Глава 5
Они занимались любовью под Simple Minds. Элизабет хотелось заниматься любовью под музыку. Ей хотелось заниматься любовью именно под эту музыку. Франк Фрёлик не возражал. Теперь они были едины: он был в ней, а она - в нем. В ее глазах он не заметил ни нерешительности, ни притворства, ни неправды. Так что шум вокруг не имел для него никакого значения. Музыка просто служила фоном - как бриз на морском берегу, как влажный, соленый воздух. Он не вслушивался в слова, не выделял партии ударных или бэк-вокалистов; его тело просто танцевало с ней, он сосредоточился на двух синих огоньках, которые были так близко и вместе с тем так далеко, - на ее глазах.
Когда он вышел из ванной, она лежала в кровати и читала.
- Та же самая книга? - удивился он.
- Что значит "та же самая"?
- Мне кажется, ты всегда читаешь одну и ту же книгу.
Элизабет положила книгу на прикроватную тумбочку:
- Ты когда-нибудь слышал о том, что нельзя войти в одну и ту же реку дважды?
- Греческая философия?
Она пожала плечами:
- Возможно. Ну вот, а я не верю, что можно прочесть одну и ту же книгу дважды.
Она подвинулась, пуская его под одеяло. Чуть позже она спросила:
- Почему ты стал полицейским?
- Просто стал, и все.
- Ты даже сам себе не веришь.
Фрёлик повернул голову и заглянул ей в лицо. Вместо ответа, улыбнулся.
- Я что, зашла на охраняемую территорию? - спросила Элизабет. - "Проход запрещен! Опасно! Осторожно, злая собака!"
- После окончания факультета правоведения я подал заявление в полицейский колледж… и поступил.
- После факультета правоведения?! Ты мог бы поступить в адвокатскую контору! Мог бы стать адвокатом, обзавестись своей практикой и зарабатывать миллионы! А ты вместо этого бегаешь по городу и суешь нос в дела других людей.
- Сую нос в дела других людей?
Он поздно сообразил, что ответил, пожалуй, резковато. Но исправить что-либо оказалось невозможно - все уже было сказано. Фрёлик украдкой посмотрел на Элизабет. Ее голова лежала у него на груди. Он провел пальцем по рисунку на обоях. Другой рукой погладил ее по голове, понимая, что она просто хотела разведать обстановку.
- Но ведь такое правда случается? Тебе приходится совать нос в чужие дела?
Он не ответил.
- Ты обиделся?
- Нет.
- Хорошо хотя бы, что ты не судья.
- А что с судьями-то не так?
- Мне они не нравятся. Во-первых, из-за того, чем им приходится заниматься, а во-вторых, из-за того, что они такие… всех оценивают.
Потом они какое-то время лежали молча. Ее голова покоилась на его животе. Он играл с прядью ее черных волос.
- О чем ты думаешь? - спросила Элизабет.
- О том, что на самом деле я мог бы стать судьей. Наверное, с карьерной точки зрения мне следовало так поступить. - Он по-прежнему играл с ее волосами. Она лежала тихо. - Я люблю свою работу, - добавил Фрёлик.
Элизабет подняла голову и спросила:
- Почему?
- У меня есть возможность знакомиться с самыми разными людьми. Вот с тобой, например, познакомился.
- Но ведь что-то должно было подтолкнуть тебя к тому, что ты стал полицейским. Наверное, ты еще когда-то давно захотел…
- Почему тебя это интересует?
- Люблю секреты.
- Я уже догадался.
Элизабет опустила голову.
- На нашей улице жил один полицейский, - сказал Фрёлик. - Отец моей одноклассницы. Славной девочки по имени Беате. У него был "форд-кортина" старой модели. С круглыми задними фонарями - такие выпускали в шестидесятые годы.
- Понятия не имею, о чем ты говоришь, - заметила Элизабет, - но это не важно.
- Этажом выше жила девушка по имени Вивиан. Она занималась проституцией, хотя ей было всего восемнадцать или девятнадцать.
