- Вы романтик? Нет? А я - романтик. - Рыжий сказал это как-то так, что Чистяков сразу понял - игрой в наив или рисовкой тут и не пахнет. - Я в Литературный поступал, завалился - перекинул документы в Высшую мореходку.
- Здесь что - на практике?
- Ага. После третьего. Последний рейс.
- Стихи пишешь? Почитай.
- Сейчас. Вот… Про Португалию.
Страна полуденного зноя,
С ума сводящей духоты,
Страна поющего прибоя,
Страна церквей и нищеты.
А еще мы в Швецию ходили:
Столетия без войн и без нашествий,
Столетия без боли, ран и мук…
Она стоит богатою невестой,
Чуть свысока глядящей на подруг…
- Во всяком случае - оригинально. Что-то вроде эпиграммы на страну?
- У меня еще много написано. Про Север, про любовь… А вы бизнесмен? Да? Богатый?
- Ну… не бедный, скажем так.
- Бедные в круизы не ходят! Это точно. Слушайте, будьте у меня спонсором! А? Я хочу книжку издать… Вы оплатите - это совсем немного - и в истории останетесь… Вместе прославимся, а когда я разбогатею - верну деньги с процентами! А?
- Ну ты даешь! Подумать надо…
- Конечно-конечно! Я вам потом еще стихи почитаю. И прозу. И еще… Вы же за границей машину покупать будете? Ведь будете?
- Допустим.
- Вот! Вы за ее перевозку обязаны в валюте заплатить, так? А нам, членам экипажа - бесплатно. Поняли? Оформляем на меня, дома - передаю вам по дарственной… Экономия валюты - шквал! Почти в расчете.
- Сам придумал, романтик?
- Сам. Лично.
- Молодец. Начинаешь мне нравиться… Ладно, иди. Подумаем…
- В общем - не скудеет талантами земля русская! - под дружный хохот собравшихся закончил рассказ о встрече на палубе Чистяков.
- Скажете тоже, босс! - Щуплый востроглазый мужчина, одетый дорого и щеголевато - слишком дорого и слишком щеголевато, - подобострастно подал Игорю блюдце с солеными орешками: - Прошу!
- А может… Не думаете? - Красивое породистое лицо сидевшей у иллюминатора девушки приняло постоянное, уже привычное ко всему брезгливо-настороженное выражение.
- Посмотрим. - Чистяков уже жалел, что начал разговор с такого легкомысленного рассказа; для руководителя любой сферы и любого уровня главное - держать дистанцию. - Давайте к делу. Готовы?
- Мои девочки - в порядке. Условия знают… Профнепригодных нет.
- Проблем не будет?
- Вы давайте фронт работ обеспечивайте! Клиентуру. Остальное - моя забота.
- Ладушки. - Чистякову всегда было приятно и просто работать с Ирой Правшиной. Еще с тех времен, когда он начинал на Морском под бригадирством Строганова, а Ирина готовила женские кадры для иностранцев… Дочь одного из крупнейших преступных авторитетов города, да и республики, одним из ярчайших воспоминаний дошкольного детства которой был обыск "по валюте" и спрятанные под маечку бриллианты, она полагалась на себя и никому не доверяла. С радикализмом молодости она пыталась жить по воровским понятиям - никого не жалела и пощады не просила.
- Эй, Иринушка! - хихикнул востроглазый. - Деловая… А женщина вообще должна ощущаться - как нечто мягкое и теплое. Нет?
- Трепло.
- Прекратите… У тебя что, Виталий? - Из разномастной кучи пассажиров Игоря больше всего беспокоили те, кто входил в команду Виталия Долгого, профессионального вора, виртуоза и подхалима. Двадцать семь жуликов - карманники, специалисты по супермаркетам, переквалифицировавшиеся наперсточники…
- Нормально… в общем.
- Смотри, чтоб не спились!
- Стараемся.
- Карты?
