В дверь постучали.
Я вскочил, одним прыжком оказался у выключателя, погасил свет и уселся в темном углу, направив на дверь свой револьвер.
Ручка повернулась, и на пороге появилась она – прекрасная, как ангел, и опасная, как дьявол. Рондина медленно вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Мне виден был только ее силуэт.
Я знал, что она не видит меня, и взвел курок. Раздался сухой щелчок.
– Я здесь, Рондина.
Она поняла, что у меня в руке.
– Это произойдет сейчас и здесь, Тайгер?
– Возможно.
Кое-как отыскав кресло, она села и заложила ногу на ногу. Я увидел белизну ее коленей и мрачно подумал, что подобное удовольствие стоило Колу жизни.
– Я должна объяснить тебе кое-что, Тайгер.
– Нет, крошка. Я все знаю.
– Но…
– Никаких "но". Ты убила моего друга. Ты окрутила меня вокруг пальца. Тут не требуется ничего объяснять. Твои пули вырезали, но ярость осталась во мне. Это она постоянно подстегивала меня в жизни. О, в свое время тебе удалось заглушить мое недоверие поцелуями. Мы были чудесной парой в пекле войны. Любовь побеждает все, говорили мы. Я подарил тебе жизнь, а ты застрелила меня, или, по крайней мере, думала, что застрелила. Я столько лет считал тебя мертвой, что можешь представить, какую радость испытал, увидев живой. Ты совершенно не изменилась, если не принимать во внимание вмешательство хирургов. И снова, как в старые времена, очаровываешь мужчин. Но меня на эту удочку больше не поймаешь.
– Прошу тебя, Тайгер…
– Помолчи. Сейчас говорю я, а потом заговорит эта штука. Рондина увидела пистолет и выражение моего лица. Она медленно выпрямилась и сложила руки на коленях. На лбу у нее выступили капельки пота. Я добился того, чего хотел.
– Нет, еще рано, моя радость. Прежде я должен выявить твоих руководителей и сообщников, чтобы одним разом разгромить все крысиное гнездо. Но не надейся, что тебе удастся сбежать. И не подсылай ко мне своих юнцов. В следующий раз я их прикончу. А теперь уходи.
Казалось, Рондина поняла, что все бесполезно. Она медленно встала, беспомощно взглянула на меня и направилась к двери. На пороге она повернулась, как бы желая что – то сказать, но раздумала и вышла.
Я опустил курок пистолета и сунул его в кобуру.
6
Теперь оставалось только ждать. Готовилась большая облава, и я был крупной дичью. Но охотникам придется быть очень осторожными, чтобы не скомпрометировать себя.
Так я спокойно прождал два дня. А утром третьего мне позвонил портье и сказал, что со мной хочет поговорить мистер Туми. Я обменялся с Туми парой слов. Он назвал пароль и я понял, что его послал Мартин Грэди.
Никогда не знаешь заранее, чего можно ждать от посыльного Грэди. Мистер Туми оказался маленьким человечком, этаким щеголем с Мэдисон-авеню: под мышкой – деловая папка, на носу очки без оправы; вид пресыщенный, но добродушный. Правда, такое впечатление было обманчиво. Я знал, что этот человек владеет всеми тонкостями нашей профессии и, если потребуется, может хладнокровно убить врага.
Туми уселся в предложенное ему кресло и облегченно вздохнул. Но при этом он окинул меня испытующим взглядом. Я не сомневался, что он читал досье, заведенное на меня Грэди, и составил полное представление о моем характере и привычках, за исключением, пожалуй, некоторых нюансов.
– Насколько я понимаю, вам известно, зачем я приехал, мистер Манн?
– Да. Я ждал вас.
– Ну, вот я и здесь. Мы еще не получили от вас отчета.
– И не получите.
– Мистер Грэди это предвидел.
– Тогда как звучит его приказ? Туми улыбнулся.
– Думаю, вы будете поражены.
– Меня уже ничего больше не удивляет.
