- А вы, Светлана Петровна, полагаете, что прислуга должна кушать на кухне? - Виноградов терпеть не мог эту непроходимую дуру, второй год занимавшую должность начальника Службы размещения в гостинице "Моряк". Единственное, с чем она справлялась успешно, - это роль любовницы начальника Пароходства, что позволяло ей свысока общаться не только со смиренными сотрудниками рабоче-крестьянской милиции, но и с седыми капитанами, составляющими гордость и славу российского торгового флота. Виноградов давно разрабатывал ее по многочисленным фактам взяточничества - информации хватало, но горький опыт научил его, что таких людей надо валить сразу и насмерть, без осечки. Приходилось ждать, не спеша подбираясь к цели.
- Пойдемте, пойдемте, Света! - Между собеседниками втиснулся Курьев, натужно улыбнулся Виноградову и увлек за собой даму, не давая ей ляпнуть очередную бестактность.
- Володя! Идите сюда! - У соседнего столика приветственно поднимал фужер элегантный худощавый мужчина лет сорока с лицом и манерами британского джентльмена.
- Плюньте на эту шлюху! - вызывающе громко поддержала его спутница, изрядно уже пьяненькая, но от этого еще более обаятельная.
- Непременно - и с удовольствием. - Виноградову действительно приятно было видеть старинных знакомых - начальника Морторга Елкина и всемогущую кадровичку того же Управления морской торговли Аню Санаеву. Анна Михайловна могла себе позволить поставить на место даже любовницу Первого лица - ох как много всего она про всех знала… Поговаривали, что один ее праздничный наряд - включая, разумеется, бриллианты и прочую мишуру - стоит чуть меньше годового оборота пароходского ресторана "Каравелла". - Ваше здоровье!
- Скооль!.. А что пьет наша доблестная милиция? - Елкин с сомнением посмотрел на прозрачную, с ленивыми пузырьками жидкость в виноградовском бокале.
- Джин-тоник, ребята.
- О! Культура проникает в массы! - Начальник Морторга одобрительно поднял брови.
- Спасибо - с наставником повезло! - Мужчины от души расхохотались. Оба вспомнили, как лет семь-восемь назад только что списавшийся "с парохода" валютный бармен Сережа Елкин приобщал к секретам смешивания коктейлей пришедшего с контрольной закупкой свежеиспеченного опера ОБХСС Виноградова.
- Ну тогда было из чего мешать! - вставила Аннушка, демонстрируя, что и в эту маленькую тайну она посвящена.
- Молчи, женщина! Мы тебя не боимся! - Нлкин со вкусом чмокнул свою заместительницу в нос.
- Извините, ребята. Я чуть позже подойду. - Виноградов показал глазами собеседникам на нескольких мужчин в противоположном конце зала, один из которых - начальник Морского отдела милиции - настойчивыми жестами звал Владимира Александровича к себе.
- A-а! Начальство? - недобро усмехнулся Елкин.
- Сколько их там! Целая, можно сказать, "правоохранительная кучка", - поддержала шефа Санаева.
- Ладно, что ж поделаешь - иди! Но смотри, ждем.
Совсем быстро пересечь зал оказалось для Виноградова невозможным - слишком много среди приглашенных было добрых, а чаще - недобрых знакомых. Мир Пароходства, Порта, береговых организаций - прилипал в сущности весьма ограничен и замкнут - за годы работы в этой сфере Владимир Александрович кого-то сажал или хотел посадить, многие побывали у него в кабинете в качестве свидетелей, реже - потерпевших. Народ присутствовал на банкете в основном воспитанный, несмотря на обильные возлияния, отношений выяснять никто не пытался, напротив - здоровались, норовили обменяться парой фраз.
Преодолев наконец расстояние до цели, Виноградов не мог сдержать внутренней усмешки - настолько метким оказалось сравнение взбалмошной Аннушки. "Правоохранительная кучка"… Она состояла из начальника Главка, шефа Морской милиции, пограничного полковника в форме, двух похожих друг на друга таможенников и сухонького сероглазого кретина с реденьким хохолком седых волос на макушке - "водного" прокурора Сошкина. За исключением первых двух - остальные были весьма и весьма пьяны, но лидировал, безусловно, прокурор - заботливо прислоненный к колонне, он норовил тихо сползти на пол, нежно улыбаясь и что-то бормоча себе под нос.
