- Вас, должно быть, здорово поднатаскали в детективном деле, - с явной издевкой произнесла она. - Вы так быстро раскрыли все мои секреты!
- Может быть, кто-то из ваших клиентов больше интересовался Лили, чем покупками?
- Не думаю, - быстро сказала она.
- Отчего бы нет?
Мисс Уэринг нетерпеливо передернула плечами, черная чесуча пошла мелкими складками, подвеска мягко заколебалась.
- Не думаю, чтобы в моем магазине происходили такие вещи.
- Не похоже, что вы так наивны, - сказал я. - Почему, черт возьми, это невозможно?
- Если бы что-то было, я бы знала, - ответила она.
- Вряд ли вы можете увидеть происходящее из своего кабинета, но тот, кто весь день находится в торговом зале, должен видеть. Дуглас Лейн, например.
- Хорошо, - раздраженно проговорила она. - Я спрошу у него.
- Не нужно. Я сам его спрошу.
- Пока еще я владелица этого магазина, - ледяным тоном возразила мисс Уэринг. - И он мой служащий. Я сама поговорю с ним.
- А я полицейский, - радостно заявил я. - Поэтому все вопросы первым должен задавать я. А то мне придется проверить, как точно вы выполняете решения муниципалитета.
- Какие решения? - почти зарычала она.
- Не могу знать, пока не проверю, - легко выпалил я. - Но если вы не нарушаете ни одно из существующих требований, я могу изобрести какие-нибудь новые. Я ведь парень такой - иду до конца и своего добиваюсь.
- Вы меня не запугаете!
- Тогда подождите здесь, а я пока поговорю с Дугласом, - подвел я итог нашей беседе. - Я скоро вернусь.
Дуглас суетился вокруг престарелой дамы явно избыточного веса, убеждая ее, что пара бриллиантовых сережек за сто девяносто девять долларов девяносто пять центов - это почти что даром. Я подождал, пока они договорятся о цене и дама отвалит от прилавка, и легонько похлопал его по плечу. Он аж подпрыгнул и завертелся на месте:
- А, это вы, лейтенант! Я не видел, что вы стоите сзади. - Он с укором смотрел на меня, хлопая глазами.
- Ты знал Лили Тил? - спросил я.
- Конечно. Очень милая крошка, такая естественная, такая…
- И один ваш клиент проявлял к ней особый интерес, - заявил я.
Он вылупил на меня глаза:
- Но…
- Я знаю, что в магазине мисс Уэринг не принято обсуждать дела клиентов, - вы всегда храните молчание. Но не на этот раз, Дуглас! Иначе тебе будет предъявлено обвинение в соучастии.
Он достал из кармана платок и нервно вытер лоб. На меня пахнуло чем-то, больше напоминающим женские духи "Мой грех", чем сосновый аромат.
- Лейтенант, - произнес он дрожащим голосом, - вы меня просто под корень рубите!
- Я мог бы увезти тебя в участок и допросить там по-настоящему, - холодно ответил я.
- Нет нужды угрожать мне физическим насилием, - заскулил он. - Я и так вижу, что у вас крепкие мускулы. Кого еще вы стремитесь убедить - себя? - Он посмотрел мне в лицо и торопливо продолжил: - Естественно, я буду помогать вам, лейтенант! Не знаю, откуда вы узнали:..
- Достаточно, Дуглас, - перебил его холодный голос. - Если кому-то придется сотрудничать с лейтенантом Уилером, так это буду я.
- Да, мисс Уэринг, - благодарно проговорил он и мгновенно улетучился - сквозь стену, что ли?
- Я думаю, нам лучше вернуться в мой кабинет, лейтенант, - сказала мисс Уэринг.
Она повернулась и пошла вперед, не оглядываясь. Пока она шла передо мной, мне было на что посмотреть: черная чесуча обрисовывала плавные движения длинных ног и резкие толчки упругих округлых бедер. Мы оказались в кабинете слишком быстро.
- Вы гораздо хитрее, чем я думала, - заметила она. - Один клиент действительно интересовался Лили, но я уверена, что он не имеет никакого отношения к ее исчезновению. Даже мысль об этом кажется мне абсурдной!