- Отнимаю. Как в пионерском лагере! Разве ж уследишь? Да и вообще - в падлу. Я ж не вертухай на зоне, так?
- Дело твое. Если что - головой ответишь. - Чистяков повернулся к хмурому лобастому детине, молча цедившему из банки пиво. - Как менты?
- Не ссоримся. У них же задача - общественный порядок. А никто и не буянит.
- А этот… чекист?
- Пьет, - лаконично осветил вопрос телохранитель босса.
- Хорошо. Разбежались. До Стокгольма… Всем - счастливой охоты!
В кормовом баре привычно расположились два милиционера в форменных рубашках с коротким рукавом. Тот, что помоложе, с наслаждением доедал башнеподобный сэндвич.
- Не чавкай так… Неприлично.
- Да брось ты! Ерунда. Почему милиционеры всегда по трое ходят - знаешь? Потому что один немного умеет читать, другой немного умеет писать, а третьему просто приятно побыть в обществе интеллигентных людей!
Второй милиционер и бармен лениво рассмеялись.
- Тихо. Тоска-а… - протянул молодой.
- Типун те на язык! Сколько раз говорить - лучшее дежурство, когда со скуки пухнешь.
- Да уж, рейс на рейс не приходится, - подтвердил бармен.
- Помнишь, в тот раз, когда с Виноградовым… В музсалоне официанту башку проломили, потом драка - сибиряки с этими, носатыми… с гор.
- Это когда вы американке ожерелье краденое нашли?
- Нет, раньше. Еще в первых круизах.
- Как там, кстати, Владимир Александрович? Давно его не видел.
- Шеф - в порядке. В академию будет поступать.
- Может - по паре капель? Коньячку? За его здоровье?
- Разве что… За Виноградова - грех не выпить. Давай!
Ночь. Кому положено - на вахте. Остальные спят.
Спит, уткнувшись в теплое плечо дебелой официантки, офицер безопасности - в недавнем прошлом грозный чекист, неудачливый ловец диссидентов.
Спит блаженным сном морфиниста Долгий, витая в заоблачных далях среди цветов и попугаев. Спит перед трудовым днем и вся его суетливая рать.
Спят упившиеся и натанцевавшиеся вусмерть скандинавы. Тревожно всхрапывает полулегальный иммигрант-румын - Бог весть, что ему уже пришлось пережить и что предстоит.
Ирина Правшина, утомленная, делит ложе с чистяковским охранником, - как всегда, она сама выбрала себе партнера. В девичьих кроватках крохотных кают беззащитно притихли ее кадры - сорок ко всему готовых отчаянных проституток.
Ровно дышит во сне Игорь Чистяков - вдохновитель и организатор криминального вояжа. Держись, Европа, - наши едут!
Как назло, в Стокгольме судно поставили на причалах "Силья Лайн". Стоя у трапа, Чистяков невозмутимо наблюдал, как жидкой пешей цепочкой потянулись в город особо экономные члены экипажа и две группки отечественных туристов - путь предстоял неблизкий, километров пять, но тратить кроны на автобус!..
- "Я просто мою голову и иду!" - процитировал популярную телерекламу пассажирский помощник.
- Вам их не жалко?
- Жалко, - насмешки в голосе не было. - Но всем не поможешь. Ваших, впрочем, встречают?
Чистяков хмыкнул - ничего на этих чертовых "коробках" не скроешь! Действительно, роскошный двухэтажный автобус принял в свое прохладное чрево пестро раскрашенную стайку Ириных девиц. Профессионалки держались дисциплинированно, но не робко - прямо престижный фольклорный ансамбль застойных времен. Увезли их только не в концертный зал - по разного класса борделям столицы.
Вслед за девицами разъехались воры - по два-три человека, в такси или частных машинах. За рулем сидели в основном эмигранты, подобранные Степаненко, - кое-кто даже встретил знакомых.