- А тебе сколько было?
- Лет десять. Я тогда не знал, что такое "проститутка". И о сексе тоже понятия не имел. Другие мальчишки говорили о Вивиан разные гадости и показывали мне порнографические журналы, в которых женщины обнажали свои интимные места. Те фотографии казались мне отвратительными.
- Там были и ее снимки - Вивиан?
- Нет, но мои приятели хотели, чтобы я понял, чем она занимается. А может, от разговоров о ней у них вставало, кто знает? Я в той области отставал от других. В десять лет меня интересовали только рыбалка, велосипед и все такое. Мне Вивиан казалась самой обыкновенной девицей - темноволосая, какая-то… высохшая. На ногах у нее проступали тонкие синие вены. А сами ноги у нее были довольно бледные. Она часто сидела на лестнице и курила. Ну вот, однажды к нашему дому подошли двое мужчин. Один был в пальто, и у него были прилизанные жирные волосы. Второй, с челкой, носил очки и короткую кожаную куртку. У него все время дергалось лицо. Я играл на улице с другими мальчишками, а Вивиан в мини-брючках курила на крыльце. Едва заметив тех двоих, она тут же встала и скрылась в подъезде. Слиняла.
Фрёлик замолчал, потому что зазвонил телефон. Элизабет с любопытством посмотрела на него.
- Только не говори, что сейчас подойдешь!
- Может, и не подойду, - буркнул он, слушая звонки и не шевелясь.
Они долго лежали и слушали звонки. Наконец телефон замолчал.
- Продолжай, - велела Элизабет.
- На чем я остановился?
- Пришли двое, а Вивиан слиняла.
- Одного из мальчишек звали Ингве. У него был велосипед "Томагавк" - знаешь, такой, с длинным седлом. Ингве поднял с земли камень и швырнул в тех двоих. И мы тут же последовали его примеру. Они показались нам врагами. Мы тоже стали подбирать камни.
- Вас было двое?
- Нас было человек пять или шесть. Ингве был самый старший, ему исполнилось четырнадцать. Моим друзьям было тринадцать и двенадцать. Я был самым младшим; помню, я тогда до чертиков испугался. Никогда в жизни я так не боялся. Тип, у которого дергалось лицо, набросился на Ингве и ударил его. Ингве упал на дорогу; у него пошла кровь. Потом ему пришлось вызывать скорую. Мне стало так страшно, что я убежал. Завернул за угол, забился между мусорными баками, и меня вырвало - вот до чего я испугался.
Фрёлик посмотрел вниз, на свою грудь, и встретился взглядом с Элизабет. Он широко улыбнулся.
- Продолжай, - шепнула Элизабет.
- Отец Беате быстро с ними разобрался. Все признавали его авторитет; ему не нужно было ничего говорить или показывать свое удостоверение. Он даже был не в форме. Просто пришел и восстановил справедливость. Наверное, с того дня все и началось. Сосед стал для меня… символом.
- Брюс Уиллис, - улыбнулась Элизабет.
- Кстати, потом выяснилось, что он вовсе не такой уж герой…
- Кто, Брюс Уиллис?
- Отец Беате.
- Что он сделал?
Фрёлик пожал плечами:
- Беате умерла несколько лет назад. Подсела на героин. Когда она не пришла на встречу одноклассников, девочки рассказали, что отец много лет избивал ее и насиловал. - Он потянулся и сухо закончил: - Иллюзии выцветают и исчезают! - Элизабет промолчала. - Таков уж наш мир. Полон иллюзий, того, чего нет на самом деле.
- Кому ты рассказываешь!
- Что я люблю? - переспросил Фрёлик, услышав ее вопрос. Он перевернулся на спину и задумался. - Люблю играть на воображаемой гитаре, исполнять песни группы "Дорз", особенно альбом "Женщина из Лос-Анджелеса"…
- Какой ты зануда! Ладно тебе. Скажи, чем ты любишь заниматься на самом деле!
