Глава 17
Роман очнулся от режущей боли в запястьях. Его руки и ноги затекли, тело ломило от полученных ударов и увечий. Щека была прижата к холодному цементному полу. Он поднял голову и разлепил набрякшие веки. Мелькнула пугающая мысль, что он ослеп. Вокруг было так темно, как будто Роман и не открывал глаза. Когда испуг улегся, он начал различать во мраке очертания каких-то предметов. Роман выдохнул с облегчением.
В его памяти сохранились только отрывки произошедшего, напоминавшие страшный сон. Он помнил, как его разбудила Катерина, как он вышел в темную кухню, как дрался с какими-то отморозками. Но где он теперь, и как очутился здесь, Роман понятия не имел.
- Катя, - прошептал он, вспомнив, что где-то с четырьмя отморозками осталась эта беззащитная слабая женщина. - Боже…
Руки Романа были крепко связаны жесткой веревкой, и это причиняло ему сильную, непрекращающуюся боль. Было сыро и холодно. Застонав, Роман с трудом сел и осмотрелся, насколько это было возможно. Сомнений не было: судя по наличию полок, заставленных смутно поблескивающими банками, он находился в погребе.
Роман прислушался к происходящему наверху. Его поразила тишина, царившая в доме. В его сердце закрались самые страшные подозрения: ограбив дом, бандиты убили Катерину и бежали. Опираясь на шершавую стену, он смог подняться на ноги. Нащупав лестницу, он, осторожно ступая, пошел по шатким ступеням вверх. Лишь дойдя ло самого верха и упершись головой в запертый люк, он услышал невнятные разговоры. Мужские голоса раздавались совсем рядом.
Роман решил, что прежде, чем выбраться, нужно развязать руки и чем-нибудь вооружиться. Когда он осторожно и беззвучно, шаг за шагом спускался вниз, трухлявая ступенька провалилась под ногой, и Роман, подняв грохот, кубарем слетел вниз. При падении он сильно ушиб плечо. От резкой боли ему стало тяжело дышать и заложило уши.
Сверху послышались шаги и голоса. Щурясь, Роман посмотрел на очерченный дневным светом квадрат проема погреба, в котором появилась сначала одна, а затем и вторая голова.
- Не лежится тебе там, Воля?
Услышав голос Гренадера, Роман вздрогнул. Хуже и быть не могло.
- Гренадер? - на всякий случай уточнил Роман и сел, превозмогая боль в плече.
- А что, не ждал?
- Не ждал, - признался Роман. - Что тебе нужно?
- Вопросы задавать я буду, - ответил Гренадер. - А ты заткнись.
Роман увидел, как силуэт головы Гренадера повернулся к какому-то амбалу:
- Шерхан, давай его наверх поднимем?
- Давай, - согласился амбал. - Все веселей будет.
Роман сжался, когда увидел пару ног, спускавшую по лестнице мощную фигуру Шерхана.
- Вставай! - он схватил Романа за шкирку. - Развлекать нас будешь сейчас.
Роман кое-как поднялся. Боль в плече по-прежнему была нестерпимо-острой, и Роман почувствовал, как теряет сознание…
Когда он открыл глаза, то увидел перед собой кухню, где они с Катериной не так давно ели, сидя друг напротив друга, и болтали обо всякой чепухе. Теперь напротив него сидели четверо уголовников. Перед ними на столе стояла свежеприготовленная еда и наполовину выпитая бутылка водки. Сердце Романа сжалось от тоски.
Он был крепко привязан к стулу, на котором сидел. Дернувшись, он невольно поморщился от боли.
- Оклемался? - ухмыльнулся Гренадер. - Это хорошо.
- Гренадер, я отойду ненадолго? - спросил молодой урка и засмеялся нехорошим смехом.
- Вали, Юнга, - разрешил Гренадер. - Только не порти товар. Попользовался - другим оставь.
Роман осмотрелся по сторонам и спросил:
- Где Катерина?
- Катери-и-ина? - удивился Гренадер. - Какая еще Катерина? - Он притворился, что не понимает, о ком идет речь.
- Моя Катерина, - не сдержал злобы Роман и дернул связанными руками.