- Владимир Александрович… Пожалуйста! - Непосредственный начальник Виноградова брезгливо ткнул ботинком полумертвое тело представителя надзорной инстанции.
- Сделаем. - К ним спешили милиционер и двое следковских парней, при помощи которых прокурор был переправлен из зала через незаметную служебную дверь за стойкой бара. В суете Виноградов успел шепнуть сержанту, чтобы с пьяным особо не церемонились - в органах внутренних дел дармоедов из прокуратуры не любят, а Сошкин - тот вообще был притчей во языцех. Нынешний начальник ОБХСС - в милиции предпочитают пользоваться старыми названиями - в голос рыдал, что без бутылки водки у него не подписать даже жалкий отказной материал, а с другой стороны - за стакан, особенно с утра, Сошкин без проблем санкционировал немотивированные обыски и "дутые" аресты.
- Разрешите идти?
- Идите, Владимир Александрович.
- Хорошие у вас кадры, - услышал за спиной Виноградов, удаляясь.
- Не жалуемся, товарищ генерал, - согласился начальник Морского отдела. - Что растим - то имеем.
…В тот вечер вернуться к приятелям Виноградову так и не довелось.
- А вот и наш ангел-хранитель! - Нельзя сказать, чтоб эта встреча была совсем уж неожиданной, но тем не менее… Круговорот гостей выбросил Владимира Александровича в эпицентр банкета - рядом с господином Спектором стоял, сыто ухмыляясь, господин Степаненко, а третьим в их группе был одетый в безукоризненный серый костюм Игорь Чистяков.
За спиной владельца "НВК" возвышался неизменный переводчик, остальные приглашенные толпились как бы рядом, но на определенной дистанции.
- Разрешите представить - шеф местной полиции капитан Виноградов. Блестящий профессионал и исключительной порядочности человек. - В голосе Степаненко иронии почти не было. Было уважение хищника к достойному сопернику.
- Рад познакомиться, господин Спектор! - Владимир Александрович пожал протянутую руку, сухую и горячую. - Не могу не отметить точность и объективность характеристики, данной мне вашим коллегой.
Выслушав перевод, миллионер хохотнул, вызвав всплеск подобострастных смешков окружающих.
- Господин Спектор говорит, что рад встретить в России полицейского с чувством юмора. Даже в Германии это большая редкость. Будут ли ваши люди охранять безопасность во время круизных рейсов?
- Я пока не получал от фирмы господина Спектора подобных предложений. Но ответ, безусловно, будет положительным.
- Не сомневаюсь! - бесцеремонно похлопав Виноградова по плечу, встрял в разговор Степаненко. - На халяву прокатиться по миру! А здесь кто будет жуликов ловить?
- Господин Спектор, - продолжил переводчик, - сказал, что в ближайшее время к господину капитану обратится представитель фирмы в вашей стране, чтобы обсудить условия контракта.
- Степаненко? - с сомнением уточнил Виноградов.
- Нет. Со вчерашнего дня представителем "Норд-Вест круизез"… полномочным представителем!.. является господин Чистяков. - Переводчик плавно повел рукой в сторону Игоря. Спектор солидно кивнул, подтверждая правильность перевода.
Владимир Александрович был ошарашен.
- Рад за вас, Игорь…
- Можно без отчества. Просто - господин Чистяков. Хорошо?
- Ну-ну! А вы, Степаненко?
- О! За меня не волнуйтесь, любезный капитан. Я, если можно так выразиться, - на повышение. В Европу, Владимир Александрович, в Европу - буду теперь трудиться в совете директоров, в Гамбурге. Ах, поскорее бы снова начать страдать от ностальгии!
- Господин Спектор спрашивает, - вновь вмешался переводчик, - не вызывает ли у господина капитана сомнений кандидатура господина Чистякова на этот пост? Ведь вам же вместе работать?
