Злополучное место с рекламным щитом "Голосуем за…", портретом Президента и одиноким пешеходом неотвратимо плыло навстречу.
Чингиз сморщился от боли в сломанной руке и оглянулся.
– Гиены! Они в жопе у нас! Вот дерьмо!
– Думаешь, будут мочить? – спросил водитель, бледнея.
– Уверен, Саша! Догоняют. А-а-а!
Чингиз завопил и задёргался в кресле. Водитель от крика и испуга вместо зеркала посмотрел через плечо, заметив руку Лешего с пистолетом, торчащую из окна "восьмёрки".
Выстрел. Ещё.
Парень по имени Саша вывернул руль, то ли от простреленного заднего колеса, то ли от внезапности и страха, обернулся и дугой выгнулся на сиденье.
Перед глазами вырос парень лет двадцати в спортивном костюме и короткой кожанке на фоне старого рекламного щита.
Смышлёный случайный юноша прыгнул в сторону, но крыло "Жигулей" зацепило голень.
Бедняга с сильным ушибом покатился по тротуару, а рядом с грохотом и дребезгом автомобиль влепился в фанерный щит с железобетонной основой.
От приличного удара Чингиз пробил головой лобовое стекло, но остался в салоне.
Водителя болтануло так, что треснули шейные позвонки, но ремень безопасности выдержал.
Парнишка, корчась на асфальте, пытался встать и пялился на аварию. С мольбой и болью в глазах он проследил за коренастым человеком в джинсах. Тот, холодно окинув жёстким взором место катастрофы, подошёл к "копейке".
Удивительно, но и Чингиз и водитель были в сознании. Вертели окровавленными и ушибленными конечностями, стонали, но спасти свои обречённые души не пытались.
– Ребята, что ж вы так обосрались!?
Леший направил "ТОЗ-111с" на них. ПБС издал четыре хлопка. Тела в машине затихли. Рука достала из кармана ветровки радиоуправляемый фугасный заряд "Красный Мак" с крупными жёлтыми буквами "ЗРУФ-3" на чёрно-матовой поверхности.
Большой палец нажал нужную клавишу.
Фугас упал на заднее сиденье и тонко пискнул.
Леший вздёрнул брови, заметив парня на тротуаре и быстро осмотрелся – никого. Но в окнах стали появляться лица.
– Вот дурачок!
– Нет… не надо, дядя! – смешно и боязно прохныкал молодой и прикрылся ладонью.
Последний патрон вылетел из пистолета и звякнул на асфальте. Парнишка с пробитым черепом сник в форме вопросительного знака.
Умер мгновенно.
Серая "восьмёрка" буркнула и устремилась вглубь улицы.
Из-за угла показался маленький отряд ребятишек из детсада во главе с молодой воспитательницей.
– Алло! Это Первая? Это Боря. Да, Третья не отвечает. Что? Вообще не выходит на связь! Возможно. Хорошо!
Отключение. Молчание. Скорбная нудная тишина.
– Что, шеф?
– Быстро на Маломосковскую! Надя в смертельной опасности!
Сопение, глубокие частые вздохи и урчание двигателя. Инерционное отклонение.
На квартире Сафонова затренькал телефон. Трубку взял полковник.
– Слушаю.
– Беркут, это Сапран! Новости.
– Говори.
– На Маломосковской номер… Алло?
– Да, слышу тебя!
– Треск какой-то.
– Говори осторожно!
– По конспиративному адресу – серые. Зафиксирована смерть Третьей. Крымова ликвидирована! Вы слышите, Беркут?!
– Да! – полковник прикрыл глаза и чуть улыбнулся. – Дальше!
– На Кибальчича, в соседнем квартале, сгоревшая автомашина "Жигули" с двумя трупами внутри и один возле. Подробности смогу дать только часа через четыре.
– Это ОН?! – спросил и утвердил одновременно Сафонов.
– Возможно! Сообщу ближе к вечеру.
– Хорошо! Очень хорошо! Отбой, Сапран.
Полковник облегчённо отвалился в кресле и провёл ладонью по лбу. "Нужно связываться с Секретарём! Только не отсюда, конечно! Первая победа, Истребитель! Твоя первая победа ЗДЕСЬ!"