– И все же… – в его глазах блеснули веселые искорки. – Вы можете продолжать, мистер Манн.
– Что?!
– Таков приказ. По-видимому, вы случайно разворошили осиное гнездо. Ваше появление в этом городе произвело такое замешательство в определенных кругах, что требуется подробное расследование.
– Мартин Грэди знает, что это дело имеет личный аспект и связано с войной?
– Да.
– Значит, он хочет, чтобы я стал приманкой? Туми кивнул головой и заметил с улыбкой:
– Если вы предпочитаете это так называть.
– Тогда, значит, я имею право воспользоваться помощью центра.
– Безусловно.
Я закурил сигарету.
– Еще один вопрос, мистер Туми.
– Да?
– Какие усилия будут предприняты, чтобы вывести меня из строя?
Он подавил усмешку.
– Мне не хотелось бы видеть свою фамилию в стольких списках на ликвидацию, в скольких стоит ваша.
– Старая история.
– Вы фигурируете как один из первых кандидатов на уничтожение.
– Эта честь была мне оказана год назад.
– Так или иначе, вы находитесь под перекрестным огнем двух фронтов. Кроме того, в Вашингтоне не имеют ничего против, если с вами произойдет несчастный случай… О, нет, конечно, не смертельный, но который уложит вас на некоторое время в постель. А тут еще англичане. Вы знаете, как они не любят, когда кто-то сует нос в их дела. Они могут причинить вам много неприятностей. Честно говоря, если бы мне пришлось выбирать между коммунистами и англичанами, я выбрал бы первых. Они не такие твердолобые и их намерения легче предугадать. Итак, мистер Манн, теперь вам все известно. Можете подумать и ответить, почему вас так невзлюбили.
– Это я могу сказать сразу. Туми покачал головой.
– Вы этого еще не знаете.
– Тогда подождем.
– Мистер Грэди, кажется, очень доверяет вашим способностям.
Я хмыкнул и погасил сигарету.
– На случай, если вы захотите со мной поговорить, учтите, что я живу в отеле "Честер", – сказал Туми. – Уилсон и Стэндиш ждут в конторе вашего вызова.
– Мне не нужны помощники.
Туми встал, открыл свой портфель и бросил на стол пачку денег.
– Помощники, может, и не нужны, а вот это необходимо. Позвоните, когда кончатся.
– О'кей. Спасибо. Туми взял портфель.
– Итак, я выполнил свое задание. Теперь вы выполняйте свое.
Мы встретились с Чарли Корбинетом в "Блю Риббон" на Сорок четвертой улице и поднялись наверх, где нас никто не мог потревожить. В ожидании ленча я информировал его о состоянии дел. Поскольку он еще имел отношение к официальной службе, я не мог ему все сказать. Меня только интересовало, почему кое-кто из наших хотел исключить меня из дела.
Когда я закончил, Корбинет наклонился вперед и положил Руки на стол.
Это вопрос чрезвычайной важности. Сейчас идет очередной виток гонки вооружений и необходимо следить за другими странами, не позволяя им обогнать нас. Любая информация о нашей внешней политике дает противнику превосходство. Приходится принимать во внимание массу различных обстоятельств, согласовывать нашу внешнюю политику с Англией и другими странами. Кто-то в ООН осведомляет противника о наших самых тайных решениях, это ослабляет нашу позицию. Коммунисты опережают нас, и мы вынуждены все время находиться в обороне. Каналом утечки информации занимается сейчас множество отделов секретной службы.
– Этот канал – Рондина.
– Возможно.
– Я докажу, хотя это будет нелегко. У нее такой невинный вид, документы и репутация в полном порядке, но вы знаете не хуже меня, как мало это значит.
– Слетайте в Англию и проведите там расследование.
– Нет, полковник, так я могу пропустить все события. Прежде, чем я успею выяснить что-то в Лондоне, здесь может произойти серьезный взрыв.
– Прекрасно, но вряд ли Эдит работает одна. Вероятно, она получает материалы из первых рук.
