4
Ранним утром на автобазу пришел Томин.
- Вы кто такой, гражданин? - обращается к нему сурового вида мужчина.
- По службе. - Томин предъявляет удостоверение. - Мне нужен шофер Барсуков.
- Сделаем, - мужчина берет под козырек и представляется: - Старший диспетчер. Барсуков! - провозглашает он громовым голосом, вполне обходясь без мегафона. - Барсуков!!
Издали слышится отклик, и мужчина указывает:
- Вон он.
Кивнув, Томин отходит, диспетчер смотрит вслед.
- Жалко парня, если что… - бормочет он. - Работящий, трезвый…
При разговоре с Томиным Барсуков держится спокойно, но с упорством человека, считающего нужным во что бы то ни стало отвертеться.
- Я безвылазно сидел у тещи до пяти часов.
- А забывчивостью не страдаете? Как, Барсуков?
- Нет, не страдаю.
- Страдаете. Римма Гордеева, соседка вашей тещи, в двадцать минут третьего столкнулась с вами у булочной. Еще трое - чуть раньше, чуть позже - видели издали.
- Издали могли и ошибиться.
- Знают они и вас и двойняшек.
- Возможно, выводил ребят проветрить? Да, в самом деле, гуляли. Хорошая была погода.
- Ага, припомнили. Надеюсь, припомните и маршрут прогулки?
- Бродили, где позеленей, без маршрутов. Какая разница?
- Когда нет разницы, не спрашивают. Моя задача - выявить свидетелей. И похоже, вы единственный, кто мог видеть вблизи преступников или их мотоцикл.
- С чего вы взяли?
- Вот схема, прошу. - Томин придвигает Барсукову густо исчерченный лист. - Вас видели, когда вы с ребятами шли по направлению к шоссе. Затем вы свернули на тропинку и неизбежно должны были выйти к задам универмага. Причем как раз в то время, когда воры собирались удрать!
- Товарищ Томин, я отец-одиночка. У меня психология сдвинута: сфокусирован на ребятах. Что вокруг - не замечаю.
- Но вы не слепой. А для нас чрезвычайно ценна любая мелочь, которую вы могли приметить!
- У вас дети есть?
- Не выбрал времени обзавестись.
- Дам напрокат своих. Вы с ними пройдитесь. Один в лужу лезет, другой какую-то пакость в рот тащит. Меня вон люди видели, а я их нет!
- Не преувеличивайте. С Риммой Гордеевой вы поздоровались.
- Машинально. Если б я даже вышел к задам универмага, я бы мог ни мотоцикла не заметить… ни этих самых… Но я не выходил. С середины тропинки мы повернули обратно.
Минутами Томин убежден, что Барсуков врет, минутами - сомневается. Но заставить его сказать больше средства нет.
Тройка заседает в кабинете Знаменского.
- Дело я прочел, - говорит Пал Палыч. - Материала для версий маловато… Вопрос первый: кто наши противники?
- Грабители точно выбрали объект, - берет слово Томин. - Изучили обстановку. Заранее тренировались, это безусловно. От взлома двери до исчезновения уложились в восемнадцать - двадцать минут. Действовали четко и быстро.
- Добавь наглость, - замечает Кибрит. - Средь бела дня.
- Но наглость новичков или наглость людей опытных? - постукивает Пал Палыч карандашом. - Несмотря на четкость, улики остались. Самоконтроль давал осечки.
- То есть ты скорей за наглых новичков? - подхватывает Томин. - В порядке возражения назову известного Сыча. Уж на что был матерый! На что умел заметать следы! А не он ли оставил нам электробритву с отпечатками пальцев? А в другой раз - чистый анекдот - собственный служебный пропуск!
- Ладно, считаем равноправными обе версии. Что по твоему ведомству, Зина?
- Волокна действительно джинсовые. Найдете брюки - попробуем идентифицировать. Про записную книжку вы знаете: отпечатков, пригодных для нас, нет.
- Все-таки удивительно, слушай, - ворчит Томин.
- Шурик, фактура обложки на редкость зернистая. И странички столько листались, что везде многократные наслоения.
- А окурки хоть удачные? - спрашивает Пал Палыч.