…Командир покинул борт судна последним. Навстречу ему предупредительно распахнулась дверь малинового "мерседеса".
- Куда прикажете? - шутливо изогнулся Мастер.
- За водкой, на "пьяный" угол. А потом - в общагу, к девкам. Четвертной, больше не дам! - Старые знакомые крепко пожали друг другу руки. Потом, чуть помедлив, обнялись.
- Ладно, садись! Или за руль хочешь? Для полноты ощущений?
- Ну его к бесу.
- Зря, зря. Надо привыкать.
- К чему?
- Твоя теперь машинка… Презент фирмы. Устраивает?
- Как тебе сказать… Лучше бы деньгами.
- Деньгами - тоже! Не ломайся, поехали - ждут. - Степаненко кинул Чистякову ключи.
- Простите… - У "мерседеса", отражаясь в никелированном радиаторе, стоял с ошалелой физиономией давешний рыжий поэт-практикант. - Простите, до города - никак! Не подкинете?
- Это - кто?
- Так… Чудо природы. Садись, Мастер, - дорогу показывать будешь! И ты тоже… не бросать же.
…Рыжего высадили в центре, у "Эн-Ka", универмага, способного удовлетворить даже самые изощренные потребности творческой натуры курсанта-недоучки. У бокового входа уже шустрили долговские мазурики - грузили в такси непостижимым образом упертую микроволновую печь.
- На девочек за работой не желаешь посмотреть?
- Далеко?
- Нет, одна "точка" - на Артиллеригатан, рядом… Впрочем, все равно не успеем - Спектор ждет.
Через несколько минут Чистяков плавно притормозил у отеля "Шератон". Началась новая, интересная жизнь.
7
Человек зла наших дней, возможно, человек удачи прошлого. Тогда он был необходим, однако ныне такая необходимость отпала, он опасен.
Агата Кристи
- Говорил же я, Владимир Александрович, - все эти игры в шпионов… Все эти оперативные комбинации…
- Что ж, оперативная комбинация - это удавшаяся провокация. И, естественно, наоборот.
- Вот именно! Наоборот… - Генерал, нервно переминая кисти рук, шагал по комнате.
Был он без пиджака, с красными после бессонной ночи глазами, но, как всегда, одет безукоризненно - даже подмышечная кобура в тон галстуку. Виноградов поймал себя на мысли, что сегодня это его почему-то раздражает.
- Вот вы, капитан, думаете - суетится старый пердун, полные штаны наделал… Да не перебивайте! Думаете. Может быть, не так грубо, но… Успели прочитать?
Начальник ГУВД вдавил палец в бордовый дерматин фирменной папки, вытеснившей с журнального столика привычный кофе. Коньяка сегодня тоже не предвиделось.
- В общих чертах. - Виноградов не слишком тщательно складывал разнокалиберные газетные вырезки, компьютерные распечатки переводов, фототаблицы, и теперь содержимое папки в нескольких местах вылезало наружу, придавая ей неопрятный и растрепанный вид.
- Суть уловили?
- Разумеется. Но пока, по-моему, ничего страшного. Журналисты - народ впечатлительный…
- А вот теперь это прочитайте. - Генерал протянул Виноградову стандартный бланк с гербом и лиловыми штампами.
- Да-а…
В совокупности с материалами репортерских расследований обыкновенный депутатский запрос приобретал убийственную силу… Неделю назад сначала западные, а затем и свои, доморощенные газетчики подняли шум по поводу деятельности "НВК". "Криминальная экспансия русских", "Преступные круизы", "Гастроли под пиратским флагом" - вопили заголовки. Как обычно - минимум фактов среди бури эмоций: кто-то, где-то, приблизительно, предположительно… Покусывали за пятки Спектора, пару раз упоминались Степаненко и морской пассажирский начальник Ковалев. Да и черт с ними - в конце концов, это их бизнес и их проблемы! Но вот двадцать машинописных строк на фирменном бланке…
"…B связи с сообщениями средств массовой информации… создать депутатскую комиссию в составе… о возможной причастности органов внутренних дел… обязать предоставить имеющиеся документы… по результатам подготовить заключение в срок до…"
- Не кисло! С чего бы это, товарищ генерал?