– У нее для этого подходящий пост.
Официант принес нам ленч. Когда он ушел, Чарли сказал:
– А если Эдит Кен – не Рондина?
– У меня есть только один способ это проверить.
– Какой?
– Переспать с ней еще раз. Но с меня вполне достаточно последнего.
Чарли усмехнулся.
– Вполне понимаю.
Час спустя я проводил его до конторы и пошел обратно по Бродвею. Здесь все очень изменилось за последние годы, и я был рад, что идет дождь.
Стефан Мидрос позвонил мне в отель и пригласил на обед в ресторан "Кубла" – венгерское заведение на одной из боковых улиц Бродвея.
Перед обедом я улегся поспать, чтобы набраться сил, а около семи часов уже входил в ресторан, украшенный пестрыми бумажными флажками. Мидроса я увидел в боковой нише. Рядом с ним сидел незнакомый мужчина. Я остановился в нерешительности, но Мидрос кивнул мне и сказал:
– Мистер Манн, хочу познакомить вас с Грегори Гофта. Мы пожали друг другу руки. Этот парень производил хорошее впечатление. Слишком хорошее. Тайгер, будь настороже, сказал я себе.
Когда я сел, Мидрос сказал:
– Мы здесь одни, за нами никто не наблюдает, и мы можем поговорить спокойно. Во-первых, мистер Манн, я основательно проверил по вашей просьбе мистера Гофта. Тот факт, что я привел его сюда, говорит сам за себя. В то же время я навел справки и о вас, мистер Манн. У вас… довольно необычная репутация.
Я вопросительно посмотрел на Гофта. Тот кивнул и сказал:
– Ничего не имею против проверки. Такие вещи иногда необходимы.
– Тогда почему же вы привели его с собой, мистер Мидрос? – невинно спросил я.
– Это он скажет вам сам.
Тот кивнул и сложил на столе руки.
– Бывают ситуации, когда приходится рисковать и выкладывать карты на стол.
– Я это знаю.
– Хорошо. Уже девять месяцев я работаю на контору "Сковородка" в Вашингтоне.
Это был тот самый официальный отдел, к которому принадлежал Уотфорд.
– Докажите.
Гофта скрестил большой и указательный пальцы. Это был первый опознавательный знак их организации.
– А если у вас заняты руки? – спросил я. Он трижды потер подбородок плечом.
– Кажется, вам немного о нас известно!
– По необходимости, – ответил я. – Итак, мы квиты.
– Да. Теперь перейдем к делу. Что вам известно об утечке информации из ООН?
– Утечка есть, и довольно значительная. Детали мне неизвестны, но если эта дыра не будет заштопана, равновесие между Востоком и Западом нарушится, и не в нашу пользу.
– Гм…
– И я знаю, где эта дыра. Гофта прищурился и ждал. Я покачал головой.
– Боюсь, вы хотите лишить меня удовольствия лично заштопать эту дыру. Я вас правильно понял?
– Вы находитесь в очень опасном положении, – он развел руками. – Неужели не понимаете, что может произойти?
– Прекрасно понимаю. Но теперь расскажите мне, что известно вам?
– Американская и английская службы безопасности работают над тем, чтобы найти канал утечки. Она происходит в одной из двух комиссий.
– А точнее? – спросил я.
– Точнее сказать не могу. Информация может исходить из посольства, из комиссий при ООН или из самого правительства. Так или иначе, противник всегда в курсе наших международных планов и иногда расстраивает их. Не будет преувеличением сказать, что при таком положении дел мы можем проиграть холодную войну.
– Неужели все зашло так далеко?
– Да. Через пару дней в Совете Безопасности будет слушаться одно дело, и если русские заранее узнают о наших планах, мы потеряем в глазах мира свое лицо. Они могут сманеврировать так, что придется пересмотреть некоторые аспекты нашей политики. Поэтому, мистер Манн, если вы что – то знаете, самое время сказать об этом. Нельзя ставить в зависимость от желания одного человека судьбы многих.