- А, ты про ту давалку? - Гренадер оскалился. - Сейчас ты ее услышишь.
С этими словами он поднял вверх указательный палец.
Роман напряженно вслушивался в тишину и молил бога, чтобы это была просто злая шутка. Но когда из спальни донесся истошный женский крик, у него побежал мороз по коже.
- Не трогай меня! - кричала Катерина. - Убирайся!
- Паскуда, - крикнул Юнга и послышался звук пощечины. - Я тебя заставлю уважать хозяев.
Гренадер довольно расплылся в улыбке при виде мук Романа.
- Ты хочешь мести? - заорал Роман, пытаясь освободить руки. - Отомсти мне, но ее не трогай. Она не причем.
- Она была моей телкой, - Гренадер встал со стула и подошел к Роману. - Но оказалась сукой. - Он наклонился к Роману и прошипел ему в самое лицо, распространяя изо рта зловонный запах. - И ты тоже сукой оказался. - Он выпрямился и улыбнулся. - Так что с тобой тоже разберемся.
- Развяжи меня, - скомандовал Роман. - Или вы четверо меня одного боитесь?
Шерхан подал знак Мотылю, жующему мясо и тот подошел к Роману. С громким чмоканьем облизав пальцы, он наотмашь ударил пленника по лицу.
Шерхан снова кивнул, и Мотыль повторил прием.
Из носа у Романа тонкой струйкой потекла кровь.
Крики в спальне затихли. Очень скоро на пороге появился довольный собой Юнга, застегивающий ширинку на ходу.
Мотыль повернулся к Гренадеру:
- Теперь я пойду?
Гренадер кивнул.
Мотыль пошел в спальню.
От своей беспомощности Роман готов был расплакаться. Он незаметно исследовал глазами комнату, в поисках оружия, которым можно было бы воспользоваться, при условии, если удастся освободиться от пут. На глаза ему попался нож, лежащий на столе. Больше ничего даже более-менее подходящего не было.
Из спальни донеслись рыдания и звуки новых пощечин. В груди у Романа похолодело. Несмотря на адскую боль, он, не прекращая ни на секунду, вращал, связанными за спиной, руками. Наконец, он почувствовал, как путы понемногу ослабевают. Осмотрев своих противников, Роман понял, что основную угрозу представляет собой Шерхан - высокий и крепкий, на такого с кухонным ножиком лучше не бросаться. Прихлопнет, даже пикнуть не успеешь.
Когда Мотыль появился на пороге спальни, встал Шерхан.
- То ли еще разок сходить? - раздумывал он вслух. - Размяться…
- Сходи, кореш, вдуй этой сучке как следует, - согласился Гренадер, предвкушая страдания Романа.
Когда дверь в спальню за насильником закрылась, Роман выждал какое-то время. Из комнаты не доносилось никаких звуков. Катерина, вероятно, находилась сейчас без сознания, а это означало, что Шерхан мог вернуться в любой момент. Роман надеялся, что она просто обессилела, потому что другого подобного случая ему могло и не представиться.
- Ты думал, я сразу не понял, что ты гнида? - обратился к нему Гренадер. - Думаешь, я с тобой случайно на лыжи стал?
Продолжая ослаблять веревки, Роман спросил, чтобы как-то поддержать разговор:
- О чем ты?
- Знаю, подружка у тебя богатенькая есть…
- Так ты скрысятничать решил, значит? - ухмыльнулся Роман.
Гренадер встал и ударил его локтем в висок.
- Пасть закрой, - пригрозил он. - Говорить будешь, когда я скажу.
Веревка соскользнула с рук Романа, тихо упав на пол. Он вскочил и схватил стул, на котором только что сидел, ударив им Гренадера по голове. Одна ножка стула сломалась. Гренадер шатнулся и упал замертво. Теперь перед Романом осталось два противника, если не считать удалившегося Шерхана.
Мотыль, нервно облизывая губы, расставил руки и пошел на Романа.
- Мочи фраера, - сказал Юнга, взял со стола нож, который для себя присмотрел Роман.
