- Послушайте, вам полезно. Люди расписываются, будто видели то, чего не видели. И присутствовали, когда их не было. По-вашему выражаясь, они лжесвидетели. Хорошенькую картинку рисую?
- Занимательную.
- Но если я или другой на моем месте попробует это изменить, мы подпишем себе смертный приговор. База возьмет ответственность за все недогрузы поставщика, взломанные вагоны, неисправную тару. Через две недели мы будем в таких долгах, что век не расквитаться!
- И выход один - фальсифицировать документы?
- Да!
- Давайте разберемся, Антонина Михайловна.
- Давайте, Пал Палыч.
- По порядку.
- По порядку.
- Вот пришли вагоны. Внешне все сохранно.
- Инструкция диктует: "Назначенные лица вскрывают вагон".
- То есть, кладовщик говорит грузчикам: "Ребята, давай!"
- Совершенно верно. Ребята вытаскивают двадцать пять полных ящиков, а под ними обнаруживают десяток пустых.
- Тогда?
- Полагается прекратить приемку и составить комиссию.
- Ее функции?
- Определить причины и размер недостачи. И тут, Пал Палыч, начинается юмор.
- Почему?
- Потому, что по инструкции те, кто обнаружил недостачу, не имеют права входить в комиссию. Они, видите ли, заинтересованные лица. Нужны незаинтересованные. Но эти незаинтересованные должны подписаться, будто вагоны при них осмотрели, сняли пломбы и начали разгружать! Понимаете?
- Это уж не юмор - нелепость.
- Между тем только такие акты убедительны для арбитража. Иначе недостачу вешают на нас.
- Найдется у вас экземпляр инструкции?
- С удовольствием! - Чугунникова вынимает из шкафа и подает Знаменскому брошюрку. - Который год ее ругают, но никто не чешется.
Этот раунд Чугунникова выиграла и чувствует себя уверенней.
- Ладно, на досуге… - Знаменский прячет инструкцию в папку. - А теперь еще один вопрос. На проходной отменена проверка сумок. А многие из них, я заметил, груженые.
- Ну и пусть идут! - задорно отзывается Чугунникова. - Честное слово, заслужили!
- Атмосферу это вряд ли освежает.
- Зато забор не ломают и не тащат больше. В наших условиях, Пал Палыч, таков принцип материальной заинтересованности.
- Смелая трактовка, товарищ директор.
- Я просто откровеннее других.
- Что же тогда Васькина заклеймили с его бананами?
- Так то в стенной газете! - удивляется Чугунникова. - Приезжает начальство, посторонние… Но мы-то с вами понимаем, что в пределах нормы убыли можно свободно сгноить тонну бананов. А можно не сгноить, что труднее. У меня убыль минимальная, люди работают на совесть.
- Извините, Антонина Михайловна… - включается переговорник.
- Погоди, Зоя!.. Пал Палыч, положа руку на сердце - если кладовщик сбережет обществу тонну, я закрою глаза, что он снесет детям два кило.
- Вы готовы защищать свое мнение в открытую? На любом уровне?
- Да кого интересует мнение завбазой! - уклоняется Чугунникова и спрашивает секретаршу: - Что у тебя, Зоя?
- Подполковник Саковин из МВД спрашивал Знаменского.
Знаменский заметно удивлен.
- Что-нибудь передал? - спрашивает Чугунникова.
- Я записала: "Срочно явиться в комнату номер триста шесть".
11
В комнате триста шесть, на стуле, где недавно сидел Томин, теперь Знаменский, еще не подозревающий, какой сюрприз его ждет.
- Попрошу подробно: все, что вам удалось выяснить на базе, - говорит Саковин. - Предполагаемый криминал, возможные доказательства. Фигуранты. - Саковин кладет перед собой лист бумаги, вооружается авторучкой.
- Полной ясности пока нет.