- Как зовут этого абсурдного клиента? - вежливо спросил я.
- Уолкер. Том Уолкер. Он всегда просил, чтобы его обслуживала Лили, но я уверена, это всего лишь совпадение.
- А кто такой этот Уолкер? Чем он занимается?
Она слегка замялась, но ответила:
- Он личный секретарь Мартина Гроссмана.
- Гроссмана? - медленно повторил я за ней.
- Может быть, теперь вам лучше пойти домой, лейтенант, и отсидеться там немного? - Ее лицо приобрело нарочито скромное и безобидное выражение.
- Наверное, я так и сделаю, - согласился я. - Но мне, возможно, понадобится еще раз поговорить с вами в нерабочее время. Ваш домашний телефон есть в справочнике?
- Нет, - покачала она головой, - у меня частный телефон. Могу назвать адрес: Вэлли-Хайтс, Гудзон-авеню, 309.
- Одна из тех двадцатикомнатных хибар, где всего четыре с половиной ванны?
- Три с половиной, - улыбнулась она, - и только восемь спален. Я еще не замужем, лейтенант.
- Понимаю, по одной спальне на каждый день недели, - сказал я. - Ну а восьмая-то зачем? Соснуть днем в дождливую погоду?
Зеленые глаза на мгновение вспыхнули.
- Не думаю, что мне следует обсуждать мои спальни с незнакомыми людьми. Вот друзья знают обо мне все, от них я не держу никаких секретов.
- Но дружба сохраняется, пока есть тайны. Чем меньше тайн, тем больше разочарований.
Грета Уэринг сделала еще один глубокий вдох, и я поймал зайчик от качнувшейся бриллиантовой подвески.
- Не буду возражать, если вы навестите меня как-нибудь, лейтенант, - приветливо сказала она. - Но только не как профессионал.
Аннабел Джексон, секретарша шерифа, - красавица с юга, которая всегда выражала свое отношение ко мне короткими, односложными словами, - уставилась на меня, когда я вошел в контору.
- Что вы здесь делаете, лейтенант? Побродяжничать захотелось?
- Можно сказать и так, - согласился я. - А это бревно по имени Лейверс у себя?
- Окружной шериф на месте, - холодно сказала она. - Но захочет ли он видеть вас - это другой вопрос.
- У него нет выбора, - ответил я ей и вошел в кабинет шерифа, даже не постучав в дверь.
Увидев меня, Лейверс нахмурился.
- Я занят, Уилер, - раздраженно бросил он. - Тебе что, нечем заняться в отделе убийств?
- Есть чем, и я занимаюсь, - ответил я. - Но дело не терпит, и мне наплевать, что вы заняты.
Проблеск интереса появился в его глазах.
- Ты и с капитаном Паркером разговариваешь в таком тоне?
- Я лучше сразу перейду к делу, - рявкнул я. - Я хочу, чтобы вы ответили на один-единственный вопрос.
- Давай, - согласился он. - Только коротко.
- Естественно, - сказал я. - Что это за шутки?
Его брови сошлись на переносице.
- Шутки?
- Я говорю о деле Лили Тил и Мартина Гроссмана.
- Не понимаю, о чем ты.
- Перестаньте притворяться, - утомленным голосом произнес я. - Без всякой причины вы вдруг переводите меня в отдел убийств. Не успел я там и пяти минут пробыть, как Паркер подсунул мне дело о пропавшей девушке и сказал, что подозревает здесь убийство и что мой старинный дружок Хэммонд целую неделю бился над ним, но так ничего и не узнал. Я рыскал все утро и наконец обнаружил, что ниточка от Лили Тил напрямую ведет к Гроссману. Я стал похож на даму, которая увидела, что два ее прежних мужа следуют за ней по пятам во время ее третьего медового месяца. И все это не может быть простым совпадением.
Лейверс принялся за свой обычный ритуал закуривания сигары, кивнув мне на одно из кресел для посетителей.
- Присядь-ка лучше, Уилер. - Он подождал, пока я плюхнусь в ближайшее кресло, и продолжил: - Ты ведь знаешь, кто такой Мартин Гроссман?
