Пал Палыч - что с ним случается редко - пускается на хитрость: прикидывается простачком.
- Если безобидный, куда я дену подозрительный факт? Мелкий служащий, скромная зарплата - и вдруг…
- Что?
- А то, что начальство с меня голову снимет, если я не выясню, куда и зачем ваш родственник катался. На Калужском шоссе угораздило, пятидесятый километр. Какая нужда его погнала?
- А он… по дороге туда или обратно?
- Обратно, - говорит Пал Палыч, "не замечая" острого интереса собеседника.
Бардин узнал нечто важное.
- Ах, Толя, Толя, - бормочет он, быстро решая что-то для себя, и потом спрашивает осторожно: - Позвольте догадку: при нем нашли крупные деньги, да?
- Откуда им быть? - уклоняется Знаменский. Тон намеренно фальшив.
- В принципе, могло быть такое совпадение. Толя знал мою давнюю мечту - катер высокого класса. И недавно был разговор: обещали ему что-то вроде долгосрочной ссуды. У одного человека.
Знаменский делает вид, что клюнул.
- У кого?
- Вы меня ставите в затруднительное положение. Анатолий по секрету, под честное слово… Я, правда, не относился серьезно, мало ли что наобещают… - Для достоверности Бардин должен немного поломаться, а Знаменский надавить.
- Нет уж, товарищ Бардин, досказывайте: у какого человека? На слово верить - должность у меня не та.
- Это верно… Ну что поделаешь - Климов. Здешний его приятель. Толя говорил: Климов "имеет выход на деньги".
- Как это понимать?
- Ничего не хочу домысливать. Повторяю, что слышал.
- Домысливать не надо… - И, сбросив маску, Пал Палыч жестко кончает: - А сколько катеров вы хотели купить?
- Простите?..
- Я спрашиваю, сколько катеров: два? три? четыре?
2
Уже вечереет, когда Знаменский и Томин возвращаются в служебной машине из конторы.
- Слушай, Паша, ты веришь в тещины именины?
- А ты - нет?
- Странно: человек везет шестьдесят две тысячи - и вдруг сбегаются родичи в едином, так сказать, порыве! Поджидают, волнуются… Не напоминает типовую картину?
- В смысле, предстоит дележ и склока?
- Ну да, каждый боится, чтоб не обжулили. Тем более шестьдесят два на четыре ровно не делится, - шутливо добавляет Томин и трогает шофера за плечо: - Меня где-нибудь здесь. - И снова Знаменскому:
- Ты над этим поразмысли.
Машина приостанавливается у тротуара. Томин выходит.
- До завтра.
…А наутро в кабинете Пал Палыча друзья продолжают вчерашний разговор.
- Я поразмыслил, Саша. Жена Артамонова в твою схему не укладывается.
- Почему?
- Просто по ощущению.
Этого Томину достаточно - интуиции Пал Палыча он привык доверять.
- Нет так нет. Танцуем от печки. Маленький человек. Большие деньги. Откуда: ограбление, наркотики, шантаж подпольного миллионера?
- Теоретически, что угодно, за исключением конторы. Там нечем разжиться, я справлялся в УБХСС.
- Знаешь, мне нравится, что этот Артамонов такой скромненький и тихий, это сулит неожиданности. Давненько не было роковых тайн! - усмехается Томин.
- Доброе утро. Как успехи? - входя спрашивает Кибрит.
- Все ясно, Зинаида, - сообщает Томин. - Пользуясь неисправностью уличных часов, Артамонов похищал у добрых людей время и сбывал его втридорога. Деньги не фальшивые?
- Ну что ты!
- Жаль, - говорит Пал Палыч. - Сашу потянуло на экзотику. Как они лежали в чемодане?
- Очень аккуратно. Новенькие пачки по тысяче рублей в стандартных банковских заклейках. И отдельно две тысячи - в конверте.
- Предназначались кому-то персонально, - делает вывод Томин.
- Да, там даже проставлены буквы "А. П." Вероятно, инициалы.
- А. П., - повторяет Томин. - Учтем.
- Похоже, поспешный грабеж отпадает, - размышляет Знаменский. - Скорее, пахнет неким учреждением. Слушай, Зиночка, купюры новенькие, незахватанные… А есть ли там отпечатки пальцев Артамонова? Вдруг он знать не знал, что там в чемодане? Вдруг его использовали как курьера?