- Это не важно. Прошу…
Тем временем Томин, взволнованный и негодующий, объясняется с не менее взволнованной Кибрит.
- Как чувствовала, что-то назревает, какая-то пакость! Ну как чувствовала!.. Зря за человеком не таскаются, Шурик. Если бы ты к этой слежке отнесся серьезно…
- Если бы да кабы… Что угодно мог предположить, только не такое. - Томин кидает взгляд на часы. - Бедный Паша! Уже сорок минут!
- И ты его не предупредил?
- Дал слово Саковину.
- Мало ли что! Пал Палыч хоть бы чуточку подготовился.
- Это, знаешь, палка о двух концах. А если бы Саковин учуял его подготовленность?
- Тоже верно, - вздыхает Кибрит. - Насколько я помню Женю Саковина, - через некоторое время нерешительно говорит она, стараясь подбодрить себя и Томина, - парень был спокойный и не вредный.
- Вредный, не вредный… Задача у него - разложить нас с Пашей на атомы и каждый изучить в отдельности.
В триста шестой комнате продолжается разговор.
- Почему, собственно, вы уверены, что Малахов не крал вагонов? - медленно спрашивает Саковин.
- У меня сложилось твердое впечатление.
Саковин выдерживает паузу и кладет на стол фотографию.
- Малахов и Томин? - изумляется Знаменский. - Они знакомы?
- Томин отрицает. Но хотел бы услышать ваши соображения на этот счет.
- У меня нет соображений. Можно без загадок? - начинает подспудно злиться Пал Палыч.
- Хорошо. Поднимем забрало. Мы получили сигнал, в котором излагается такая версия: работники базы, причастные к хищениям, установили контакт с вашим ближайшим другом. Он согласился посредничать при получении вами взятки.
Пал Палыч смотрит на Саковина, осмысливая услышанное. Обвинение настолько мерзко, что… что остается только взять себя в руки и спокойно защищаться.
- Двое поздоровались на улице. Разве отсюда вытекает, что один - посредник, другой - взяткодатель?
- Скажите, у вас есть документы, написанные рукой Малахова?
- Накладные, акты…
- Хорошо. А сберкнижка у вас есть.
- Да. Мне, как и многим в отделе, переводят зарплату в сберкассу.
- Это я знаю. А еще какие вклады поступали в последние дни? Был кто-нибудь должен вам крупную сумму?
- Нет.
- В таком случае, как вы объясните поступление на ваш счет двух тысяч пятисот рублей?
- Есть такой вклад? - спрашивает Пал Палыч ровным голосом.
- Поедемте в сберкассу, посмотрим вместе, - встает Саковин…
Они возвращаются час спустя.
- Садитесь, - бросает Саковин и довольно долго молча копошится в столе, перебирая какие-то бумаги. - Ну, Пал Палыч?
- Все это фальшивка, - отрывисто говорит Знаменский. - Провокация.
- Но деньги-то реальные, с этим приходится считаться.
- Если человеку "дают на лапу", с ним хотя бы договариваются.
- А может быть, все-таки были предложения, намеки? Какая-нибудь записочка: пожалейте наших деток, отблагодарим?
- Ничего подобного не было!
- Допустим, я верю. Но это еще не очко в вашу пользу. Раз, согласно сигналу, посредничал Томин, прямой разговор с вами вовсе не обязателен.
- Евгений Николаевич, вы - следователь, и я - следователь. Ну зачем давать взятку через левое ухо? Выяснять, что у меня есть задушевный друг в уголовном розыске, налаживать с ним контакт, и без моего ведома… Нелепо!
- Не так уж нелепо, если учесть, что у Томина есть на базе старинный знакомый. Уже по моим, проверенным, сведениями.
- Но не Малахов же? - вырывается у ошеломленного Знаменского.
- Чуть легче, но тоже радости мало - подручный Малахова.
В кабинет входит секретарша.