- Я не считаю себя вправе вмешиваться в сферу частного бизнеса. Слишком долго мы этим занимались - и сейчас имеем то, что имеем.
- Очень умная позиция, господин капитан. Господин Спектор знает, что у господина Чистякова жизнь сложилась непросто, - но, как говорят в России, "кто старое помянет - тому глаз вон"! Не так ли?
- Безусловно… Не смею больше отвлекать. Всего доброго!
- До свидания!
- До встречи. Я зайду в понедельник по поводу контракта.
- Заходите… господин Чистяков. Побеседуем. Счастливо, Мастер!
- Пока!
Поискав глазами Елкина и Санаеву, Владимир Александрович понял, что на бурное продолжение вечера в компании он не настроен. Надо было переварить и утрясти услышанное. Вернувшись в кабинет, он вскоре покинул Морской вокзал.
6
Мафия - деловое предприятие, и, как в любом деле, с ценными предложениями следует выходить к руководству, минуя клерков.
Д. Уэстлейк
По радио передавали детскую постановку.
"… - Ой, что это случилось с твоим хвостом? - спросил он удивленно.
- А что с ним случилось? - сказал Иа-Иа.
- Его нет!
- Ты не ошибся?
- Хвост или есть, или его нет. По-моему, тут нельзя ошибиться. А твоего хвоста нет…"
Степаненко хмыкнул и выключил приемник. Наклонился над низеньким столиком, плеснул в бокал виски.
- Тебе налить?
- Нет. В такое пекло…
- Плевать! Впрочем - дело твое. - С остервенелой июльской жарой, клубившейся за огромными, шведского стекла окнами, не справлялся даже мощный кондиционер. Его натужное гудение выворачивало нервы, рубашка назойливо липла к телу. Прели ноги и постоянно хотелось под душ. - Совдепия, мать ее!
- Можно подумать - у вас там весна вечная!
- Иди ты… Патриот! Уж и ругнуться нельзя русскому человеку. - Степаненко примирительно ткнул сидящего напротив Чистякова кулаком в плечо. - А ты здесь неплохо устроился.
- Стараемся соответствовать. - Чистяков с хозяйской гордостью окинул взглядом гостиничный люкс, превращенный некоторое время назад в офис "Норд-Вест круизез". Два телефона, телекс, факс.
Копировальный "Кэнон" в углу. Комплект добротной аппаратуры. Штабеля рекламной литературы, календари, сувениры. Вполне уместный - в меру - рабочий беспорядок на секретере, подоконник загроможден всем необходимым для организации "кофейного стола". - Пива хочешь?
- А есть?
- Обижаешь! Полхолодильника.
- Ува-жа-аю! Давай.
Выпили по банке. Потом Степаненко все-таки опустошил свой бокал с виски - не оставлять же, выдыхается.
- А у тебя как… с этим? - кивнул он в сторону радиоприемника.
- С чем?
- С "хвостом". И вообще - парни в шинелях и в штатском интересуются? Виноградов?
- Вроде - нормально. Кое-кого подкармливаем - из тех, кого ты перед отъездом передал. Не обижаются, помогают понемногу… А Владимир Александрович… Да нет - вроде уживаемся.
- Гляди - осторожнее с ним. Хитрый, сволочь… А эта, задастая? Не достает?
- А нет ее больше! - Чистяков сразу понял, что Мастер имеет в виду бывшую начальницу службы размещения гостиницы. - Совсем затрахала мы ей столько всего перетаскали, и домой, и в кабинет… "БМВ", сучка, выклянчила - все мало! Пришлось свести ее с Григоряном… Помнишь Арарата?
- Помню.
- В нужный момент позвонили начальнику Пароходства, он к ней домой заявился - а там любовные сцены с кавказским колоритом… В общем, перевели Светочку в Дом культуры. В бухгалтерию.
- Ты придумал?
- Я.
- Молоток… Знаешь - все время удивляюсь, насколько у Спектора глаз на людей верный! Ведь я ж тебя тогда недооценивал, думал: какого черта, на мое место - сопляка, обыкновенного бригадира, пусть даже с высшим образованием и смышленой рожей…
- Ну - плюс пару миллионов он на нас с тобой тогда нажил, не так, что ли? Так. Да что там говорить… Без твоих рекомендаций - сидел бы я по-прежнему в дерьме! Или в тюрьме. Тьфу-тьфу-тьфу!