- Люблю смотреть в окно, когда утром просыпаюсь в своей постели, - потягиваясь, ответил он.
- Еще! - потребовала она.
- Что "еще"?
- Еще что ты любишь?
- Сначала ты.
- Я люблю летом лежать в траве и наблюдать, как облака меняют форму.
- Еще!
- Ехать на велосипеде с горы теплым летним вечером.
- Еще!
- Теперь твоя очередь.
- Люблю переписывать названия дисков и пластинок и расставлять их в алфавитном порядке.
- Правда?
- Да.
- Ясно. - Элизабет свернулась калачиком и прошептала: - Давай еще!
- У меня есть любимые места, в которых мне нравится бывать одному.
- У меня тоже. - Элизабет подняла голову и заглянула ему в глаза. - На пляже… Вечером, когда я сижу на пляже и слушаю шелест волн, набегающих на берег. Если кто-то подходит и заговаривает со мной, я просто не слышу…
- Да, вода - она такая, - кивнул Фрёлик. - Со мной то же самое, когда я хожу на рыбалку - на реку или ручей, где есть пороги.
- Не верю.
Он покосился на нее. Ему показалось, что она немного обиделась.
- Ладно, сдаюсь. Все не так.
- Когда ты становишься такой, мне больше не хочется откровенничать, - сказала она.
- Эй, ты! - Фрёлик сел и стал смотреть на Элизабет в упор. Наконец она тоже посмотрела ему в глаза. - Не сердись!
- Я не сержусь.
- Ну и как называется твой пляж?
Она улыбнулась:
- Вар.
- Что еще за вар?
- Название такое. Вар.
- Название пляжа?
- Это остров.
- Где он?
Она не ответила и опустила голову. Он поиграл с ее волосами и зевнул. Очень хотелось спать; приятно было сознавать, что скоро придет сон.
- Да, вот еще… - пробормотал он и снова зевнул. - Я люблю весной запах костра.
Среди ночи Фрёлик открыл глаза и заметил, что ее голова больше не покоится на его груди. Он услышал тихий голос. Она сидела на стуле у окна, прижав к уху мобильный телефон.
- Ты не спишь? - спросил он. - Который час?
- Сейчас приду, - ответила она. - Спи, спи!
Фрёлик зажмурился. Он слышал, как она ложится под одеяло. Перед тем как снова заснуть, он открыл глаза и увидел, как ее черные волосы разметались по подушке.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЧЕТВЕРТЫЙ
Глава 6
- У нас жмурик.
- Труп?
- Мужчина. Холодный, как рождественский анчоус, - сказал Гунарстранна. - В Лоэнге.
Разговор прервался. Обсуждать было нечего. Франк Фрёлик, как всегда, повернулся в кровати.
- Мне надо идти, - хрипло прошептал он и осекся.
Ее не было. Одеяло, в которое она завернулась несколько часов назад, наполовину свешивалось с кровати. Он сел, потер щеки и осторожно позвал:
- Элизабет!
Ни звука.
Он посмотрел на часы. Половина пятого. Ночь! Фрёлик встал и неуклюже вышел в гостиную. Темно и тихо. На кухне - темно. В ванной - темно и пусто. Он включил свет, кое-как умылся и, посмотревшись в зеркало, увидел свои усталые глаза. Ну зачем она так? Зачем все время убегает? Когда она ушла? Почему?
* * *
Ровно через шесть минут он сидел в машине и ехал под гору. За ночь заметно похолодало. На усыпанном звездами небе ярко светил полумесяц. Термометр в салоне показывал минус пять градусов. Фрёлик думал о том, что на Элизабет узкая юбка и крохотные трусики. Как она шагает по улице в такой мороз? Выбралась из постели, тайком ушла из его квартиры… В машине было так холодно, что он съежился, крепко сжав обеими руками руль. Шипованные шины скрежетали по гудрону. Обочины дороги замерзли. Над портом поднимался туман. Фрёлик подумал: сейчас самая подходящая обстановка для убийства. Он повернул в сторону Гамлебюэне.