- Какая разница. Большая политика - грязь, все топят друг друга, норовят залезть повыше… Вам скажу, Владимир Александрович: с новым мэром и с этим молодым выскочкой из Совета у меня не очень сложилось… Подонки! Снюхались, видимо, в конце концов с моим замом - раньше-то у них подходящей кандидатуры не было… Последнее время только повода искали - и на тебе!
- Ну - пока речь идет только об одном - не досмотрели, проморгали… И то - в большей степени наши, транспортники. В крайнем случае выдерете по-семейному нашего шефа, он - меня…
- А "Крот"? По сути, мы же с вами весь этот цирк породили, не так?
- А кто про "Крота" знает? Вы не показывайте дело - и нет проблем! Хотя, конечно, что я говорю…
- Вот именно, Владимир Александрович. Не тот случай и не те люди - в прошлом году, помните, они кагебешные архивы растрясли… Володя Сидоров, полковник, я его лет двадцать знаю, попытался дело по одной зарубежной резидентуре припрятать. Не почему-то - просто профессионально не мог этим трепачам людей засветить… Под суд хотели отдать! Еле удалось на пенсию досрочно вытолкнуть.
- Да, при наших учетах… - Виноградов, до того воспринимавший грозящую опасность несколько отстраненно, почувствовал в груди неприятный холодок. - И что делать будем? Есть один старый дедовский способ…
- Не этот? - Начальник ГУВД щелкнул замками стоящего у дивана кейса и положил на столик рядом с депутатским бланком еще один листок.
Стандартная "сопроводиловка" с грифом. Адресат - УВД у черта на куличках, про такую глушь Виноградов только в "Клубе кинопутешествий" слышал. Подпись начальника Главка, номер исходящего… "Направляется для дальнейшего оперативного использования в связи с переездом объекта на постоянное местожительство в…"
- Уважаю… Именно это я и имел в виду. А само дело? - Обычно в такой ситуации все безукоризненно регистрировалось в соответствующих журналах, конвертовалось исполнителем… По документам оно вроде как уходило, но до адресата не добиралось. В худшем случае мылили шею нерадивой секретарше-секретчице, ограничиваясь, как правило, легко компенсируемым взысканием.
- Сами понимаете.
- Надеюсь - вы лично? - Такой вопрос капитан никогда не позволил бы себе задать генералу. Между сообщниками по не слишком благовидному делу, однако, он был вполне уместен.
- Да.
- Э-хе-хе… Все-таки жаль, что так получилось. - Виноградов еще раз взял со стола спасительный листок. - "Приложение: на ста тридцати семи листах"… Несмотря ни на что - неплохо поработали. Толку было, пожалуй, больше, чем вреда, а?
- Им же этого не объяснишь…
- Простите, конечно, за бестактность… Вы становитесь настоящим опером, по жизни. А помните - когда мы познакомились?
- С кем поведешься… Что теперь с Чистяковым?
- А что? Работу свою он сделал. Мы в расчете.
- Владимир Александрович… А если выйдут на него? Прихватят по-серьезному?
- Ну, товарищ генерал! Это уж как мы с вами решим - вписываться или нет. Сейчас вот, пока он на меня пашет, я обязан его из дерьма вытаскивать - и по инструкции, и по совести. А когда расстанемся… Да нет, как правило - нормальных людей выручаем!
- Я не об этом. - Голос начальника ГУВД был ровен, спокойное интеллигентное лицо, несмотря ни на что, отменно выбрито.
"А глаза добрые-добрые!" - вспомнил Виноградов недавно слышанный анекдот.