- А как же, - ответил я. - Он - владелец газетной империи, парочки телепрограмм и радиостанции. Построил себе настоящий дворец на окраине Вэлли-Хайтс и обнес его стеной в двенадцать футов высоты. Его банковский счет, наверное, достигает восьми- и даже девятизначной цифры. Когда у тебя столько денег, то одним нулем больше или меньше - не имеет значения.
- Что еще? - Лейверс старательно дымил своей сигарой.
- Говорят, его репутация слегка пованивает, но я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь имел какие-то основания для таких утверждений.
- Именно таким видят Гроссмана обыкновенные люди, - сказал Лейверс. - Он играет по-крупному - с деньгами и с человеческими судьбами. Сейчас у него в Пайн-Сити больше власти, чем было у городского муниципалитета за все время существования.
- Ну и что это означает для Лили Тил… и для меня?
- Не знаю, что это может значить для девушки, если она еще жива. Но тебя это ставит под удар.
- Где наша не пропадала, - не без горечи заметил я.
- Хэммонду потребовалось четыре дня, чтобы выйти на Мартина Гроссмана, - сказал Лейверс. - Когда он сообщил об этом капитану Паркеру, тот велел ему пойти поговорить с Уолкером, секретарем Гроссмана, который был непосредственно связан с Лили Тил.
- Да, - нетерпеливо произнес я. - И что было дальше?
- Хэммонд добрался только до ворот гроссмановского дома. Его остановил охранник, позвонил в дом, вернулся и сообщил Хэммонду, что сожалеет, но мистер Гроссман сказал, что Уолкер уехал на пару недель в Нью-Йорк. Вот и все.
- Вы хотите сказать, что Хэммонду так и не удалось попасть за ворота? - недоверчиво спросил я.
- Вот именно! - кивнул Лейверс. - В тот же день, через несколько часов после того, как Хэммонд наведался к этому дому, Паркеру было велено закрыть дело. Ему сообщили, что с девушкой все в порядке и нет никакого смысла продолжать расследование.
Я начал представлять себе некую картину, как Рембрандт при виде девушки, переступающей через край ванны.
- Паркер рассказал мне, что произошло, - сказал Лейверс с отвращением. - Проигнорировать это указание он не мог - учитывая, откуда оно исходит, - но он просто кипел от злости, так же как и я. До сих пор у нас в Пайн-Сити была честная полиция и честный шериф, и мы оба хотим, чтобы так было и впредь.
- На следующих выборах мой голос вам обеспечен. Что требуется от меня?
- У тебя подходящая репутация, Уилер, - самодовольно усмехнулся он. - Репутация неортодоксального полицейского, парня, который не любит подчиняться, который сует свой нос куда не просят и может наплевать на приказ вышестоящего офицера прикрыть дело.
Я мрачно закурил.
- Следовательно, вы с Паркером вместе затеяли эту операцию по переводу Уилера в отдел убийств? И если дело не выгорит, козлом отпущения буду я?
- Совершенно верно.
- Почему же вы не предупредили меня заранее?
- Я хотел сначала посмотреть, как у тебя пойдет дело, - спокойно объяснил он. - То, что я сейчас собираюсь тебе рассказать, должно остаться между нами - здесь замешана большая политика. Есть ряд людей, которые думают, что единственная возможность поставить все на свои места - это собрать Большое жюри.
- Ну и что же им мешает? - кисло спросил я.
- Пара вещей, - сказал Лейверс. - Во-первых, нужны какие-то конкретные доказательства - а их, мы надеемся, ты накопаешь по делу Лили Тил. Во-вторых, окружной прокурор должен представить суду обвинительный акт, чтобы можно было заслушать свидетелей.
- Ну и в чем загвоздка? - брякнул я.
Густые клубы сигарного дыма окутали лицо шерифа, так что я не мог видеть выражения его лица. Я подождал ответа, но не получил его. В конце концов мне в голову пришел ответ, который напрашивался сам собой.
- Так это окружной прокурор велел Паркеру прекратить дело?
- Запомни, Уилер, это ты сказал. Ты, а не я, - отметил Лейверс.
- Прекрасно! - взревел я. - Грандиозно! Оказывается, я должен сокрушить не только Гроссмана, но еще и окружного прокурора!
