Сведения, которые через сорок минут легли на стол директора ФСБ РФ, полковника Особого отдела, майора спецотдела и полковника Сафонова, заставили каждого выматериться и испортили настроение очень надолго.
Информация с видеокамеры стоила многого и считалась особо важной, за разглашение подобного лишались головы.
На плёнке таились записи о частоте, кодировке и режиме связи с рядом "внештатников" ФСБ по всей стране и в Ближнем Зарубежье.
Мало того, вслед за этими данными шли планы модернизации штурмового подразделения "Гранат", часть анкет и личных досье нескольких сотрудников и агентов структуры спецподразделений Внутренней Контрразведки.
Через двое суток допросов без пристрастий (в спецслужбах часто обходятся без этого, в отличие от того же МВД) Сизов даст показания и кое в чём сознается.
Окажется, что с Жеманиным он не был связан и о его шпионской деятельности не слышал.
Кроме перечисленного, "глазком" фирмы "Сони" были зафиксированы расшифровки по агентурным каналам ГУО, ФСК, затем ФСБ РФ, автономным НП и спецпостам Внутренней Контрразведки, реквизитам и адресатам некоторых секретных отделов и подотделов "связистов" из ФАПСИ и всё той же ФСБ. Частично записаны сведения о рекогносцировке подразделения "Орион", ударно-штурмовой группы "Факел", спецотделений "Буран" и "Вега".
Эти отряды спецназначения когда-то входили в одну большую и сильную систему специального и быстрого реагирования под названием "Альфа". Потом разделилась эта маленькая элитная армия на кусочки (точнее, её разорвали), и по отдельности стали ребята работать на разные Конторы. Служить и умирать, но как бы для общего дела, во имя Отчизны.
Нельзя сказать, что высшее руководство ГУ ФСБ обрадовалось полученным итогам большой Чистки, но кое-что успокаивало.
Хотя бы то, что не вся секретная информация вышла за пределы Управления, никаким образом шпионско-диверсионная деятельность (Сизов вносил ложные факты в программы КНИ и ТАИ, для чего – так и не удалось выяснить, но что само по себе являлось диверсией) не коснулась Системы Внешней Контрразведки, а также выяснили и обнаружили заказчиков и каналы приёма и связи с внешним миром.
Но, как окажется впоследствии, НИ ОДНОГО выявленного Получателя задержано не будет! НИ ОДНОГО!!!
Вот они, интриги и могущество верхних эшелонов власти! Вот она, как бы сказал любой простолюдин, МАФИЯ! С приставкой "ГОС".
Но это немного другая тема, другая история.
Больше всех, кажется, негодовал полковник 7-го подотдела Сафонов.
Именно его касались информация с "жучка" и показания второго арестованного.
Именно Жеманин обескуражил руководителя "семёрки" "СМ" физических воздействий Особого отдела.
Потому что единственной, но очень страшной новостью, какую смог выудить ЭСО Управления из допросов старшего лейтенанта и данных его записей и шифровок, была информация об Истребителе – Топоркове Никите Сергеевиче! ОС и ОВ, хотя и скудные сведения: о "Деле № 237", начатая разработка и анализы его деятельности в 13-ом подотделе (бывшем Спецотделе ФСК), а главное, всплывшие шифрограммы покойного Ревизора Сибирского региона майора Протонова. Годовые отчёты. Письма покойника.
Никита влип в дерьмо!
И это Сафонов ощутил всеми клетками своего существа.
Истребитель – ходячий призрак! Мертвец!
Но…
Сафонов плотно и мгновенно ухватился за тонкую ниточку…
И в течение последующих трёх часов тщательных проверок и анализов выяснил: афиширования сотрудника ФСБ и бывшего "внештатника" Топоркова, рассекречивания и возможного преследования Истребителя можно избежать!
Сафонов временно бросил дальнейшее расследование коррупции в Управлении, очистил всю ОС и ОВ в подотделе номер 13, уничтожил доклады Протонова и навёл марафет в смежных, любым образом причастных к "Делу № 237" подотделах.
И связался с Секретарём.
Как Никита ни пытался играть тюфяка, не снимая маски артиста, тюфяка в постели ему изображать было трудно.
Почти невозможно. Ибо в сексе он считал себя мастером.
Может быть поэтому Крымова начала смутно подозревать случайного партнёра по половому акту. Сомневаться в истинном амплуа этого парня.
А в сомнительных сделках и ситуациях Чёрные Вдовы решительны и жестоки! Смерть – и никаких "но"!