- Тогда зачем мне купюры? Достаточно посмотреть замки.
Знаменский итожит разговор.
- Связи, - говорит он Томину. - Отпечатки. - Кибрит: - А это самое "А. П." - характерным почерком?
- Нет-нет, ничего не выйдет, почти печатными буквами.
На стук в дверь Знаменский говорит:
- Войдите!
Появляется Бардина, женщина лет тридцати пяти, довольно яркой наружности, с манерами, выдающими привычку бывать на людях и нравиться.
- Я - сестра Гали Артамоновой, - заявляет она с порога.
- Не будем мешать, - поднимается Томин.
Они с Кибрит выходят, и в коридоре Томин интересуется:
- А, кстати, по какой причине авария?
- Не ясно пока. Шофер грузовика рассказывает, что Артамонов его обогнал, но шел странно, неровно - то сбросит скорость, то опять припустит. И потом "не вписался" в поворот.
Бардина тем временем, всхлипывая и торопясь, выкладывает, с чем пришла.
- Эти деньги Толя нашел!
- Как так нашел? - изумляется Знаменский.
- Да вот нашел - и все!
- Алла Степановна, откуда столь… оригинальная идея?
- Он вчера мне звонил, сказал: "Аля, поздравь, я нашел кучу денег!" Я говорю: "Не выдумывай". А он: "Совершенно серьезно, такую кучу, что и не снилось!" Конечно, ему нельзя было садиться за руль в таком состоянии…
- Он и сумму назвал? ("Ну и ну! - думает Знаменский. - Похоронить не успели - прибежала с небылицами!")
- Сумму - нет. Сейчас, говорит, приеду и сдам деньги в милицию. Вы не верите? Но я клянусь, что Толя звонил! - Это сказано так достоверно, что Пал Палыч на минутку сбит с толку.
- Вы рассказали об этом мужу и сестре?
- Потом, когда узнала про несчастье и подтвердилось про деньги. Я сперва подумала, он дурачится. Толя иногда наговорит с три короба…
- Ясно, - машинально произносит Знаменский в раздумье. - Как восприняла Галина Степановна?
- Разве ей сейчас втолкуешь… Как каменная… И вообще… моя сестра настолько непрактичная, трудно представить!
- Время звонка не заметили? - Пал Палыч приготовился записывать.
- Около четырех.
- А откуда Артамонов звонил?
- Он сказал: "Я из автомата, сейчас еду в город и сразу в милицию". Вероятно, был где-то под Москвой.
- Верно, Алла Степановна, под Москвой. Давайте думать, куда он ездил.
- Чего не знаю…
- Попробуем друг другу помочь. Я бы с удовольствием оформил всю сумму как находку, и с плеч долой. Но надо, как минимум, установить, кто потерял. Понимаете?
- Дда… - неуверенно отзывается Бардина.
- Интересы наши совпадают. Вы ведь пришли с той мыслью, что за находку полагается вознаграждение - четверть суммы?
- Я считаю, справедливо выплатить Гале. Анатолий не виноват, что не успел сдать.
- С доказательствами слабовато. Хотя бы намек, где искать. Калужское шоссе, Алла Степановна. Какое-нибудь предположение, а?
Бардина разводит руками.
- Это плохо. Допустим, я за вами повторю: "Нашел кучу денег". А мне скажут: "Ты видел, чтобы деньги кучами валялись?" Если б Анатолии хоть описал вам: дескать, лежали там-то и там-то, в черном портфеле без ручки и завернуты в полотенце… Не описывал?
Бардина порывается было подтвердить: да, да, описывал! Но вовремя спохватывается и избегает ловушки.
- Ннет…
Теперь перед Пал Палычем сидит Бардин. И тоже припас сюрприз.
- Я не ослышался? Вы отрицаете слова жены?
- Запишем, что мне лично о находке ничего не известно. - Он полугрустно, полусердито крутит головой. - Чудачка! Предупреждал, чтобы не лезла с этой историей. Нет, все-таки!..
- Вынужден спросить, чем вы объясняете подобные показания своей супруги.