- Ладно. Я рад, что не ошибся… Давай-ка к делу.
- Может, не сейчас? - Чистяков посмотрел на пустые пивные банки и ополовиненный "Баллантайн".
- Сейчас. - Глаза у Степаненко были абсолютно трезвые, даже пятна пота на рубахе, казалось, исчезли. - Я ж сюда три тысячи километров не для взаимных признаний в любви проехал? А?
- Понял, Мастер. Извини… Вопросов, собственно, два. Первый - о Шейне. Он из твоей старой гвардии… Даже друг детства?
- Ну?
- Шейн стал ненадежен. Спился. Болтает лишнее где не надо. Врать начал по мелочам…
- Тебя при бойцах критикует…
- Не в этом дело…
- И в этом тоже. Ладно. Решай сам.
- Есть одна идея…
- Я сказал - тебе решать. Детали меня не интересуют. Второе?
- Второе… Сам знаешь - канал действует. "Контрабас" потихоньку идет.
- Чего? A-а, контрабанда!
- Именно. По камушкам, иконам претензий нет? Нет. Клиенты довольны?
- Пока не жаловались.
- И слава Богу. Но это ж - гроши. Еле хватает, чтоб расходы покрыть… Инфляция, у людишек аппетиты растут - теперь к таможеннику с бутылкой виски не подойдешь. Да и менты подорожали…
- Не прибедняйся! На том чернозадом - что, плохо заработали?
- Так ведь и риск какой был, Мастер! Гори оно огнем! На хрена нужна нам эта политика?
- А куда денешься? - В вопросах строгого разделения чистого криминала и политических преступлений Степаненко был целиком согласен со своим преемником. Оба изрядно понервничали, организуя нелегальную переправку за кордон лидера одной из националистических горских группировок с юга страны - на хвосте у него сидели не только чекисты, но и родственники вырезанных его "повстанцами" земляков. Времени на подготовку практически не было, не облегчало задачу отсутствие прилично сделанных документов и багаж - средних размеров чемоданчик с долларами… А в довершение всего ошалевший от наркотиков и крови "клиент" в решающий момент устроил истерику, не желая расставаться с сопровождавшими его любовницей и телохранителем. Правда, рассчитался он с фирмой достойно - насколько мог Чистяков судить по сумме, перечисленной на его счет в одном из скромных скандинавских банков. Премиальные, составлявшие по традиции определенный процент от прибыли, превысили все предыдущие вклады. - Надеюсь - в первый и последний раз.
- Поживем - увидим.
- Поживем - и нам покажут! Если поживем… Так к чему ты все это?
- Есть способ получать дополнительную денежку. Почти без криминала, лишних людей в мундирах… Риск - минимальный, лично к нам не подкопаться, фирма в любом случае - не при делах.
- А в чем проблема?
- Нужна помощь "оттуда". Кто-то должен поддержать - чтоб с обеих сторон.
- Излагай…
Короткая летняя ночь подходила к концу, а пьянка на бывшей степаненковской даче, подаренной им перед отъездом Шейну, была в самом разгаре.
Разноцветные голые тела на экране - видеомагнитофон работал уже седьмой час в режиме автореверса - старательно изображали разгул похоти. Это выглядело особенно омерзительно под смертельно надрывные аккорды Высоцкого, рвавшиеся из мощных колонок стационарного "Акая". Прокисший запах отторгнутой чьим-то организмом прямо на ковер в углу пищи - наспех замытое пятно было заботливо прикрыто элегантного покроя кожаной курткой.
В комнате сидело двое - еще двоих, атлетического сложения парня и девицу лет семнадцати, спавших в чем мать родила на обширном диване, можно было в расчет не принимать. Их переплетенные конечности и умиротворенные лица свидетельствовали о том, что в марафоне с видеогероями они сошли с дистанции непобежденными.