– И все – таки, нет.
Казалось, он предвидел такой ответ.
– Вы сказали мистеру Мидросу, что интересуетесь Эдит Кен.
– А вы? – спросил я. Он улыбнулся.
– Ею все интересуются, а вы, значит, ее подозреваете?
– Мистер, я никого не подозреваю. Я точно знаю.
– Тогда вы сами опасны.
– Мидрос… – начал я.
– Да, мистер Манн?
– Неужели моя репутация так плоха, что я должен это терпеть?
– Иногда приходится, сэр, – сказал он. Я встал и взял шляпу.
– Но не в этом случае.
Казалось, Мидрос смотрит сквозь меня.
– Да, не в этом случае, – повторил он.
7
Выходя из такси около отеля, я заметил за собой "хвост". Он держался далеко позади, и я понял, что за мной следит: целая цепочка агентов. Это означало, что они будут действовать осторожно.
Я проскользнул в телефонную будку, позвонил Туми и сообщил о слежке. Разговор продолжался меньше полминуты.
"Хвост" остановился у входа, а в вестибюле меня принял второй агент. Однако и он не стал подниматься наверх, а передал меня третьему: я увидел его через замочную скважину из своего номера.
Теперь ежеминутно можно было ожидать серьезного поворота событий.
Но на этот раз я не собирался висеть над мостовой. Этот этаж был выбран мной обдуманно: примерно в метре над окном вокруг здания шел карниз. Я вылез на него и, балансируя, перебрался в соседнюю комнату, которую заранее снял на свое имя.
Выглянув в коридор, я увидел агента как раз за работой: он возился с замком моей первой двери. Я сказал: "Привет, парень!". Он круто повернулся и бросился на пол. Я выстрелил из своего 45-го и промахнулся – третий раз за последние двадцать лет. Потом настал мой черед упасть, потому что в стену рядом с моей головой ударилась пуля. Следующая пуля разбила лампочку под потолком, и на три секунды полутемный коридор превратился в грохочущий ад. Когда дым рассеялся, я увидел, что поле битвы опустело, если не считать меня и Туми с дымящимся пистолетом в руке.
Хотя было еще кое-что: у двери моей комнаты лежал автоматический кольт-35, калибра 7,65, с пятнами крови.
– Черт возьми, вы не теряете времени зря, – сказал я. Туми усмехнулся и помог мне встать.
– Люблю наблюдать коллег за работой.
Я поднял пистолет, осмотрел его и отдал Туми. Это была старая модель, но в хорошем состоянии.
– Неплохая игрушка.
– Слишком опасная, – ответил он. – Энри Бентли рассказал мне о вашем последнем приключении. Тогда тоже был пистолет калибра 7,65. Я знаю многих, кто носит такую штуку.
– Я тоже, но это нам не поможет.
– Во всяком случае, отдам его на экспертизу, пусть определят группу крови. А теперь пошли. Мы должны исчезнуть до приезда полиции.
На лестнице он придержал меня за руку.
– Здесь тоже следы крови! Вот где он спускался. Но вскоре след пропал.
– Сколько выходов из отеля? – спросил Туми.
– Два, – ответил я. – Это угловой дом, но к выходам можно пройти только через вестибюль. Вряд ли они станут поджидать нас, если кто – то из них ранен.
– Ну, что ж, рискнем, – сказал Туми. – Кажется, вам эта игра доставляет удовольствие?
– Огромное.
Когда мы вышли в вестибюль, у отеля остановилась первая полицейская машина. Прежде чем копы успели заполнить холл, мы вышли через задний вход. Забавная ситуация, подумал я, враги стреляли в меня, защитника государства, а теперь, как и они, я должен тайком бежать от властей.
Не торопясь, мы прошли два квартала и завернули в бар, где заказали кофе.
– Вы появились с быстротой молнии, – сказал я, – откуда узнали, что дело так срочно?
– Предполагал. Кроме того, за несколько минут до этого я разговаривал с Грэди. Вам грозит опасность, Тайгер.