– Ты слышал, Петя? Третью замочили! Суки! И он ещё радуется!
– Ты записал?
– Конечно! Кто такой Сапран?
– Там разберутся. Я звякну Боре и Первой. Ты собери инструмент и дуй на "Тройку".
– Может, Первой не надо? Запрещено!
– Надьку грохнули! Ты понимаешь?! Всё, конец связи.
На Маломосковской царило оживление, как, впрочем, и на смежной, на Кибальчича. И первыми прибыли на место те, кому нужно больше всего: следственные группы, эксперты, сотрудники УОП и УФСБ, многочисленные зеваки из прохожих и жителей соседних домов. Наряд ППС для охраны места происшествия.
Костя Дробышев, показав удостоверение сотрудника УВД, беспрепятственно прошёл в подъезд, уже не пустой и серый, а кипевший ярким светом и десятком мозгов в оболочках.
Перед его взором предстали открытая дверь квартиры на первом этаже, двое криминалистов возле открытого лифта, изувеченного автоматными пулями, снующие взад-вперёд, вверх-вниз люди.
Кровь, гильзы, запах курева, одеколона, разгорячённых тел.
Ему нужно убедиться в смерти Нади! Ему необходимо увидеть труп Крымовой, труп Малыша.
Напарники-чистильщики остались на улице, каждый выполняя свои обязанности по безопасности шефа.
Пусть кто появится на улице лишний или неизвестный! Сразу шеф будет в курсе, да и меры примут должные!
Ребята были классные! В смысле подготовки и обучения. Дело своё знали. Не зря их натаскивали когда-то в СПЕЦНАЗе и ДШП!
Но парни из Особого отдела ФСБ РФ не считались хуже.
Хотя парнями всех не назовёшь: некоторым за тридцать и даже за сорок.
Взяли обоих без шума.
Профи!
Один вскоре умрёт в камере-одиночке, а другой будет раболепствовать больше восьми месяцев в тюрьме под Челябинском. А далее его дела сложатся ещё хуже.
Дробышев Костя шагнул к двум санитарам в белых халатах – рассеянным, среднего телосложения, разговорчивым.
Полная противоположность "волкодавам" ФСБ!
Но именно они это и были!
– Товарищ, а вы из какой Конторы? – послышался голос сзади.
– Я? – Костя стал оборачиваться, опуская руку к полам пиджака.
"Гюрзу" он выхватить не успел. "Санитары" не дали. Только заломили руки и ударили по икрам, "спустив колёса" бывшему боевому пловцу. Суперпистолет так и остался лежать в кармане, снятый с предохранителя.
– Суки! – процедил сквозь зубы Дробышев Костя-"Боря".
Ему запрокинули голову, скрутив волосы-косичку, и сдавили горло. Жёстко.
Затем доложили полковнику Сафонову и полковнику Ремезову – руководителю Особого отдела ГУ ФСБ России.
Одному домой, другому в Управление.
– Отлично, ребята! Ведите их в "бастион". Там будем говорить. И никого, кроме меня, Ремезова и директора, не пускать!
Сафонов положил трубку и выпустил пар. Сегодня определённо везло. Фу, чтоб не сглазить!
Тревожным набатом вдруг зазвонил колокольчик в квартире.
После привычных обязательных проверок Сафонов впустил внутрь трёх человек: "техничку" своего подотдела.
Все трое мужчин занялись делом, выполняя работу, которой посвятили всю жизнь.
Распаковали "СРМ-900А" – приборы защиты от наблюдения и прослушки, разложились по комнатам, защёлкали тумблерами, кнопками, протянули провода.
Молча и сноровисто. Время поджимало.
Супруга-домохозяйка ахнула с порога кухни, завидев табор техников-специалистов, пожала плечами и удалилась.
Жена у Сафонова не отличалась разговорчивостью. Сама покорность, невинность и простота!
Один порхал по квартире с радиозондом "XR-R" и низкочастотным зондом чувствительностью до 80 дБ.
Другой восседал за сигнальным монитором, дисплеем из 24 сегментов на жидких кристаллах, ковырялся с блоком питания и запасным сетевым адаптером.