У проволочной ограды стояла патрульная машина с невыключенным проблесковым маячком. На противоположной стороне Гунарстранна оставил свою "шкоду-октавию". А по ту сторону ограды вокруг лежащей на земле фигуры столпились люди.
Фрёлик захлопнул дверцу машины и, сунув руки в карманы, направился к воротам. Он не успел позавтракать и замерз - теперь у него сосало под ложечкой. Навстречу ему шагнул Гунарстранна. Из-под его осеннего пальто торчала криво застегнутая рубашка. К губе инспектора приклеилась незажженная сигарета.
- Охранник из фирмы "Секуритас". Обнаружен напарником в три сорок три. Налицо очевидные признаки взлома. Кто-то пытался проникнуть в контейнер… - Гунарстранна ткнул пальцем в распахнутую дверь зеленого металлического контейнера. - Владелец контейнера - фирма под названием "А. С. Юпро". Что унесли, пока неясно, но, судя по всему, какое-то электронное оборудование.
Издали мертвец напоминал горнолыжника, потерявшего сознание. Одетый в рабочий комбинезон, он лежал в так называемом устойчивом боковом положении. Разглядев обезображенную голову убитого и лужу крови, Франк Фрёлик поморщился.
- Судмедэксперты называют такие травмы "причиненными тупым орудием", - сухо заметил Гунарстранна. - Ему проломили затылок. По-моему, установить причину смерти будет нетрудно. Скорее всего, вот и орудие убийства. - Он показал на испачканный кровью пластиковый пакет, лежащий рядом с трупом. - Алюминиевая бейсбольная бита.
Проснулась рация, которую держал один из патрульных. Он протянул рацию инспектору Гунарстранне; тот, как положено, сухо представился. Из-за помех Фрёлик не расслышал, что ответили Гунарстранне на том конце линии. Но Гунарстранна расплылся в улыбке и приказал:
- Сажай их!
Он развернулся к Фрёлику и посмотрел на часы:
- Все в порядке, грабителей взяли. Значит, мы можем доспать. Извини, что поднял тебя в такую рань, но ведь такая у нас работа, верно? Не бывает двух одинаковых дел. Я и сам, пожалуй, прихвачу еще пару часиков. А попозже, когда выспимся, допросим их. Неплохо сейчас отправиться на боковую!
- Кого взяли-то? - ошеломленно спросил Фрёлик.
- Банду головорезов, - ответил Гунарстранна. - По наводке. Судя по всему, они будут запираться, но, с другой стороны, все признаки преступления налицо. - Он показал на вскрытый контейнер. - Грабители как раз взламывали замок, когда приехал охранник на машине. - Он показал небольшой пикап "форд", стоящий в нескольких метрах за оградой. На борту Фрёлик прочел название охранной фирмы. - Охранник заметил неладное, вылез из машины и пошел посмотреть, что там творится. - Гунарстранна показал на темный предмет, лежащий на земле рядом со вскрытым контейнером. - Там его фонарь фирмы "Маглайт". Он поймал взломщиков с поличным; завязалась драка. У одного из бандитов при себе оказалась бейсбольная бита; он бьет охранника по голове… Охранник падает. К сожалению для троицы грабителей, он умер.
- Значит, уже известно, кто это сделал? - спросил Фрёлик, подавляя зевоту.
Гунарстранна кивнул:
- Как я и сказал, их взяли по наводке, и я очень удивлюсь, если наш информатор ошибся… - Он достал из кармана пальто клочок бумаги и прочел вслух: - "Йим Ройнстад, Видар Балло и…" - Гунарстранна поднес листок к свету. - Иногда я сам свой почерк не разбираю… "Йим Ройнстад, Видар Балло и…" Сумеешь прочесть имя третьего? - спросил он, поправляя очки.
Фрёлик сначала прочитал третье имя про себя, а затем произнес:
- Тут написано "Юнни Фаремо".