- Вам просили передать из криминалистической лаборатории, - она протягивает Саковину запечатанный конверт.
- Спасибо. - Он достает из конверта исписанный лист. - Вот видите, Пал Палыч, по предварительному заключению, анализ почерка показал, что перевод послан действительно Малаховым. В свете этого очень неприятно выглядит ваше сегодняшнее голословное заявление, что Малахов непричастен к хищению. Хотя вагоны с грузом исчезли именно в его дежурство.
Еще один ушат холодной воды на голову Пал Палыча. Но пока выдержка не оставляет его.
- Надеюсь, у вас все-таки другая версия происшедшего, - твердо говорит он.
Саковин убирает заключение в папку, папку кладет в сейф, возвращается к столу и лишь после этого отвечает:
- Конечно, есть. Альтернативная версия, например, такова: проведена акция с целью вас дискредитировать и убрать из дела. - Тон его становится менее официальным.
- Так… А зачем? Я же не веду на базе следствия, Евгений Николаевич. Я не человек, от которого все зависит! Только один из проверяющих. Ну, придет другой… Должен сказать, провокация довольно бессмысленная. Или имеет другую цель.
- Все противоречия мы видим и учитываем. Они влияют на нашу позицию.
- А уж что касается Томина…
- Да будет вам вступаться друг за друга! - с чуть заметной улыбкой перебивает Саковин. - Не занимайте против меня круговую оборону. Над альтернативной версией нам работать вместе.
- В подобной ситуации мои права… - начинает Пал Палыч.
- Остаются прежними, - доканчивает Саковин. - Вас решено не отстранять.
- Спасибо за доверие, - сухо вставляет Пал Палыч.
- Но отсюда не следует, что можно даже вот столько успокаиваться. Дело очень серьезно. Если вас переиграют, Пал Палыч…
12
Кибрит, глядя в зеркальце, пудрит нос, поправляет прическу. Звонит телефон.
- Слушаю… Доброе утро, Шурик… Конечно, надо обсудить на свежую голову, вчера были сплошные эмоции. Приду, только позже. Есть маленькая идея, - она кладет трубку, щелкает пудреницей, решительно встает.
В кабинете Саковин встречает ее радушно.
- Знаешь, был почти уверен, что ты явишься, - говорит он после приветствий.
- А то нет!
- Да, уж раз ЗнаТоКи под обстрелом… Ну, садись, садись, все равно рад. Как жизнь?
- Твоими молитвами! - с иронией, за которой слышится упрек, отзывается Кибрит.
- Зина, претензий не принимаю. Дельный совет - пожалуйста.
- Ты этого Малахова вызывал? Он-то что говорит?
- С Малаховым я решил встретиться, держа в руках окончательный акт экспертизы почерка… Пойми, если он сознается, это будет уже официальное заявление о даче взятки. Я обязан немедленно отправлять материал в прокуратуру для возбуждения дела. А пока акта нет, можно еще много чего выяснить своими силами. Надеюсь добраться до правды в рамках служебного расследования.
- Я поняла… Фотографию ты проверил?
- Да, смотрели ее ребята, - вздыхает Саковин. - Похожа на настоящую.
- Не может быть, Женя! Я зашла как раз по этому поводу. Не знаю, помнишь или нет, но уже давно Юра Зайцев доказал: если объекты совмещены искусственно, то их освещенность всегда будет неодинакова. Даже при ювелирном фотомонтаже.
- Зайцев? … Нет, не помню.
- Он потом ушел в НИИ милиции. Я тебя умоляю, свяжись, узнай, наверняка кто-нибудь делает такие исследования!
- Умолять, Зина, незачем. Что ты, в самом деле…
В кабинете Знаменского небольшая ссора - от нервов.
- Слушай, Паша, мы с тобой по уши в дерьме! - возбужденно шагая от стола к сейфу, говорит Томин. - Требуется доказать, как мы будем вылезать. А ты рассуждаешь, что ошибся в Малахове! Не интересует меня Малахов. Меня интересует, что мы будем дальше рассказывать нашему подполковнику.