Они не просто занимались сексом, но, как любят повторять по двадцать раз в одном фильме на видеокассете гнусавые переводчики – трахались.
Поначалу Топорков вяло орудовал своей грешной плотью, медленно и осторожно, будто нехотя.
Но Надя, раскинувшая розовые ножки в стороны, чувствовала всем нутром, что это – игра, подготовительная прелюдия, проба.
И начинала понимать: этот лоховатый парниша не тот, за кого себя выдаёт.
Вскоре Никита превратился в зверя. Он загибал, комкал, скручивал и рвал девушку-красавицу, всячески переворачивал её и топтал в буквальном смысле слова, как курочку.
Она застонала. Она позволила себе вскрикнуть и пустила слезу блаженства, удовольствия, кайфа.
Насколько она помнила, с ней никогда такого не бывало, хотя до двадцати пяти лет на ней перебывала куча мужиков и женщин.
Когда наступил у неё оргазм, она тихо всхлипнула и задёргалась в мелкой агонии.
Чуть погодя заполнил розовый польский презерватив и Никита.
Через семь минут к Крымовой вернулись сознание и почти прежняя бодрость. Ещё через две она соображала о дальнейших своих действиях, контрольной проверке парня.
Сходила в ванную, подмылась, мило поулыбалась, вслух отметив достоинства Никиты. Поцеловала, зажевав губы парня в страстном долгом засосе.
– Ну что, ты доволен? – спросила Афродита.
– Это я тебя должен спросить, Вероника Батьковна! – контратаковал Топорков.
Она как-то странно усмехнулась и кивнула. Вывернулась из объятий партнёра и накинула на тело через голову белую тонкую водолазку. Но острые соски чётко выделялись на ткани, по-прежнему сводя с ума.
Гетры она натягивала уже на кухне. Топорков слушал её притворную болтовню, а сам ощупывал части своего маскарада: перекрашенные на один раз волосы, линзы голубоватого цвета, специальные эластичные фильтр-тампоны в ноздрях, меняющие форму носа по желанию хозяина, якобы золотые коронки спереди, косметически ухоженные кисти рук и обязательный маникюр. От ударных в рукопашном бое фаланг и костяшек, покрытых лёгкими мозолями и старыми ссадинами, не осталось и следа.
Изменять внешность и тщательно накладывать грим Топорков научился отменно. Почти без теории, но благодаря очень хорошей практике!
– Можешь, мой мальчик, плейбой, пока потихоньку одеваться, умываться, и тому подобное! – бросила лукаво Надя-"Вероника" с порога кухни. – Я пока свяжусь с Костей, узнаю, как обстоят дела с нашими тачками и их предстоящим ремонтом. Дыши ровно, милый, всё будет хоккей!
Она исчезла в чреве кухни, набирая по сотовому нужный номер, намеренно отойдя подальше, к самому окну.
Топорков выполнил все отвлекающие психологические манёвры: нарочно громко зевнул, поскрипел креслом-качалкой, включил тихую мелодию на музыкальном центре и побрякал подкассетниками.
Сам же продолжал пристально вслушиваться в шёпот за стеной, почти нормально улавливая все слова Крымовой. Ведь слух у охотника был изумительный.
– Костя, это я, Вероника! Посмотрели машины?
– МАЛЫШ! ЭТО ПОДСТАВНОЙ! В "РОСИНВЕСТЕ" ЧЕЛОВЕКА ПО ИМЕНИ "ОЛЕГ СТЕПАНОВИЧ" НЕТ! МАЛЫШ, ТЫ В БЕЗОПАСНОСТИ?
– Да, Костя! Я так и думала, что крыло надо менять! ЭТО ОЧЕНЬ СЕРЬЁЗНО! – сказала в трубку Надя и шарахнулась на цыпочках к выходу, резко заглянула в комнату.
Никита стоял у окна и смотрел на улицу через тюль.
– Слышишь, Олег! Мою уже отбуксировали, с твоей сняли замеры. Говорят, что крыло надо поменять, остальное ерунда! Завтра до обеда должны управиться, – отрапортовала, будто это так и было, Крымова Надя, качнув под белой тканью тёмными сосками и аккуратными грудями.
– Я уже вижу, Вероника, что твою отогнали! – кивнул сочувственно парень и потянулся.