Роман прыгнул к окну и локтем выбил стекло, со звоном посыпавшееся на пол. Он схватил полотенце и, чтобы не пораниться, взял им острый осколок в руку. Размахивая им, как клинком, Роман угрожающе наступал на бандитов.
Юнга попятился к стене, а его дружок с ножом прыгнул вперед. Роман полоснул нападавшего осколком по шее. Из раны Мотыля хлынула темная кровь, он схватился за шею и упал на колени. Его рот тоже наполнился кровью, которая полилась на половицы.
Торопясь воспользоваться преимуществом, Роман бросился на Юнгу, но тут очнувшийся Гренадер схватил его за ногу. Роман, выронив стеклянное оружие, упал навзничь и растянулся на полу.
Юнга тут же оказался у него на спине, заламывая руки:
- Не рыпайся!
И без того больное плечо заныло с новой силой, так, что у Романа перехватило дыхание.
Пока пленника держали на полу, вновь связывая руки, Гренадер подошел к нему и принялся колотить ботинками по ребрам и голове - по всему, до чего мог добраться. Когда Роману вновь перетянули руки и усадили на стул, из спальни вышел раскрасневшийся Шерхан. Видя, какой разгром произошел за время его отсутствия, он спросил:
- Что за шум? Что-то случилось?
- Случилось, - сквозь зубы процедил Юнга. - Гость нашего Мотыля порешил… С-с-сука! - Он ударил Романа по опухшему от побоев лицу.
Шерхан оторопело уставился на труп Мотыля с запрокинутой головой и лужей крови под ним. Потом посмотрел на разбитое окно, в которое врывался холодный ветер, трепля занавеску. Наступило раннее утро.
- М-да, - вздохнул Шерхан, и посмотрел на Романа. - Лучше бы ты себе харакири сделал. - Его голос прозвучал спокойно, но угрожающе. - Правильный пацан был Мотыль. Таких мало.
- Он мне ответит за кореша! - горячился Юнга.
Гренадер поднял руку, прося тишины.
- Теперь этим фраером только я заниматься буду. Прогуляйтесь за водкой, а мы пока побазарим. - Он посмотрел на Романа. - Правильно, Воля?
- Не о чем нам с тобой базарить, - сказал пленник, исподлобья посмотрев на своего врага. - Можешь меня сразу прикончить.
Надежды на то, что он сумеет вырваться, оставшись один на один с Гренадером, не было. Теперь он был привязан так крепко, что не мог пошевелить ни ногой, ни рукой.
- Э-э-э, нет, Воля, - злорадно потер руки Гренадер. - Так просто сдохнуть тебе не удастся. Даже не мечтай.
* * *
Шерхан кивнул Юнге и они вышли на улицу, оставив Гренадера наедине с Романом. Очутившись за дверью, молодой бандит спросил:
- Долго мы еще под этим упырем ходить будем? Может, гонит он? Может, нет никакой гагары?
- Есть, - сухо ответил Шерхан. - Чуйка меня никогда не подводит. - Он разровнял сигарету, смятую в кармане и вставил в рот, чиркая зажигалкой. - Ты думаешь, я бы иначе какому-то хрену с бугра рулить позволил?
- Нет, - угрюмо согласился молодой бандит. - Но его команды задолбали уже.
- Не гоношись, Юнга. - Шерхану, наконец, удалось раскурить сигарету. - Пусть себя реальным капитаном считает. Всему свое время…
Шерхан с напарником двинулись вперед по мокрой, скользкой, разъезженной дороге.
- А если он нас за водярой выставил, чтобы самому все провернуть? - в голосе Юнги звучал страх быть околпаченным. - Может, он нас тоже за лохов держит?
- Придержи помело, Юнга, - процедил Шерхан. - Ты не доверяешь мне?
Он остановился и смерил сообщника взглядом, не сулящим ничего хорошего. На Юнгу это произвело должное впечатление.
- Да ты чего, пахан, ты чего! - отчаянно выкрикнул он, для убедительности выпучив глаза. - Тебе больше, чем себе верю…
- Тогда делай, что тебя говорят, и не колоти понты.
Обминая лужи, Шерхан снова двинулся вперед. Юнга, виновато опустив голову, последовал за ним.