– Это для меня не новость.
– Грэди получил сообщение из-за океана. Противник занес вашу фамилию в список "А".
– Что это означает?
– Что вас нужно немедленно и любыми средствами ликвидировать. Так что сейчас лучше уйти в тень.
– Значит, насколько я понимаю, таким средством стал кольт-35.
Туми пожал плечами.
– Это их излюбленное оружие. Уверен, что револьвер не зарегистрирован. Его могли провезти контрабандой в дипломатическом багаже.
– К чему столько церемоний?
– На этот раз, Тайгер, мы их опередили, но в следующий раз можем опоздать. Во всяком случае, Грэди хочет, чтобы вы легли на дно.
– Не думаю, что это правильно.
Туми допил кофе и положил на стойку полдоллара.
– Речь идет о вашей голове.
– Вот именно. Сделайте мне небольшое одолжение: проверьте Джона Фредерика Тэлбота из британского посольства и секретаршу посольства при ООН – Грэтхен Ларк.
Туми записал имена.
– Это не займет много времени.
– Кого пропустите через жернова? Он покачал головой.
– У меня тоже есть свои маленькие тайны. Вы хотите выехать из отеля?
– Не остается ничего другого.
– Я распоряжусь, чтобы ваши вещи поместили в отеле "Черстер" рядом со мной. Нам еще предстоит выслушать нотацию мистера Уотфорда.
– Местная полиция будет не в восторге от вмешательства в их дела.
– Старина, надеюсь не нужно напоминать вам, что мы действуем на международной арене, или вы держите в голове только свое дело?
– Откажитесь.
– А вот этого я не могу сделать. Вы хотите свести с Эдит Кен личные счеты, однако эта операция важнее, чем простая месть. Вы принадлежите к нашей группе и знаете правила игры. Несмотря на все личные интересы, данное дело является для вас и заданием. Вы поняли?
– Во всяком случае, вы потратили много красноречия, чтобы объяснить мне это.
– Что же касается приказа Грэди, то думаю, он знает вас лучше, чем вы себя.
– О'кей, – с улыбкой сказал я, – уйду в укрытие.
Я сказал это, но про себя решил довести игру до конца. Я так хорошо замаскируюсь, что даже мои чрезмерно заботливые друзья потеряют меня из вида. Я сам разоблачу Рондину, сорву с нее маску, а потом убью. И черт с ними, с приказами и международными конфликтами.
Когда я вошел в кабинет Вилли Гиббонса, тот дописывал последние строчки своего ежедневного обозрения. Закончив, он проглядел статью, сунул ее в конверт и, отдав курьеру, повернулся ко мне.
– Весьма неподходящее время для посещения.
– Ночью все кошки серы, – ответил я и швырнул на стол пакет с фотографиями. – Здесь снимки Эдит. Я хочу их вернуть.
– Пригодились?
– Пока не могу сказать точно.
– Что ж, желаю успеха, хотя все меньше в него верю.
– Почему?
– Я навел справки об ее семье.
– Этот материал у тебя здесь?
– Да. В коричневой папке.
Я взял папку. Там был отчет на десяти страницах со всеми копиями документов.
– Основательная работа.
– Ты видишь? Одна из лучших английских семей. Четыре дочери и два сына. Старшая дочь Диана погибла во время налета на Лондон, младший сын был летчиком, его сбили в сорок четвертом году. Рут и Патриция замужем за кадровыми военными. Старший сын, Вернон, холостяк и занимает высокий пост в Адмиралтействе. Отец умер в 1951 году, мать является, в своем роде, вдовствующей королевой, играет видную роль в обществе и попеременно живет то в поместье, то в городском Доме. Ни одного пятна на фамильном гербе.
– Неужели?
– Да. Если и была в старой доброй Англии почтенная семья, так это Кены. Чистые, как стеклышко, никакого намека на скандал. Браки всегда заключались с равными по происхождению. Кены оберегают свою репутацию, как мы Форт Нокс.