Бардин, немного подумав, отвечает:
- Разумеется, не будем превращать ее в лжесвидетельницу. Как-нибудь сформулируем поприличней… вроде того, что гибель Артамонова меня чрезвычайно расстроила - оно так и есть - и потому я мог поддерживать разговор, не вдумываясь в содержание и не отдавая себе отчета… В таком вот духе.
- Извольте, запишу, хотя, если звонок действительно был, я вас не понимаю.
- "Если был". В чем и загвоздка! Не для протокола - для вас: Аля милая наивная женщина. Думает, приду, расскажу по правде - и Галине отвалят куш. Да такой бухгалтер еще не родился, чтобы заплатить! А я, если не верю в результат, то и рукой не пошевелю.
Трещит телефон, Знаменский снимает трубку.
- Да?..
Звонит ему Кибрит:
- Это я, Пал Палыч. Вести с переднего края науки. Внутрь чемодана Артамонов не заглядывал!.. Разумеется, мог знать, но только с чужих слов… Точно, точно, при такой конструкции замки не откроешь и не закроешь, чтобы не оставить отпечатков!
Знаменский кладет трубку и упирается хмурым взглядом в Бардина.
- Когда вы услышали от жены версию с находкой "денежной кучи"?
- Да с первыми рыданиями… До чего злая шутка судьбы! - Бардин напрашивается на сочувствие, но Знаменский холоден.
- Смерть всегда трагична, но порой вокруг начинается недостойная склока. У меня, признаюсь, впечатление, что Алла Степановна не стала бы действовать по собственному почину, вопреки вам. Эти противоречия в показаниях - намеренный расчет.
- Совершенно не в моем характере! - протестующе восклицает Бардин.
- Напротив. Ведь вы вчера с первых слов взяли меня на пушку: сделали вид, что уверены насчет аварии. А вы ни в чем не были уверены, вы ужаснулись, услышав о гибели Артамонова!
Бардин открыл было рот, но Пал Палыч поднимает руку, предупреждая возражения.
- Этап следующий: вы изложили туманный вариант о Климове, "имеющем выход на деньги". Сейчас новый нежданный поворот. Зачем вы с женой морочите мне голову?
Томин звонит в МУР - "накачивает" своих помощников по телефону:
- Судимый? Так-так, годится. А после освобождения?.. О-ой, слушать стыдно! В ваши годы я бегал втрое быстрей! Ладно, что еще?.. Ну попытайтесь, молодцы. А кто смотрит дела с необнаруженными ценностями?.. И когда?.. Шевелитесь, братцы, скорость, скорость! Если что - я в архиве.
Он возвращается к столу, заваленному толстыми следственными делами. Отодвигает том, начинает листать другой, на чем-то задерживается, углубляется в чтение.
- Прямо роман! - бормочет себе под нос. - "Смотри лист дела"… Посмотрим… - прижав локтем страницу, он отыскивает в следующей папке нужное место и снова читает. - Батюшки, и вы здесь, юный Рокотов? Сколько лет, сколько зим… - Томин усмехается, что-то вспоминая. - Ага, вот наконец и Бардин!
3
Утро. В контору стекаются служащие - среди них и те, что нам уже знакомы; с перешептыванием оглядываются они на Знаменского, стоящего неподалеку от подъезда. Подходит поздороваться с Пал Палычем управляющий, что-то выслушивает и согласно кивает. Наконец появляется тот, кого ждет Знаменский, - Климов, ничем не примечательный человек с лицом, сумрачным то ли от природы, то ли от невеселого сейчас настроения. Он останавливается, когда Знаменский спрашивает его: "Вы Климов?" - и еще больше мрачнеет.
- Наверно, из милиции?
- Да. В прошлый раз я вас не застал.
Климов разговаривает со Знаменским грубовато, отвернувшись в сторону:
- Жил хороший парень, кого трогал? Чем нормально похоронить да пожалеть… на пяти этажах работу побросали. Толкутся, роятся, плетут ахинею. Двадцать тыщ! Завтра до миллиона дойдут! А-а! - Климов в сердцах машет рукой. - Бабка моя, темная, правильно говорила: о покойнике плохо нельзя. А вы на покойника уголовное дело!..