– Надевай штаны, голый король! Ишь, болтается! Я сейчас, улажу все финансовые вопросы, и ты отвезёшь меня домой. Хотя нет, наверное, поедешь один. Распакуешь свои вещички и отгонишь "жигуль" в авторемонт. Адрес у тебя есть?! Там Костя за главного. Остальное он знает! Я сейчас. Жди и, пожалуйста, Олежек, оденься, а то я снова загорюсь!
Она порхнула обратно на кухню. Никита оторвался от кнопок "Айвы", стоящей у окна, и передвинулся к стене.
– Костя, это снова я, Вероника! Я насчёт оплаты?
– "ПЯТЁРКА" НЕ ЕГО! ИЗ ПРОКАТА НА ИМЯ КОЗИНА ЕВГЕНИЯ ТАРАСОВИЧА. В ТАЧКЕ ЧИСТО, В БАГАЖНИКЕ ФЛЯГА АЗОТНОЙ КИСЛОТЫ И ОДЕЖДА: ИМПОРТНЫЙ КОСТЮМ, ВЕТРОВКА И ДВЕ ПАРЫ ПЕРЧАТОК. ЗАМОК С КОДОМ, ЕЛЕ ОТКРЫЛИ! СООБРАЖАЙ, МАЛЫШ!
– Я заплачу наличными сама! Что? – спросила Надя.
Костя Дробышев на секунду растерялся, но решил выдать всю информацию:
– МАЛЫШ! ХВОСТА НЕТ, ЖУКОВ ТОЖЕ! ОН ОДИН! АБСОЛЮТНО!!!
– Ха-ха-ха, – рассмеялась артистка, – правда?
– УВЕРЕН! ТАЧКУ ЦЕПЛЯТЬ БУЛАВКАМИ НЕ СТАЛИ. ЕГО НАДО УБИРАТЬ! ЧИНГИЗ НА ШЕСТОМ. ИЛИ ТЫ САМА?
– Посмотрим. Я останусь дома, а Олег подъедет к вам! Оформите его, как полагается моих друзей! Понятно?
– ХОККЕЙ, МАЛЫШ! ТЕПЕРЬ ТЕНГИЗ НЕ ОБЛАЖАЕТСЯ! ТОЛЬКО ПУСТЬ ОН ВЫХОДИТ ОДИН! ТЫ ОСТАВАЙСЯ! УЙДЁШЬ ПО СВОЕМУ ВАРИАНТУ. ЧИНГИЗА ЖДЁТ ТАЧКА. ЕСЛИ ЧТО, РЕБЯТА НА УЛИЦЕ ПОДСТРАХУЮТ! МАЛЫШ, ТЫ ДУМАЕШЬ – ЭТО ОН?!
– Девяносто пять долларов, Косточка!
– Я ПОНЯЛ! ВСТРЕТИМСЯ У МЕНЯ НА "ТРОЙКЕ". ПОКА!
Крымова отключила связь и проглотила горькую слюну. С трудом поборола дрожь в похолодевших руках и быстро стала размышлять.
Топорков осторожно повертел в пальцах сомнительную заколку "Вероники" и щёлкнул застёжкой. Страшная игла спружинила, обнажая остриё.
Теперь из подозрительной колючая побрякушка с мелкими бриллиантами превратилась в ужасное оружие.
Комплексные контактные яды!
Топорков распознал в дорогой заколке для волос хитроумный механизм, несущий смерть. Сейчас эта штучка находилась в его руках. Он успел спрятать руку с иглой в тёплой рубашке, которую натягивал на тело и присесть на край кровати.
В комнату зашла она.
– Оделся? Молодец! Значит так, Олег. Отгони свою "пятёрку" к Косте, а сам жди меня у… Нет, знаешь что?! Попросишь Костю, чтоб он отвёз тебя ко мне на квартиру. Он знает! Ты сможешь, милый мой мальчик, заночевать у меня? – проворковала девушка-убийца. – Папа отпустит?
– Обижаешь, Вероника! Обязательно приеду!
Он стал целовать её и ласкать руками, шептать нежности и комплименты, а сам соображал о последующих событиях.
Никита повалил Вдову на кровать, осыпая поцелуями.
– Что ты, Олежек, ну хватит, вечером… ну! – застенчиво сопротивлялась Надя, но насторожилась.
Эти его очередные ласки и притворство ей уже не нравились. Это становилось крайне и резко опасно!
Никита, естественно, не мог слышать слов Кости Дробышева, его анализов и выводов, но натянутая нервная струна и бурлящий водоворот мыслей SOS в башке сделали должное.
Срыв. Атака!