- Вот этого я обсуждать не намерен.
- Ты катастрофически слаб в защите, Паша!
- Ошибаешься! Я зол как никогда и собираюсь драться! Но я отказываюсь сговариваться, как себя вести!
- Ну публика! Успели сцепиться? - входит Кибрит.
- Да Паша обижается, что мало дали. Две с половиной - ни туда ни сюда.
- За такую голову гроши! - поддерживает Кибрит, стараясь разрядить атмосферу. - Я была у Саковина. Думаю, удастся доказать, что фотомонтаж.
Друзья тотчас забывают о распрях.
- Хотел бы я знать, вместо кого приляпан любимый Пашин Малахов… Жалко, фон размыт.
- Но снимок сделан на улице.
- Со столькими людьми встречаешься - здороваешься!
- Погоди, Шурик. За тобой ходили пять дней?
- Пять.
- А ты все дни был в том костюме, что на фотографии?
- Зинаида, ты права! Ну-ка, покопаемся в извилинах…
Он задумывается, перебирая в памяти встреченных людей.
- Этот… этот… те двое… С Мишей мы постояли… потом… нет, я был без пиджака… Кому же я подавал руку на улице?.. Подключить, что ли, мышечную память…
Томин встает с кресла, делает шага два, протягивает вперед руку, стараясь через жест восстановить ситуацию.
- Я там так стою? - спрашивает он Знаменского.
- Рука чуть повыше… И голову приподними.
- Значит, он более рослый…
Приняв замечание к сведению, Томин делает новую попытку.
- Убавь улыбку! - режиссирует Знаменский. - В лице, пожалуй, удивление.
- Ага… - Снова два шага вперед, рука протянута для пожатия, губы изображают полуулыбку.
- Не так охотно тяни…
- Викулов! - восклицает вдруг Томин. - Точно, Викулов! Помните такого субъекта? - спрашивает он, уже набирая номер телефона.
- Что-то знакомое.
- Алло, гостиница "Космос"? Старшего администратора. Из угрозыска. - Он прикрывает микрофон ладонью. - Вы должны помнить: с третьего курса его погнали за аморалку.
- Ах тот! - морщится Кибрит, поняв, о ком речь.
- Да-да? Старший инспектор Томин беспокоит. У меня просьба. Дней девять назад не останавливался у вас некто Викулов? Вера, Иван, Катерина… Да, Викулов. Жду… Нет? Спасибо большое. - Он разъединяет и набирает внутренний номер, бормоча: - Позвони ему в "Космос"! То-то он бесконечно тряс руку… Аркаша? Я у Знаменского. Проверь срочно: Викулов… - Томин оглядывается на своих: - Леша? Леня?..
Знаменский подсказывает:
- Леонид.
- Викулов Леонид, плюс-минус год - мой ровесник, учился со мной в институте, стало быть, прописан. Жду. - Он кладет трубку.
- Шурик, да как он может быть связан с этой историей? - сомневается Кибрит.
- Пока не знаю. Но чего не бывает. Уж если Паша начал взятки брать… Нет, ну чем приходится заниматься! Доказывай, что ты не верблюд!
- Ладно, - останавливается Знаменский. - Настройся на чисто профессиональную реакцию: где, кому мы прищемили хвост? Иначе не разберемся.
- Ну ты-то поперек горла базовским комбинаторам. А я уж думал-думал… Единственный вариант - обидел Шишкина. Недооценил Сеньора Помидора. Есть такой рыночный делец.
- Нет, ничего не понимаю. Против кого же удар? Против тебя или против Пал Палыча?
- Думаешь, мы понимаем? Это вопрос века, Зинаида. Если против Паши - зачем приплели меня? Если против меня - при чем тут Паша?