- Но Брайен, помощник окружного прокурора, придерживается того же мнения, что Паркер и я, - ответил Лейверс. - Если ты окажешься в трудном положении, возможно, будет полезно об этом вспомнить, но Брайен не знает ничего из того, что я тебе только что рассказал. И он не поверит этому. Во всяком случае, без доказательств.
- Я запомню его имя, - сказал я.
- Ты слышал когда-нибудь о человеке, которого зовут Ламонт, Бенни Ламонт?
- Нет вроде бы. А что, стоит с ним познакомиться?
- Не знаю точно, - пояснил Лейверс, - но говорят, Гроссман использует его при необходимости в качестве посредника в темных делах и адвоката. Если ты зацепишь Гроссмана, то, возможно, он пришлет к тебе этого Ламонта.
- И что тогда будет? - спросил я. - Они расстреляют меня из пулемета прямо здесь, на пешеходной дорожке? Или Бенни действует более изящно - допустим, пришлет мне по почте коробку отравленного шоколада? Или, может, он просто предложит мне деньги?
В моем голосе звучало сожаление, когда я высказывал последнее предположение.
- Просто не упускай его из виду, вот и все, - проворчал Лейверс в ответ.
- Ладно, возьму на заметку, - согласился я. - И в свободное время обдумаю, как мне лучше провести самого Гроссмана и окружного прокурора… А я-то полагал, что самая непонятная вещь на свете - ядерная физика.
- Ты не обязан лезть в эту кашу, - медленно произнес шериф. - Учти, если ты не попадешь в передрягу, ни Паркер, ни я ничем не сможем тебе помочь. Нам придется спасать самих себя. Поэтому, если хочешь выйти из игры, я попрошу Паркера вернуть тебя в наш отдел, и мы забудем все это.
- Вы знаете, я одинокий волк и создан для таких дел, - хмуро сказал я. - Как-то одна блондинка сказала, что у меня комплекс героя, и она была чертовски права!
- Вот и прекрасно, - ухмыльнулся он. - Надеюсь, Уилер, мы еще встретимся.
Я пришел домой, налил себе порцию виски, поставил последнюю пластинку великой Билли Холидей и стал слушать одну из ее лучших вещей, которая называется "Хмурое воскресенье". Давным-давно, в те годы, когда я был мальчиком, говорили, что это музыка, под которую совершаются самоубийства. Она действительно хорошо для этого подходила.
Глава 3
Следующее утро было таким серым и грязным, что кому-нибудь следовало бы хорошенько почистить мир, прежде чем я проснусь. Дождь упорно барабанил по крыше моей машины, выбивая стаккато. Сержант Бэннистер сидел возле меня злой как черт и покрывался плесенью. Это была идея капитана Паркера, а не моя, конечно, - взять его с собой, когда я отправлюсь с визитом в личный дворец Гроссмана.
Я двигался через Вэлли-Хайтс, стараясь не замечать мигающих по обе стороны от меня фар автомобилей. Машины были разными: от безмолвно-элегантных "роллс-ройсов" до хрипло ревущих перегруженных "мерседесов". Но все они чем-то походили друг на друга - дорогие, иностранные и обязательно черного цвета. Когда мы миновали город, мой "хили" ощутил самоуверенный зуд в своей коробке скоростей и, яростно взревев, стремительно взлетел по холму к дому Гроссмана, а выражение лица Бэннистера стало еще более унылым после того, как мы сделали пару крутых поворотов.
Двойные ворота в высоченной стене блестели, словно начищенная медь, несмотря на дождь. Нос моего автомобиля остановился в пяти сантиметрах от них. Я посигналил. Сбоку вышел парень в фуражке и черном плаще, тщательно запер за собой дверь и неторопливо двинулся к машине.
- Чего надо? - спросил он грубо. Из-под фуражки выглядывало лицо однообразно землистого цвета и грязно-серые глаза.
- Видеть мистера Уолкера, - ответил я.
- Договоренность о встрече есть?
Я показал ему жетон полицейского:
- Лейтенант Уилер, отдел убийств.
- Не знаю, примет ли он вас, - с сомнением произнес он.