Крымова Надя, Третья Вдова в секте, любимица Анны Павловны, опоздала на какие-то секунды.
Пока она принимала необходимое решение по своей безопасности, изоляции и нейтрализации парня, мысленно и визуально искала заколку и пыталась претворить в жизнь шокирующие и парализующие приёмы из СНО НКВД или КГБ, когда всё путалось, а внутренний голос предательски замолк, её враг – Топорков Никита Сергеевич – уже ткнул беднягу пару раз иглой, затем царапнул девушку по локтю и слегка тюкнул большим пальцем в висок.
Три минуты. Он оделся, прибрался и затёр возможные следы и отпечатки пальцев полотенцем, хотя таковых вообще-то не оставил.
На руки натянул тонкие резиновые перчатки, на голову кепку, расправил тканевые наушники и схватил меховую жилетку Крымовой.
Она зашевелилась. Пришла в сознание, скомкала в руке простыни и дёрнулась всем телом.
Через две-три секунды она умерла.
Никита вздохнул и ощутил, как кровь отлила от лица. Взял руку Крымовой и стал надевать на неё норку.
Чингиз поёжился. Плотней прижал руки к телу. В подъезде чересчур прохладно, а кожаная бронекуртка "Кираса-Универсал-4КЖ" весом в пять кило ничуть не грела, только тянула книзу, да придавала организму ощущение кильки в консервной банке.
Палец скользнул на спусковой крючок чехословацкого автомата, обратно.
Ноги синхронно пошевелились, разминая стопы в лёгких туфлях. Сегодня действительно похолодало!
Снова мысли улетели к тому неудачному дню, резанули сердце острой бритвой. Как он тогда оплошал!
Как?! Профи! А через "Спектр" смежные комнаты-помещения, будь они прокляты, просмотреть не удосужился! А так бы не проморгал затаившегося хитреца, будь проклят он! Гиена! Нужно было…
…Думы и неприятные воспоминания прервал звук наверху. Дверь отворилась. Мужской голос. Вслух попрощался с хозяйкой, с Надеждой. Перевалился с ноги на ногу.
Снова звук – щелчок, бряканье цепей, гул и скрип.
Вызвал лифт.
Чингиз еле слышно для собственного сердца расстегнул пуговицу, сжал в кулаке крепче рукоятку "Скорпиона" и беззвучно и легко стал спускаться по ступенькам широкой лестницы.
Приостановился. Замер.
Лифт встал. Чуть дёрнулся от принятого на палубу груза. Дверцы сомкнулись.
Чингиз метнулся вниз, размахивая скорострельным автоматом, снабжённым ПБС двухдециметровой длины.
Пятый, четвёртый, третий этажи… первый. Благо, в подъезде никого!
Теперь объект не уйдёт! В ближнем-то бою! С Чингизом! "Капец тебе, гиена!"
Притих. Никого. Лифт подъезжал.
Чингиз присел напротив двух узких зелёных дверец и направил на них отверстие набалдашника "глушителя".
Приехал. Огонь!
Глухо, монотонно, часто забарабанил "Скорпион". Уродуя пластик лифта, пронзая его насквозь.
Середина, низ вдруг упал на пол! Вверх, середина.
Обойма опустела.
Где-то в уголках подсознания смутно ёкнуло. Что бы это значило?
Почему лифт не раскрывается? Повредил пульт? Дверцы должны автоматически разомкнуться…
Глухой, парализующий удар в шею, острая боль в затылке, тьма. И как в тумане – прыжок парня сверху, с лестницы.
Никита мгновенно обшарил киллера, снял с него чёрные перчатки и заснул себе в карман. Помог крепкой волосатой вялой руке подержаться за рукоятку и обойму. Свинтил ПБС, который исчез в том же кармане. Вставил новый магазин из запасов убийцы.
Выглянул из коридора на улицу. Двери подъезда настежь открыты. А там – засада! Противник. И, возможно, смерть!
Прямо напротив крыльца стояла "копейка" тёмно-синего цвета. Водитель. Машина с включённым движком. Наверное, и дверца приоткрыта! Ждёт.
Топорков услышал скрип наверху, где-то на пятом-шестом этажах. Люди!
Рванул к двери квартиры номер 3, позвонил.
Одновременно набрал номер "дежурки" РОВД этого квартала, вызвав его из памяти. Заметил, что киллер очнулся, но не шевелится. Притвора! А ведь он, Никита, почувствовал!
Снова нажал на кнопку звонка.
Вверху вызвали лифт.
Чёрт! Не получается! Не успевает!