* * *
Гренадер не спешил с расправой, он наслаждался каждым мгновением страданий Романа.
- Так что, с моей Катюхой, значит, замутить решил? - спросил он, закуривая. - Не плохо в баньке тогда попарились?
- Пошел ты… - огрызнулся Роман.
- Это ты скоро туда пойдешь. Расскажешь перед смертью, как там.
Гренадер заржал. Роман услышал сип в его легких и пожалел о том, что заядлые курильщики не умирают так быстро, как хотелось бы.
- Ты сам сдохнешь, - пригрозил он, сверкнув глазами, полными ненависти.
- Неужели? - Гренадер приблизился к лицу Романа, дыхнув на него дымом. - И кто меня убьет? Ты, что ли? Да что ты можешь, Воля? Обгадиться на стуле?
Гренадер расхохотался так сильно, что, казалось, у него начался припадок.
- Что тебе от меня надо? - буркнул Роман.
- Вот это другой базар, - кивнул Гренадер. - Если расскажешь мне о своей гагаре, то я забуду, что ты с моей бабой делал. - Он с чмоканьем выковырял ногтем застрявшее в зубах мясо. - Забуду, что слышал тогда, у баньки…
- О какой гагаре ты говоришь?
- О той, из-за которой ты за колючку попал.
Роман не верил своим ушам.
- Причем здесь она?
- Не надо из меня баклана фуфлыжного делать! - Гренадер отвесил Роману звонкую оплеуху. - Звони своей телке богатой, пусть, если тебя живым видеть хочет, бабки везет.
- Даже, если бы я и согласился на это, - Роман сплюнул на пол кровавую слюну, - то ей до меня никакого дела нет.
- Ну, раз так…
Пожав плечами, Гренадер ушел в спальню. Роман не мог понять, почему уголовник решил так легко сдаться. Но на душе появилось нехорошее предчувствие, которое его не обмануло.
Через минуту Гренадер вернулся, толкая перед собой избитую, растрепанную Катерину в разорванной одежде. На губах у нее запеклась кровь, под глазом темнел синяк. Сейчас в этой измученной женщине с затравленным взглядом невозможно было угадать ту круглолицую и веселую, с ямочками на щеках, которую знал Роман.
- Сейчас у нас разговор иначе пойдет, - пригрозил Гренадер, толкнув Катерину на пол. - Можешь выгораживать ту телку, а я пока этой займусь.
- Ну и тварь же ты! - воскликнул Роман, безуспешно стараясь разорвать веревки, которыми был привязан к стулу. - Не трогай ее!
Гренадер устало вздохнул:
- Позвони ей, Воля. А то хуже будет.
- У меня нет ее номера, - процедил Роман сквозь зубы.
- Гонишь, падла, - Гренадер обеими руками вцепился Катерине в шею.
Она захрипела, суча ногами.
- Два года прошло! - выкрикнул Роман. - Конечно, у меня нет ее номера!
- Тогда дай адрес, - ослабив хватку, согласился Гренадер. - Я скажу, что от тебя пришел.
Роман молчал. Он понимал, что даже если он скажет адрес Тамары, то ни его, ни Катерину печальная участь не минует. Слишком хорошо он узнал уголовный мир за то время, что провел в заключении. Никаких иллюзий и надежд на спасение у него больше не осталось. Но подставить еще и Тамару, а, может, и Варвару он не мог.
Роман посмотрел на Катерину, лежащую на полу. Еще недавно она шептала ему о своей ревности и любви, а теперь он смотрит на нее, лежащую на полу, испачканную, униженную и избитую четырьмя преступниками.
- Не тяни кота за хрен, Воля, - Гренадер посмотрел немигающим взглядом на Романа, опустившего голову на грудь. - Выкладывай, я сказал! - Он ударил пленника локтем в нос.
- Адреса ее у меня тоже нет…, - гнусаво ответил Роман, запрокинувший голову. - Нечего мне выкладывать.
- Воля, знаешь, а я ведь и разозлиться могу, - прошипел Гренадер. - И вам обоим смерть сделать долгую и мучительную. - Он кивнул головой на Катерину. - А могу подарить смерть легкую и почти приятную.