- Открой ворота, а уж это я постараюсь выяснить сам, - бросил я.
- Нет. - Он покачал головой. - Вначале я должен справиться… Подождите минутку.
Я окинул его взглядом с ног до головы так, словно сомневался в его умственной полноценности.
- Сержант! - рявкнул я.
- Да, лейтенант? - хрюкнул в ответ Бэннистер.
- Даем этому парню десять секунд на то, чтобы открыть ворота, - сказал я, продолжая разглядывать охранника, - и, если он этого не сделает, мы возьмем его с собой в участок.
- Эй! - тонким голосом выкрикнул охранник. - Что я сделал?
- Ты ударил меня, пока я смотрел в другую сторону, - объяснил я. - А сержант, вот этот вот, оттащил тебя. Оскорбление действием или что-нибудь такое.
- Но я…
- Вы видели, как он ударил меня, сержант? - спросил я.
- Да ведь я… - Бэннистер наткнулся на мой красноречивый взгляд. - Да, - пробормотал он, - я видел.
- Избить офицера, надо же, - задумчиво сказал я. - Наши ребята не любят таких вещей, а у него вид достаточно бандитский, чтобы не вызвать сомнений, когда мы приведем его в участок.
Дальше слушать охранник не стал. Он бросился бегом к боковой двери, и через пару секунд ворота широко открылись. Я резко нажал ногой на педаль сцепления, и "хили" послал в его адрес насмешливый хлопок вырвавшихся газов, когда мы проехали мимо.
- Если этот парень пожалуется, что ты скажешь? - беспокойно забубнил Бэннистер. - Не очень-то хорошо все это будет звучать.
- Слушай, припаси это для доклада капитану, - посоветовал я. - Ведь ты здесь для того и находишься, разве нет?
Бэннистер слегка ухмыльнулся:
- Паркер сказал что-то насчет того, что я должен тебя притормаживать.
- Могу поклясться, что ты рассказываешь об этом всем своим девочкам, - сказал я и посмотрел на дом впереди. - Что это, черт побери? Какой-нибудь Дисней соорудил декорации для "Белоснежки" и забыл убрать с глаз долой?
Это был не дом, а нечто среднее между дворцом и замком, с башнями, бастионами и парой винтовых лестниц, так что если бы в эту минуту появился рыцарь в сверкающих доспехах на белом коне, то я решил бы, что это просто молочник. Я остановил машину в центре мощеного внутреннего двора, и мы вышли. Бэннистер поднялся вслед за мной по широким мраморным ступенькам, ведущим к парадному входу. Мы ждали, пожалуй, не больше десяти секунд после того, как я нажал звонок. Дверь открыл дворецкий.
- Сэр? - Это было произнесено с безупречным английским выговором.
Я сказал ему, кто мы такие и что мы хотим видеть Уолкера.
- Может быть, вы войдете, джентльмены?
Он слегка поклонился и, когда мы были уже внутри, в прихожей, взял наши шляпы. Затем он провел нас к двойным дверям, прекрасно отделанным тиковым деревом. Они по-театральному эффектно открылись, и дворецкий объявил наши имена с некоторым сомнением в голосе, будто мы были наследные принцы экс-короля, приехавшие, чтобы поспорить за еще теплую корону.
Комната, в которую мы попали, служила кабинетом: ряд шкафчиков для картотеки у стены, в углу - массивный диван, а в центре - огромный письменный стол, затянутый сверху кожей. Возле окна стоял человек и смотрел на улицу. Он медленно повернулся к нам, и я отметил скромный, но очень дорогой костюм и надменное выражение лица.
- Да? - отрывисто бросил он.
Это был крупный мужчина с плечами лесоруба и бочкообразной грудной клеткой. Его коротко стриженные густые черные волосы были уже заметно тронуты сединой. Глаза, прежде голубые, настолько поблекли и выцвели, что казались почти бесцветными. Сероватая кожа глубокими складками обвисла вокруг рта, истончив верхнюю губу и нисколько не нарушив очертаний нижней - полной и пухлой, выступающей вперед. Я понял, что дворецкий успел сообщить ему, кто мы такие, даже если этого не сделал сторож-привратник, поэтому не было смысла повторять все еще раз.