чтобы прекратить гигантский труд Чтецова. Назарова, которую Изотов вызывал еще два раза, ничего нового не сказала. Однако, где она была в ночь на 29-е мая, оставалось неизвестным. Она упорно молчала, когда Изотов спрашивал об этом или говорила:
- Я не могу вам сказать, простите, но… я ведь от вас ничего не скрываю, а это не могу…
Изотов настаивал: он должен знать все, это необходимо для раскрытия преступления. Но Назарова замкнулась и молчала. Изотов уже хотел было отпустить ее, как она проговорила, устало глядя в сторону:
- У вас есть кто-нибудь из работников женщина?
"Какой же я недогадливый", - думал Изотов, когда лейтенант Веселова передала их разговор. Но все же позвонил врачу и получил подтверждение, что Назарова два дня 28 и 29 мая вынуждена была находиться в больнице…
Тем временем Шумский знакомился с семьей Михайловых. Федор Никифорович, главный инженер завода "Красная звезда", считался, да так оно и было на самом деле, очень талантливым человеком, одним из тех, на ком держится завод.
- Самородок, - говорил Шумскому Носов, секретарь парткома, девять лет бессменно находившийся на этом посту и прекрасно знавший всех на заводе, партийных и беспартийных. - Федор Никифорович человек умный, на редкость трудолюбивый. Он ведь у нас начинал токарем третьего разряда. Учился сначала на рабфаке, потом в институте. Вот вырос до главного инженера… В этом году с группой инженеров мы представили его на Сталинскую премию за турбину…