- Скорей, все-таки Пал Палыч на прицеле. Тебе отвели роль посредника, а взятка-то - ему.
- Заметь, Паша, все тебе: и честь и деньги.
- Если в прорези я - необъяснима слежка за тобой. Ведь я едва появился на базе, ровным счетом ничего еще не раскопал, а за тобой уже ходили.
- Значит, вопрос остается открытым, - вздыхает Кибрит. - Голова кругом: у тебя враги на базе, у тебя - на рынке. Но они же вас объединили! Выходит, они против вас тоже объединились?
- Выходит, враги общие.
Долго еще они прикидывают так и сяк. Шишкин, Малахов да Васькин, да еще Викулов… Как их увязать? Чем?
Наконец звонит Аркадий. Среди Леонидов Викуловых пригодного возраста есть врачи, спортивный тренер, целых почему-то пять фармацевтов … и вдруг Томин кричит:
- Стоп! Вот это - совершенно прелестно! Спасибо! Паша, он бригадир грузчиков на твоей бандитско-фруктовой базе.
- Викулов? - ахает Кибрит.
- Да. Мы на верном пути. Там и там - огурчики-помидорчики. Шишкин, видно, с базой… - Томин замком сцепляет руки. - Лично мне задача ясна. Вплотную заняться Шишкиным и разведать стиль жизни Викулова. С тремя курсами юридического он там у них небось подпольная служба безопасности.
Знаменский предостерегающе поднимает палец:
- Вот он - твой старинный знакомый. Ты понял? Держись от Викулова на пушечный выстрел. Если ты с ним вздумаешь встретиться, а Саковин узнает…
- Да, пожалуй, ссылкой на любознательность не отделаешься. Понял, остерегусь… Ну вы мне - ни пуха, а я вам - как полагается, и ушел. Привет!
Томин стремительно выходит. Кибрит оборачивается к Знаменскому:
- Кажется, немного просветлело, а?
- Совсем немного. Мы не разгадали главного: цель? На кой шут убирать со сцены следователя Знаменского? Рассердится народный контроль и вместо меня троих пошлет!
- Этого они могут как раз не понимать. Ты слишком напористо пошел - испугались, что опасен, и начали огород городить.
- О-хо-хо… Они там та-ак все понимают!.. Ну тем более - надо работать. Выкроишь часок?
- По линии криминалистики?
- Да, я тут приволок кое-какие документы. - Пал Палыч достает из шкафа кипу толстых бухгалтерских подшивок с многочисленными закладками.
- Батюшки!
- Не экспертиза, Зиночка, не пугайся. Просто посмотри. Очень нужно!
Кибрит печально усаживается за стол.
- Голубые закладки - это акты о недостачах. - Знаменский раскрывает подшивки и показывает: - Тут то и дело встречается фамилия Старухин.
- Вижу.
- Приглядись тренированным оком: действительно подписи учинены одной рукой? Может, фальшивки?
- Сам-то куда?
- Сгоняю на базу. Спрошу все-таки подлеца Малахова, за что он мне деньги платил. Пусть в глаза скажет!
Непонятно, как сыщики прошлого обходились без телефонного кабеля? Нет, правда, попробуйте себе представить. Совершенно немыслимо…
- Девушка! Междугородная! - кричит Томин. - Не разъединяйте, пожалуйста, человека пошли искать!..
Некоторое время он ждет, но вот обрадованно встрепенулся.
- Алло, товарищ Панко! Майор Томин приветствует. Не забыли?.. Здравствуйте-здравствуйте. Живы-здоровы?.. Какая-нибудь у вас там клубника для базара не поспела? Только цветет? Ну тогда редиска, не важно. Мне очень надо, чтобы вы приехали… Да, по поводу Шишкина, но история приняла неожиданный оборот. Скажите, вы помните в лицо тех, кто прогонял вас с черешней?.. Прекрасно. Тогда убедительно прошу… Договорились, буду встречать.