- Отвели немного душу? - спрашивает Знаменский замолчавшего собеседника. - Еще несколько вопросов. Артамонов брал у вас в долг?
- Ну кого это касается? Давно прошедшие времена.
- А говорят, вы ему недавно заем обещали.
- Если двадцать тыщ ищете, то ошиблись карманом! - угрюмо усмехается Климов.
- Дружба между вами слегка пошатнулась? Или тоже пустой слух?
- Ну раньше вдвоем подрабатывали, в новых домах двери обивали. Понятно, общие интересы. Потом Толька откололся, - в голосе Климова проскальзывает нотка то ли обиды, то ли неодобрения.
- Я чувствую, он вас подвел?
- А! - отмахивается Климов.
…Однако обида всплывает, и на месте Знаменского видится ему Артамонов, слышится обрывок разговора:
- Обрыдло на чужие двери жизнь тратить!
- Толька! Мы же целому подъезду обещали сделать до холодов! - возмутился Климов. - С первого этажа задаток взяли - забыл?
- Я понимаю, Сеня, ты извини. Задаток я, конечно, верну, а дальше ты уж как-нибудь один. Я - шабаш! Галке не говори, ладно? Иногда охота бесконтрольный вечерок… - Он глянул на Климова повеселевшими, шальными глазами:
- Понимаешь, жизнь зовет!..
Вопрос Пал Палыча выводит Климова из задумчивости:
- Говорят, Артамонов последние месяцы переменился?
- В чем?
- Вам виднее. Что-нибудь замечали?
Климов старается отвлечься, блуждая взглядом по сторонам.
…Еще одна, более поздняя сценка встает в потревоженной памяти: они оказались рядом у прилавка магазина накануне Восьмого марта. Артамонов покупал духи.
- Два по пять пятнадцать и вон те - в коробке. - Он указал на стеллаж поверх головы продавщицы.
- Восемьдесят рублей! - отрезала та: надоело уже отпугивать покупателей ценой.
- То, что нужно! Заверните отдельно.
- Богато живешь! - сказал из-за спины Артамонова Климов.
- Ты тоже тут?..
- Тоже.
- Это я Галке… - безнадежно соврал Артамонов про восьмидесятирублевый флакон. И вдруг ошарашил приятеля: - Хочешь, твоей такой же куплю?..
- Так что перемены? - спрашивает Знаменский, не дождавшись ответа. - Вы ведь что-то вспомнили?
- Нет. И ничего я такого не замечал!
У Томина тоже начало нового рабочего дня. При входе его в кабинет уже заливается телефон.
- Кто?.. - спрашивает Томин в трубку. - Привет. Давай. - Он выслушивает доклад, вставляя короткие замечания, удивленные, одобрительные или сердитые:
- Да ну?.. Нет, отставить!.. Ладно, учту… Невозможно - не бывает, бывает - неохота… Вот это спасибо… Так-так… Собачка мужского пола или женского? То есть как - не разберешь? Ногу задирает?.. Нет, это не лишнее. Уточни кличку. Более того - узнай, не было ли щенят. А если были, еще более того - выясни, куда их дели!.. Да?.. Вот как? Тогда давайте сюда, покажете.
В успехе Томина, кроме собственных его "сыщицких" талантов, немалую роль играет умение мобилизовать и верно нацелить своих сотрудников.
Оживленный Томин догоняет Кибрит в коридоре.
- Зинаида, пошли, кой-что расскажу. Есть время?
И вот вся троица в сборе у Знаменского.
- Года полтора назад Артамонов внезапно перестал нуждаться в приработке, - говорит Пал Палыч. - Тут список адресов, где они обивали двери.
- Не случалось ли квартирных краж? - с полуслова понимает Томин. - Ладно, а как тебе Климов?
- Неприязнь к органам, сожаление об Артамонове. Но, я бы сказал, не в размере шестидесяти двух тысяч.
- Не торопись с выводами! У Климова имеется сосед и с младенческих лет дружок - Муромский. Год назад его арестовали. В области тогда очистили кассы двух универмагов. Очень запутанное было дело, Муромского взяли по подозрению, потом освободили за недоказанностью, кого-то посадили. Но половину денег не нашли!
- Ну и что? - скептически спрашивает Кибрит.