Глава 7
Все утро Фрёлику было не по себе: очень хотелось выяснить, что произошло на заседании суда. И все же, спускаясь по лестнице между зданием суда и кафе "Габлер", он понял: идти в суд ему совсем не хочется. Поэтому он перешел на улицу Кристиана Августа и стал ждать на тротуаре. Вскоре перед входом в здание суда собралась толпа. Чуть позже двери распахнулись, и вышла Элизабет. Фрёлик следил за ней взглядом. Она вышла одна и почти побежала прочь, не глядя по сторонам. Он смотрел на ее худую спину, пока она не скрылась за углом.
Заметив выходящего Гунарстранну, Фрёлик, через трамвайные пути, зашагал ему навстречу. Гунарстранна пробился сквозь толпу стоявших на ступеньках репортеров и тоже направился к трамвайным путям. Они с Фрёликом встретились.
Гунарстранна явно пребывал не в самом лучшем настроении; он быстро зашагал вперед по тротуару. Фрёлик откашлялся и спросил:
- Как все прошло?
- Что именно?
- Заседание.
- Дерьмово.
- И что это значит?
Гунарстранна остановился, не обращая внимания на то, что очки сползли на самый кончик носа, и глухо проворчал:
- Тебя интересует, отправится ли ее братец за решетку? Или им всем придется сесть? А может, тебя волнует собственное будущее?
- Скажи, как все прошло!
- Элвис покинул здание.
- Что?
- Юнни Фаремо показал мне средний палец и вышел из зала суда свободным человеком. Потому что его сестрица, невинная овечка, в которую ты влюбился, утверждает: в то время как убили Арнфинна Хагу, ее братец и его приятели находились у них на квартире вместе с ней! - Последние слова Гунарстранне пришлось кричать, потому что мимо прогрохотал трамвай.
Фрёлик дождался, пока утихнет шум.
- Она сказала, что была в квартире с братом и его дружками после того, как ушла от меня?!
- Да.
- Значит, незаметно выскальзывает из моей квартиры, пока я сплю, идет по улице среди ночи, возвращается к себе в квартиру, где находятся ее брат, Ройнстад и Балло… и они веселятся до утра?
- Фрёлик, ты с ней что, вообще не разговариваешь?
Фрёлик не нашелся с ответом. Гунарстранна продолжал:
- Юнни Фаремо, Йим Ройнстад, Видар Балло и твоя… подружка… до утра играли в покер. В своих показаниях она упомянула и тебя.
Фрёлик почувствовал, как у него немеет лицо.
- Меня?!
- Она во всех пикантных подробностях описала ночь, проведенную с тобой, вплоть до партии в покер.
Фрёлик слышал в голове эхо собственного жалкого: "Меня?" Молчание стало неловким. Мимо них в обе стороны проходили люди. По улице медленно проехало такси. Водитель вопросительно посмотрел на них.
- Надеюсь, рассказу о покере ты не веришь? - спросил Фрёлик.
- Конечно нет.
- Почему меня не вызвали свидетелем?
- А ты мог бы точно сказать, во сколько она ушла? - язвительно поинтересовался Гунарстранна.
- Слушай, - возмутился Фрёлик, - мне все происходящее нравится не больше, чем тебе!
- Сомневаюсь!
- Не понимаю, почему судья ей поверил. Ведь ее показания шиты белыми нитками!
- Ты мог бы опровергнуть ее слова?
- Нет.
- Так зачем мне вызывать тебя свидетелем? Я понятия не имею, поверил ей судья или нет. Главное тут другое. Твоя подружка обеспечила алиби своему братцу и его дружкам. Значит, до следующего судебного заседания мне надо убедительно доказать, что банда Фаремо в ту ночь была в порту, и опровергнуть показания Элизабет Фаремо.
- Кстати, о каком времени идет речь?
Гунарстранна промолчал и глубоко вздохнул.
- В чем дело?
- Фрёлик, возьми себя в руки.
- Что ты хочешь сказать?