- Окурки целенькие, не затоптаны и, главное, не сигаретные - "Беломор". Мундштуки характерно замяты, отчетливый прикус.
- Еще у тебя перчатка.
- Тоже в работе. Возможно, и сообщит что-нибудь.
- Ты смотри! - апеллирует Томин к Пал Палычу. - То взахлеб рассказывала, что и как делается, а то заговорила сухо и дипломатично!
- Просто я робею. Вы теперь оба по особо важным, оба подполковники…
- Перчатка не перспективная, что ли? - догадывается Пал Палыч.
- Не знаю, - уклончиво отвечает Кибрит.
- Зинаида! - изумляется Томин. - Тебе брошена перчатка, как вызов на дуэль. Неужто спасуешь?
- А тебе - записная книжка. От нее более прямой путь к владельцу!
- Как бы не так!
Томин вынимает из конверта потрепанную записную книжку, раскрывает и показывает Кибрит.
- "ПК. № 18, 15, римское пять", - читает она вслух. - "ПЛ. № 19, 2 дек.". "К-45. Бент.", в скобках "англ.". Профессиональные сокращения?
- Кого я только не пытал! - восклицает Томин. - Радисты, электронщики, телефонисты, водопроводчики - все отказываются! "Зел. вел. на № 8", "Привет, оч. хор., 20 штук", - цитирует он наизусть. - Прелестные тексты для бессонницы!
Пал Палыч забирает книжку:
- Спокойно! Кроме абракадабры, тут есть телефоны и адреса. Адреса по всей средней полосе. Это тебе что - не зацепки?
- По адресам я послал запросы - что за люди. Четыре ответа пришло. Преступные связи исключены, уголовных происшествий с адресатами не было.
- Ну а телефоны? Номера городские, номера областные. Что ты предпринял?
- Поселковая милиция, Паша, в лепешку расшиблась по поводу телефонов. У всех абонентов ни единого общего знакомого!
- Ты и успокоился? Меня это решительно не устраивает. Владельцами телефонов будем заниматься! А тебе, Зина, будет дополнительное задание - определить, все ли записи в книжке сделаны одной рукой. Мне кажется, почерки разные. И еще меня не устраивает, что исчез мотоцикл, - снова оборачивается он к Томину. - Жаль, упущено время. Но зеленых "ижей" с коляской не бесчисленное множество в области. Надо искать. И надежней, если б ты самолично!
5
У Марата Былова собралась компания мотоциклистов. Сеня потешается над Ильей:
- Диван, понимаешь, купил во-от такой, от сегодня до завтра! И три кресла - слонам сидеть. Плюхнешься - утонешь.
- Ага! - вставляет Сема.
- У Илюши уже, понимаешь, не дача, а прямо родовой замок!
- Ладно, ладно! - отмахивается тот.
- Еще шкаф. Вроде гаража, - басит Сема.
- Даю слово, Марат, гараж красного дерева! Дверцы, как ворота! Мы с Семой взяли и мелом на одной створке понимаешь, "М", а на другой "Ж". Ух, он обиделся!
- Старинного шкафа не видали! Голоштанники! А я - пока предки не угробились, - я, знаете, как жил? Как какой-нибудь…
Он затрудняется подыскать достойное сравнение, и Сема подсказывает:
- Барон.
- Один галстук в Москве, другой в Петербурге, - лениво подпускает шпильку Марат.
- Не веришь?! Знаешь, сколько я всего распродал? Книги, ковры… - и с благоговейным придыханием: - Секретер в стиле "буль", сплошь инкрустации!
- Секретер сделал буль-буль-буль! - гогочут оба Семена.
Илья пожимает плечами: что с них возьмешь.
- Ты эти две недели не появлялся в своей бане? - спрашивает его Марат.
- Чего не хватало - теперь-то!
- А бывшие клиенты еще помнят, как ты шустрил: "Вас веничком обслужить?", "За пивком сбегать не прикажете?"
Илья кривится от лакейских воспоминаний.
- Вообрази, что такой гражданин, попарившись без твоего сервиса, нежданно увидит, как ты гарнитуры скупаешь. Поменьше пыли, Илюша, поменьше звону!