- Пока ничего. Я ищу вокруг погибшего "бродячие деньги". Как к нему попали - уже следующий этап… Климова тебе подсунул этот шурин-деверь? - обращается Томин к Пал Палычу.
- Он. Тоже что-нибудь?
- Весьма. В прошлом крупный валютчик. Осужден с конфискацией имущества. Но гарантии, что конфисковали все, разумеется, нет. Освободился он условно-досрочно, работает и прочее. Но опять же не дам гарантии, что ничем не балуется. Это вам второй "выход на деньги". Дальше. Выход номер три. И снова через Бардина! Недавно его одноделец, тоже бывший валютчик, в своем кругу именуемый Мишель, погорел с хищениями на хладокомбинате. Как человек аморальный, от следствия он скрылся и пребывает в розыске. Кубышку успел прихватить с собой. Есть предположение, что далеко Мишель не побежал, а снял где-то дачу и отсиживается на природе. Причем - прошу отметить - Бардин Антон Петрович, то бишь - А. П. Правда, А. П. у меня широкий ассортимент: и Александр Павлович есть, и Алексей Прокопыч, и даже Анна Платоновна. Но возвращаюсь к Бардину. Сейчас некий Кумоняк рассказывает, будто Мишеля пригрозили продать и сорвали сто тысяч отступного. Сто, думаю, преувеличено, а шестьдесят две…
Знаменский молча делает пометки, но Кибрит не выдерживает.
- Шурик, я совершенно запуталась!
- Ну? В трех соснах! - Томин коротко растолковывает: - Погиб Артамонов. Шурин Артамонова…
- Бардин, бывший валютчик, это я усвоила. Но какой Кумоняк?
- Это не важно. Важно, что у Антона Бардина старый знакомый в бегах и кто-то его "раскулачил".
- Саша полагает, что Бардин с Артамоновым заодно, - вставляет Знаменский. - Свободный полет мысли.
- Чем я выгодно отличаюсь от тебя, - парирует Томин.
- Извини, Шурик, хоть ты и старший инспектор - снимаю шляпу, - но иногда рассказываешь вещи, о которых, по-моему, просто нереально знать!
- Почему, Зинуля? Ну, представь, что у короля треф украли корону. Созываем узкое совещание. Здесь те, кто разбирается в жизни короля треф и его дамы. Здесь те, кому ясна конъюнктура в торговле коронами. - Он показывает то на одну, то на другую сторону стола. - Стоит их свести - и готов ответ: корону стащила шестерка пик, загнала ее бубновому тузу, а платил за все червонный валет. Объяснил?
- Лучше некуда! - смеется Кибрит и встает, собираясь уходить. - Пора за микроскоп.
- Паша, не наблюдаю аплодисментов! - Томин тоже поднимается. - Я тебе притащил гору информации…
- Твоя информация касается разового мероприятия, - говорит Знаменский, с сомнением качая головой. - А у Артамонова, по-моему, появилось какое-то занятие. Более-менее регулярное.
- Ладно-ладно, поглядим. Сгоняю в район происшествия: может, кто приметил старенький голубой "Москвич".
- Почему старенький "Москвич", а не новую "Волгу"? - останавливается Кибрит.
- Зинаида, какая "Волга"?
- Серая, двадцатьчетверка.
- Паша, на чем ездил Артамонов?
- Естественно, на "Москвиче". А разбился… Зина?
- По-твоему, я не отличу "Волгу" от "Москвича"?
- Еще и чужая машина! - ахает Томин.
- О чем вы? Документы на его имя. Сама акт подписывала.
- Да что ж ты нам-то не сказала?! Общеизвестно, что у Артамонова допотопный "Москвич", который он собрал по частям своими руками!
- Вы говорили "машина", и я говорила "машина"…
- Ну, сыщики! - веселится Томин. - Ну, пинкертоны! Все-то мы знаем!
- И про Мишеля, и про какого-то Кумоняку, - поддевает Знаменский. - А такой факт, на самой поверхности - эх!.. - Пал Палыч крутит головой. - Побеспокоим семейство, - берется он за телефон. - Не отвечают… - Набирает другой номер: - Будьте добры Антона Петровича Бардина… Прошу прощенья, - кладет трубку. - На похоронах.