Третий эфэсбэшник орудовал вспомогательным аудиовидеовходом, водя им по всем помещениям, телеаппаратуре, радио и розеткам. И постоянно поправлял наушники, прижимая их плотней к мочкам ушей.
Сафонов вышел в подъезд, на лестничную площадку, спустился до окна и выудил из пакета СРТПУ "Б. Джонс".
Он знал, что сверху и снизу его охраняют верные парни, а соседи у Сафонова – надёжные, честные и проверенные люди.
– Сапран! Сапран! Я Беркут. Сапран, я Беркут. Перехвати арестованного Дробышева Костю. Перехвати. Объект уничтожить! Объект уничтожить! Конец связи.
Зашёл в квартиру. Подумал. Показал утешительный жест супруге. Тихо шагнул в зал. В ответ на его вопросительную мимику старший группы кивнул и продолжил работать.
"Я так и знал! Вот гады!" Он присел на тумбочку и замер в одной позе.
Как там Истребитель? Где сейчас? Если спецпосты и арсеналы пусты – значит, действует! Да и картины в Останкинском районе – его рук дело. Молодец, парень! И Секретарь рад.
Но певица сейчас важнее и опаснее. Ладно, до седьмого время ещё есть. Крайний срок – пятого. Хорошо б, если Ник пощёлкал этих Вдов! А я пока шушеру всю уберу. Очистим Москву от секты и от пауков!
Техники закончили через четверть часа.
Представили результаты и доложили по форме.
Квартира Сафонова была нашпигована насекомыми: "жучок" из серии "бесконечных", кабель с проводным горячим микрофоном скачкообразного изменения частоты, "клоп"-дистанционка.
Когда успели?! Придётся рапорт писать!
Зло быстро улетучилось в башке, а зло в виде электронных штучек ликвидировали, отключив и попрятав в дипломаты.
И только после этого полковник связался с группой захвата.
Уже по чистому телефону.
– Ребятки, берите радиста! "Москвич-412" жёлтого цвета на перекрёстке моей улицы и проспекта Гения. Вперёд, орлы!
Поблагодарил техников, отпустил их и снова связался с Секретарём.
Планы Секретаря Совета Безопасности Российской Федерации завтра сменятся. Он создаст новый вариант своих дальнейших действий. В обход "Чёрных Вдов". Изменит режим недели. Сделает кое-какие перестановки.
Но, как окажется впоследствии, это его не спасёт, и намеченная на послезавтра поездка в Брюссель станет последней в его политической деятельности.
"Москвич-412", старый как дерьмо динозавра, "волкодавы" ФСБ взяли вместе со всей аппаратурой, оцениваемой грубо в сотню тысяч долларов, и её "рулевым" – техником терорганизации "Чёрные Вдовы".
Через сорок минут арестованного и конфискованное доставили в Управление.
Иногда – бывает, часто, бывает, редко – тайны скоропостижно лопаются, как мыльные пузыри. Любые! Когда-нибудь.
И спецслужб – без исключений!
Грешно, но то, что случилось на Мира, в километре от роковой Маломосковской, и суперсекретом СБ не назовёшь!
Это не просто грех: это злодейство, чёрный миф, грязная быль.
Мало кто об этом знает.
Побег Кости Дробышева попросту инсценировали. Его подставили.
Выкинули из чёрной "волги" нового образца и пристрелили.
Ведь пытался же удрать!
А от спецслужб России никто не уходил!
Стреляли, конечно, прицельно, одиночными, с колена и с положенными окриками.
Зашибленного Костю понесло на бордюр, ватные непослушные ноги заплелись.
И выстрелы из "Гюрзы" навсегда покончили с боевым пловцом.
– Первая? Приём. Приём. Вызываю Первую. Как слышите, Первая?
– Первая слушает.
– Говорит Леший. У нас проблемы!
– Первая слушает.
Лёгкое однотонное гудение в эфире. Тяжёлое, как после бега, дыхание мужчины. И как противоположность этому – терпеливое, но не без волнений, ожидание женщины.
– Первая, Третья стала "двухсотой" (арм. сленг – умерла, погибла, прим авт.). Повторяю. Третья в номере 200! Стрелок и Шурик тоже "двухсотые". Шеф, Боря там же. Боря – 200! Сучьи потрохи! Извините, Первая! "Девятки" Бори в "трёхсотых". Ребят взяли. Забрали и "машинку" с объекта. Петя возвратился, а Эдика взяли. Это западня! Первая, что делать?