- Один я, что ли? Сема отхватил золотой перстень в полпуда весом!
- Кто подумает, что золотой? Я говорю - позолоченный. - Сема со счастливой улыбкой любуется перстнем.
- Вообще монеты утекают. Свистят между пальцев! - печалится Сеня.
Вздыхает и Илья:
- Брали - казалось, гора. Прям крылья выросли! Поделили - уже не то. А на сегодня вообще… Эхма, какой был рюкзачок!
- Рюкзачок на антресолях лежит, - небрежно роняет Марат. - Достать нетрудно.
На минуту воцаряется молчание, приправленное страхом.
- Или идите работать. Либо - либо.
- Нет уж, баста! - выражает общее мнение Сема.
- Есть один универмаг, - задумчиво говорит Сеня. - Тоже до того удачно стоит!..
- Нет! - обрывает Марат. - Повторяться не будем!.. Это скучно, - рисуется он. - Я, други, лишусь главного удовольствия на белом свете - придумывать блестящие преступления!
Томин в форме и офицер ГАИ останавливаются перед воротами деревенского дома.
- Хозяева! Дегтяревы! - стучит офицер в калитку. - Есть кто?
- Иду-у! - появляется немолодая приветливая женщина в платье с закатанными рукавами. - Вечер добрый! Какая до нас нужда?
- РайГАИ, - представляется офицер. - Надо посмотреть мотоцикл. Владелец дома?
- Вася-то? - говорит женщина, отпирая калитку. - Уж второй месяц в командировке, в Тюмень послали.
- Без него кто-нибудь пользовался мотоциклом? - спрашивает Томин.
- Никто. Стоит себе.
- Это точно?
- А кому? Младший мой на флоте, еще год службы. А старик и на работу пешком и с работы пешком. Считает - полезней…
Томин, но уже с другим офицером ГАИ взбирается по крутой и неровной тропе.
- Как только он здесь ездит!
- Вдовенко, товарищ подполковник, не он, а она, - улыбается офицер. - Кстати, призер мотогонок по пересеченной местности. Для нее этот косогор - пустяк!
Вдовенко они застают возле "ижа" в полной спортивной экипировке.
- С добрым утром!
- Ой! - девушка снимает шлем. - Еще чуть-чуть - и укатила бы на работу. Я где-то что-то?..
- Надеюсь, нет, - успокаивает Томин. - Где были вы и мотоцикл в субботу, двадцать восьмого числа?
- Уф! - смеется девушка. - Чистое алиби! Подружку замуж выдавала. Ехала впереди свадебной машины вроде эскорта - в цветах и лентах!
- Координаты подружки, извините, обязан записать. - Томин вынимает блокнот.
Третий владелец проверяемых мотоциклов, хоть и живет на селе, вид имеет столичный. Молод, любезен, уверен в себе.
- Двадцать восьмого? - переспрашивает он. - Скажу. По графику дежурил другой врач. Но с утра меня тоже вызвали на ферму - ЧП… Думаю, наши ветеринарные нюансы ГАИ не интересуют?
- Ветеринарные - нет, - подтверждает офицер ГАИ.
- А вернулись с фермы? - спрашивает Томин.
- К ночи.
- Пока вы были заняты, кто-нибудь мог позаимствовать мотоцикл - на время?
- Ни в коем случае! Пойдемте, покажу замок.
6
Большая комната, нечто вроде приемной; в ней Томин и около двадцати мужчин и женщин разного возраста. Появляется Знаменский, здоровается.
- Четверых нет, - сообщает Томин.
- Придется с ними беседовать отдельно. - Пал Палыч обращается к собравшимся: - Товарищи, приносим извинения за то, что вас вызвали. Но разыскивается человек, в записной книжке которого значатся номера ваших телефонов.
В комнате возникает говорок.
- Да-да, знаем, вас уже беспокоили. И все же рассчитываем на помощь… Нет ли у кого родственников и знакомых в районе Селихова?
На его призыв реагируют пожилой, интеллигентной наружности мужчина и старушка в платочке, явно из сельских жителей.
…Пропуская вперед интеллигентного мужчину, Пал Палыч входит в свой кабинет со словами:
- Да, взяли выручку за половину субботнего дня… Итак, мы имеем два совпадения: ваш телефон в книжке преступника и знакомые - в самом Селихове?