Роман не верил ни единому слову этого уголовника, который зарекомендовал себя после побега не лучшим образом. Он знал, что Гренадер мстительный, трусливый, завистливый и лживый. Поэтому рассчитывать на легкую смерть от его рук не приходилось. Скорее, Роман надеялся довести этого ублюдка до белого каления и принять быструю смерть от выстрела или ножа. Но как облегчить участь Катерины он не знал и понимал, что ее ждут адские муки.
- Так как? - снова спросил Гренадер. - Пожалеешь зазнобу свою или богатенькую телку прикрывать будешь?
Роман молчал. Гренадер принялся избивать его по всем доступным частям тела, пока у Романа не зашумело в ушах, и он не отключился.
Но Гренадер быстро привел свою жертву в чувства с помощью ведра холодной воды.
Роман открыл глаза.
- А теперь сюда смотри, козляра! - заорал Гренадер, нанося тяжелые удары ногами по слабо охающей Катерине.
Сердце Романа готово было остановиться от этого жуткого зрелища. К счастью, Катерина почти сразу потеряла сознание, поэтому Гренадер остановился.
Хуже всего для Романа было осознавать, что ничем не в силах помочь несчастной женщине. Все, что он мог, это отправить отморозков еще и к ни в чем не виновным сестрам. Но даже подобное малодушие не облегчало ни его собственную участь, ни участь Катерины.
Роман понимал, что спасти их может только чудо. Но он даже не подозревал, что все может обернуться еще хуже, чем теперь.
Глава 18
Варвара выехала из дома затемно, и рассвет встретила в пути. Ее совсем не клонило в сон, несмотря на то, что ночь была бессонной.
После долгой езды, Варвара, наконец, увидела знакомые места и дорогу, по которой ехал автобус, когда она следила за Романом. Сердце затрепетало от страха перед неизвестностью, ладони сначала похолодели, а затем сделались влажными.
Словно из неоткуда на дороге появился пастух в ярко-желтой ветровке, гнавший коров на пастбище. Пропуская процессию, Варвара посмотрела на темное небо. Солнце пряталось за грузными осенними облаками, лениво плывшими вдоль горизонта. Своей медлительностью тучи напомнили ей стадо, неспешно шедшее по своим коровьим делам.
Ожидая, пока дорога освободится, она включила радио и принялась нетерпеливо барабанить пальцами в такт мелодии. Цокая копытами, коровы проходили мимо, гордо запрокинув головы и изредка задевая машину то болтающимися хвостами, то шершавыми боками. Когда путь освободился, Варвара поспешно тронулась с места, словно сейчас каждая минута для нее что-то решала. Она еще долго наезжала на свежие коровьи лепешки, которыми была усыпана узкая дорога.
Варвара едва смогла совладать с собой, когда ее машина подъехала к серенькому неказистому домику, в котором Роман когда-то исчез со своей подругой. От бедности, которую она увидела здесь, стало тоскливо. Кругом не было ни души.
Она заглушила двигатель и, проверив в десятый раз, на месте ли документы для Романа, вышла из машины. От звука хлопнувшей в тишине дверцы, с деревьев с щебетом вспорхнула воробьиная стая.
Варвара открыла скрипнувшую калитку и вошла во двор. Опасливо оглядевшись по сторонам, она заметила, что собачья будка пустует, и это ее немного успокоило. Но на сердце было тревожно.
Подойдя к дому поближе, Варвара посмотрела на плотно задернутые голубые занавески и смутилась от мысли о том, чтосейчас может происходить за закрытыми от посторонних глаз окнами. Но она проделала длинный путь и не могла ждать, пока Роман с подружкой закончат миловаться друг другом.
Когда Варвара сжала руку в кулак, чтобы постучать, поднявшийся ветер вытащил кухонную занавеску сквозь разбитое стекло. Глядя на белый край ткани, она на минуту застыла в нерешительности. Варваре показалось, что это кто-то невидимый подает ей знак, предупреждая о чем-то.
Но, прогнав дурные мысли, она смело постучала в дверь.