Леший на миг представил, что творится сейчас в душе Первой. Если у него кошки насрали, то про неё и говорить нечего. Надька была лучшей в команде Вдов, любимицей Первой, да и Костя занимал высокое положение.
"Сейчас она будет разоряться! Крыть…" – подумал Леший, но услышал в наушниках совсем другое:
– Я поняла! Я всё слышу. ОНИ НАЧАЛИ!
Молчание.
По тону и дребезжанию в голосе Леший понял: Первая ценой невероятных усилий переборола крик, гнев, трагическую новость. Держалась и сдерживалась. Но что будет с ней потом – одному богу известно.
Могильная тишина.
Леший пошевельнул обкусанными губами микрофон на скобе наушников:
– Извините, Первая, время связи выхо…
– …Я знаю! – твёрдо сказала она, словно стукнула кувалдой. – Вы где?
– На "Тройке".
– Все?
– Да. Кто остался!
– Немедленно уходите! Ставьте "пробки" и очищайтесь. Время прежнее. Встреча с Седьмой на "Колечке". Ты и Тимур. Остальные пускай ждут по домам.
– Пробки сразу?
– Интервал для полного ухода. И "Тройку" в расход. Ничего не трогайте там, и сию минуту уходите! Предельная опасность!
– Вас понял, Первая!
– Конец связи.
Анна Павловна нажала мини-кнопочку, вспомнила вдруг о том, что ребята не знают о провале Игоря Жеманина, взятого в клещи "особистами". Только она подумала о его дальнейшей судьбе, как перед глазами поплыло страшное сообщение Лешего.
Надя, Костя, парни из "девятки"!
Она сильно ударила ребром ладони по столу и навалилась корпусом на его край.
Плечи её дико задёргались в беззвучном плаче.
Несколько раньше Никита Топорков преспокойно покинул квартиру старика, обошёл три дома на Маломосковской и сел в белые "Жигули", требующие косметического ремонта. Хорошего ремонта!
Разъезжать по столице на такой тачке невозможно, иначе первый же пост ГАИ затормозил бы её. Особенно за городом, куда так необходимо попасть парню.
И поэтому курс подбитой автомашины лёг на "ВАЗтехносервис".
Топорков дураком себя не считал! Это безоговорочно.
А то, что в фирме автопроката сейчас засада, мог догадаться любой дурак.
По пути в смертельно опасное место он сделал остановку на одной из строек жилых домов Москвы. Договорился со сторожем объекта – молодым рыжим парнем, разглядывающим порногазеты и жующим бутерброды.
– Стольник сейчас, стольник потом, когда буду забирать! Вероятно, поздно вечером. О’кей?
– Замётано! Мужики уже уехали, завтра будут в 9 утра. Успевайте!
Они выгрузили баллон с кислотой. Сторож проигнорировал надпись на ней и прикрыл ёмкость старой фуфайкой.
Оставив опасную жидкость в углу вагончика и всучив парню сто тысяч рублей, Топорков поехал на улицу Народного Ополчения, где в одном из домов, на одном из этажей, был у него небольшой тайничок.
Мимо плыли здания, парки, заборы и заборчики, транспорт, заполонивший столицу до предела, люди, люди, люди.
Рабочий день закончился, и толпы гомо сапиенс ринулись по домам и магазинам.
Из арсенальчика Топорков забрал всё.
Теперь он ехал в "ВАЗтехносервис", ощущая какую-никакую силу и смелость.
Соваться в ловушку к зверю не очень-то приятно! И желания особого не было. Но поменять автомобиль просто необходимо, потому что на угнанной тачке долго в столице, а особенно за её чертой, не поездишь! Да и угонять транспорт Истребитель так и не научился, хотя у покойного Лысого можно было пройти отличное обучение и практику.
И вдруг Никита затормозил. Сзади истошно засигналили звереющие водилы, пытаясь выматериться на неудачника за весь напряжённый день.
Он вывернул руль, взял левее, встал впритык к киоску "Роспечати".