- Рядом. Гм… Я определенно угодил в переплет.
Знаменский достает бланк.
- Давайте официально: фамилия, имя, отчество?
- Никитин Николай Митрофаныч.
- Должность, место работы?
- Да собственно… я академик.
Авторучка Пал Палыча замирает.
- Ну обыкновенный академик. Не случалось допрашивать нашего брата?
- Нет, Николай Митрофаныч. Простите великодушно, что казенной повесткой… Оторвали от дела…
- Небольшая отлучка науку не погубит. Валяйте, допрашивайте с пристрастием! Только телефона своего я уж давно никому не даю, этим ведает секретарша.
- Вот фотокопия странички. Вы почему-то на букву "Ц".
- А-а, телефон дачный… Н. М. Никитин… нет, Никитина - тут закорючка на конце. Нина Митрофановна Никитина. И почерк определенно ее.
- Номер-то зарегистрирован на вас… Значит, ваша сестра?
- Да. И полагаю, логичней обратиться к ней.
- Безусловно, Николай Митрофаныч! Мы так и сделаем. Еще раз: извините.
- Подвиньте мне аппарат, - прерывает Никитин. - Экий вы церемонный молодой человек! - Он энергично крутит диск, набирая номер.
Окончив разговор, академик кладет трубку:
- Основное вы, наверно, уловили?
- Да, "Ц" означает цветы! - Пал Палыч взбудоражен открытием. - Это может дать совершенно новый толчок!
- Однако сестра не может указать никого конкретно.
- Я понял. Но произошло это именно на выставке цветов?
- Да. Она участвовала с астрами собственной селекции и раздавала семена. Причем с условием сообщить что-то насчет сортовых признаков. Отсюда номер телефона, которым Нина снабжала людей…
А старушка в платочке плотно сидит напротив Томина и так и сыплет:
- Еще пиши: две племянницы, Таисья и Шура. У Таисьи муж Евгений, а у сестры его, стало быть у Елены, - две дочери, старшая, пиши, в Краснодоне…
- Секундочку, Татьяна Егоровна!
- Ну?
- Больно велика у вас родня. В Селихове-то кто из них проживает?
- А сватья моя, восемьдесят лет стукнуло.
На столе у Томина звонит телефон.
- Да, Паша… Да ну?! Прелестно, беру на вооружение! - Хлопнув трубку на рычаг, он - весь ожидание - подается вперед и спрашивает: - Татьяна Егоровна, вы цветы разводите?
- Цветов не вожу, с огородом трудов хватает. Овощ я вожу огородную, смолоду рука на землю легкая. Особо петрушка у меня знаменитая. Толстая, сахарная, кто сажает - не нахвалится!
- И к вам обращаются за семенами?
- А то как же! Ведь не петрушка - княгиня!
Со всеми остальными вызванными беседуют другие сотрудники.
В кабинете, куда входит Знаменский, молодой лейтенант порывается встать, Пал Палыч его удерживает.
- Пароль "Цветы" срабатывает, товарищ подполковник. - Он подает заполненный лист, который Пал Палыч быстро просматривает.
- Замечательно! - Он присаживается против женщины, с которой здесь разговаривают. - Попробуйте расшифровать еще что-нибудь. Вот хотя бы: "К-45. Бент. англ.".
- Бентамки это английские. Куры изумительной красоты! Сама мечтаю завести.
Разрешаются и прочие загадки записной книжки.
- "Зел. вел. на № 8", - зачитывает пенсионного возраста мужчина и поднимает глаза на Томина. - Я думаю, "Зеленый великан" - сорт парниковых огурцов. А на номер восемь… вероятно, обмен на что-то, любители часто обмениваются.
- Огурец?! - крутит головой Томин. - А я-то мучился! Ну а если я вам скажу: "Привет, оч. хор., 20 штук"?
- Беру немедленно.
- Берете?
- Еще бы! "Привет" - это сказочный крыжовник!
- Ну, спасибо! Сегодня наконец усну спокойно.
Знаменский и Томин устроились подкрепиться в одном из буфетов Управления.