- Догадываюсь… Нет, он будет молчать, для него высветиться - смерть. Не выговор, даже не срок - смерть! Там стукачей не прощают.
- Ладно, Владимир Александрович. Вам виднее. Закончим на сегодня?
- Да, судя по всему… Операция "Крот" закончена. Больше смысла встречаться нет.
- По этому поводу - пожалуй. А в принципе… По-прежнему не хотите переходить ко мне?
- Мы уже не раз говорили на эту тему. Спасибо, товарищ генерал. Без иронии. Но - не теперь. Может быть, года через два-три… Лично с вами - работать приятно. А остальные писаря главковские - вы, не дай Бог, уйдете, а они останутся… Аппарат!
- Понимаю. Тогда - вот. - Вместо убранной папки и документов, на стол легла плотная пачка купюр. - Здесь две тысячи. Со сметы, из фонда начальника Главка, моего личного… Официально поощрить я вас не могу, но… Только не обижайтесь, поймите правильно!
- А я и не обижаюсь! Спасибо большое! Это - никогда не лишнее, тем более за дело… Все. Пойду. До свидания!
- Удачи вам, Владимир Александрович. Звоните, если что!
Дождь со снегом. Поздняя осень - предзимье.
Виноградов отошел от окна, привычно задернул седую от пыли штору, достал из внутреннего кармана висящей в прихожей куртки пакетик с сахарным песком - безумный дефицит по нынешним временам! Хозяин квартиры, на которой Виноградов встречался со своими людьми, уже второй месяц лежал в больнице, и от полного запустения его жилище спасали только нечастые визиты тайных бойцов с преступностью.
Ценный продукт все-таки отсырел - и неудивительно. Когда после почти часового ожидания автобуса Виноградов пешком приплелся по адресу, вода привольно плескалась в его ботинках, брюки липли к ногам, а потертая "аляска" была противно мокрой.
"Нет, это не шпионская погода, - лениво думал Владимир Александрович, колдуя над заварочным чайником. - Любимый дождик Богомила Райнова был, скорее всего, теплым и тихим. Без ветра. И в конце пути храброго болгарина ждали рюмочка коньяка, сухие носки и ласковые пальчики очередной перевербованной агентессы".
Не надо было быть профессором астрологии, чтобы почти на сто процентов предсказать - к вечеру поднимется температура, потечет из носа… Милицейская докторица выпишет больничный, который, как всегда, некогда будет закрыть - уже на второй-третий день неотложные дела заставят выскочить из дома и окунуться в изрядно поднадоевшую карусель.
Виноградов накрыл чайник льняным полотенцем и почти сразу же услышал шаги на лестнице - в этом старинном доме после многочисленных перепланировок и ремонтов образовались удивительные чудеса акустики…
- Здравствуй! Заходи.
- Здорово. - Чистяков был хмур и чем-то основательно выведен из равновесия. Виноградов заметил это по тому, как вяло и небрежно ответил он на рукопожатие.
- Давайте в комнату. Ругаться будем.
- Прямо так - сразу? Бить не будешь, начальник?
- Посмотрим… Проходи, чай готов уже.
- Я принес тут кое-что. - Глухо звякнув, полиэтиленовый пакет из "валютника" занял доминирующее положение на сервировочном столике. - Не побрезгуешь?
- Отнюдь! О-о, коньячок! Класс… теперь бы еще носки и пальчики…
- Что?
- Так, про себя… Пошли в комнату.
…Что может быть полезнее для серьезного разговора, чем тягучий и пряный армянский коньяк? Вскоре в бутылке зеленого стекла волшебной жидкости оставалось уже меньше, чем было выпито.
- Что же мне теперь - в одиночку выгребываться? - Чистяков и не пытался скрыть растерянность.
- Выходит - так.
- Ну ты даешь! "Контора" по моим наколкам хватает моих же людей, их в изоляторе колют на меня же - а Саныч в сторону!
- Сам виноват!
- Не понял?