А стоит ли лезть в эту дыру?!
Так. Если не менять авто, а просто сдать и заплатить штраф!? Засада! Ну, возьму другую, так ОНИ всё равно засекут, выследят и так далее. Стоп, стоп, стоп!
Если не сдавать её в фирму проката!? Бросить? А там? Схватятся, начнут ворошить, искать. Ну, и? Козин. Фальшивый документ, ложный адрес, некоторая сумма денег. Залог в семь "лимонов". Жалко, конечно.
Кинуть "пятёрку", взять срочно напрокат другую тачку! Обязательно в иной фирме! И срочно!
В справочной по телефону Никита узнал адреса всех фирм по автопрокату, для себя выбрал самую дальнюю, на окраине, в стороне Люберцов.
"Пятёрку" поставил возле школы, закрыл и с прорезиненной сумкой в руке направился к метро.
Вскоре парень подъезжал на такси к ТОО "Инавтоцентр".
В седьмом часу Топорков остановился в трёхстах метрах от указателя "Автомойка. Эстакада. Техобслуживание. Вулканизация".
Взятый в ТОО напрокат автомобиль "Ауди" работал ровно и бесшумно. В салоне пахло освежителем и новой велюровой обивкой кресел. У зеркала заднего обзора весело болтался ЗигЗаг из "Утиных историй", тепло окутало ноги водителя из чрева японской печки, а руки лежали на мягком обруче руля.
За всю эту беду пришлось отдать пока что одиннадцать миллионов наличными отечественными как залог, и семьсот долларов за прокат.
Дороговато! На компьютере "Инавтоцентра" осталась копия паспорта лжеКозина.
И "капусты" почти не осталось.
По крайней мере, с собой.
Никита ещё раз прочитал визитку "притона", которую добровольно получил недавно от Вдовы, окинул оценивающим взглядом соседнее сиденье с оружием из тайника-арсенала.
СПП "Кедр", 4 обоймы, "ТОЗ-111с" с обязательным прибором бесшумной стрельбы, 3 обоймы, "ГР-7" в количестве трёх штук, называемые в диверсионно-штурмовых подразделениях "русские груши", один "Красный Мак", два спецпатрона-самоликвидатора "ПЛ-3А", две "Зари", дымовая шашка "СХП-900", ПСН инфраструктурный электромонокль "Сыч", ПНВ "Изумруд" и специальный нож "Оборотень-2".
Жвачку в рот, арсенальчик на себя, маску на голову.
Никита неторопливо натянул перчатки без пальцев, потёр их мелом, чтоб не потели и не липли. Надул пузырь.
Застегнул "липы" жилетки и стал пичкать себя хохоряшками спецснаряжения.
Протянул на "Ауди" вперёд двести метров.
Смеркалось. "Темнота – залог успеха!" – повторил про себя Топорков, рассматривая в "Изумруд" окрестности и район "Автосервиса".
Ещё подал чуть-чуть. Свернул.
Без включённых фар, на первой скорости, с затемнёнными стёклами.
Миновал свалку железа, кирпичные завалы, заборы РСУ.
Быстро натянул "Сыч" и внимательно прочесал стены.
На первый взгляд шесть человек. Отдаление – сто пятьдесят метров.
Долой ПСН. Оружие в руку. Вперёд.
Из иномарки не первой свежести выскользнул уже не Топорков, а Истребитель.
"Чёрный волк".
Именно так называли их в Чечне "чехи".
Немолодая сухонькая молчаливая женщина с каштановыми короткими волосами, плохо скрывающими седину, в форме майора Федеральной Службы Безопасности России, аккуратно положила трубку спецтелефона со знаком герба на аппарате, бросила отрешённый взгляд на табличку "Внимание! Вести переговоры по телефону строго запрещено!" и постучала костяшками тонких пальцев по серому столу.
Обернулась.
Никого в сумрачном длинном коридоре.
Только далёкие шорохи и разговоры в смежных кулуарах и на соседних этажах. Да дыхание транспорта на улицах вечерней Москвы.
"Самое время! Сейчас или никогда!" – сказала еле слышно женщина и в который раз посмотрела на часы.
Резко развернулась на коротких каблуках и тенью заскользила вглубь унылого тоннеля Управления.