- Вот намешано в человеке: любитель растений и взломщик касс…
- И что? Один пропьет-прогуляет, а он вложит в дело. Новую теплицу построит. К Восьмому марта вырастит миллион алых роз. Хозяйственный такой негодяй.
Пал Палыч не откликается.
- Зинаида! - машет Томин.
Кибрит присоединяется к ним со своим подносом.
- Дела? Настроение? - оглядывает она друзей. - Об окурках заключение готово. Все три оставлены одним человеком. И есть маленькая новость о вашей перчатке.
- Ну-ну? - сразу оживляется Пал Палыч.
- На внутренней поверхности полно микроскопических следов разных красок - клеевых, масляных и прочих. Специально исследовали время их образования: примерно год назад.
- То есть… он маляр?
- Скорей всего, да.
- Итак, двое: садовод и маляр, - удовлетворенно говорит Томин.
- Напоминаю, оба скрылись с места преступления на мотоцикле. Ищешь мотоцикл?
- Уже сорок три штуки на моем счету, Паша. И сорок три хороших человека, которых не в чем заподозрить! Если б хоть Зинаида помогла…
- Чем, Шурик? У меня лишь краешек протектора. Судя по рисунку, шины старого образца, давно не менялись…
7
Марат Былов и Илья бок о бок шагают по улице. Марат наставляет:
- Ты случайно гуляешь мимо научно-исследовательского института, где раньше работал. Попадется знакомый - что?
- Поздороваюсь?
- Умница. И не забудь обрадоваться встрече.
Илья преданно кивает.
На противоположной стороне улицы высится солидное здание учрежденческого типа.
- Видишь, на первом этаже три окна с решетками?.. Это касса, - говорит Илья вполголоса.
- Вижу, только пальцем не тычь.
Илья от соблазна сует руки в карманы.
- Рядом парадный вход, - продолжает он.
Марат останавливается и закуривает, искоса рассматривая помпезные двустворчатые двери.
- Неужели не заделан наглухо?
- Им сроду не пользовались. И ворота во двор… вбили три гвоздя и думать забыли. Пара пустяков отогнуть.
- Сколько на белом свете глупости, Илюша! - восхищается Марат. - Сколько глупости! Я готов поверить в три гвоздя.
- Если точно, то четыре. Снаружи войти - не войдешь. Но оттуда выйти - запросто.
- А это главное - быстро выйти. На боковую улицу. Четыре гвоздя!.. При условии, что ты верно сосчитал.
- Трогал даже. Когда меня за зарплатой посылали.
- Кто посылал?
- Да там так: в день получки от каждого отдела идет представитель. Он за всех получает и сам раздает. Чтобы не толпиться.
- Пошли назад. И как она протекает - эта финансовая акция?
- Приходишь к двум часам. Очереди никакой, у кассирши все готово. Заберешь конверт с деньгами, распишешься и топай. Марат… Ты правда надеешься взять?
- Идея меня вдохновляет. А тут не опилки, - он касается лба.
- Эхма! Если б взять, так это… прикинуть страшно, сколько… - захлебывается в волнении Илья. - Докторов, кандидатов штук двести… и остальные, может, тысяча человек… И у всех оклады…
- Тысяча двести человек вкалывают полмесяца - двенадцать рабочих дней. Двенадцать умножаем на восемь часов, - бормочет Марат, - это девяносто шесть часов. И на тысячу двести… это сто тринадцать тысяч двести человекочасов.
Илья слушает раскрыв рот.
- Вы возьмете кассу втроем за двадцать минут - это примерно ноль девять человекочаса. И во сколько ж раз вы окажетесь умней докторов-кандидатов? Сейчас посчитаем… Округленно - в тридцать семь тысяч семьсот шестьдесят раз!
- Потряска! - Неизвестно, что потрясает Илью: сама цифра или легкость, с которой без клочка бумаги проделаны вычисления.
- Помнится, ты возил на территорию оборудование? - Илья кивает. - Машины проверяют?
- На выезде.
- На въезде - нет?
- Ввози, что хочешь! Была бы институтская машина.
- Слава, слава дуракам! Въехать через ворота, а выйти здесь! - Они как раз проходят мимо парадного подъезда.