– Кто там? – голос за дверью и клацающий звук замка.
– Я это, дядь… Лёш! – пробурчал Никита и рванул ручку на себя. Его величество Случай!
Дед лет шестидесяти, а может и больше, в тапочках и халате, вылетел на парня.
Пахнуло табаком и старыми вещами.
Удар. "Извини, старик!" Обморок. Падение.
Угроза сбоку. Атака! Сразу контратака.
Чингиз с болью в голове и мутью в глазах смело бросился на противника. Но сильный удар ногой в колено сбил его на пол.
Лифт поехал ввысь.
– Алло, это милиция? Тут стреляют! Убивают! Маломосковская…
Топорков запихал сотовый покойной Крымовой в карман ветровки и резко опустил ногу на локоть киллера.
Хрустнула кость или сустав.
Адская боль вернула Чингиза из забытья в явь.
И неожиданно уши заложило оглушительным треском.
Топорков выпустил пол-обоймы в изрытую голую стену лифтовой шахты.
На улице, да и в подъезде, очередь из автомата услышали.
Долой магазин. "Скорпион" мигом очутился в здоровой руке Чингиза.
И сквозь гул в барабанных перепонках и туман в башке голос:
– Пошёл вон, козёл! Быстро. Через пять секунд – смерть!
Слабые ноги сами понесли Чингиза к выходу. Да ещё сзади пихнули грубо в спину.
С автоматом в руке и болью в членах Чингиз буквально вылетел из подъезда. На глазах ошарашенных прохожих.
Надо заметить – многочисленных!
Секунда, две, три. Крик напарника.
Автомат. Гиена! О бл…!
До него вдруг ясно дошло: это ПРОВАЛ!
Эти пучеглазые зеваки, автомат в руке, странная подозрительная одежда, стрельба на всю округу! КАПЕЦ!!!
Но, может быть, всё обойдётся?!
– Гони, шакал! – заорал Чингиз, захлопывая левой здоровой рукой дверцу, хотя было неудобно.
– Звиздец нам! – матернулся напарник, но машина сорвалась с места под взорами испуганных прохожих.
Серая "восьмёрка", делая вид, что спокойна и равнодушна, поехала вслед "копейке". Знала, что не упустит: под капотом покоился форсированный движок.
Никита втащил старика в квартиру и запер дверь на замок. Проследовал через квартиру к окнам, выходящим на другую сторону дома и смело взялся за щеколды.
Слава богу, первый этаж!
Извини, дедушка, жить будешь! И никому ни-ни!
Старик, понятно, не слышал нахала и мирно сидел в кресле, свесив седую голову набок. Крепкий дед: всё будет нормуль!
Лифт открылся перед сдрейфившими людьми – молодыми, прилично одетыми семьянинами.
Изрешечённые створки расплылись.
Парочка шарахнулась назад, завопив и округляя глаза.
Кровь брызгами, дыры в стенах из пластика, изуродованная женщина в когда-то красивой и дорогой шубке из норки.
Скрюченное мёртвое страшное тело на полу.
Короткий крик и топот по лестнице наверх.
Тёмно-синяя "копейка" пушечным ядром вылетела на проспект Мира и помчалась, скрипя колёсами, дёргаясь и оставляя на ровном сером асфальте чёрные полосы.
"Лада-восьмёрка" не упускала её из виду. Двое парней в ней торопливо связывались с боссом – Костей Дробышевым.
– Боря, это Леший! Мы на Мира, в хвосте у Стрелка. У них, кажется, проблемы! Завал.
– Вовик, они сделали работу?
– Хрен его знает! Их видели и засекли на улице…
– …Ликвидация, парни! Чтоб следа не осталось. Я пока свяжусь с Третьей.
– Может…
– …Я сказал – ликвидировать! И уходите на "Тройку", там увидимся. Всё.
Один из мужчин, по прозвищу "Леший" переглянулся с напарником и молча кивнул.
– Понятно! – буркнул водитель и крутанул руль.
"Жигули" тёмно-синего цвета свернули на Кибальчича, не доехав ста метров до поста ГАИ. "Восьмёрка", пуская облака отработанных газов, тянулась за ними.
Постовой милиционер что-то пробурчал, сплюнул по привычке под ноги и зевнул, оставаясь на прежнем месте.
А ведь подумал: сейчас остановит! Промазал!
Леший навернул на ствол "ТОЗ-111с" ПБС, поставил на боевой взвод пистолет и дал знак водителю сближаться.