Хозяин, пьяно положив руку на плечо собеседнику, другой пытался извлечь из пачки сигарету. Тот, коротко стриженный, двадцатилетний, с лицом полумальчишки и "набитыми" руками бойца, жалобно хлюпал носом.
- Знаю я, что она шлюха! Знаю… Но - ничего не могу поделать. Люблю с-суку…
Шейн наконец прикурил:
- Слышь… друг мой юный. Если тебе некстати понравилась вдруг какая-нибудь девица, млеешь ты, допустим, от ее утонченных манер… При виде ляжек - козлом готов скакать… Представь себе ее в нужнике.
- Где?
- В сортире. Вот она сидит - и тужится, тужится… Поверь, как рукой снимет.
- Пошел ты!
- Зря. - Шейн чуть переместил лежавшую на плече у собеседника руку, молниеносным движением схватил его двумя пальцами за затылок и резко ткнул лицом в стол. Волчонок обмяк и сполз на ковер. - Надоел.
Умолк Высоцкий - кончилась кассета. Почти сразу же зазвонил телефон - может быть, он трезвонил и раньше, но разве услышишь в таком гвалте. Шейн механически поднял трубку:
- Ну?
- Шейн? Ты?
- Ну я. - Чистяков, этот выскочка, ему никогда не нравился.
- Ты что - мыла съел? Тебя где вчера ждали? Хоть представляешь, на сколько там было товара?
- Ну?
- Что - ну? Кто теперь платить будет? Что у нас - детский сад?
- Отгребись.
- Не понял.
- Командир хренов… тебе в задницу.
- Жаль. - Голос Чистякова вдруг стал спокойным и ровным, как у человека, окончательно уверившегося в правильности принятого решения. - У тебя был шанс.
Шейн бросил на рычаг трубку, выпил водки и, откинувшись на спинку стула, окунулся в тревожную полудрему…
- Хозяин! Эй, хозяин! - Шейн с трудом разлепил глаза. Поразила тишина - матово отсвечивал дымчатый телеэкран, молчал магнитофон. Не играли привычные индикаторы видика.
- Свет перегорел - даже кофеварку не включить. И плита, как назло, электрическая… - Шейн узнал доносящийся из прихожей басок Эдика Бернатаса, бойца из молодых, недавно принятого в дело, но уже отличившегося жестокостью и честолюбием.
Когда же он появился - вроде с вечера не было?
- Так где у тебя пробки, хозяин? Ни черта не разобрать!
- Иду… Ох - наберут детей на флот - ни нырять, ни плавать!
…Меньше чем через два часа сероватый от усталости, уже почти сменившийся с дежурства врач "неотложки" с профессиональной безучастностью отвечал на вопросы жалкой и помятой кучки шеинских гостей.
- Ну а все-таки, доктор?
- Что? A-а… Нет, ничего уже сделать было нельзя. Пил много, сердце - ни к черту, без вскрытия видно. Этой ночью употребил от души, царствие ему небесное… Ну и полез под напряжение… Спьяну.
- Спасибо, доктор, - несколько купюр скользнули в карман несвежего халата.
- Да не стоит… Все под Богом ходим. Дело случая. - Хлопнула дверь, и машина с красным крестом скрылась за лесным поворотом.
Чистяков посторонился, прижавшись к леерам - по палубе проходили двое мужчин в морской форме. Один из них, капитан, его в первый вечер круиза представлял старший пассажирский помощник, что-то хмуро говорил бородачу с трубкой.
- Я лучше центнер дерьма возьму в рейс для балласта - вони меньше и по судну не болтается!
- Не скажите… Офицеры безопасности на всех флотах есть.
- Те два сержанта милицейских - от них хоть какой-то толк, а эти дармоеды…
Моряки прошли. Чистяков посмотрел им вслед и поднял воротник джинсовой куртки; сентябрь на Балтике - время зябкое. Внизу, в нескольких метрах под ногами, теснились барашками мраморно-свинцовые волны. На прогулочной же палубе качка почти не ощущалась.
- Вам нравится? - Рядом с Игорем стоял рыжий веснушчатый недоросль, высокий и нескладный.
- Допустим.